Красная Линия. часть 2 25 страница

Она засмеялась, ей нравилась моя реакция на неё. Маленькая ведьма. Нужно будет наказать её за это. Но потом я почувствовал вину за то, что сделал с ней то же самое в первое утро, когда готовил ей завтрак. Я бы заплатил бешеные деньги, лишь бы узнать, о чем она думала или мечтала, наблюдая, как я разбиваю яйца в миску и взбалтываю их. Помню её ярко-красное лицо, когда она пыталась смотреть куда угодно, только не на меня.

Хорошо, что я тогда не снял джинсы. Я подумывал об этом, но Белла была такой невинной. И я решил сжалиться над ней в первый день.

Я вспомнил кое-что еще. Когда она отдала мне чек за следующие две недели, я сказал ей, что она не пожалеет. Это первая ложь, что я сказал ей.

Я помотал головой, пытаясь вернуться в настоящее. Я и раньше видел грудь Беллы, почему сейчас это мешает мне соображать?

Я начал разрезать упаковку, пытаясь смотреть только на курицу. Но куриные грудки тоже не особо помогали.

Черт, как-то жарко стало. Я вспотел? Я воняю? Я хотел поднять руку и понюхать, но Белла пристально наблюдала за мной.

«Мне это нравится», - улыбнулась она, невинно, словно маленькая девочка, играющая в дочки-матери.

Ей нравится. Я тут чуть ли пальцы себе не отрезаю. У нас на ужин будет курица с кусочками пальцев.

«По-моему я создал монстра», - пошутил я, взглянув на неё, оранжевый свет от заходящего солнца, освещал её кожу, и она казалось золотой… безупречной.

«Я думал, вся затея была в том, чтобы ты изменила меня, а не наоборот», - дразнил я.

Я сильно повлиял на неё за всё то время, что мы были вместе. Хорошо ли это? Я знаю, что она уже изменила меня к лучшему, хотя мне еще предстоит пройти долгий путь.

«Я же говорила», - улыбнулась она, нарезая овощи, «Я не хочу менять тебя. Но признаю, ты смог изменить меня, если ты это имеешь в виду».

«Изменить или заразить?» - спросил я, и она засмеялась и толкнула меня локтем.

«Мне нравится, какая я сейчас, Эдвард», - призналась она, «Я чувствую себя такой свободной. Я больше не боюсь».

«Взаимно, малыш», - сказал я, чувствуя то же самое, благодаря ей.

Она поцеловала меня, сначала мягко и нежно… но потом я начал целовать её в ответ, не в силах сдержаться.

Я только что провел несколько часов, занимаясь сексом с этой женщиной. Черт, я даже нарушил своё правило против секса в душе. Но всё это было потрясающе и сногсшибательно для меня. И теперь, мы готовим на кухне, и я снова хочу её.

Я представил её привязанной к барной стойке с маленьким мандарином в зубах, который будет заглушать её мольбы, когда я буду капать теплым маслом на её грудь и вниз по её животу. Я бы посыпал её грудь специями… добавил бы чеснок… может быть немного корицы.

Потом я бы наклонился, чтобы попробовать своё гениальное блюдо, я бы грубо провел языком по её соску, и она бы застонала, когда я подниму глаза на неё и улыбнусь.

Я бы снял кожуру с той части мандарина, что выглядывала из её рта, и потом надкусил бы сладкий, мягкий фрукт, и это было бы словно я целую её. Я раскрою губы и слегка промычу, снова смыкая их на её губах.

Наш поцелуй прервался, и я вернулся в реальность. Не то, чтобы я возражал. Теперь моя реальность – рай. Боже, я везунчик.

Удача, богиня, не бросай меня. Останься со мной. Клянусь, я никогда не буду воспринимать тебя как должное. Пожалуйста. Люби меня. Не оставляй меня снова. Я сделаю всё, что ты хочешь.

«Что мы вообще готовим?» - спросила она, глядя в мои наполненные страстью глаза.

Кажется, она всё еще нервничает будучи со мной… побаивается меня. И это так мило. Думаю, это нормально. Мы знаем друг друга только три недели. Но у меня такое ощущение, что мы были вместе несколько лет. И не в плохом смысле. Она знает меня. Она понимает меня. И самое невероятное, она хочет меня. Любит меня.

