Глава 14. Люби этого раба

- Я не могу поверить, что открылся так быстро…, - я услышал, как говорю это доку, пока мы сидели с ним в патио, - Когда мы только познакомились с Николь, я некоторое время не мог отвечать на ее вопросы! Я держал рот на замке,… решил, что для нее это будет слишком тяжело. А теперь, когда я только-только познакомился с Вами, «фонтан» тут же включился.
Питер улыбнулся и откусил от ломтика чипсов.
- Вы были готовы говорить со мной, потому что уже проделали с ней всю тяжелую работу. Я должен ей кучу времени. Она по-настоящему талантлива, так ведь? Студентка,… и нашла способ достучаться до вас… это большая редкость.
- Она гений, - я широко улыбнулся, вспоминая некоторые наши сеансы, - Кое-что из того, что она делала… во время нашей терапии,… было невероятным. Однажды она завязала мне глаза и притворилась Алекс, чтобы я смог высказать той все, что я о ней думаю, без необходимости делать это в реальной жизни. Это был блестящий ход.
- Хорошая идея ролевой игры, - сказал Питер, и на секунду мне показалось, что он говорит о чем-то, связанном с сексом. Но затем он пояснил, - Я говорю о психологическом уровне. Ролевые игры - очень важная часть терапии. Мы будем заниматься этим позднее.
Я не был уверен в том, понравились мне его слова или нет.
- Ну,… значит, ничто из того, что я рассказал Вам сегодня, не шокировало Вас? - спросил я его, - Я имею в виду,… Вы выглядели таким спокойным все время, пока я говорил…
- Энтони, какое-то время я был шокирован, - Питер улыбнулся мне, - Я работал с множеством людей, подвергшихся сексуальному насилию,… как с мужчинами, так и с женщинами. Я понял, что именно это удается мне лучше всего. Я не знаю почему,… но я полагаю, что эта работа, вроде как, сама нашла МЕНЯ.
- Но я признаю, что Ваша история для меня уникальна, - добавил Питер, - Вы первый пациент, у которого было бы так много эпизодов с участием такого большого количества людей,… как у Вас. И я знаю, что сейчас Вы сильно беспокоитесь из-за сэра Кевина,… но, Энтони, не дурачьте себя. Нам есть, чем заняться, анализируя ситуации, которые случались с Вами за шесть лет работы с Алекс. И ситуация с вашими родителями,… с Наташей,…и, потом, Ваше будущее,… Мэри,… Кэти,… здесь полно работы. Но мы ее сделаем. По шагу за раз.
Я вынужден был согласиться с ним по этому поводу.
- Будут моменты, когда Вы возненавидите меня, - сказал док, - Я буду просить Вас делать, и говорить то что Вы не хотите. Но мы должны пройти через это. Причина, по которой Вас все еще преследуют ночные кошмары, в том, что Вы пытаетесь убежать от прошлого. Оставить всё как есть, значит никогда не справиться с этим. И я предупреждаю Вас - это будет НЕЛЕГКО,… но я буду толкать Вас, чтобы вы начали двигаться вперед.
Я кивнул, мне нравилось, что он так откровенен со мной. Я ценил это.
- Ну, а теперь расскажите мне немного больше о своих кошмарах, - Питер откинулся на спинку стула, - Как они начинаются?
Я секунду подумал, прежде чем начать говорить.
- Много раз, когда мне начинает сниться кошмар…, - сказал я, - Я всегда слышу ту долбанную песню… знаете, «Сраженный болезнью» (песня «Down with the Sickness» американской хэви-метал группы «Disturbed» – прим.пер.)
Он кивнул и я продолжил.
- Я слышу эту часть в начале песни,… когда парень говорит: «Ты чувствуешь это?». И я чувствую. Я чувствую, как что-то внутри меня… растет,… и движется под кожей. Как Вы и сказали, я чувствую, что схожу с ума,… медленно,… как один из тех зомби в кино. Это похоже… на то, как если бы тебя избили, я чувствую себя так, словно разрушаюсь изнутри. Музыка очень громкая и очень статичная,… она бьет по ушам,… это так реально. Я все время голый, и я пытаюсь бежать от этого,… пытаюсь найти одежду, …прежде чем оно овладеет мной. Я в зеркальном коридоре,… я не могу найти ни одной двери,… и в отражении зеркал я вижу, как выпадают мои волосы,… а затем оно начинает расти… длинное и черное… как у Кевина.
Моя кожа спадает с меня… окровавленными клочьями…и под ней загорелая кожа. Мало-помалу я поворачиваюсь к нему,… это пиздец,… я начинаю кричать и бить зеркала,… я весь в крови,…а затем из разбитого стекла появляются руки… и хватают меня. Он тащит меня за веревку на моей шее, …а затем я – это снова я, …и кошмар продолжается,… я принадлежу Алекс,… или ей, или Кевину,… иногда обоим, …и я не могу проснуться, я, блять, в ловушке. И они начинают работать со мной. Иногда у меня вообще нет рта,… так, что я даже не могу кричать.
- Боже мой, - просто сказал Питер, - Ну, я думаю, пора что-то с ними делать. Я думаю, Вы были у них достаточно долго, так?
- Да, - сказал я без колебания.
- Хорошо, - Питер стукнул по столу костяшками пальцев, - А сейчас пора дать Вам домашнее задание. За это Вы начнете меня ненавидеть.
- Я не буду Вас ненавидеть, - сказал я, зная это.
- Хорошо, - он сделал вдох, - Я хочу начать с сэра Кевина. Я хочу, чтобы Вы написали эту историю,… о целом дне с сэром Кевином.
Я почувствовал себя так, словно мне только что размозжили голову чем-то большим и острым.
Я сидел, ошарашенный, а он продолжал.
- Опишите каждую деталь…, - продолжил он медленно и тихо, - Напишите каждое слово, сказанное вами обоими. Напишите, какие Вы чувствовали запахи, вкусы, что видели,… все.
Я ждал,… слушая тишину ночи,… и только стрекотание сверчков составляло мне компанию.
- Энтони,… дышите, - Питер наклонился вперед, глядя мне в глаза, - С Вами все в порядке?
