И Русская Православная Церковь

1990-е годы - особый период в церковно-общественных отношениях в России. В ситуации, когда крах коммунистической идеологии привел к идеологическому вакууму, а свобода слова обернулась пропагандой все­дозволенности и порока, общество нуждалось в новом объединяющем стержне. Большие надежды возлагались на Русскую Православную Цер­ковь, однако в высшей степени наивным было полагать, что Церковь, ко­торая чудом выжила в годы гонений, лучших членов которой казнили, за­ключали в тюрьмы и лагеря, ссылали и всячески ограничивали в правах, в одночасье сумеет стать силой, способной объединить нацию на новых на­чалах. Многие ждали от Церкви чуда, но чудом было уже то, что Русская Православная Церковь после таких тяжелых испытаний вообще смогла возродиться. С середины 1990-х годов общественное отношение к Церкви начинает меняться.

В ходе общественных дискуссий и разрешения конкретных ситуаций сложились различные формы общественного отношения к Церкви. Во-первых, выделились так называемые «ревнители», которые боролись с экуменизмом, противопоставляли себя либеральной, на их взгляд, иерар­хии, придерживались крайне правых политических взглядов. Эта группа, включающая как клириков, так и светских деятелей, как правило, и сейчас действует в рамках Церкви, но нередко оказывается на грани раскола. Во-вторых, в полемике с первыми определились «нецерковные либералы», интересующиеся церковными проблемами и толкующие их в средствах массовой информации в силу собственного их понимания. Эта группа, со­стоящая в основном из творческой интеллигенции, (отдельные представи­тели которой в 90-е гг. перешли в клир), весьма малочисленна, но по сей день играет большую роль в формировании общественного мнения о Церк­ви. Особую группу составили внутрицерковные и примыкающие к ним светские общественные движения, борющиеся за нравственное возро­ждение России.

При этом основная часть общества, в целом мало религиозная, или религиозно-индифферентная, недостаточно осведомлена о церковной жиз­ни, и ее отношение к Церкви складывается во многом под влиянием сию­минутных впечатлений. Как отмечал профессор Санкт-Петербургской Ду­ховной академии протоиерей Владимир Сорокин, особенностью нашего времени является то, что в Церковь пришло много новых людей, порою с комсомольским, партийным, профсоюзным прошлым. Они... «не ощуща­ют себя полноценными православными, если рядом не находят врага, еретика. И в жизни церковной наблюдается такое нагнетание, поиск противо­стояний: экуменист - ревнитель канонов, консерватор - либерал, монах - белый священник»[445]

Среди крайних право-консервативных групп в церкви необходимо особо выделить группировку, идеологом которой является К. Ю. Душенов, а рупором - газета «Русь Православная». Они позиционируют себя в каче­стве последователей митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). К. Ю. Душенов пишет о нем так: «Активная церковно-публицистическая деятельность митрополита Иоанна в 1992-1995 годах приобрела исключительно важное значение. Заговорив открыто и нелице­приятно о самых жгучих проблемах Российского общества, он с удиви­тельной быстротой превратился в живой символ Русского Духовного воз­рождения, бесспорного нравственно-религиозного лидера патриотических сил»[446]. По мнению К. Душенова «это не могло не вызвать раздражения и озлобления могущественной церковной номенклатуры, потому что нару­шало тот баланс сил который позволял ей оставаться хозяйкою положения в Церкви независимо от потрясений, переживаемых страной и рядовыми верующими»[447].

Выпускаемая Душеновым газета «Русь Православная» продолжает выходить под грифом «Издается по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна» несмотря на то, что митрополит Иоанн умер в 1995 г., а Санкт-Петербургскую епархию возглавляет митро­полит Владимир (Котляров). Это издание отмечено крайне критическим отношением к церковной иерархии РПЦ, что признает и сам Душенов. В своей книге, «Молчанием предается Бог» составленной из опубликован­ных в данной газете статей, он делает такое примечание: «во избежание возможного соблазна я решил ограничить тираж этой книги и отказаться от её свободного распространения. Дай Бог, чтобы она попала в руки только тех, кто сумеет отличить искреннюю заботу об очищении церков­ной жизни от критического зуда огульного очернительства[448].