«Я забыл», - ответил я, и мы рассмеялись, словно пьяные, наши носы слегка соприкасались, и я отклонился и слегка поцеловал её нос. Этот маленький, симпатичный носик. Я снова поцеловал его, на этот раз дольше и нежнее.

«Так, я знаю, это курица… и у неё внутри перец», - пыталась понять она.

«Давай не будем пытаться понять, что это», - сказал я своим глубоким мрачным голосом, прислонив свой лоб к её, «И просто… приготовим это».

И я снова поцеловал её, положив нож на стол… я взял её маленькое лицо в свои руки и повернул голову, целуя её с другого угла.

Она захныкала, когда я повел её спиной вперед к стене, и мы случайно задели её лист со списком важных телефонных номеров. Он был напечатан! И меня там не было. Мы должны исправить это. Обновить лист с номерами. Хотя, мы всё равно скоро уедем.

Почему я думаю о листке с телефонными номерами??

Её обнаженная грудь прижалась к моей, и я слегка прикоснулся языком к её губам, словно стучась в дверь в ожидании, когда мне откроют.

Если мой язык попадет внутрь, то всё. Мы снова займемся любовью. Пожалуйста, Белла, впусти меня.

Она не успела ничего сказать, когда я хищно посмотрел на неё, не получив доступа. Она задрожала, когда я почти сердито взглянул на неё за то, что она не открыла дверь.

Я схватил её за руки и грубо приподнял, чтобы она стояла на носочках, и чтобы я мог дотянуться до её прекрасной груди, всё еще окрашенной в золотой свет сумерек.

Я прикоснулся к ней языком и затем укусил, и она громко ахнула и захныкала.

Будешь знать, как не пускать меня, девочка. Если ты впустишь меня, и прогрызу свой путь внутрь.

«А как же ужин?» - спросила она, будто в трансе.

Она моя. Я улыбнулся словно Сатана, который украл самого красивого Ангела с небес.

«Позже», - я начал работать над другой грудью, крепко сжимая её в руке, «Я всё равно не люблю курицу».

Потом я снова укусил её, нежнее на этот раз.

Лучше я буду насаждаться грудью Беллы, чем курицы.

«Курица?» - прошептала она, «Что такое… курица?»

Это моя девочка!

Я поцеловал её, довольный её реакцией. Мы спускались вниз по стене, духовка рядом с нами была включена, и из-за неё нам было еще жарче. Я схватил руками её полную грудь и целовал её шею, пока она громко стонала.

«Я забыл», - наконец ответил я. «Слушай, Белла… ты когда-нибудь занималась сексом на полу в кухне?»

Она улыбнулась. Комната становилась темнее, солнце садилось быстрее, забирая с собой свой свет.

«Да, один раз», - сказала она, и я остановился и посмотрел на неё. Она никогда не рассказывала мне. Это был тот 33-секундный парень?

«Розали и я…» - начала она, и я выпучил на неё глаза и застыл.

Что за херня?

И потом она засмеялась. «Поверил», - хихикала она.

«Ах ты сучка…» - я слегка улыбнулся, и она захохотала сильнее.

«И ты говоришь, что у меня больное чувство юмора…» - проворчал я, но она заставила меня замолчать своим поцелуем.

«Заткнись и займись со мной любовью», - потребовала она и громко добавила, «САМЕЦ!»

Я улыбнулся. Это не та же самая девочка, которую я встретил три недели назад.

«Да, Белла», - подчинился я, наслаждаясь каждой секундой.

Мы смогли наконец начать сессию только около одиннадцати.

Белла проверила свой диктофон, давненько мы им не пользовались. Она вставила новую кассету и закрыла его.

Не знаю почему, но я был так счастлив слышать эти слова:

«Эдвард… интервью номер одиннадцать… по-моему... Здравствуй, Эдвард», - профессионально сказала она и как всегда вежливо поздоровалась.

«Эдвард Каллен», - поправил я, снова используя моё полное имя теперь, когда я был свободен… и чист. Теперь я мог произносить своё полное имя без страха и угрызений совести.

Она просияла, глядя на меня, её взгляд, полный гордости, согревал меня.

«Здравствуй, Эдвард Каллен», - сказала она с любовью в голосе.

«Здравствуй, Доктор Белла Свон», - сказал я с обожанием. Теперь я хотел обращаться к ней как следует, называть её Доктором Беллой было неуважением и ребячеством. Я только сейчас это понял… и пожалел об этом.

Она слегка покраснела. Почему-то так всё было легче.