Я почувствовал, что смотрю на него так, словно он воткнул мне нож в грудь. Я не имел в виду буквально,… но…
- Вы можете сделать это, Энтони, - заверил он меня, - Я знаю, это будет неприятно,… но…
- Я не могу сделать этого, - сказал я, и услышал, что мой голос дрожит, - Пожалуйста, дайте мне какое-нибудь другое задание,… но не просите меня об этом…
- Энтони, - он предупредил меня взглядом, - Хватит бежать. И пожалуйста, не умоляйте меня. Я беру взятки только деньгами.
Он пытался пошутить! Шутник чертов!
- Но я не думаю, что смогу…
- Если Вы не хотите, чтобы монстр, который живет внутри Вас, продолжал расти, Вы должны быть храбрым, - сказал он, - Вы должны прекратить убегать, спокойно остановиться, затем повернуться и посмотреть в лицо тем мудакам. Простите за такое слово. Когда Вы сделаете это, мы сможем понемногу заставить их убраться прочь. И вместо того, чтобы бояться этого зудящего демона, внутри Вас,… мы можем превратить его в хорошего. Мы должны выпустить из Вас яд. Вот как это делается.
- Но что, если…
- Идите домой,… и, может быть, завтра ночью,…после того, как Ваша маленькая девочка пойдет спать,… сядьте за стол, …и просто попытайтесь немного пописать. Когда станет слишком тяжело, отложите в сторону. Затем попробуйте снова следующей ночью,… и следующей. Занимайтесь этим в одиночестве. Пусть Мэри Вам не помогает. Это ВАША битва.
Я едва ли мог сказать хоть что-то, когда Питер встал и повел меня обратно в гостиную, где Николь смотрела телевизор. Она мерила шагами комнату и выглядела нервной, беспокоясь обо мне. Увидев меня, она заволновалась еще сильнее.
- Что случилось? - спросила она, беря меня за руку.
- Ничего, - сказал я, пытаясь ей улыбнуться.
Но она была не дура.
- Энтони…, - Питер подошел ко мне и вручил свою карточку. Это была карточка для следующего приема,… и он был назначен на время, о котором мы говорили с ним… в следующую субботу, в восемь вечера. Словно я смог бы забыть или перепутать.
- Я знаю, что Вы не забудете, но я случайно заказал через Интернет 3000 таких карточек, - усмехнулся он, - Мне нужно избавляться от них понемногу.
- Хорошо, - Николь улыбнулась, - Можно мне тоже одну?
- Что? - Питер посмотрел на нее немного неуверенно. Но я не удивился.
- Я тоже могла бы воспользоваться… некоторой помощью, - сказала она немного неловко, - Если Вы не против.
- Мэри,… почту за честь, - внезапно он немного смутился, - Когда бы Вы хотели встретиться со мной? Может быть, после Энтони в следующую субботу… в девять часов?
- Было бы идеально, - кивнула она, - Спасибо, доктор.
- Секундочку, - Питер направился обратно в свой офис, - Я принесу Вам карточку.
Он бежал вприпрыжку, и напоминал больше студента, чем выдающегося психолога.
- Он милый, - прокомментировала она, наблюдая, как он скачет по полу в своих носках.
- Милый? - спросил я, - Это не причина, чтобы выбирать его в качестве своего врача.
- Я выбрала его не поэтому, - сказала она, обнимая меня одной рукой, - Он, кажется, классный психолог! Он тебе понравился? Как все прошло?
- Действительно хорошо, - сказал я, - Если не считать конца …
Последние слова я сказал так тихо, что, думаю, она не услышала, …и теперь вернулся Питер, с карточкой для Николь.
- Вот, миледи, - он слегка наклонил голову,… и мы заметили, что теперь на нем шляпа придворного шута, …с красным, желтым, синим рогами и с колокольчиками на концах. Я хотел, чтобы мне это понравилось,… но не смог принять этого прямо сейчас. Я уже представлял, как рву на куски бумагу, пока пытаюсь написать те слова…
Николь рассмеялась, и я почувствовал, что скорчил мину.
- Этот шляпный бум начинает пугать меня, док, - пошутил я, - Сколько же у Вас шляп?
- Ммммм…, - он поднял глаза, мысленно пересчитывая их, - Около… двухсот тридцати девяти.
- О Господи, - Николь хихикнула.
Прежде, чем уйти, мы взяли у доктора пару имен детских психологов, с которыми могла бы увидеться Кэти. Он сказал нам, что эти специалисты лучшие из лучших. Мы заплатили по счету, и я заметил, что он взял с меня только за один час, а когда мы сели в машину я увидел, что уже 22.35.
- Я пробыл там два с лишним часа? - спросил я, когда заводил машину, - Я даже не заметил.
Николь поцеловала меня, и мы поехали домой. Когда я остановил машину, я не двинулся с места.
- Я знаю, что что-то не так, - сказала она, - Что случилось? Ты не сказал ни слова за всю обратную дорогу. И ты дрожал, когда мы выходили из его офиса.
- Он дал мне домашнее задание, - сказал я с сарказмом, и мой голос чуть не сорвался, - И я не знаю, смогу ли выполнить его.
- Что за задание?
- Я должен записать всю историю о моем дне с сэром Кевином, - признался я, - Со всеми ебучими подробностями.
- О Господи, - она сделала вдох, сжимая мою свободную правую руку.
Я знаю, что доктор Николь никогда бы не заставила меня делать такое.
- Я не могу это сделать, - сказал я ровным голосом.
- Что ты имеешь в виду? - спросила она.
- Я имею в виду, я не буду это делать, - услышал я свои слова, открывая дверцу и выходя из машины.
Я знал, что Николь пойдет за мной по пятам,… и она шла. Я не знаю, почему, но я был зол,… зол на доктора Фачинелли,… зол на Николь, потому что она собиралась уговорить меня исписать эту ебаную бумагу.
- Что ты имеешь в виду, говоря, что ты не будешь это делать? - спросила она, следуя за мной к двери, пока я открывал дверь, - Ты ДОЛЖЕН!
- Нет, не должен, - ответил я, не встречаясь с ней взглядом, пока шел на кухню, доставая сзади из-под рубашки меню Джимми Чена и выкладывая его на стол.
Николь не обратила на это никакого внимания и сказала, - А как же все твои разговоры о том, что ты хочешь стать лучше, чтобы у нас с тобой было совместное будущее? Ты собираешься все бросить после первого же сеанса? Ты сказал, что ты смиришься с этим!