Для иллюстрации можно привести несколько цитат из «Руси Право­славной», автором которых является уже не сам главный редактор:

- «Совершенно ясно, что пока зараза либерализма и вероотступ­ничества охватившая часть высокопоставленных церковных иерар­хов, плюс братание с еретиками, не будет искоренена, надеяться на истинное возрождение Православной России бесполезно»[449];

- «Наши церковные руководители не готовы отстаивать перед государственной властью интересы своей русской паствы»[450];

- «Политику московского священноначалия в отношении к эку­менизму, церковному либерализму, и иным формам современной апостасии лучше всего можно описать известной пословицей: шаг вперёд, два назад...»[451];

- «Если мы будем знать, что творится на самом деле среди иерархов и лжеиерархов, то мы тоже будем бодрствовать и молиться за исправление путей наших»[452];

- «Истерика жидовствующих демократов достигла таких разме­ров, что со стороны могло показаться будто в России уже началась полномасштабная гражданская война»[453].

Цитаты говорят сами за себя и показывают основные идеи издания и тех, кто за ними стоит.

Другие группы так называемых «ревнителей» придерживаются близ­ких взглядов. Как правило, они считают монархию единственным возмож­ной формой правления, выступают за канонизацию Г. Распутина, царя Ио­анна Грозного, а некоторые даже за церковное прославление Иосифа Вис­сарионовича Сталина.

В 1990-е годы знаменем этого течения было движение за прославле­ние Церковью царственных мучеников - императора Николая II и его се­мьи. Протоиерей Владимир Сорокин так писал об этом: «вопрос канониза­ции царской семьи, медленно, но верно созревает. Не нужно истерии во­круг. Образ царя не та фигура, вокруг которой нужно кричать. Перед ним надо благоговеть, рассуждая спокойно и трезво. Почитайте, молитесь, изучайте документы, собирайте конференции, служите панихиды, но не нарушайте церковных канонов»[454]. Прославление святых царственных страстотерпцев состоялось на Архиерейском Соборе Русской Православ­ной Церкви 2000 года.

Впрочем, по мнению профессора С.М. Усманова, «укрепившие свои позиции «идейные монархисты» в самой России оказались разочарован­ными итогами общецерковного прославления царя-мученика Николая II. Они собирались возглавлять и направлять ожидаемую волну народного эн­тузиазма, в этом смысле их надежды явно не оправдались»[455].

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, говоря о крайне правом течении в православной общественности, отмечает: «Чаще всего роль наиболее непримиримых воителей за чистоту православия при­сваивают себе люди еще вчера пребывающие за оградой Церкви. Это вче­рашние атеисты, нередко комсомольские работники....Человек, бывший до своего обращение неверующим, имевший почти языческие понятия о допустимости блуда, прелюбодеяния, винопития и прочего, вдруг прилеп­ляется к Церкви. А это не просто - нужно менять образ жизни, преобра­жаться внутренне... А сил на это не хватает, преображения не происходит, хотя чисто внешне церковность присутствует... И вот ему предлагается решение, снимающее все противоречия: защищать Православие от внеш­него врага...Чем менее преуспел человек в борьбе с самим собой тем сильнее будет его натиск, обращенный вовне. Наверняка, могут существо­вать и другие поведенческие модели. Например, из нашего общества нику­да не исчезли силы, ненавидящие Церковь и боящиеся её авторитета. Эти силы обладают необходимыми финансовыми средствами и хорошо организованы. Я отнюдь не исключаю что иные из наших «бескомпромисс­ных» воителей, готовые «защищать» Русской Православие влоть до раско­ла церковного единства, действуют не без внушения антицерковных сил»[456].

Нельзя не упомянуть в этой связи и еще об одной проблеме - про­блеме индивидуального идентификационного номера физического лица, вызвавшую бурную полемику в самых широких церковных кругах в конце 1990-х не потерявшую свою актуальность и в настоящее время.

