Жертва за грех

Следующие две жертвы отличаются от трех предыдущих. Первые три жертвы бы- ли добровольными и необязательными, особенно мирная жертва; однако жертва за грех и жертва повинности в предписанных обстоятельствах были обязательными. Второе отличие состоит в том, что если при описании жертвы всесожжения и мирной жертва внимание было сосредоточено на самом даре, то жертва за грех определялась в зависимости от статуса или ранга и вины тех, от которых требовалось принесение этих жертв.

В гл. 4 указываются те места, которые следовало кропить кровью жертвенного жи- вотного. Этой кровью надо было кропить внутри святого места в скинии собрания, когда грех совершал сам помазанный священник (3—12) или израильское общество в целом (13–21). Кровью кропили жертвенник всесожжения вне скинии собрания, когда согрешал начальник (22—26) или какое–либо частное лицо из народа (27–35). В сти- хах 5:1–4 характеризуются прегрешения, совершенные без злого умысла, непредна- меренно (или греховное бездействие), в таком случае ветхозаветный человек мог по- виниться и принести жертву. Наконец, в стихах 5:5—13 предусматриваются альтерна- тивные жертвоприношения, которые предоставляли возможность даже самому бед- ному припасть к источнику искупительной силы жертвы за грех.

4:1—2 Цель жертвы за грех. Если какая душа согрешит по ошибке — этими словами (1) вводятся два важных понятия, ключевые для остальной части главы. Пер- вое понятие — «согрешать». Здесь использовано слово (hate'), которое означает

«сделать невпопад, потерпеть неудачу, допустить промах, ошибиться». Название жер- твы, описанной в этой главе, происходит от сильной формы этого глагола и имеет смысл «освобождать от греха, очищать от греха». Эта жертва названа словом (hatta't), которое традиционно переводят как «жертва за грех». Однако цель этой жертвы со- стояла не столько в том, чтобы воздействовать на сам грех (хотя это происходило в плане искупления, как при всех кровавых жертвах), но скорее в том, чтобы очистить от последствий греха, т. е. осквернения и растления, которые он производил. Если жертва всесожжения была прежде всего жертвой искупления с целью умилостивить гнев Божий, то жертва за грех предназначалась в первую очередь для религиоз- но–обрядового очищения святого места и жертвенника всесожжении, чтобы Бог мог пребывать среди Своего народа. Бог не может обитать в оскверненном месте, так что эта жертва очищала место Его пребывания. Поэтому некоторые богословы переводят это слово как «жертва очищения».

Второе — «по ошибке». Это перевод евр. слова (bisegaga), производного от корня, который означает «заблуждаться» (в значении потерянной овцы). Это выражение ис-

пользуется здесь для указания на грех, совершаемый по неведению, т. е. это не пред- намеренный акт мятежа и неповиновения Богу, а лишь результат человеческой сла- бости и неурядиц в повседневной жизни. Здесь подчеркивается неумышленный, слу- чайный характер греха в результате оплошности. Еврейский закон проводил весьма тонкое различие между случайными и осознанными поступками. В нем было выра- жение «грешить высокомерно», характеризующее умышленные и своевольные дела безнравственного человека. В таких случаях закон был исключительно строг (лучший пример тому — закон об умерщвлении человека в Чис. 35), и за грехи подобного рода никаких жертв в системе жертвоприношений не предусматривалось (Чис. 15:27–31).

Жертва за грех возносилась также для того, чтобы очистить человека, который был нечист в ритуальном смысле, а не в греховном, например, роженица (12:6–8), кто–то с кожным заболеванием (14:19) или нездоровыми выделениями (15:15). В основном это была жертва для получения религиозно–обрядового очищения, а не прощения, хотя и она связана с этим (15:31).

4:3–12 Жертва за грех первосвященника. Выражение священник помазан- ный здесь почти определенно означает первосвященника (ср.: Чис. 35:25). Первосвя- щенник, как представитель народа перед Богом, согрешая, делал виновным весь на- род. Его роль была чрезвычайно значима, поэтому очистительная жертва за его грех была дороже всех остальных — телец. И поскольку он жил и трудился пред Богом и в Его святилище, грех первосвященника приносил скверну в самое жилище Божье. По- этому религиозно–обрядовое очищение следовало производить в скинии собрания.

Первосвященник должен был привести тельца к дверям скинии и возложить ру- ки свои на голову тельца (4), точно так же, как делали провинившиеся из народа, представляя священнику приведенных ими животных для совершения жертвоприно- шения. Смысл оставался тот же. Телец должен был понести грехи священника. Телец погибал вместо него. Кровью тельца следовало кропить за душу священника, следова- ло очистить место, где он служил Богу, и предотвратить наказание народа, представи- телем которого он являлся.

