Глава 45 Первые три дня третьего штурма. 7 страница

Что же произошло в 1-м секторе? В этот район противник начал переброску бронетехники и авиации. Части 72-й пехотной дивизии неожиданным ударом сбили бойцов 602-го полка, и продвинулись сразу почти на 2 километра вдоль дороги. Части противника были остановлены батальоном 782-го полка (388-я СД), обороняющим холм Канробера (отм 77.3 в саженях, она же 167.9 в метрах). Батальон создал на холме, где находился старый турецкий редут, крепкий опорный пункт, и смог остановить продвижение противника.

Днем штурмовики трижды вылетали для нанесения ударов по противнику в районе Ялтинской дороги. К сожалению, этот участок был плотно прикрыт немецкими истребителями и группа понесла потери.

Из воспоминаний К. Д. Денисова "...нам пришлось драться только с истребителями из II/JG77. Преимущество было на стороне противника, поскольку он непрерывно наращивал усилия в воздухе за счет подкрепления с ближайших аэродромов. У нас же такие возможности были предельно ограниченными.

Это был один из тяжелейших боев за время третьего штурма Севастополя, продолжавшийся от взлета и до посадки. Лейтенанты Александр Филатов и Иван Шматко сбили по одному Me-109; потери 45-го полка составили три Як-1. Шматко и старший сержант Вазьян спаслись на парашютах, а вот лейтенант П. А. Ушаков погиб".

Но это были не все потери авиагруппы в этот день. Пропали без вести два "яка" 6-го гиап (пилоты Камышан и Лещенко), был сбит "мессершмиттами" Ил-2 капитана Карпова и разведчик Пе-2 капитана Чеботарева.

Ночью в Севастополь прибыла подводная лодка "Л-24" (командир капитан 3-го ранга Г.П.Апостолов), доставив 50 т боезапаса и 25,5 т продовольствия.

Потери СОР за сутки составили 728 убитых 1237 раненых и 520 пропавшими без вести. Данные приблизительные, т.к. сведения по частям 3-го и 4-го сектора, скорее всего, неполные.

14 Июня 1942г был получен ответ на телеграмму Ф.С.Октябрьского "Кузнецову, Исакову, Октябрьскому. На питание Севастополя поставлены крейсер "М", эсминцы "Бдительный" и "Безупречный", тральщики "Взрыв", "Защитник", "Якорь" и подводные лодки. Будут поставлены лидеры. Кроме того, организуется питание прибывающими 20 самолетами "Дуглас". Сегодня вышли в Севастополь П(одводные) Л(одки) "С-32", "Д-5", "М-33" и "М-111". Выйдут 15/VI крейсер "М", эсминцы "Безупречный" и "Бдительный", тральщики "Якорь", "Взрыв", "Защитник" и подводные лодки "Л-23", "Щ-203". Запланированы крейсер "Коминтерн" и теплоходы "Белосток" и "Березина". 14/VI-42r. Елисеев, Азаров"

Заместитель командующего Северо-Кавказским фронтом адмирал И.С.Исаков сообщил Ф.С.Октябрьскому, что для усиления снабжения Севастополя из Москвы переброшено 20 самолетов "Дуглас". Т.е. Ставка делала все, чтобы удержать Севастополь.

Основные события в этот день развернулись в 1-м и 2-м секторах. Атаке подверглись правый фланг 7-й бригады, который атаковали два пехотных батальона 72-й дивизии, при поддержке двух баталрей штурмовых орудий и батальонный опорный пункт на холме Канробера, который атаковали три пехотных и один пионерный батальон той же дивизии, при поддержке батареи штурмовых орудий.