Многих верующих смутило то, что личный ИНН может оказаться «числом зверя - 666» о котором говорится в Апокалипсисе. Как ответ на возникшую панику последовало послание Священного Синода Русской Православной Церкви от 7 марта 2000 года: «Уважать чувства верующих. Хранить христианское трезвомыслие». В послании говорится: «Пытаю­щимся связать идентификационные номера с «печатью антихриста» напо­минаем, что в святоотеческом предании такая печать понималась как знак, закрепляющий сознательное отречение от Христа... Вопреки этой тради­ции иногда утверждают, что технологическое воздействие якобы может само по себе произвести переворот в сокровенных глубинах человеческой души, приводя её к забвению Христа. Такое суеверие расходится с Право­славным толкованием Откровения святого Иоанна Богослова, согласно ко­торому «печать зверя» ставится на тех, кто сознательно уверует в него «единственно ради ложных его чудес» (святитель Иоанн Златоуст). Ника­кой внешний знак не нарушает духовного здоровья человека, если не ста­новится следствием сознательной измены Христу и поругания веры»[457].

Говоря о людях, создающих ажиотаж вокруг проблемы ИНН, из­вестный современный богослов диакон Андрей Кураев пишет: «То они на­стаивают на созыве Собора, посвященного именно проблеме ИНН, то за­ранее обязуются не согласится с его решением, если оно их не устроит»[458]. Однако протест Церкви против навязывания ИНН, по сути дела, состоялся. Сначала с бланков заявлений о присвоении «номеров» был убран штрих-код, а затем их заменили на анкеты. Однако в полной мере проблема не снята и сегодня.

Говоря об общественной группе нецерковных или околоцерковных либералов, также нельзя не заметить их негативного отношения к церкви, зачастую необъективные и тенденциозные оценки. Например, Николай Митрохин, завершая свой обширный труд «Русская Православная Цер­ковь: современное состояние и актуальные проблемы» так резюмирует его: «за 1990-е гг. Русская Православная Церковь упустила свой шанс вписать­ся в современный мир, стать одним из ключевых институтов формирую­щегося в России и других государствах постсоветского пространства гра­жданского общества. Она все более становится реликтом минувших веков (как в религиозном так и в политическом отношении) и одновременно раз­лагается организационно, превращаясь в замкнутое и плохо управляемое сообщество религиозного значения. При антидемократическом направле­нии российской политики РПЦ может стать великой составляющей кон­сервативно-государственной националистической идеологии. Однако пока её путь такой же, как у других больших исторических конфессий в Евро­пе, - становится прибежищем для людей с низким уровнем образования и «традиционалистским» мировоззрением, выглядеть «пустым местом» для среднего класса, превращаться в объект насмешек для интеллектуалов и молодёжи, а главное - быть наблюдателем и критиком, но не участником текущих политических и социальных процессов»[459].

Между тем реальность показывает, что «гражданское общество» в либеральном понимании, по всей видимости, имеет весьма малые перспек­тивы развития в России в ближайшие десятилетия, а число приходов Рус­ской Православной Церкви (кстати, относящихся к «третьему сектору») растёт с каждым годом. Церковь выступает как непременный участник множества значимых социальных и даже политических процессов, хотя политика не входит в круг задач Церкви. Растет число православных лю­дей с высшим образованием и учёными степенями. В Москве большинство среди прихожан многих храмов составляет именно интеллигенция. Среди приходящих в Церковь много молодёжи. Если в католической Европе средней считается семинария с 20 студентами[460], то для России средней яв­ляется православная семинария, где очно учатся около 100 студентов.

Однако либеральные идеологи находят «свои» факты, на основе ко­торых и делают далеко идущие выводы. Тот же Н. Митрохин, говоря об источниках, на которых он строил своё исследование, отмечает, что суще­ственная их часть — это его устные интервью с различными священно­служителями или с так или иначе связанными с церковью людьми (факти­чески, зачастую автор использует обыкновенные сплетни), а также мате­риалы Интернета и СМИ (о степени достоверности многих из которых также можно говорить с большой натяжкой).