Я проигнорировал ее слова, ненавидя себя за это.
- Я буду с тобой, когда ты будешь писать, - Николь, как обычно, пыталась мне помочь,… она сказала, - Ты можешь диктовать мне, а я буду записывать.
И я возненавидел эту ее идею. Мне была ненавистна мысль, что я должен буду говорить это вслух,… и еще ненавистнее была мысль о том, что она должна будет СЛЫШАТЬ, как я это говорю. Затем ей будет нужно записать это,… она просто не сможет. Она будет плакать и снова пытаться стать для меня доктором Николь. Я не хотел, чтобы она проходила через эту дверь в моем мозгу. И чтобы через нее проходил вообще кто-либо еще. Даже я сам.
- Я люблю тебя, Николь, но ты не можешь продолжать подтирать мне задницу, - я достал один пакет с синей сахарной ватой, разорвал пластиковую упаковку, вытаскивая из пакета огромную щепоть ваты и засовывая ее себе в рот. Давай, сахар,… помоги мне.
- Доктор сказал в этот раз не позволять тебе помогать мне, - признался я, - Он сказал, что это моя битва,… что бы эта хуйня ни означала.
- Я не пытаюсь подтирать тебе ЗАДНИЦУ! - теперь злилась она, и я не винил ее за это, - Я просто пытаюсь помочь тебе…
- Я НЕ ХОЧУ ТВОЕЙ ПОМОЩИ! - я развернулся к ней, и это заявление прозвучало очень резко,… словно я специально резанул чертовым лезвием ей по сердцу.
Я видел боль в ее глазах и моментально возненавидел себя за это. Я начал приближаться к ней, чтобы умолять ее о прощении,… но она отшатнулась от меня.
- Прекрасно, - она посмотрела на меня, и я увидел слезы в ее глазах, - Теперь у тебя есть доктор, и ты не хочешь или не нуждаешься больше во мне или в моей помощи, отлично. В конце концов, по-видимому, я, блять, просто убийца. Та, что взяла ТВОЁ дерьмо на себя! Но ты не хочешь моей помощи. Как хочешь.
- О чем ты говоришь? - я нахмурился.
- Сегодня на пруду ты сказал Кэти, что ты так рад, что она не убийца, - крикнула она, и слезы потекли по обеим ее щекам.
Мой желудок чуть не лопнул.
- Это не имело никакого отношения к ТЕБЕ! - внезапно я почувствовал себя больным, - Я пошутил насчет этой ебаной РЫБЫ! Я даже НЕ ДУМАЛ о тебе или Алекс…
- Иногда у нас вырываются слова, которые мы меньше всего рассчитывали произнести, - сказала она, вытирая свои глаза. Она хотела злиться на меня, а не плакать.
- Пожалуйста, Николь, ты должна мне поверить,… я никогда не думал, что…
- Мне надо в постель, - перебила она меня, - Я устала. Я весь день нянчилась с детьми.
Она уходила, и я пошел следом за ней со словами, - Николь, подожди,… пожалуйста, поговори со мной.
- Нет! - она прибавила шагу, - Доктора Николь здесь нет. Оставь меня одну!
Она захлопнула передо мной дверь, и я долго стоял там, прислушиваясь,… слышал, как она шмыгает носом,… и плачет. Она плакала тихо, не то, что я.
- Прости меня, - прошептал я, чувствуя слезы на своих собственных глазах,… кончиками пальцев я легонько поглаживал дверь, словно это были ее волосы.
Мне хотелось разбить кулаки обо что-нибудь твердое,… сломать себе руку. Но мне на работу в понедельник. Блять.
Я тянул себя за волосы, причиняя себе боль, пока стоял там, ненавидя то, что я причинил ей боль. Я не винил ее. Я вспомнил обо всем, что я обещал ей. Я просто уебок.
Мои ноги привели меня на кухню,… и я уставился на плиту,… не в состоянии отвернуться от нее.
Как бы я хотел сжечь себя. «НЕТ!», - завопил мой внутренний голос, - «Даже не думай об этом».
Вместо этого я порылся в кухонных ящиках,… и нашел одну из тетрадей Николь. Я выложил на стол пакет с сахарной ватой, взял ручку из подставки, что стояла в центре круглого стола, и приготовился писать.
Сначала я откусил большой кусок сахарной ваты,… затем сделал глубокий вдох, глядя вверх. Пожалуйста, помогите мне, кто-нибудь, …кто угодно,… просто не оставляйте меня одного с этим. Будьте со мной.
Я закрыл глаза,… и увидел сэра Кевина, ухмыляющегося мне.
Окей, мудак. Я не бегу. Я здесь. И сейчас я не прикован цепью. Я представил, что держу в руках длинный сияющий самурайский меч. Нечто подобное я видел в ресторанчике у Джимми Чена. С ним в руке я чувствовал себя уверенней…
Я положил ручку на чистую бумагу. В конечном счете, ручка сильнее меча.
Окей, Трентон, ты ебаный придурок.
- Ну что ж, давай потанцуем, сука! - я усмехнулся, и мой голос больше напоминал голос Клинта Иствуда в старых фильмах, чем мой собственный.
И я написал первое предложение.
«Я стоял на коленях в темнице, голый, ожидая мою Госпожу. Я ждал наказания, поэтому находился в позе, идеально демонстрирующей это, так, как ей нравилось. Мои руки были крепко сжаты за спиной, колени вместе, голова опущена, глаза закрыты. Я просто стоял в правильной позе, не желая злить ее еще больше. Я чувствовал привычный запах кожи и кедрового дерева, …этот мускусный запах старого подвала,… я ощущал грубый, шероховатый бетон под своими коленями,… мне было больно, но я был рад этой боли. Я ждал ее,… зная, что она выдержит какое-то время, заставит меня немного подождать,… чтобы я больше боялся и гадал, какое наказание она приготовила мне на этот раз.
Хотя вместо этого я продолжал думать о Николь,… о ее улыбке,… ее смехе, …о том, как она плакала, когда я уходил от нее этим утром,… она любит меня. Я до сих пор не могу в это поверить.
Даже если мы не будем вместе, …этих двух недель достаточно, чтобы я продолжал улыбаться всю оставшуюся жизнь. Я всегда смогу вспомнить о них, …через что бы мне ни предстояло пройти. Она сделала меня мужчиной,… с ней я был НАСТОЯЩИМ, из плоти и крови,… а не тенью.