Из воспоминаний Е.И.Жидилова: " Враг пошел на хитрость. В ночь на 14 июня его солдаты в темноте заползли в канавы и рытвины около дороги, идущей на Камары. Здесь они дождались утра и на рассвете, после короткой артиллерийской подготовки, хлынули на наши позиции. Атака с этого рубежа для моряков первого батальона была неожиданной. Командир роты лейтенант Хихлуха едва успел скомандовать "Огонь!", как фашисты оказались перед окопами. Минометы уже не могли действовать: они поражали бы своих. Оставалось одно -- перейти в контратаку. Первым из окопа выбежал начальник штаба батальона лейтенант Александр Федорович Кусый, за ним связисты краснофлотцы Пискунов, Егоров и Красников. Поднялись рота лейтенанта Хихлухи и взводы лейтенантов Овчинникова и Иванова. Бойцы устремились навстречу пьяным фашистским солдатам, которые, беспорядочно стреляя на ходу, лезли вперед, падали, кричали, ползли как обезумевшие. Десяток метко пущенных краснофлотцами гранат немного отрезвил их. Не выдержали гитлеровцы, показали спины. Уничтожая бегущих немцев, наши подразделения ворвались на вражеские исходные позиции. Краснофлотец Тарасов заколол штыком немецкого пулеметчика и из захваченного пулемета повел огонь по противнику. Храбро сражались краснофлотцы Москаленко, Сытников, Чаркин и Пискунов. Овладев минометной позицией врага, они из немецких минометов стали обстреливать дорогу на Ялту, на которой показались гитлеровцы. Краснофлотцы Нерода и Скляров, воодушевленные удавшейся контратакой, проникли далеко в глубь расположения противника и неожиданно напали на немецкий блиндаж. Засевшие там восемь фашистов не успели схватиться за оружие, и были уничтожены. Наши смельчаки настолько увлеклись, что оказались отрезанными от своих подразделений. Когда моряки выбежали из блиндажа, на них посыпался град пуль. Отстреливаясь, Нерода и Скляров уходили к своим. Оставалось пробежать шагов двадцать, как Нерода упал. Скляров подхватил его на руки и принес в свой окоп".

Еще накануне, наблюдая за развитием ситуации, командир 7-й бригады Е.И.Жидилов, приказал начать строительство окопов на своем правом фланге, вдоль южных скатов Федюхиных высот, параллельно дороге. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Начальник штаба Кольницкий разворачивает карту.

-- Бригада занимает прежние рубежи. -- В голосе полковника откровенная гордость. -- Ни одного метра врагу не отдали. К сожалению, у соседа дела хуже. Немцы захватили деревню Камары. Сейчас у нас правый фланг что нарыв на теле: покоя не дает.

-- Где первый батальон?

-- На восточных склонах Федюхиных высот. Вот здесь, -- показывает Кольницкий на карте.

-- Срочно разверните его фронтом к Ялтинскому шоссе, -- приказываю я. -- Надо оседлать дорогу на Чоргун.

Командир первого батальона капитан Головин сразу понял задачу. Когда я ночью прихожу в расположение батальона, там уже кипит работа. Краснофлотцы роют новые окопы и ходы сообщения, сооружают стрелковые ячейки и пулеметные площадки".

Командир бригады правильно оценил ситуацию. Противник, прорвавшись вдоль шоссе, начал обходить правый фланг бригады. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: " Чуть поодаль в это время большая группировка немцев стремилась обойти левый фланг первого батальона. Заметив это, батальонный комиссар Крыжановский и лейтенанты Кузик и Дмитриев выбежали вперед, увлекли своим примером краснофлотцев левофланговой роты и рукопашной схваткой сорвали маневр врага. Краснофлотцы Бондарь, Иванов и Бахрев закололи штыками нескольких фашистов. На помощь своим солдатам из-за горы выкатились восемь вражеских танков. За ними бежали, строча из автоматов, фашистские пехотинцы. Наступил страшный для нас момент. Танки, оттеснив боевое охранение, мчались на наши основные позиции. Выручили бронебойщики первого батальона.... моряки-бронебойщики спокойно, не спеша развернули в их сторону стволы своих ружей. Последовало несколько громких, пронзительных хлопков. Моряки стреляли на очень близком расстоянии, стреляли наверняка. Две передние машины, словно споткнувшись, замерли на месте. Это решило исход атаки. Уцелевшие танки подцепили поврежденные машины на буксир и вместе с ними скрылись за горой, оставив свою пехоту на произвол судьбы.

