ОТРОЧЕСТВО 4 страница

или дружкой. Внешний облик, костюм, зависел от той роли, ко­торая отводилась в конкретной игре именно этой кукле.

В своих играх девочки повторяли жизнь, которую видели ежедневно: куклы работали в поле, убирали дом, готовили еду, выходили замуж, нянчили детей. Играя в куклы, они как бы проигрывали роль, которую им предстояло исполнять во взро­слой жизни, усваивали с помощью игры свои будущие обязан­ности невесты, хозяйки, жены и матери. С этой точки зрения очень интересна игра «в свадьбу», популярная среди девочек-подростков северных русских деревень. Обычно играло несколь­ко детей, которые собирались в одном доме со своими куклами, изображающими невесту, жениха, подружек невесты, дружку, сватов и т. п. На подоконниках устраивались «изба невесты» и «изба жениха», обставлявшиеся необходимой для игры мебе­лью: столом, лавками, скамейками, рассаживались по своим местам нарядно одетые куклы. Девочки, управляя своими кук­лами, устраивали настоящий спектакль с множеством актов, в которых последовательно выстраивался весь свадебный ритуал, начиная с выбора родителями парня будущей невесты и кончая хлебинами, пиром в доме родителей молодухи. Девочки разы­грывали сватовство, богомолье — обряд окончательного приня­тия решения о свадьбе, девичник, на котором проводился обряд прощания невесты с девичьей волей, ритуальное посещение бани, отъезд в церковь для венчания, само венчание, главный свадебный пир, брачную ночь и обряды следующего дня свадь­бы. При этом весь кукольный спектакль сопровождался диа­логом действующих лиц, пением свадебных песен, принятых в деревне, причитаниями невесты, приговорами дружки. Вот, на­пример, как разыгрывался эпизод прощания невесты с родным домом и со своей волей вольной перед отъездом к венцу: «В избе невесты убирают стол. Прибавляют «для красоты» еще больше конфетных бумажек. Начинают обряжать невесту. Об­ряжает ее Аля, заявляя, что должна обряжать божаточка. Бо-жаточка подводится и снимает ей пояс, остальное делает сама Аля: надевает кукле повязку и закрывает ее платками. Затем приносят кукол-подруг и усаживают их на окне. Аля выдвигает куклу — брата невесты, Александра Васильевича. Невеста ему причитает:

Уж ты сизый да голубоцек

Да мой братоцек.

Уж и истопи мне жарку парну баенку.

Уж и без дыма и без горького,

Уж и без чада и без горького, Смыть да тоску да кручинушку, Сполоскать слезы горячие.

Девочка Катя дает «жонок» — божаточку и сестру, выдан­ную «взамуж». Они поддерживают невесту и ведут ее с окна на лавку, изображающую «поветь». Идя по повети, невеста причитает:

Что не несут меня да ноги резвые,

Не ведут да оци ясные

По татенькиной да по повети

Да по маменькиным да белым сеничкам.

Заходят опять на окно, то есть в избу, и кланяются в пояс. Так как Аля, держащая в руке всех трех кукол, не может сделать так, чтобы кланялась одна невеста, то кланяются все три.

Божаточка и сестра ведут невесту «от порога к забору», то есть ведут до края подоконника, и снимают ей платки, закры­вающие лицо. Остальные куклы сидят по-прежнему, прислонен­ные к раме. Затем в это действие кукольной свадьбы вводится подруга невесты — повязочница, которая обнимается с куклой-невестой, затем другая кукла-подруга, третья. Невеста обнима­ется с ними со всеми, а в перерывах между объятиями причитает. После этого кукле-невесте начинали расплетать косу, под при­читания девочки, игравшей за невесту»*.

