Хлебное приношение

Эта жертва названа просто приношением (minha). Это слово обычно используется для обозначения даров, которые могут выражать преклонение и благоговение (Быт. 32:14, 43:11, Суд. 6:19, 1 Цар. 10:27), благодарность (Пс. 95:8) и преданность (2 Пар. 17:11). Здесь это слово относится к особой жертве хлебных злаков или зерна. Хлебное приношение часто предлагалось вместе с другими жертвами, особенно с жертвой все- сожжения (напр.: Чис. 15:1—16, 28:1–10, где предусматривается также жертва возлия- ния вина, не упомянутая в Книге Левит), но его разрешалось приносить и самостоя- тельно в качестве альтернативы приношению жертвенного животного для бедных людей. В этом случае хлебное приношение имело тот же самый представительный и заместительный смысл, что и жертвоприношение животного.

Только в том случае, когда хлебное приношение состояло из первых плодов (зерна только что вызревших колосьев. — Прим. пер.) (14—16), в жертву приносилось само свежемолотое зерно. Во всех других случаях зерно следовало «обработать» и прине- сти, по крайней мере, в виде муки. Таким образом, приносимое Богу состояло из со-

единения того, что Он прежде сотворил и чем снабдил человека (хлебные злаки), и того, во что человеческий труд превращал сотворенное Богом. Хлебное приношение, стало быть, являлось посвящением даров творения и продуктов человеческого труда Богу.

Эта глава делится на три части: в стихах 1—3 говорится о приношении из муки, не прошедшей термическую обработку; в стихах 4—10 речь идет о приношении из муки в виде хлебов, печеных в печи, или муки, смешанной с елеем, «со сковороды» или «из горшка»; а в стихах 11 — 16 содержатся дополнительные указания, общие для этих приношений. Основными ингредиентами в каждом случае были мука и елей. Фими- ам, который был символом святости и Присутствия Бога, а также преданного служе- ния Ему (Пс. 140:2) и самой радости от такого служения Богу (Прит. 27:9), добавлялся в небольшом количестве для сожигания на жертвеннике (2). Иногда елей в Ветхом Завете выступает как символ благодати Духа Божьего (как в обряде помазания, напр.: 1 Цар. 16:13), но здесь нет указания именно на эту символику. Елей также свидетель- ствует о радостной и благодатной жизни (Пс. 44:8; Екк. 9:7 и далее; Пс. 103:15; 22:5), и вполне возможно, что елей и фимиам сочетаются здесь, чтобы усилить радость и са- кральный смысл жертвы.

На жертвеннике сжигалась небольшая порция (горсть, ст. 2) хлебного приноше- ния. Это производилось, как здесь написано, в память ('azkara), что означает (букв.)

«напоминание», однако непонятно, кто кому и о чем напоминал в данном случае. Од- ни полагают, что сжигаемая горсть муки была знаком, который напоминал поклоня- ющемуся, что он всем обязан Богу (ср.: 1 Пар. 29:14). Другие утверждают, что это было напоминание Богу о Его обетовании благословлять и хранить Свой народ, включая, конечно, и человека, приносящего данную, конкретную жертву. Возможно, последнее мнение лучше согласуется со ст. 26, где об этом приношении, подобно жертве всесо- жжения, сказано, что она есть благоухание, приятное Господу.

После того как эта небольшая порция предавалась огню, остальная часть хлебного приношения (в виде муки или в виде хлебов и всевозможных лепешек) становилась собственностью священников (10). Таким образом, хлебные приношения были значи- тельным источником пропитания для священников, у которых не было собственной земли и, следовательно, не было возможности растить и собирать свой урожай зерно- вых. Это великая святыня, поскольку она отделялась для священников. Хотя это бы- ли обыкновенная мука или обычные лепешки, но все это была часть насущной, ка- ждодневной пищи какой–либо семьи и предназначалась она для служителей Госпо- да. В название «святыня» не вкладывалось никакого магического или религиоз- но–обрядового смысла; тем самым лишь подчеркивалось отличие этой пищи от вся- кой другой. Смысл этого слова станет понятнее далее, особенно в его нравственном и практическом смысле. Называются три вида хлебного приношения, приготовленного из муки на огне (4—10). Хлебное приношение можно было испечь в печи (4), пригото- вить на сковороде (5) или в горшке (7). Несомненно, священникам не могло не нра- виться подобное разнообразие хлебной пищи!

Наконец, здесь указаны запрещенные и разрешенные к употреблению ингредиен- ты хлебного приношения. Хлебное приношение не должно содержать ни квасного, ни меду (11), но всегда в нем должна присутствовать соль (13). В тексте не разъясняются причины этих требований, так что, рассуждая о них, нам следует проявлять осторож- ность. И квасной хлеб, и мед разрешалось приносить в жертву Богу как первый плод

(Лев. 23:17, 2 Пар. 31:5), поэтому запрет в этом случае не означает, что квасное и мед сами по себе относились к нечистой пище. По–видимому, квасное и мед, вызывая брожение или разложение, символизировали тление или смерть. Эта точка зрения находит подтверждение в повелении добавлять соль, поскольку в древности соль упо- треблялась в качестве консерванта. Причем соль была символом не просто очищения, но постоянства и верности; это согласуется с заветными обетованиями из Чис. 18:19и2Пар. 13:5. Всвязис приношением первых плодов жатвы здесь можно усмотреть отголоски завета Бога с Ноем и указание на бесконечную верность Бога Своему творе- нию (Быт. 8:20–22). С христианским аспектом хлебного приношения можно познако- миться в конце этого раздела.