«Помню, как я ненавидел, когда ты объявляла начало интервью», - признался я, «А теперь… это делает меня таким счастливым. Как будто… я знаю, что мне будет становиться легче каждый раз, когда ты будешь говорить это».

Казалось, мои слова тронули её, и в её голосе были слёзы, когда она сказала после короткой паузы, «Я так рада. Это… так много значит для меня… что ты чувствуешь это. Но я думаю… что это интервью будет очень тяжелым… для нас обоих».

Я опустил глаза вниз и посмотрел на свои руки. Я больше не сжимал кулаки и не крутил что-то в руках. Они просто лежали на моих коленях… мирно. И только теперь я понял, что что-то во мне было излечено.

Потом я подумал, о чем она говорит. Это интервью будет очень тяжелым. Да, думаю, она права. Случилось много чего серьезного. Завтра сюда придут федералы, чтобы начать наше внедрение в программу по защите свидетелей.

«Я знаю», - вздохнул я, глядя на неё. Она тоже смотрела на меня, всегда честная и прямолинейная в этом кресле.

«Ну так…» - она вздохнула, «Какие у тебя планы для нас?»

Я медленно нахмурился. Планы?

«Ну…» - начал я, «Я думал… мы все будем участвовать в программе… и встретимся с Кэти и родителями Тани, когда мы… приедем туда, куда нас отправят. Таков был план?»

Она вздохнула, и этот вздох показался мне дрожащим.

«Что не так?» - прямо и слегка испуганно спросил я.

Она не ответила. Мне стало еще страшнее.

«Что не так в том, что я сказал?» - повторил я громче и более агрессивно.

«Чарли», - её голос дрожал, она опустила голову и потёрла лоб, «Он… не будет… участвовать в программе».

Я почувствовал, как моё сердце заболело и внутренности съежились. Чарли не будет участвовать. Она не будет участвовать. Если я знаю хоть что-то, так это то, что она любит его. И после того, как он был ранен… она не оставит его одного. Она будет заботиться о нем, как хорошая дочь, коей она и является.

«Нет», - мрачно сказал я, глядя на руки… теперь они дрожали. Я был в шоке. Я потеряю Беллу.

«Нет!» - я посмотрел на неё, решив, что это невозможно для меня. Теперь мой голос был отчаянным и не таким сильным.

«Я хочу быть честной с тобой… всегда», - грустно сказала она, избегая моего жгучего взгляда.

«Нет, Белла… нет», - я повторял единственное слово, которое кричало моё сердце. Я должен сказать что-то еще.

«Чарли попросил меня уехать с ним», - сказала она, её голос звучал всё слабее, «Я не ответила ему. Но я…»

«Я поеду с вами», - прервал я, придумав другой путь, «Я попрошу Бена, Анджелу и Кэти приехать в Форкс. Это маленький город. Мы сможем спрятаться там».

«Ты думаешь, я не рассматривала этот вариант?» - она посмотрела на меня слегка раздраженно, но потом смягчилась, «Виктория всё обо мне знала. Она знала мой родной город. Я уверена, Джеймс тоже знает. Документы в колледже. Они найдут нас».

«Мне всё равно», - выплюнул я. Белла тяжело посмотрела на меня.

«Тебе всё равно», - повторила она, зная, что это ложь, «Тебе всё равно, если Кэти похитят? Ранят? Убьют?»

Мой желудок провалился, и глаза опустились.

«Вот именно», - сказала она, «К тому же… даже если ничего не случится… ты никогда не будешь чувствовать себя в безопасности. Ты никогда не сможешь расслабиться там».

«Ладно, мне не всё равно», - признался я, мне не хотелось врать во время интервью, «Но ты никуда не поедешь без меня, Белла».

Я ненавидел то, как это звучало. Так прямо, так отчаянно… но мне было всё равно. Я должен быть с ней.

«Эдвард…»

«Белла…» - снова прервал я, «Я не хочу это слышать. Если ты едешь в Форкс, я еду с тобой. Если ты летишь на Луну, я лечу с тобой. Если ты отправляешься в Ад, я с тобой».

«Я знаю, Эдвард!» - закричала она, «Я знаю!! Это убивает и меня тоже!» - её голос был громким, но теперь я мог слышать грусть за вспыльчивостью. «Я не могу выбирать между тобой и отцом, я не могу!» - воскликнула она, словно говоря это себе.