По другую сторону от Ялтинской дороги, разгорелся ожесточенный бой за холм Канробера (немецкое название Forthohe, высота с фортом). Этот опорный пункт защищали бойцы отошедшего 2-го батальона 602-го полка и бойцы 2-го батальона 782-го полка. К сожалению, силы были неравны: в наступление были брошены два полка 172-й дивизии, оснащенные бронетехникой. (3-я батарея 249-го батальона Stug-III).

К вечеру противнику удалось захватить высоту. Советские части отошли к соседней высоте, находящейся в 800м северо-западнее. Это современная отметка 127.0, высота со 2-м турецким редутом. Немецкое название этой высоты Rosenhugel- "Розовый пригорок". Сейчас эта высота распахана под виноградники, но на ней четко виден ров, вал и разбросанные обломки сборных дотов. Во время войны, это был еще один опорный пункт обороны. К сожалению, надолго задержаться на этом опорном пункте не удалось. Два сборных дота на скатах высоты были достаточно быстро уничтожены. При прорыве этой линии обороны были использованы и немецкие "сухопутные торпеды"- радиоуправляемые танкетки- заряды Sd Kfz 301 и огнеметные танки.

По советским данным, к вечеру части 1-го сектора СОР занимали оборону по линии "Благодать"-отм 33.1-отм. 56.0. Попробуем разобраться Отметка 33.1 -это в саженях, современная отметка в данном месте отсутствует, она находилась чуть впереди дороги Балаклава -"Шайба". Отметка 56.0, так же в саженях, это высота, на которой находится ресторан "Шайба". Т.е. получается, что в этот день, были захвачены, по крайней мере, еще два батальонных опорных пункта вдоль дороги. Советская авиация пыталась штурмовать прорвавшиеся войска противника, но понесла большие потери На свой аэродром не вернулись "Ил-2" майора Кичигина и лейтенанта Галошвили, "И-16" лейтенантов Урядникова и Журавлева, "чайка" летчика Мизикина. С немецкой стороны в боях участвовали летчики групп III/JG3 и III/JG77, которые доложили о двух и десяти победах над советскими самолетами. Сами они потерь не понесли. Советские истребители атаковали и повредили один "Ju-88" из состава III/LG1.

Неприятно признавать, но за сутки боев, немецкая 72-я дивизия вбила клин вдоль шоссе, длиной 3,5 и шириной менее 1км. 1-й сектор со своей задачей справился намного хуже, чем 4-й.

Н.И.Крылов писал: "Итогом трех дней вражеских атак с юга явился клин у Ялтинского шоссе, прорезавший нашу первую оборонительную полосу и врубившийся во вторую. Мы оставили Камары (Оборонное), и левый фланг 109-й дивизии генерала Новикова организованно развернулся фронтом к северу (на правом пограничники Рубцова непоколебимо стоят на балаклавских кручах, не дав потеснить себя ни на пядь). Во втором секторе обстановка вынудила оттянуть передний край бригады Жидилова с горы Госфорта на склоны Федюхиных высот. На Сапун-горе, в глубине обороны, заняли позиции батальоны 9-й бригады морпехоты -- теперь командующий СОР разрешил взять их из противодесантного заслона на побережье". Действительно, по приказу командующего ЧФ, ночью один батальон 9-й бригады был снят с побережья и занял оборону во второй линии, в развилке Балклавского и Ялтинского шоссе.

Но этот прорыв стоил больших потерь и немецкой 72-й дивизии. На следующий день ее части не смогли продвинуться вперед даже на небольшое расстояние. Наблюдается интересная тенденция: немецкие части одним броском прорываются, но дальше вязнут в советской обороне.