В чем бы ни состояло наказание, оно того стоило, сказал я себе, слегка улыбаясь.
И затем я услышал стук ЕЕ каблуков по коридору,… приближающихся ко мне».
_______________________________________________________________________________________

BPOV

Это была первая ночь,… когда я по-настоящему ненавидела Дастина Трентона.
Хорошо, я люблю его, но и ненавижу. Я знаю, что все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, идеальный папа, а наутро бойфренд… Дастин, готовящий мне завтрак. Он все еще играет роли,… он все еще носит свои маски,… у него просто появилось несколько новых, которые я ни разу не видела. И, надевая пару старых масок, он знает, как я наслаждалась ими в прошлом.
Каков настоящий Дастин? Видела ли я его хоть раз?
Сегодня был такой замечательный день. Он обнимал меня на закате, говорил, что любит меня,… НАС,… включая Кэти, …тогда я действительно чувствовала, что мы – семья. Я надеялась, что все будет хорошо. И когда он заговорил о свадьбе в машине,… я чуть не заплакала! Это был такой большой шаг для него - сказать, что он хочет стать лучше, прежде чем жениться на мне. Я не могла в это поверить, но позволила себе. Я хотела верить. Но в реальной жизни никто не может исцелиться быстро, особенно от такого.
Дастину понадобятся годы, чтобы стать нормальным. Я должна принять и смириться с этим фактом. И если я хочу быть счастливой, когда все это закончится,… если это вообще когда то закончится,… нам придется потратить не мало сил, как мне так и ему. Предстоит много трудностей,… сражений и споров. Но рано или поздно все пройдет.
Мы можем так никогда и не пожениться, а просто жить вместе, как сейчас. Я не против. Брак - это просто кусок бумаги, он ничего не значит. Но как насчет моих собственных детей? Случится ли это когда-нибудь? Как я буду растить ребенка в такой обстановке? Возможно это случится через много лет? Появится ли у меня когда-нибудь возможность просто отдыхать и быть счастливой, без каких либо тревог?
Нет, это не сработает. Этого НЕ будет, НАС не будет, если он может так легко все бросить. Я знаю, что это трудное задание,… чертовски трудное, и я не могу представить, что бы я делала на его месте, но… его доктор считает это лучшим способом. Это лечение дало результаты у многих пациентов до него. Если другие люди делали это, то почему Дастин настолько особенный, что не может этого сделать?
Терапия никому не дается легко, но нужно стараться, нужно рискнуть. Я думаю, что сейчас у Дастина кишка тонка, рисковать чем-то еще, и мне ненавистна эта мысль.
Я люблю его,… я хочу быть с ним, СИЛЬНО хочу. Но я не знаю, хочу ли я продолжать играть в его игры. Сначала он хочет излечиться, …а через час - уже не хочет. Это сильно ранит. Я не знаю, смогу ли я выносить это дальше. Я чувствую себя так, словно внутри меня что-то умирает,… что-то прекрасное, что есть между нами,… и мне так страшно!
Я не спала всю ночь,… просто мерила шагами комнату и размышляла,… и плакала. Я пыталась быль логичной и все обдумать,… но меня захлестывали эмоции, …и, в конце концов, они победили.
Я не знала, который час, и мне было все равно. Я открыла дверь и пошла на кухню в поисках Дастина. Я собиралась притащить его за шиворот обратно к доктору Фачинелли, чтобы мы сели втроем, и я сказала свое слово. Я должна была услышать его мнение, и что он посоветует нам делать. Но, по-видимому, Дастин не собирался искать выход из создавшейся ситуации. Он, что, по-другому представлял себе терапию?
Я промаршировала на кухню, увидев, что свет над столом все еще горит. Я подумала, что, может быть, он спит на диване или в своей комнате,… но это было не так. Он сидел за кухонным столом, сложив свои руки поверх чего-то, его непокорные рыжеватые волосы торчали в разные стороны. Я услышала его тихий храп и подошла ближе.
Рядом с ним лежала большая пластиковая упаковка из-под сахарной ваты. При дальнейшем рассмотрении я увидела ручку у него в руке. Его руки во сне были почти сжаты в кулаки, …я обошла его, чтобы лучше рассмотреть лицо. У него под глазами образовались одутловатые красные полосы, длинные белесые пятна от слез засохли на щеках.
Его губы слегка отдавали синевой, и у меня чуть не случился сердечный приступ! Но когда я прикоснулась к ним, я поняла, что это синева от сахарной ваты, которую он ел.
Я не могла увидеть, что написано,… но видела тетрадь под его руками.
Он делал свое домашнее задание. Самостоятельно.
Я задрожала и прикрыла руками рот, чтобы не разрыдаться слишком громко и не разбудить его.
Но я не могла оставить его здесь. Иначе завтра он не сможет встать, у него все будет болеть.

Я лежал на животе, связанный по рукам и ногам, руки были связаны у меня за спиной очень грубой веревкой, и она уже начала натирать мне кожу. Но сейчас я не мог об этом беспокоиться,… я разозлил Алекс и сегодня она жестоко меня наказывала.
Она сидела голой задницей на моем лице, а я лежал на столе…
- Засунь туда свое лицо! - крикнула Алекс, заставляя меня тянуть свою голову к ее заднице, - Нюхай ее! Засунь свой нос мне в задницу и хорошенько ее понюхай!
Я сделал это, вдыхая и зарываясь лицом в ее бледную плоть,… и маленькое розовое кольцо ее ануса уставилось на меня, когда я, ни слова не говоря, повиновался.
- Ты, ебаная свинья! - Алекс сильнее толкала свой анус мне в лицо, - Умоляй мою задницу, ты, маленькая сука! Умоляй меня!
- Пожалуйста, позволь мне полизать твою задницу, Госпожа, пожалуйста, пожалуйста! - я всегда на 150 процентов отдавался мольбам,… некоторые мужчины говорят не слишком убедительно, когда им приказывают говорить это, …но мне всегда удавалось быть убедительным. Я всегда хорошо играл свою роль.
- Мне нужно полизать ее,… пожалуйста, - я почти задыхался, словно это было необходимо мне как воздух.