Да играй, играй, дитятко, да играй, играй, милая, играй песню хорошую, говори слова вежливые. Игры и развлечения подростков, приближавшихся к юношескому возрасту, напоми­нали развлечения взрослых парней и девушек. В эти годы под­ростки проявляли стремление к совместному проведению сво­бодного от работы времени и старались во всем подражать взрослой молодежи. Они присутствовали в качестве зрителей на весенне-летних гуляньях молодежи, на посиделках (беседах), перенимали манеру праздничного поведения парней и девушек, стиль их взаимоотношений, усваивали тот идеальный образ мо­лодца или девицы, которому полагалось следовать в наступаю­щей юности. Одновременно с этим подростки — парнишонки и подевья — организовывали и собственные гулянья и поси­делки, называвшиеся в деревнях «маленькими», «сахарными». Проводя вместе время, парни и девушки старались не только развлечься, но и продемонстрировать свои качества будущего, j

• Левина И. М. Кукольные игры в свадьбу и «мётище» У/ Крестьянское искусство СССР. Л., 1928. С. 211—212.

жениха или будущей невесты. Мальчики должны были показать свое ухарство, удаль молодецкую, щегольство, силу, ловкость. Девочки — достоинство, скромность, веселый нрав. Установка на сближение подростков в преддверии юности находила свое отражение и в их играх. На гуляньях и посиделках были очень популярны хороводные игры на любовную тему. Такой, напри­мер, является игра «прялица, кокорица моя». Играющие под­ростки образуют круг, в центре которого стоят мальчик и де­вочка. Круг двигается под песню, а стоящие внутри быстро кружатся:

Прялица, кокорица моя,

С горя выброшу на улицу тебя,

Јтану прясть и попрядывать,

На беседушку поглядывать.

По беседе нет весельица,

Моя милая не осердится,

Моя мила по дорожке шла,

Черноброва барабан нашла,

Она била-барабанила,

Из-за лесу парня манила,

Из-за лесу, лесу темненька,

Из-за садика зелененька.

Смысл некоторых игр, проводившихся в помещении, заклю­чался в выборе парня или девушки, и заканчивалась игра по­целуями. По всей России в разных вариантах была распростра­нена игра, в которой парень просит дать ему в подружки ту или иную девушку. Парень стоит у двери и говорит: «ТонуГ» — «Где?» — «В наперстке!» — «На сколько сажень глубины?» — «На три1» — «Кто тебя вытащит?» — «Марья Николаевна». На­званная девочка подходит, хватает мальчика за уши и целует столько раз, на сколько саженей он утонул. Примером игры, целью которой является выбор пары, может быть игра, носившая в деревнях Центральной России название «монах». Мальчики и девочки садились на разные лавки лицом друг к другу. Водак, называвшийся «монахом», обходил ряд мальчиков, спрашивая у каждого: «Какая тебе люба?» Опросив всех, «монах» брал за руку девочку и подводил ее по очереди к каждому из сидящих мальчиков, спрашивая: «Не эта ли?» Если мальчик скажет: «Эта», девочка садится с ним на лавку, а «монах» отправляется составлять следующую пару. Игра продолжается до тех пор, пока все не разберутся по парам. Наиболее распространенной среди детей была игра «соседи». Мальчики и девочки рассаживались парами по лавкам. Водящий подходил по очереди к каждой парес вопросом, доволен ли сосед соседкой, а соседка соседом. Если получал утвердительный ответ от соседа и соседки, то заставлял их целоваться. В случае недовольства одного другим спрашивал: «Кого же тебе хочется?» Девочка или мальчик указывали на желанного соседа и пересаживались к нему. Изгнанный из пары садился на свободное место. Если же спрашиваемый отвечал: «Всеми недоволен», то все игроки вскакивали с места и быстро менялись местами. Кто во время этого переполоха не успевал найти себе пару, тот становился водящим, и игра начиналась с начала. Такие развлечения готовили мальчиков и девочек к мо­лодежной жизни, обучали их строить отношения друг с другом на новых началах.

Игры и хороводы на любовную тематику, однако, не были господствующими в подростковой компании. Дети, как и в более раннем возрасте, отдавали предпочтение таким шумным и весе­лым играм, как жмурки, «море волнуется», «ремень», «угады», «пан-зык». Игра «море волнуется» начиналась с того, что девочки и мальчики усаживались на табуретки или стулья в два ряда, спиной друг к другу. Каждый играющий должен был хорошо запомнить табуретку, на которой сидит. Водак ходил по избе взад вперед, а затем, улучшив момент, неожиданно кричал: «Море волнуется!» При этом возгласе все дети должны были вскочить с табуреток и бегать вокруг них до тех пор, пока водак не крикнет: «Море стихло!» После этого возгласа водак и ос­тальные игроки должны занять табуреты. Оказавшийся без места становится водаком.