Не затихали бои и на Северной стороне, но они носили уже менее активный характер. К концу дня линия фронта на этом участке проходила следующим образом: 1км южнее отметки 192.0 (современная отметка 205.8)-600м южнее кордона N1 ("домик Потапова", серпантин) - "форт Волга" (800м южнее высоты Героев) -форт "Сибирь" (совр. отм. 112.5), далее до изгиба противотанкового рва и вдоль рва по высотам перед 30-й батареей. Т.е. части 4-го сектора по большей части удержали свои позиции.

Из Новороссийска прибыли подводные лодки "Л-5" (командир капитан 3-го ранга А.С.Жданов) и "С-31" (командир капитан-лейтенант Н.П.Белоруков). На них доставлено 100 т боезапаса и 10 т продовольствия.

15 Июня 1942г был первым днем 3-го штурма, когда противник не смог продвинуться ни на одном из участков. Он подтягивал резервы. В районе 4-го сектора подходила 24-я пехотная дивизия фон Теттау, в 1-м секторе подходила 170-я дивизия. Противник готовился к "последнему и решительному" наступлению. Но бои не прекращались.

С рассветом противник открыл сильный артиллерийский огонь по частям первого сектора, Сапун-горе и Ялтинскому шоссе. В документах Спахова сохранилось, что "15 июня БС-112 и БС-113 подверглись ураганному огню с суши и воздуха, но личный состав вел ответный огонь, проявляя при этом героизм, отвагу и мужество". Его авиация атаковала боевые порядки первого и второго секторов и районы четвертого сектора: Любимовку, Трензину и Сухарную балки.

Части немецкой 72-й дивизии, при поддержке бронетехники атаковала в направлении высоты 56.0 (пятый турецкий редут), но безуспешно, особенно мешал атакующим фланговый огонь 7-й бригады с Федюхиных высот.

Не ослабевала напряженность боев и на Северной стороне. В этот день, в районе ст. Мекензиевы горы, в бой вступили части немецкого 122-го пехотного полка (24-й ПД), который атаковал при поддержке штурмовых орудий 197-го дивизиона. Но атака была отбита, противнику прорваться не удалось. В этот день, в Севастополь прорвались несколько конвоев.

Вечером, из Новороссийска прибыли две "малютки": "М-33" (командир капитан-лейтенант Д.И.Суров) и "М-111" (командир капитан-лейтенант А.А.Николаев) с грузом 30т. бензина. Вице-адмирал Ф.С.Октябрьский сообщил начальнику штаба флота и начальнику тыла, что "...бензина для автомашин в Севастополе осталось на шесть суток, авиабензина Б-78 - на пять, Б-74 - на шесть и Б-70 - на двое суток. Причем расход бензина в сутки для автомашин составляет 45 т, авиационного Б-78 - 15, Б-74 - 20, Б-70 - 10 т".

Из Туапсе прибыла подводная лодка "С-32" (командир капитан 3-го ранга С.К.Павленко), доставив 30т боезапаса и 12т продовольствия.

В самом конце дня, в 23:20 из Новороссийска прибыли крейсер "Молотов" (командир капитан 1-го ранга М.Ф.Романов) в охранении эскадренного миноносца "Безупречный" (командир капитан-лейтенант П.М.Буряк), базовые тральщики "Защитник" (командир старший лейтенант В.Н.Михайлов) и "Взрыв" (командир старший лейтенант Н.Ф.Ярмак). Корабли доставили вторую часть 138-й стрелковой бригады, в составе 2325 человек и 24 шт. 82-мм миномета. Кроме того, доставлено 1075 человек маршевого пополнения, 442 т боезапаса, 1486 автоматов ППШ, 50 противотанковых ружей.