Так, например, Н. Митрохин пишет: «То, что по официальным дан­ным именуется приютом на 60 сирот Свято-Успенского женского мона­стыря в Ивановской области, в глазах бывшей насельницы выглядит так: «При общине, вспоминала Надя, жили дети разных возрастов, которые ра­ботали наравне со взрослыми. Надежда рассказывала, как у неё разрыва­лось сердце при виде полуголодных детишек, вшивых, полубольных, жи­вущих в полуподвальных комнатушках, похожих на чеченские зинданы. Однажды в монастыре появилась женщина с тремя малолетними детьми. Через некоторое время доведенную до сумасшествия женщину отправили в психушку (больные монастырю не нужны), а детей оставили. Они таска­ли бревна, мешки, уголь. Кормили их в лучшем случае горсткой каши на воде, а в худшем - скисшими огурцами, которые жалко было выбрасывать на помойку. Молока малолетние рабы не видели»[461]. Далее он пишет: «при интервьюировании журналом «Нескучный сад» руководителей православных детских домов все опрошенные в качестве примеров успешной социа­лизации своих выпускников заявили о том, что некоторые из них поступи­ли в православные вузы, но никто не упомянул ни об одном случае учёбы в вузах светских»[462].

Между тем автор данной статьи лично бывал в Свято-Успенском женском монастыре с. Дунилово о котором идет речь и может засвиде­тельствовать, что воспитанницы в нем живут в прекрасных условиях, гим­назия имеет государственную аккредитацию, многие из её воспитанниц поступили в Шуйский государственный педагогический университет. Дея­тельность приюта получила высокую оценку губернатора Ивановской об­ласти В. И. Тихонова. За деятельность по организации данного социально­го церковного учреждения настоятельница монастыря игумения Ольга (Соколова), имеющая два высших светских образования, в 2004 году была награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Говоря об архиепископе Иваново-Вознесенском и Кинешемском Амвросии, Н. Митрохин называет его «одним из самых малообразованных архиереев РПЦ»[463]. Между тем архиепископ Амвросий является почётным профессором Шуйского государственного педагогического университета, является действительным членом Международной академии гуманизации образования. Все эти звания даны ему не Церковью, и не являются «по­купными» (по существущей сегодня в России традиции приобретать раз­личные почётные учёные звания и степени в новообразованных академиях за определенную денежную мзду). Архиепископ Амвросий пользуется вы­соким авторитетом в кругах самой широкой, в том числе научной общест­венности.

Другой либеральный автор, М. Жеребьятьев, рассуждая о степени доверия жителей России к Русской Православной Церкви, делает следую­щее заключение: «На сегодня доверие россиян к РПЦ МП, регистрируемое с помощью социологических опросов, обусловлено скорее, отрицательны­ми величинами - неприятием действий власти, банкротством политиков, партий, идеологий. Церковь, отдающая предпочтение государственному церемониалу, и ставящая себя поверх «мелочей» - повседневных общест­венно значимых инициатив, ощутимых каждым «малым сим», - вряд ли может рассчитывать на понимание обществом свой позиции в долговре­менной перспективе»[464]. По сути, игнорируя данные научных исследова­ний, однозначно свидетельствующих о позитивном отношении населения к РПЦ, автор подставляет на их место собственные сомнительные предпо­ложения.

Примеры можно множить и далее, но это вряд ли имеет смысл. Ли­беральные интеллектуалы видят в Церкви лишь то, что они хотели бы ви­деть, и рассчитывать на изменение их позиции в лучшую сторону в бли­жайшее время вряд ли можно рассчитывать.

Большую роль в современной церковно-общественной жизни играетдвижение за нравственное возрождение России. Оно находит большую поддержку у Патриарха и у виднейших иерархов Церкви. Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл отмечал: «Если нравственность уходит из жизни общества, то оно превращается в волчью стаю, в банку со скорпионами и люди начинают друг друга уничтожать. И никакие законы не помогают, никакие законы не работают, если уходит нравственное на­чало. И когда мы говорим, что деньги нужно вложить в бюджет, что бы повысить эффективность нашей правовой и правоохранительной системы - то можем весь бюджет туда направить, а общество будет волчьей стаей. Невозможно добиться нормальной жизни, совместной жизни людей без поддержания нравственной составляющей. Мы можем прогнозировать, что падение нравственности, прогресс бездуховности и вседозволенности на фоне глобализации способны привести к вырождению и, возможно, само­уничтожению человечества»[465].

Среди основных направлений современного православного общест­венного движения за общественную нравственность необходимо отметить борьбу против легализации абортов, проституции, половых извращений, за целостность семьи, нравственное воспитание детей. Существует много православных общественных организаций, трудящихся в данном направ­лении, как в Москве так и в регионах. В Москве, например, активно рабо­тает центр «Жизнь», возглавляемый священником Максимом Обуховым, в г. Иваново — общественный центр «Колыбель», возглавляемый доцентом ИвГУ Е. В. Язевой.