Большое удовольствие доставляли подросткам игры, близкие по своему характеру к шалостям. Так, забавной, с точки зрения детей, была игра «в мокрушу». Одна девочка собирала у при­сутствующих на посиделках подруг по клочку кудели, пригова­ривая:

Сава, Сава, Савичу! Дай кудели на свичу. На мараковичу. Кто даст — Тому спас, Кто не даст — Тому чирей в глаз!

Из полученной кудели делалась «мокруша» — кисточка на деревянной рукоятке. Водящая обходила всех девочек и маль­чиков, держа в руках чашку с водой и «мокрушу», стараясь рас­смешить сидящих на лавке. Если девочка или мальчик, не вы-

держав, смеялись, то провинившийся получал удар мокрой ку­делью по лицу, вызывая у всех радостный смех.

Ряд развлечений был основан на доверчивости подростков. Например, пришедшим в первый раз на посиделку ребятам обе­щали показать поросят. Их сажали под лавку, которую занаве­шивали тканью. После этого выпускали по одному, вымазывая им как бы случайно сажей лицо, и подставляли зеркальце, в котором отражались «поросятки всякие, черненькие, пестрень­кие». Подобные розыгрыши широко практиковались в подрост­ковой среде и часто были довольно жестокими и болезненными для самолюбия. Они требовали от подростков выдержки, сме­лости, способности терпеть боль, не показывать свою обиду, с честью выдержать испытание или вовремя обнаружить подвох, суметь ловко обойти его.

Мальчики и девочки пятнадцати-шестнадцати лет осваивали также игры, характерные только для мужчин или только для женщин. Мальчики включались в состязательные, а девочки в девичьи обрядовые игры.

Подростки начинали принимать участие в спортивных играх парней и женатых мужчин, устраивавшихся для «забавы и мо­лодечества» и носивших явно выраженный воинственный харак­тер. Среди них любимыми были борьба, палочные и кулачные бои. Они устраивались в определенное традицией время: на мас­ленице, на Фоминой неделе (первая неделя после Пасхи), на Красной горке (первое воскресенье после Пасхи), в семицкую неделю (предшествовавшую Троице) и на Троицу.

В русской деревне с давних пор была известна «борьба в схватку». Борцы обоюдно схватывались крест-накрест — одна рука над плечом, другая под плечом противника — и соединяли их за его спиной, сохраняя такой захват до конца поединка. Для победы надо было бросить противника на землю. В ста­ринной былине об этом рассказывается так: «А схватилися удалы все во охабочку, а по-мужицки они, по-деревенски же». Более сложной считалась «борьба об одной ручке»: «Аи же вы, богатыри святорусские! Кто из вас горазд бороться об одной ручке?» Правила этой борьбы обязывали противников сделать обоюдный захват одной рукой за ворот одежды противника и сохранять его до конца поединка. При этом борцы, держа друг друга за одежду, ходили по кругу до тех пор, пока кто-нибудь из них не сделает «бросок с носка» и не повалит противника на землю. Третьим вариантом была борьба «не в схватку». В этой борьбе противника можно было обхватить руками произ-вольно, опрокинуть его на спину и продержать некоторое время под собой.

В этих играх подростки принимали участие лет с четырна-дцати-пятнадцати. Наблюдая за борющимися мужчинами, ера-! жаясь с ровесниками, они постепенно осваивали весь арсенал приемов, учились «брать на косу бедру», «брать с крюку», «ме- j тать с носка», «бороться под силки», «завертеть мельницей»,! «перебросить через себя» и к восемнадцати-девятнадцати годам становились хорошими борцами.