В общей сложности, в 138-й бригаде, если верить советским документам, теперь насчитывалось 5,3 тыс. бойцов. Обычно указывают, что в бригаде было около 3 тыс. человек, но это не совсем так. Бригаду доставляли двумя частями, одну из которых (около 3 тыс. бойцов: 1-й и 2-й батальоны и артдивизион), прибывшую 12 июня разместили в районе выс. Суздальская. Вторую часть, прибывшую в ночь с 15 на 16-е, (3-й и 4-й батальон, минометный дивизион, ряд вспомогательных частей) выгрузили в районе Сухарной балки. Подтверждают этот факт и данные из документов. Так, в сводных данных, указывается, что с 12 по 17 июня в Севастополь доставлено 6741 человек. Эту же цифру дает и П.А.Моргунов. С другой стороны, абсолютно непонятно, почему в ней всего три батальона. Из немецкого протокола опроса пленного из 138-й стрелковой бригады:

"138-я отдельная бригада состоит из 3-х батальонов, эти три батальона включают в себя по три стрелковых роты, пульроту, противотанковый взвод. В роте 165 человек. Вооружение роты 12 ручных пулеметов, 24 автомата и 6 станковых пулеметов на каждую роту. Противотанковый взвод 20 человек с 8-ю ПТР. Командир 3-го батальона майор Новореченный. Бригада сформирована 24 марта 1942г. в пос. Хоробали (150км от Астрахани).

5.05.42г. переброшена в станицу Крымская, и 13.06. 42г. переброшена в Севастополь". Т.е. анализируя состав бригады можно сказать уверенно, либо в документ вкралась ошибка, либо не все доставленные бойцы входили в состав бригады.

В любом случае, это было достаточно большое стрелковое подразделение, численностью около 3 тыс. бойцов. В ней были свои противотанковый, минометный и артиллерийский дивизион. Единственным недостатком вооружения бригады, было отсутствие в ее составе орудий среднего и тяжелого калибра.

Прибывшая бригада являлась хорошим подкреплением обороны СОР, части которого несли тяжелые потери. Потери советских войск в этот день составили: убитыми - 597, ранеными -938 человек, пропавшими без вести 197 человек.

16 Июня 1942г уже в 02.40 крейсер "Молотов" и эскадренный миноносец "Безупречный", приняв на борт 1868 раненых и 1040 эвакуированных, вышли из Севастополя в Новороссийск. Т.е. всего за 3 часа на берег сошли две тыс. бойцов, а вместо них загрузили раненых. Нужно признать, что организация погрузки-выгрузки была исключительно высокой. На обратном пути корабли обстреляли вражеские позиции. Крейсер главным калибром (180-мм) выпустил 150 снарядов, а эсминец 240 130-мм снарядов.

С утра немецкая авиация возобновила удары по переднему краю обороны. Всего за сутки было совершено 567 самолетовылетов, немецкая авиация тоже выдыхалась, не хватало бензина, авиационного боезапаса. Артиллерия так же уменьшила дневную норму, выпустив "всего" 800 снарядов крупного калибра. Мощному налету подверглась 705-я (116-я) батарея. Как воспоминал Меньшиков: "В середине июня утром шесть самолетов Ю-87 летели со стороны Сапун-горы на батарею. Это особенную тревогу не вызвало, т. к. к немецким самолетам находящимся в воздухе мы привыкли. Первое впечатление было, что они пролетят мимо, не причинив нам вреда, но они вдруг резко развернулись под углом 90® и начали поочередно пикировать на орудие N 2. Зенитных средств защиты у нас не было. Все сброшенные бомбы попали в район орудия N 2 и часть в орудийный дворик. От разрывов авиационных бомб орудие было выведено из строя и тяжело ранен часовой, который в это время находился в нише погреба для боезапасов. От обстрелов артиллерийскими снарядами часто выходила из строя телефонная связь с КП дивизиона. Целеуказание и распоряжения с дивизиона мы получали по радио. Все оставшиеся дни батарея продолжала вести бой с противником с одного орудия".