Действия с кровью в этом смысле (5—7) отличаются от тех, что предпринимались при других жертвоприношениях. В жертве всесожжения и мирной жертве для иску- пления (очищения) греха кровью кропился жертвенник со всех сторон. Здесь же часть крови собиралась в сосуд и вносилась в скинию собрания, однако не в святая святых (такое случалось только раз в год в День искупления; Лев. 16). Там частью этой крови кропили пред завесой святилища, которая разделяла скинию на две части и скрывала святая святых (Исх. 26:31—37), а частью возлагали на роги жертвенника благовон- ных курений, на котором постоянно курился фимиам (Исх. 30:1–10). Эти «роги» рас- полагались на верхушках четырех углов жертвенника курения. Остальная кровь вы- ливалась у подножия жертвенника всесожжении. Жирные части животных сжигали на жертвеннике всесожжении (как во время мирной жертвы, 8—10), вся же остальная туша сжигалась вне стана (11–12). Поскольку жертва приносилась за грех помазанно- го первосвященника и, таким образом, косвенно за весь народ в целом, никакой части мяса от нее нельзя было оставлять для священников или народа.

4:13—21 Жертва за грех всего народа. Два разных слова используются для по- нятия «общество». Первое, (' eda), могло означать представительный орган старей- шин в качестве законных властей. Второе, (qahal), могло представлять более обшир- ную группу собравшихся на поклонение. Дать точное определение этих терминов не

представляется возможным. Однако здесь имеется в виду, что когда совершалась не- кая ошибка (возможно, нарушение закона или какого–либо решения общины), кото- рая прояснялась только впоследствии, тогда, как только общество Господне осознава- ло ее и в результате чувствовало свою вину, народу следовало приносить жертву за грех. Слова будет виновно, будет виновен и виновен будет (13, 22, 27), по–видимому, лучше перевести как «будет чувствовать вину». Понятно, что любой, кто сделает что–нибудь против заповедей Господних, виновен. Смысл в том, что со- брание вначале не знает об этом. И только после того, как грех будет раскрыт и обще- ство Господне почувствует вину за него, только тогда требовалось принести жертву за грех. Старейшины (15) представляли общество во всех сферах жизни (ср.: Исх. 24:1; Чис. 11:165 и далее).

Обряды для всего общества израильского и обряды для первосвященника были идентичными. Это подтверждает то, что священник представлял весь народ, как мы уже имели возможность убедиться. Кроме того, это показывает, что весь Израиль сам по себе считался священством. Таким образом, святость и непорочность (чистота) тре- бовались от израильского народа в той же мере, что и от священников, и грех народа, даже невольный, непреднамеренный грех, осквернял место обитания Бога. Другой аспект серьезности греха в народе Божьем (в древности и теперь) состоит в том, что он разрушает его свидетельство миру о живом Боге. Если заблуждается сама церковь, то где же еще искать обиталище Божье среди народов?

В следующих двух случаях, которые считались относительно менее серьезными, внутри скинии собрания кровью не кропили, но возлагали ее на роги жертвенника всесожжении во дворе. Так же и жертвенные животные были не столь дорогостоящи- ми, как тельцы, которые требовались за грех священника и всего общества Господня. Другое существенное отличие между первыми двумя случаями и двумя последующи- ми состоит в том, что вся туша животного не сжигалась вне стана. После сжигания жертвенного тука животного мясо жертвы могли есть священник и члены его семьи мужского пола (6:24–30), но не приносящие жертву.

4:22—26 Жертва за грех начальника. Начальниками (nasi`) в Израиле обыч- но называли правящую власть вплоть до появления царей. Это понятие относилось к главам колен или родов. Быть начальником считалось почетным и ответственным де- лом, которое ограждалось строгими законами (ср.: Исх. 22:28). Жертвенным живот- ным в данном случае выступал козел.

4:27 — 5:13 Жертва за грехи кого–то из народа. В этих случаях жертвенны- ми животными обычно были козы или овцы женского пола. Самым бедным людям вместо коз и овец разрешалось приносить в жертву птиц и злаки.

Поскольку мясо жертв за грех, приносимых простым народом, могли вкушать ис- ключительно священники, то эти приношения представляли для них значительный источник мясной пищи, так же как приношения из злаков — основной источник хлеб- ных кушаний. Именно в этом обвиняет Осия современных ему священников, когда передает слова Божьи, — они кормятся «грехами Моего народа» (Ос. 4:8). Поскольку одно слово обозначало и грех и жертву за грех, то извращенное отношение священни- ков к делу служения Богу нашло отражение в следующей поговорке, имевшей хожде- ние между ними, — «чем больше греха, тем больше мяса для нас».