- Лижи ее, свинья, - разрешила она, и я немедленно просунул свой язык так глубоко, как только смог. Она отодвинулась от меня, и половина моего тела свесилась со стола, но она заставляла меня работать над этим.
- Ууууххх…, - я пытался дюйм за дюймом двигаться, чтобы дотянуться да нее…
- Вот так, КОРЧИСЬ! - она обернулась и посмотрела на меня, Ползи, как ебучий червяк, кем ты и являешься!
Я почти добрался до нее, и она одной рукой развела свои ягодицы, облегчая мне доступ к ее маленькой тугой дырке.
- Хороший мальчик,… тянись, - руководила она, - Тянись,… лижи ее! Всю,… симпатичную и влажную,… ты, блять, ТАК отвратителен…
Я заставил свой язык делать все что угодно, чтобы доставить ей удовольствие,… я не обращал внимания на вкус, и просто лизал изо всех сил, используя всю влагу, что была у меня во рту, горячую слюну,… все, что угодно, чтобы снова заставить ее успокоиться.
О, да…, - простонала она, - Не ОСТАНАВЛИВАЙСЯ,… сильнее! Ты же хочешь есть сегодня, да, сука?
Я не ответил, я просто продолжал лизать и вращать языком…
Затем она снова рассердилась и, слегка обернувшись, сильно ударила меня по лицу.
- Блять, отвечай мне, когда я задаю тебе вопрос! - крикнула она, снова ударяя меня по той же щеке, - Ты сегодня хочешь есть, свинья?
- Да, Госпожа, - я задыхался.
- Пошел на хуй, - она отвернулась и снова приставила задницу к моему лицу, - Лижи ее! СИЛЬНО! Я настучу по твоему ебаному пенису, если ты не прекратишь играть со мной! Работай усердно! Попробуй мое дерьмо!
- Нннннн…., - я мычал в страхе, работая языком с удвоенным рвением,… пытаясь вставить его внутрь ее тугого маленького отверстия, вращая его там и влажно вылизывая.
- Ты, ленивый мудак, - она обернулась ко мне и сердито посмотрела мне в лицо, - Работай своим проклятым языком, или я порежу его бритвой и налью лимонного сока тебе в рот!
Я застонал и впихнул свой язык ей в дырку,… на всю длину, и заставил его дико вращаться во всех направлениях,… внутри нее.
Теперь она кричала, и ее руки вернулись, чтобы схватить меня за волосы, удерживая мой язык внутри, говоря мне тем самым не останавливаться. Я и не собирался…
Затем, внезапно, я оказался на коленях, на полу в ее столовой. Мои лодыжки были связаны вместе, а руки связаны за спиной за локти и за запястья. И она, обнаженная, сидела передо мной на краю стола с широко расставленными ногами,… ее киска была прямо у меня под носом.
Она держала кожаную плеть с множеством свисающих с нее хвостов, …и она хлестала меня по спине, и звуки ударов эхом раздавались в воздухе, пока я нырял языком в ее бело-розовые складки.
- Это все, чего ты хотел? - спросила она, хлеща меня снова и снова, когда я с большим усердием принялся вылизывать ее, - Ты поедаешь мою киску гораздо усерднее, когда при этом я тебя бью, так ведь?
- Да, Госпожа…, - сказал я быстро, вылизывая ее и покусывая ее клитор.
- Я не могу поверить, что ты заставляешь меня работать, чтобы мне прилично вылизали пизду, ты, ленивая ШЛЮХА! - она стегнула меня еще дважды, пока я сосал и лизал ей на предельной скорости, - Если тебе нравится боль, у меня есть трости и плети с крюками, …ты хочешь этого, сука?
- Нет, Госпожа,… пожалуйста, - я снова погрузился в нее,… с жадностью набрасываясь на ее киску.
- Ты, блять, такой испорченный…, - она снова и снова хлестала меня, пока я продолжал сосать и вылизывать, - Ну, хватит,…с этого момента ты будешь РАБОТАТЬ, каждую минуту, днем и ночью!
Я просто продолжал попытки доставить ей удовольствие,… изо всех стараясь работать ртом и языком.
- Ты, блять, будешь вычищать полы,…будешь мыть туалеты голыми руками…, - зачитывала она мне список того, что мне предстоит после того, как мы закончим.
- Да, Госпожа,… да…, - выдохнул я, пытаясь удовлетворить ее ртом,… желая, чтобы она просто позволила мне…
- Ты будешь готовить ужин, выносить мусор,… и мыть посуду,… ты, ленивая сука,… будешь делать все! - потребовала она, - Ты даже, блять, будешь красить мне лаком ногти на ногах! Теперь ты МОЯ сука! Понял?
- Да, Госпожа, все, что угодно, я клянусь,… я сделаю это…, - произнес я прямо в ее киску.
Это воспоминание о времени, когда она только что оплатила мои долги у тех бандитов-ростовщиков. По существу, она купила меня за пятьдесят штук. Я принадлежал ей, и она собиралась вернуть свои деньги. Она сказала мне, что если я не буду делать все, что она сказала, она отдаст меня им обратно, повязав мне на голову красный бант. И моей дочери не сделают необходимых операций. Я не мог позволить этому случиться.
Но она сказала мне, что сначала я должен доказать ей, что я чего-то стою. Первые пару месяцев я должен был показывать ей свою преданность. И если она была счастлива со мной, она учила меня быть ее рабом,… и ее новым танцором.
- Лижи КЛИТОР, ты, ебаный идиот! - крикнула она, и я приник к этой маленькой пуговке между ее ног, - Красота - это еще НЕ ВСЕ, так ведь?
- Нет, Госпожа.
- Скажи мне, что сделаешь все, что я отныне скажу тебе делать! - она снова и снова хлестала меня, ударяя по одному и тому же месту на позвоночнике, - Скажи это, ты, бесхребетная ПИЗДА!
Я хрюкнул от боли, одновременно пытаясь насиловать ее клитор.
- Да, Госпожа, все, что угодно! Что угодно! - пообещал я, - Я сделаю все, что ты скажешь.
- Заставь меня кончить! - потребовала она, - Заканчивай уже поскорее с моим клитором или, блять, я СОЖГУ твой член!
- Да,… да…, - я изо всех сил шевелил языком, …не позволяя ему занеметь или переутомиться.