Этот немецкий налет глубоко врезался в память Пустошного: "На нашу батарею пока она существовала и я был на нас брошено авиабомб примерно 90 штук и снарядов свыше 350 шт. А вот я был в 1973 году в ноябре месяце и пошел по территории нашей батареи N 112 бывшей. Фундаменты находятся на месте, где стояли орудия, только посрезаны болты. Где находились кубрики личного состава, КП батареи, артпогреба и камбуз. Все обвалилось, но заметно где они были. И видно где были прорыты углубления в грунте для прохода хотя ползком для личного состава. А воронки от авиабомб и сейчас можно сосчитать. Вся эта территория никакими постройками не занята. Я в 1973 году вспомнил все то, что было свыше тридцати лет тому назад. Около нашей батареи (орудия) где командиром был старшина 2 статьи Евдокимов упала бомба у самого бруствера у орудия, тогда повредило орудие (вроде накатную часть) в это время ранило несколько человек из прислуги орудий. И меня тогда опять ранило, тут уже покрепче. Переломило правую руку и повредило голову и шею. Это было примерно в первой половине июня, числа точно не помню. Тогда меня послали в госпиталь, я уже работать не мог. И попал в Камышевую бухту и оттуда попал на эвакуацию в госпиталь и прибыл в Поти. А на каком корабле не помню".

В этот же день авиация накрыла батарею N 19 под командованием Драпушко. Вот что вспоминал Меньшиков. "В середине июня с дивизиона по радио поступило распоряжение выслать на батарею Драпушко в помощь одного офицера и матросов. Я выслал командира огневого взвода лейтенанта Зиму и с ним троих матросов. Через 4-5 часов они возвратились и лейтенант Зима доложил, что в КП батареи попала авиационная бомба, которая завалила выход с КП, и часть землянки. От проникающих в землянку газов все находящиеся на КП погибли. Когда их отрыли, то Драпушко и Казаков находились в противогазах, но уже без признаков жизни. Числа 20 июня на КП моей батареи также была сброшена большая авиационная бомба. Находившиеся на КП я, командир и радист почувствовали сильное содрогание почвы и запах взрывных газов. Когда мы вышли наружу, то в расстоянии 5 метров от нашего входа начинался край воронки диаметром свыше 10 метров и глубиной до 6 метров, где свободно могли разместиться две таких землянки как наша". Командование 19-й батареей до конца штурма принял старший лейтенант А. Н. Волчан.

Немецкое наступление в 1-м секторе продолжалось. Войска сектора, к исходу дня, отошли почти по всей линии, и оставили совхоз "Благодать". Разобраться в донесениях 1-го сектора крайне сложно, но можно.

В донесении указывалось, что части занимают рубеж: от высоты 57,7 (высота с Генуэзской башней), по западным скатам высоты 99,4(она же 212.1 -форт Северный), 300 м западнее совхоза "Благодать", 29,4(современная отметка 62.0, на окраине Кадыковки), 56,0 ("Шайба"), хут. Мариндакина (соврем. пос. Первомайка), до западных скатов высоты с Итальянским кладбищем. Это означает, что, несмотря на многочисленные атаки 28-й легкопехотной дивизии, 456-й стрелковый полк Г.А.Рубцова жестко держал свои рубежи. Достаточно крепко держался 1330-й полк, отойдя на 800-900м. Под натиском превосходящих сил противника значительно откатились только 602-й полк и 782-й полк 388-й дивизии. Отошедшие части опирались на заранее оборудованные огневые позиции. На местности четко прослеживаются линии обороны именно по этим рубежам. Противнику прорваться не удалось. Советские части лишь незначительно отошли назад, но...

В 16 час. 16 июня Ф.С.Октябрьский направил С. М. Буденному, Н. Г. Кузнецову и Бодину, сообщение, в котором указывалось: " противник силой до трех полков с танками при мощной поддержке авиации и артиллерии прорвал фронт на стыке I и II секторов и овладел высотами 33,1 и 56,0. На рубеже высота 53,5 -- перекресток дорог северо-восточнее высоты 56,0 идет ожесточенный бой. Авиация противника непрерывно бомбит и штурмует боевые порядки I и II секторов, особенно высоты 74,0, 57,5 и 113,2 (Сапун-гора), которые расположены около шоссе на Ялту в районе Сапун-Горы". Т.е. у командующего немцы уже находятся в районе современного Ялтинского кольца, высота 56,0 еще не взята, а командующий докладывает о прорыве немецких войск, на стыке 1-го и 2-го секторов. Эта информация реальности не соответствует. Это подтверждают документы немецкой 72-й дивизии.