5:1—4 Типичные прегрешения. В этих стихах перечисляются три разновидно- сти типичного греховного действия, за которое человек, совершивший его, должен

был принести жертву. Первая — отказ свидетельствовать в тех случаях, когда чело- век должен был сообщить нечто существенное (1). Израильский закон придавал боль- шое значение чести, неподкупности представителей судебной власти и очень высоко ценил правдивое, верное свидетельство, что нашло отражение в Декалоге (Исх. 20:16; ср.: Исх. 23:1–9, Прит. 12:17, 14:5, 24:28). Лжесвидетельство было серьезным престу- плением, которое каралось весьма строго (Втор. 19:15—21).

Вторая разновидность — случайное осквернение (3). Ветхозаветное различие ме- жду чистым и нечистым мы обсудим позже. Следует заметить, что, хотя Новый Завет уничтожил разницу между чистым и нечистым в материальной сфере (Мк. 7:1—23; Деян. 10:9—16), апостолы оставались не менее требовательными, когда призывали христиан стремиться к чистой и непорочной жизни и избегать нравственного осквер- нения.

Третий грех — безрассудная клятва, т. е. клятва, которую человек не исполняет (4). Выражение что–нибудь худое или доброе подразумевает, по–видимому, «вообще все возможное» (ср.: Ис. 41:23). Слова всегда исполнены определенного значения, в том числе и те, что произносятся беззаботно, нечаянно, неосторожно. Так и безрас- судное обещание, которое не исполняется, порождает грех, от которого следует очи- ститься, особенно в том случае, если была дана клятва и при этом прозвучало имя Бо- жье. Мудрые учителя Израиля много раз предостерегали от неправильного употре- бления слов (Прит. 6:1–5; 12:18; 15:2; Екк. 5:2–7), так же Иисус и Иаков учили тому, чтобы наши слова точно соответствовали истине и потому не нуждались бы ни в ка- ких клятвах (Мф. 5:34—36; Иак. 3:5—6).

И исповедается (5). Даже проступки, совершенные по ошибке, по невнимательно- сти или нечаянно, считаются грехами и нуждаются в исповедании, чтобы очиститься и обрести искупление. У большинства из нас, вероятно, наибольшее число наших ти- пичных, каждодневных грехов подпадает под эти три категории. Мы можем не бунто- вать против Бога открыто и не грешить преднамеренно, но под давлением обстоя- тельств и в результате свойственной нам природной немощи по окончании дня выну- ждены признаться, что — как сказано в молитве покаяния из Молитвослова — «Мы ошибались и заблуждались как потерянные овцы, мы следовали выдумкам и желани- ям собственных сердец, и не сделали того, что должны были сделать, и сделали то, что не должны были делать».

Эти слова точно характеризуют поведение, описанное в определении жертвы за грех. Насколько же важно не позволять этим каждодневным проступкам собираться в тучи, превращаясь в депрессивное и расслабляющее чувство вины, а исповедовать их пред Богом, умоляя о прощении. И как спокойно на душе от сознания того, что благо- даря жертве Христа объявление об искуплении и прощении (5:6,10,13) становится для нас более непреложным, чем было для израильтян служение священника у жертвен- ника.

5:7—13 «Если же он не в состоянии принести…» В этих стихах говорится о жертве беднейших слоев израильского общества. Приношение из муки, которое мо- гло заместить жертву за грех (11 — 13), требовалось в небольшом количестве. Десятая часть ефы составляла приблизительно около одного килограмма муки, хотя точный эквивалент не установлен. Оно не включало елея и фимиама обыкновенного хлебного приношения, чтобы сделать отличие от него более четким (11). Более того, это приношение из муки можно было смешивать с жертвоприношениями животных,

уже горящих на жертвеннике всесожжении, с тем чтобы показать, что его принимают и считают как бы кровавой жертвой: Это жертва за грех (12).

Существование этих альтернативных жертвоприношений указывает на то, что Бог благоволит более всего не тому, что люди приходят с щедрыми жертвоприношения- ми, но тому, что они приходят в чистоте сердец своих, желая обрести Его великодушное прощение, сколь бы малым ни было их приношение. Уверенность в ис- куплении и прощении при этом не уменьшается (10, 13), поскольку Бог взирает на сердце и поскольку прощение в конце концов основано на вечной жертве Христа, а не на обладающей лишь относительной ценностью жертве, которую могли принести грешные люди. Человек, знающий о том, что он может прийти к Богу, не имея ниче- го, кроме чашки муки и искреннего исповедания греха, и все–таки получить проще- ние, знает нечто фундаментальное о благодати своего Бога. Наученные такой благо- датью, даже наиболее сильные на этой земле знали, что Бог не принимает самых ще- дрых даров, если они приносятся в гордыне. Единственная надежда — прибегнуть к этой благодати с сокрушенным и смиренным сердцем и с молением об очищении по великой милости и по множеству щедрот Божьих (Пс. 50:2–3,18–19).