- Твоему члену понравится прикосновение полоски металла, не так ли, сука? - она хлестнула меня сильнее, и я тихонько зарычал, но не прекратил работать языком. Она начала ложиться на стол,… голос сорвался и стал глубоким от желания. Я нашел нужную точку!
- Да, Госпожа…, - согласился я. Ей нравилось, когда я соглашался на боль.
Она извивалась и рычала в плену удовольствия, …наконец, я все сделал правильно! Но даже тогда я знал,… что она возбудилась от моего полного подчинения ей. Это было ее силой. Это было ее возбуждением. Унижать меня.
- ДА-ДА-ДА-ДА-ДА! - она выгнула спину, - БЛЯТЬ, НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ, или я убью тебя!

***
Когда я проснулся, я не дернулся и не почувствовал страха. Сны об Алекс - это ничто, просто воспоминания,… и, по сравнению со снами про сэра Кевина,… я всегда предпочту сны о ней.
Я очень часто имел дело с жестокостью Алекс и с недостатком заботы о себе. Порой она бросала мне маленькую кость и была довольна,… но это никогда не продолжалось долго.
Но сейчас я чувствовал то, что меня разбудило. Поцелуи,… такие легкие и нежные,… и я знал, что это не Алекс,… я медленно открыл глаза, покосившись на лампу над головой, …и увидел Николь.
Она склонилась надо мной, ее волосы щекотали мое лицо, пока ее губы двигались вдоль моих век.
- Николь…, - я почувствовал, как все сжалось у меня в груди, я все еще ненавидел себя, за то, что мы поругались. Это была полностью моя вина,… и, может быть, поэтому я позволил себе ускользнуть в сон с участием Алекс,… я знал, что нуждаюсь в наказании. И я был немного наказан во сне, хотя это и не было настолько больно, насколько Алекс могла бы сделать. Она могла называть меня всевозможными именами и оскорблять меня, …мне было все равно. Тогда я думал, что заслуживаю кого-то вроде нее, за то, что позволил Наташе умереть,… за то, что обманул надежды своей дочери. Я ЖЕЛАЛ ее гнева.
- Прости меня, Дастин…, - прошептала она, проводя пальцами по моим губам, и я закрыл глаза, с благоговением целуя их.
- Мне ТАК жаль, - сказала она снова, и я увидел, что ее глаза блестят от не пролитых слез.
- Мне тоже очень жаль, - я крепко обнял ее, прижимая к себе изо всех сил, словно думал, что уже никогда ее не увижу, и мой голос надломился,… а тело задрожало. После сна я осознал, какой я, блять, счастливчик, что эта богиня в моих руках. Что это кто-то, кто по-настоящему любит МЕНЯ, несмотря на то, что сейчас я мужчина всего лишь наполовину.
Мы обнимали друг друга и просто плакали. В словах не было никакой необходимости. Это все из-за меня, …потому что я огорчил ее, не сдержав свое обещание. Внезапно я вспомнил и выпрямился, хватая тетрадь, лежащую передо мной.
- Николь! - я сдавленно вдохнул и не стал вытирать своих слез, протягивая ей тетрадь двумя руками так, словно это старинный свиток или нечто подобное, - Я сделал это! Я имею в виду,…я начал! Мне так жаль, пожалуйста, прости меня. Я СДЕЛАЮ свое домашнее задание!
Боже, я говорю как пятилетний капризный ребенок. Может быть, Николь права. Я малолетний преступник.
Она была готова рассмеяться, но просто улыбнулась мне, протягивая ко мне руку и убирая волосы с моих глаз.
- Я знаю, - она не смотрела на тетрадь, только на меня, - Мне тоже очень жаль. Мне следовало больше в тебя верить. Не говори этого никому, но я не настолько идеальна, насколько притворяюсь.
- Ты идеальна, - я покачал головой, и слезы потекли сильнее, - Ты…
У меня не было слов, чтобы сказать, как сильно я люблю ее, и я просто снова взял ее на руки, позволяя тетради упасть на пол. Я стиснул ее изо всех сил от переизбытка чувств, надеясь, что этого достаточно,… надеясь, что это скажет ей обо всем, что я не мог выразить словами.
- Все в порядке, малыш…, - она потирала мне спину, пока я держал ее, - Я с тобой. Я люблю тебя. Я никогда не уйду. Прости меня за то, как я вела себя.
- Нет, - я взглянул на нее и ощутил, как она вытирает слезы с моей правой щеки, - Ты была права. Я дал тебе обещание. И наша жизнь зависит от того, сдержу ли я его. Ты оставила всю свою прежнюю жизнь, чтобы быть со мной, …я знаю, что это было тяжело для тебя,… и тяжело до сих пор… И сейчас я не собираюсь бросать все потому, что это тяжело для меня. Я собираюсь пройти ЧЕРЕЗ это,… а не рядом с ним.
- Я собираюсь пройти С тобой, - она снова поцеловала меня в губы, а затем улыбнулась мне, - Спасибо за то, что не бросил. Я знаю, что не всегда могу помочь,… и мне немного больно от этого,… но я всегда буду на твоей стороне,… аплодировать тебе,… и когда все это дерьмо снова вернется,… я буду сидеть прямо здесь, рядом с тобой,… если ты не против.
- Определенно не против, - я коснулся ее волос, - Ты - мой ВОЗДУХ, Николь. Без тебя я не могу сделать даже первый шаг к этому.
Она поцеловала меня и схватила за волосы на затылке,… и мне понравилась грубость ее пальцев.
- Вот, - я поднял тетрадь и пролистал ее до первой страницы, вручая ей.
- Ты не должен давать мне ее, Дастин, - она продолжала смотреть на меня, а не на страницу.
- Я знаю, но взгляни, - я перевернул несколько страниц, - Это абсолютное дерьмо, но я описал первый час или около того, что провел с ним. Я мог бы написать больше, но… мне нужен был перерыв. Думаю, я уснул.
- Плакал? - спросили она, и в ее глазах не было ни капли осуждения.
Я опустил взгляд. Я не хотел больше врать ей, - Может быть…
Она положила свои пальцы мне на подбородок и заставила посмотреть на нее.
- Да, - я моргнул, - Я большой нюня, да?