Вечером того же дня Ф.С.Октябрьский радировал С.М.Буденому: " "Ввиду того, что авиация противника непрерывно штурмует наши войска, а наша малочисленная авиация не в силах действовать против сухопутных войск противника, [прошу] организовать удары авиации с Кавказа по вражеским боевым порядкам днем в I секторе, в районе совхоза Благодать, деревни Камары и высот в Балаклавской долине".

Обычно, при описании событий этого дня основной упор делается на события в 1-м секторе, но, наверное, не менее важные события произошли в 3-м секторе. Правда, о них не пишут. Из воспоминаний Т.К.Коломийца: " Мне было предложено отвести остатки частей сектора на рубеж Инкерманских высот, создав линию обороны вдоль южного склона Мартыновского оврага. Я не мог согласиться с таким решением. Оно ставило под угрозу окружения и уничтожения части четвертого сектора и ускоряло выход врага к устью Мартыновского оврага.

-- Оставаясь на старом рубеже, -- доказывал я, -- мы сковываем группировки врага, которые наносят удары по третьему и четвертому секторам. Отойти на рубеж за Мартыновский овраг можно в любое время, для этого есть хода сообщения. Нет у меня и уверенности в том, что можно надолго закрепиться на новом рубеже. Там нет подготовленной линии обороны. Кроме того, отход может отрицательно сказаться на моральном состоянии чапаевцев.

После детального анализа обстановки с моими доводами согласились, и чапаевцы до 24 июня держались на старых позициях, севернее Мартыновского оврага".

Над могилой минометчиков 79-й бригады, недалеко от того места, где железнодорожная насыпь пересекает нижнюю часть Мартынова оврага, есть скромный памятник, с надписью: " Здесь свой последний бой приняли минометчики 79-й морской стрелковой бригады во главе с комиссаром Толмачевым". И стоит дата 16.06.1942г. Но... по официальной версии этого не может быть. Ведь выше, в овраге по официальной версии, еще находился штаб 25-й дивизии. Ошибка?

Похоже, что нет. Начнем с того, что по состоянию на 18-е июня штаб сектора уже числится в Инкерманском монастыре (во всяком случае, если верить документам). Кстати комендант 3-го сектора Т.К.Коломиец, упорно отрицает перенос КП, но в воспоминаниях рядовых "чапаевцев", указывается, что ночью, 18 ноября 1942г. 47-й медсанбат был "переселен" из Инкерманского монастыря в Инкерманские штольни, а его место занял штаб 3-го сектора.

По воспоминаниям и немецким данным (документы 50-й ПД) удалось восстановить картину. Около 15 часов 16 июня 1942г. части немецкой 50-й ПД (из состава 122 ПП) при поддержке пяти штурмовых орудий прорвались на стыке между 79-й морской стрелковой бригадой (сведенной в один батальон, неполного состава) и 2-м Перекопским "полком" (375 бойцов), и пройдя по грунтовке вдоль одного из ответвлений Мартынова оврага неожиданно вышли к железнодорожному полотну. В бой был брошен последний резерв- минометчики бригады. Противника удалось остановить, но полностью ликвидировать вклинивание не удалось.

К вечеру командующий ЧФ и СОР отправил еще одну телеграмму, сыгравшую крайне негативную роль в судьбе Севастополя: "Противник добивается, чтобы вы ушли из Любимовки, очистили высоты 38,4, 42,7 и 36,1. Противник удивлен, почему вы не очищаете север, так они пишут в своих документах. Противник боится лезть вперед, пока вы висите на его правом фланге. Еще больше устойчивости, держитесь крепко, держитесь при всех условиях, даже если противник просочится в ваш тыл. Драться до последнего. Противник бросил все резервы, больше у него нет их. Передайте командирам полков, батальонов. Я надеюсь на славных бойцов 95-й стрелковой дивизии. Контратакуйте, уничтожайте врага".