Центром «Жизнь» в январе 2000 года была сделана попытка организовать центр защиты материнства, который, с одной стороны предоставлял имеющуюся информацию о пагубных духовных и физических последствиях аборта, а с другой оказывал ей материальную помощь. Деятельность центра увенчалась некоторым успехом, удалось удержать от аборта многих женщин, сохранив жизнь десятков нерожденных детей[466].

Большую работу в данном направлении проводят известные москов­ские священники - протоиерей Димитрий Смирнов, Владимир Воробьёв, Владислав Свещников, Александр Шаргунов, Артемий Владимиров.[467]

Необходимо отметить и имеющую место общественную деятельность в церкви по преодолению таких социальных пороков, как наркомания и алкоголизм. Ее особенностью является то, что она, как правило, связана с тем или иным храмом или монастырем, а также с конкретным священником. Однако сам характер этой деятельности не позволяет отнести её к проявлениям внутрицерковной жизни; правильнее было рассматривать её как форму церковно-общественных отношений, хотя появляются и такие структуры, как епархиальные отделы по противодействию наркомании и алкоголизму.

Столкновение ревнителей православной нравственности и сторонни­ков либеральных взглядов в 1990-е наиболее ярко проявилось при приня­тии Государственной Думой Российской Федерации и законодательными органами субъектов Федерации Закона о репродуктивных правах граждан, и в полемике по такому, казалось бы, частному вопросу, как показ по кана­лу НТВ фильма Мартина Скорцезе «Последнее искушение Христа» (09.11.97). Главный редактор «Новых Известий» И. Голембиовский заявил с телеэкрана в связи с протестами против показа фильма: «Всякая несвобо­да начинается с запретов в области нравственной»[468].

По мнению многих православных священнослужителей «1997 год был поворотным годом во взаимоотношениях либеральной обезбоженной интеллигенции с Церковью. Неприятие христианских ценностей особенно ярко выразилось в акции НТВ, поддержанной всей без исключения демо­кратической печатью»[469].

Говоря о церковно-общественных отношениях в постсоветской Рос­сии 1990-х, нельзя не отметить, что подавляющее большинство общества либо мало знает о религиозной проблематике, либо религиозно индифферентно. Это создало благоприятную почву для развития нетрадиционных религиозных культов, зачастую деструктивного характера.

Недостаточная активность Православной Церкви, направление ос­новных усилий на ремонтно-восстановительные работы и воссоздание внешней инфраструктуры, неподготовленность многих православных священнослужителей к работе с людьми привели к тому, что многие образо­ванные и умные люди оказались вовлечёнными в деятельность деструк­тивных сект, таких как сайентологи, иеговисты, мунисты и др.

Церковь и основная часть общества в современной России, к сожалению, по многим вопросам имеют во многом противоположное мнение. Насаждаемый в настоящее время культ потребительского отношения к жизни деморализует значительную часть населения и делает его неспособным понимать христианские ценности. Та же часть общества, которая более тесно связана в своей деятельности с Русской Православной Церковью, зачастую не понимает специфики внутрицековной жизни. Следствием этого может стать огульное очернительство.

Необходимо не забывать и того, что священнослужители, монахи и постоянные прихожане православных храмов – это тоже часть современного российского общества. Поэтому неудивительно, что социальные пороки присущие обществу в целом, могут иметь место и в церковной среде Немаловажен и тот факт, что в Церковь могут придти самые разные люди – от святого до закоренелого преступника. А общественное мнение сегодня, как правило, мало уделяет внимания духовным подвигам, любой же негатив его привлекает. Все это приводит к тому, что у значительной части общества складывается ложный стереотип; представление о Церкви, как сообществе аморальных людей, некоем «оффшоре», а также как о парадной структуре при органах государственной власти Российской Федерации и её субъектов.

Однако в настоящее время Церковью делаются разноплановые шаги для сближения с основной частью российского общества, причём как на уров­не руководства Церкви, так и на местах. Насколько они окажутся успеш­ными - покажет ближайшее время.