- Нет, Дастин, - нахмурилась она, но затем черты ее лица смягчились, - Ты прошел через нечто ужасное. И даже если твоя голова забывает об этом ненадолго,…твое тело помнит. Твои эмоции будут хлестать через край долгое время. Порой ты будешь на вершине мира, кричать как ребенок на макушке дерева,… а порой будешь плакать без причины, и, возможно, часами. Это нормально. После всего, через что ты прошел, у тебя есть полное право плакать. Ты держал все это внутри слишком долго,… и это хорошо, что все выходит наружу. Даже не думай стыдиться своих чувств, любимый. Особенно передо мной.
- Я знаю…, - ответил я, - Я просто ненавижу ругаться с тобой, я не привык. И я ненавижу причинять тебе боль. Я заставил тебя плакать. Меня за это надо ПЫРНУТЬ НОЖОМ. И я бы пырнул себя, если бы не знал, что это причинит тебе еще большую боль.
- Дастин… Боже. Сейчас нелегкое время и отсюда ссоры, - сказала Николь, - И время от времени, я уверена, мы будем ссориться по-крупному. Но даже не думай, что я больше не люблю тебя. Этого никогда не случится. Порой ты действительно злишь меня,… и я могу ненавидеть тебя всеми фибрами своей души…
И мы оба рассмеялись, когда она сказала это.
- Но я всегда твоя, - закончила она, - Навечно. Помни, мы – партнеры.
Я кивнул с легкой улыбкой на губах, и добавил, - На всю жизнь.
Я вспомнил, что Николь сказала мне однажды… лебединая верность на всю жизнь.
- На всю жизнь, - подтвердила она,… а затем взяла тетрадь, закрыла, и медленно вернула ее мне обратно.
- Я люблю тебя, Дастин, - сказала она со слабой улыбкой, - И мне действительно больно делать это, я хочу помогать тебе,… но доктор прав. Это твоя битва, а не моя. Я тоже втянута в нее,… но я не хочу продолжать красть у тебя возможность найти свое место,… и встать лицом к лицу со своими демонами. Я тоже сражаюсь с ними, прикрывая твою спину. Но эти вещи… мне не следует это знать. Позднее, когда ты станешь сильнее,… если ты захочешь мне это показать,… я прочту каждое слово. Но сейчас это твое. Твое и Питера. Я честно хочу знать всю твою боль,… хочу знать все об этом. Но я подожду, пока ты искренне будешь готов разделить это со мной. Это ведь правильно?
Николь обычно ненавидела этот вопрос потому, что я все время задавал его ей, спрашивая разрешения, как подчиненный. Теперь она спрашивала у меня. Она слишком добра ко мне. Но будь я проклят, если я скажу ей об этом и напугаю ее.
Я опустил взгляд на тетрадь и не мог подобрать ни слова,… пока, наконец, не придумал.
- К черту ее, Николь, - ухмыльнулся я, - Ты собираешься однажды стать доктором. Ты спасешь очень много людей,… ты знаешь об этом?
- Мне снова понадобятся жизненные силы.
- Нет, правда! - я почувствовал, как нахмурились мои брови, - У тебя большой дар. Ты так счастлива, когда делаешь это,… и ты знаешь, что твердо стоишь за земле. Ты способна помогать другим людям,… я завидую тебе в этом.
- У тебя тоже есть дар, - ответила она.
- Какой? - усмехнулся я, - Говорить «Да, Госпожа» и «Нет, Госпожа»? Чистить лошадиные стойла?
- Растить дочь, - Николь подняла брови.
Черт. Она снова выиграла.
- Даже если ты ничего больше не делаешь в своей жизни, ты растишь ребенка, - она вытерла мне другую щеку своими нежными пальцами, - И на свете не существует более важной работы. И, Дастин, дальше - БОЛЬШЕ. Как может быть ИНАЧЕ с кем-то вроде тебя, когда ты отдаешь так много любви?
- Да, Николь, - я воспользовался своей старой фразой,… которую она обычно терпеть не могла слышать от меня. Но, думаю, сейчас она отлично подходила.
- Не надо говорить мне это твое «Да, Николь»…, - она игриво ерошила мне волосы обеими руками, пока я смеялся.
- Пойдем, поспим немного, - она рывком подняла меня на ноги, и я прихватил с собой тетрадь, когда вставал, - Будет так здорово встать завтра попозже,… со своим сладким мальчиком в моих объятьях…
Я улыбнулся ей в ответ, мне понравилось, как это прозвучало.
- Не злись,… и не пойми меня неправильно…, - начал я, - Но иногда я мечтаю… или любопытствую,… на что было бы похоже, если бы ты была моей Госпожой. Ты и я, вместе… в таких ролях… БЛИН! Забудь об этом!
Николь рассмеялась, и я расслабился, когда мы вместе заползли на кровать.
- Я думала о том, чтобы дать тебе пинка под зад несколько раз с тех пор, как мы сюда переехали, - дразнила она, - Я должна признаться,… что, вероятно, искушение видеть тебя связанным и неспособным остановить меня, слишком велико.
- Оу, ты бы не сделала мне больно, - я улыбнулся, ложась на бок, голубой лунный свет струился на нас из окна, - Ты слишком милая…
- Знаешь, у меня тоже есть темная сторона, - она строго посмотрела на меня,… но ее взгляд меня не одурачил.
Я заржал.
- Мы только что помирились, и ты серьезно пытаешься снова меня разозлить? - усмехнулась она, - Ну и отродье же ты!
- Что бы ты сделала со мной…, - прошептал я, двигая под одеялом свою руку вниз, к ее ногам, - Если бы я был полностью связан,… обнажен,… и ждал тебя здесь, в этой постели?
- Дастин, засыпай.
- Я хочу увидеть твою темную сторону…, - выдохнул я ей на ухо, проводя языком по его краю,… щекоча его внутри своим горячим дыханием, - Ты можешь показать ее мне…
Она закрыла глаза, и я улыбнулся ей одной из своих сексуальных улыбок,… мне нравится, когда мне удается завести ее до безумия.
- Ты НЕ хочешь ее видеть, - она покраснела, и я понял это, даже не видя ее, - Она, блять, ужасна. Ты не справишься с ней.