Палочные и кулачные бои, столь же любимые, как и борьба, ■ проводились между двумя партиями бойцов, которые выстра-1 ивались друг против друга в несколько плотных рядов, состав-] лявших стенку. Впереди стенки стоял атаман, который во время] боя командовал стенкой, определяя направление маневров и] ударов, подбадривая бойцов. Перед началом боя происходило] так называемое задирание (заигрыш, похвальба), состоявшее в] выкрикивании в адрес противника насмешек, которые должны! были вывести его из равновесия и подбодрить, «завести» себя! на битву. По мере накаления обстановки насмешки приобретали! обидный характер, начинали раздаваться боевые кличи: «Да{ бою! Подай бою! Бери их, ребята, бери, не робей» и т. п,] Затем раздавался свист — сигнал к сражению. Стенки сходи*! лись, начинался бой, во время которого бойцы использовал^ приемы, аналогичные традиционной тактике древнерусской пе| хоты: применялся удар «клином», наступление на одном фланге| контратаки, окружение и т. п. В палочном бою каждый 6oei(сражался деревянной палкой около метра длиной с ровной гладкой поверхностью или клюкой — палкой с загнутым кон| цом, в кулачном бою бились на кулаках.

Согласно русской традиции кулачные и палочные бои всегд| начинали подростки четырнадцати — шестнадцати лет. Они за| дирали друг друга, с криком шли стенка на стенку, руководим! своим вожаком, размахивая палками, вступая в сражение. Парн| и молодые мужчины наблюдали за игрой, подбадривали, а когд| бой приближался к концу и противник пускался в бегство, вст пали сами на поле битвы. Свое участие одни объясняли неоС ходимостью «защитить свою честь» после позорного поражений подростков своей деревни, а другие — «доказать, что Hai бойцы лучше ваших».

Спортивные военные состязания происходили в присутствий большого количества зрителей, которые подбадривали участи» ков, одобряли или, наоборот, порицали их действия. Подрости

всегда получали от зрителей свою долю уважения, даже в случае проигрыша.

Следует отметить, что борьба, палочные и кулачные бои были для подростков, да и для других игроков, довольно силь­ным испытанием, так как моделировали ситуацию, требовавшую максимального напряжение воли человека. Бойцы получали удары кулаками, палками, испытывали сильную боль, огромное физическое и моральное напряжение. В то же время участие в этих играх было полезно для подростков. Мальчики выраба­тывали в себе множество полезных качеств: силу, ловкость, смелость, волю, умение терпеть боль, чувство локтя, взаимной выручки, коллективизма. Присутствие зрителей, внимательно следивших за игрой, не давало возможности смошенничать, воспитывало честность, справедливость, уважение к противни­ку. Кроме того, эти игры были хорошим средством изменения эмоционального настроя подростков, позволяли найти правиль­ный выход присущей подросткам агрессивности, внутренней энергии.

Девочки в пятнадцать лет постепенно включались в специ­альные игры, которые затевались втайне от замужних женщин, парней и мужчин. Такими девичьими играми, носившими об­рядовый характер, были, например, «кумление», «похороны ку­кушки». Девушки брали с собой подраставших девочек, чтобы передать им свои тайные знания. Обрядовая игра «кумление» проходила обычно весной, на третьей-четвертой неделе после Пасхи или на седьмой неделе, перед Троицей. Девочки вместе с девушками отправлялись в лес, находили красивую березу. Две девочки, желающие «покумиться» — заключить дружеский союз, заплетали вместе из трех веток березы косу, вплетая в нее ленты, затем целовались друг с другом, обменивались кра­шеными яичками и пели: «Покумимся, кума, покумимся, чтоб нам с тобой не браниться, вечно дружиться». По представле­ниям крестьян, покумившиеся девушки как бы вступали друг с другом в духовное родство, заручались взаимной поддержкой, запретом на ссоры. В «похороны кукушки» играли также вес­ной. Девушки в день Вознесения, в семик (четверг седьмой недели после Пасхи) или Троицу делали из травы кукушкины слезки небольшую куколку, наряжали ее в рубашку, сарафан и платочек, укладывали в деревянную коробочку — гробик и отправлялись ее «хоронить» в березовую рощу. По мнению уче­ных, это обрядовое действие является пережитком поклонения древнему женскому божеству. Отрочество заканчивалось для девочек к пятнадцати-шестнадцати годам, для мальчиков — к семнадцати-восемнадцати. Де­вочки становились девушками, девицами, мальчики — парнями, молодцами. Деревенская община ставила перед молодыми людь­ми уже иные задачи. Они должны были работать, веселиться, подбирать себе брачную пару, чтобы стать достойными мужчи­нами и женщинами, продолжать «русский крестьянский род-племя».