Естественно, противник был удивлен, намечался достаточно большой "котел" в районе Любимовка - совхоз им. С.Перовской, а мер по выводу частей из этого района не предпринималось. Советское командование продолжало цепляться за 30-ю батарею, которая к тому времени, была уже почти полностью небоеспособной. Могло вести огонь только одно орудие из четырех, но приводы башни были выведены из строя. Ее орудия были развернуты в сторону моря и молчали. К вечеру бой шел уже в районе КП батареи. Лейтенант Ноткин с группой бойцов выбил их с высоты, но удержать ее не смог. Немцы стреляли по бронеколпаку из противотанковых пушек. Их снаряды не пробивали брони КП, но засыпали осколками бойцов. Потеряв больше половины людей, группа Ноткина вернулась под главный массив.

Командный пункт батареи не был приспособлен для самообороны. Смотровые щели были узкие, направленные в сторону моря. С восточной стороны к командному пункту можно было подойти, не опасаясь попасть под обстрел. Этим и воспользовались немцы. На бронеколпаке были взорваны несколько зарядов, в результате, находившиеся внутри рубки погибли от детонации и угарных газов. Их тела вынесли через потерну, соединяющую КП с основным массивом.

17 Июня 1942г возобновилось немецкое наступление на Северной стороне. Основной ударной силой стала относительно свежая 24-я Саксонская дивизия генерала фон Теттау, которую поддерживали остатки 190-го и 197-го дивизионов штурмовых орудий. 132-я дивизия была усилена 213-м полком (73-я ПД) и двумя пионерными батальонами. Из воспоминаний Г.Бидермана: " С 8 до 15 июня полк продолжал пробиваться вперед в боях, которые нам дорого обошлись, с жестокими боями брался каждый метр на пути к захвату господствующих Нойхаузских высот. В этот период 213-й пехотный полк получил приказ идти на усиление этой дивизии и вступил в бой на правом фланге".

В 03.30 артиллерийские полки 22-й и 24-й пехотных дивизий начали артподготовку, после чего был нанесен авиаудар по укреплениям.

Основной целью удара стала цепочка "нагорных редутов" старых земляных укреплений времен Крымской войны - последняя линия обороны на пути к бухте. На немецких аэрофотоснимках, сделанных после штурма, контуры укреплений угадываются только по более густой сетке воронок. Укрепления почти сравняли с землей.

В атаке участвовали два пехотных полка 24-й дивизии (31-й и 102-й). Во второй линии находились 42-й полк 46-й дивизии, прибывший из-под Керчи и 103-й полк (24ПД). Вспомогательный удар наносила 22-я ПД. В боевых порядках атакующих войск находились 12 штурмовых орудий и до десяти танков 223-й роты трофейных танков. Правда, для последних атака оказалась неудачной, две машины сразу же подорвались на минных полях. Все дело в том, что, получив на транспортах новую партию мин, саперы 345-й и 95-й дивизий смогли установить новые поля, сведения о которых у противника отсутствовали. Минные поля прикрывались пулеметными позициями и противотанковыми пушками 97-го противотанкового артдивизиона (95 СД). И все же, около десятка машин, прорвалось сквозь советские позиции и вышли к Сухарной балке.

Из воспоминаний А.М.Вилора: "16 июня обстановка для защитников нашего гарнизона усложнилась. Понеся потери личного состава, мы к этому времени уже не имели сплошной линии обороны, и свои силы вынуждены были сосредоточить на наиболее опасных и выгодных рубежах. Используя наши слабые места в обороне, вражеские автоматчики группами по 20-50 солдат в течение 16 и 17 июня неоднократно просачивались на территорию Сухарной балки, но каждый раз мы успешно их громили. Нами было уничтожено около 150 вражеских автоматчиков, но и мы несли потери. В боях с автоматчиками был тяжело ранен капитан П.Я.Титов, начальник штаба противовоздушной обороны объекта". 16-го июня противник еще не прорывался к территории складов, поэтому, скорее всего, эти воспоминания относятся к 17-му числу.