Я хотел сказать ей что-нибудь грязное. Я хотел назвать ее Госпожой и попросить ее, затаив дыхание, промурлыкать, как я могу служить ей. Но даже я знал, что прямо сейчас для нас это полный перебор. Она бы превратилась в доктора Николь, и начала бы говорить, что я ищу в ней Алекс и бла-бла-бла,… а прямо сейчас я не хотел чувствовать, что меня анализируют и на меня давят.
Я просто хотел поиграть с ней,… но я знал, что пока слишком болен для этого.
На самом деле это не имело значения. Я был счастлив просто быть с Николь. Мы могли бы просто играть в шашки, и мне было бы достаточно и этого. Ну, может быть, в шашки на раздевание.
Как долго я буду являть собой ходячий сгусток гормонов, постоянно находящийся в состоянии непрекращающегося возбуждения? У меня два состояния - грусть и возбуждение. Подождите, ТРИ состояния - грусть, возбуждение и придурковатое поведение.
- И что это ТАКОЕ? - внезапно Николь нахмурилась, хватая меня за футболку.
- Моя футболка, - сказал я, чувствуя себя дураком.
- А какое у нас правило номер один, когда в доме нет детей? - спросила она.
- Секс? - я рванул ближе к ней, тяжело дыша, как большой пес, которому только что предложили угощение.
Но она остановила меня, приложив руку к моему сердцу.
- НЕТ! - она нахмурилась, искоса глядя на меня, - Не для ТЕБЯ! Сегодня ты был ПРОСТО отвратителен! И у тебя хватает НАГЛОСТИ просить секса!
Ооо. Мне нравится эта Николь. И она права,… она немного меня пугает.
- Прости. Ты права, Николь, - сказал я спокойно, устыдившись, с нетерпением ожидая, что она скажет дальше. Это здорово!
- Правило номер один, когда рядом нет детей - НИКАКИХ ФУТБОЛОК. Тебе это ни о чем не напоминает, красавец? - она стукнула мне по лбу кулаком, но не очень больно.
- Ооооооо, дааааа, - теперь я вспомнил… правило «никаких футболок». Как же я хотел, чтобы еще было правило «никаких штанов».
- Вау, посмотрите на это - он немного покраснел! - ухмыльнулась Николь, ожидая моих действий, - Наконец-то.
- Я никогда не говорил, что я ГЕНИЙ, - я продолжил игру, и она улыбнулась мне улыбкой настоящей Николь, пока я снимал через голову футболку и уже собирался стащить ее с рук.
- Стой,… вот так, - она положила свои руки на мои,… и я увидел, что рукава еще у меня на запястьях,…а остальная часть футболки свободно болтается. Она не сковывала моих движений, но я притворился, что это так. Уже что-что, а притворяться я умею.
- Да, Николь…, - прошептал я, глаза заволокло похотью так, что я едва мог держать их открытыми.
- Мммммммм…, - она толкнула меня на спину и наклонилась ко мне,… ее глаза блуждали по всем линиям и изгибам моего торса,… ее пальцы начали поглаживать мою шею, …до боли медленно, …она легко, словно перышком, поглаживала мои плечи,… затем спустилась ниже, к рукам,… и, напоследок, к моей груди. Она положила палец в рот и осторожно вытащила его, это заняло у нее целую вечность, но я с нетерпением наблюдал за ее действиями… Затем я чуть не заплакал, когда она положила свой горячий и влажный палец на мой сосок,… проводя им по кругу все с такой же доводящей до агонии скоростью.
Ее пальцы касались меня, словно я был чем-то драгоценным, …новым, словно я ни разу не был ни в чьих чужих руках. И на секунду я сам почувствовал это.
- Такой прекрасный…, - прошептала она, - И внутри…и снаружи…
Я услышал, как громко выдохнул, наслаждаясь ее прикосновениями,… и закрывая глаза. Затем я почувствовал, как она щелкнула по соску ногтями, и я негромко взвизгнул от возбуждения.
Она улыбнулась мне и аккуратно перекатила меня немного ближе к себе, двигая меня так, словно я был не в состоянии сделать это самостоятельно. В этот момент я почти был ее куклой,… и наслаждался каждой секундой.
А затем она опустила голову к моему второму соску, который теперь находился ближе к ней, …и я почувствовал прикосновение ее обжигающего, бархатного языка. Я застонал, моля о большем, украдкой глядя на ее лицо, когда она снова прикоснулась к нему,… она тоже хотела большего.
Блять, быть рабом еще НИКОГДА не было так охуенно приятно! Если бы так было тогда, я бы еще был им, раскрашивая лаком чертовы НОГТИ НА НОГАХ у Алекс!
Но сейчас я сразу понял разницу. Она доставляла удовольствие МНЕ. И себе. Она не испытывала восторга от моей боли. И чувствовать это, блять, было просто изумительно. Я не могу потерять Николь. Без нее я умру.
Мне было все равно, если Питер на следующей неделе попросит меня станцевать голым на его рабочем столе, я сделаю это! Я сделаю все, что угодно, лишь бы держать эту женщину в своих руках, …в своей постели,… сосущую мою плоть. ОУ! Маленький укус! Моя Николь, …моя лучшая выпускница,… мой шедевр! Я должен сделать это… и воспользоваться словами Кэти…
- На-ка выкуси, Николь…, - я сделал вдох, опуская взгляд на ее голову на моей груди,… чувствуя, как ее зубы погружаются в мою плоть и мышцы,… как она делится со мной своей эссенцией,… ее ДНК смешивается с моей кровью, …я мог использовать немного этого магического эликсира чтобы убить в себе этих подонков, Алекс и сэра Кевина.
Я закрыл глаза,… и сжал руки в кулаки,… притворяясь, что они залиты цементом. Я не буду двигаться,… я подчинюсь ей, … и позволю ей играть со мной вечность, если она того пожелает. Я знал, что так думать неправильно,… но я ничего не мог с этим поделать. Может, в душе я по-прежнему раб,… но если я ее раб,… я почту за честь быть им,… моя мечта сбылась. Любить мою Госпожу,… любить Николь - это то, ради чего я живу.
Это сделало меня лучше как человека, как отца,… и я буду продолжать становиться лучше,… и в свое время, … возможно, я перестану быть угодливой вещью, которую она видит перед собой сейчас. Но пока меня делало счастливым то, что она может любить этого раба,… и не заставляет чувствовать себя кем-то второго сорта, потому что воображаемые цепи по-прежнему на месте.