Я хотел злиться на неё… и еще сильнее на Чарли. Но я не мог. Они спасли меня. Они освободили меня. И теперь они хотели, что бы я ушел? Один? Это было жестоко. Тоже самое, что выпустить птицу из клетки и затем сломать ей крылья.

«Какой тогда был смысл?» - моя боль говорила за меня, «Зачем ты учила меня видеть себя как нечто большее, если теперь ты просто выбрасываешь меня в урну с надписью ‘недостаточно хорош’?!»

И тут же, еще не услышав, как она начала плакать, я попытался взять свои слова обратно.

«Извини», - я сжал зубы, «Я не это имел в виду. Я знаю, ты не виновата. Ты никогда не заставляла меня чувствовать себя хуже, чем я есть. На самом деле, ты слишком хорошо ко мне относишься. Чарли так думает, да? Что я тебя не достоин?»

Она тихонько всхлипнула, не ответив мне. И это было подтверждением моих слов. Я знал, что Чарли не в восторге от меня, но я не думал, что он попробует разлучить нас. Но потом я подумал о Кэти. Если бы она была на месте Беллы, я бы убил шлюху, которая бы попыталась забрать её у меня.

«Я всё еще шлюха. Я всегда буду шлюхой. Даже спустя двадцать лет он будет видеть меня как шлюху. Я не стану чище. Я просто сменю место жительства», - сказал я, пустота заполнила мой голос и мою душу.

«Это неправда, Эдвард», - плакала Белла, «Не говори так. Ты больше не шлюха (Она поежилась, произнеся это слово). Ты мой. Ты идеальный».

«По всей видимости, нет», - тихо сказал я, злость на Чарли продолжала расти, «Хочешь, чтобы я ушел? Это твой способ сказать мне, что ты меня не хочешь?»

«НЕТ!» - чуть ли не закричала она.

«Тогда я не уйду», - просто сказал я, «Я не собираюсь терять тебя, Белла».

«Может мы могли бы…»

«НЕТ!» - я зажмурился и потом открыл глаза, «Я потерял Таню, потерял Кэти… я всё потерял! Потом, тысячу лет спустя, когда я думал, что я мёртв внутри и не могу больше чувствовать, жизнь дала мне тебя. Ты снова заставила меня жить, Белла Свон. И я не позволю ЧЕМУ-ЛИБО… человеку, времени, трагедии, или даже БОГУ, забрать тебя у меня!»

Я подскочил на ноги и направился к двери.

«Куда ты идешь?!» - она сильнее заплакала и побежала за мной.

Я посмотрел вниз на свою голую грудь и джинсы и подумал, что стоит надеть майку.

«К Чарли», - сухо сказал я.

Проблема не здесь, проблема сейчас в больнице с Чарли Своном. И я разберусь с этим дерьмом прямо сейчас.

Я натягивал на себя белую майку, выходя из спальни, и она заградила мне путь.

«Часы посещения закончились, Эдвард», - заявила она, «Тебя к нему не пустят. И рядом с его палатой стоят копы. Подожди до завтра».

«Я не могу», - я осторожно обошел её и начал обуваться.

«Пожалуйста, Эдвард, у нас же сейчас сессия», - напомнила она, «Не убегай от меня. Давай еще поговорим. Если ты сейчас пойдешь к Чарли в таком состоянии, это ничего не исправит. Если хочешь куда-то пойти, тебе нужно успокоиться».

«Как я могу быть спокойным, когда вся моя жизнь СНОВА РУШИТСЯ?!» - я дрожал и надеялся, что она не заметит этого, «Я не могу. Я не могу просто стоять и смотреть, как это происходит снова. В этот раз, я буду бороться! До смерти, если потребуется».

«До смерти?» - испуганно спросила она.

«Ты знаешь, что я имею в виду», - я обулся и выпрямился, она встала спиной к двери, расправив руки, держась за стены по бокам.

«Сядь сейчас же, Эдвард Каллен!» - закричала она, как учитель кричит на непослушного ученика. Это было достаточно резко, чтобы остановить меня… на какое-то время.

Я уставился на неё, сцепив зубы… но она была сильнее меня.

«Сядь» - потребовала она… и я не мог не подчиниться. Всё-таки я еще не избавился от своей рабской натуры. Для этого нужно время.

Я молча сел и сложил руки на груди, чувствуя себя как третьеклассник.

Она медленно подошла к своему креслу и села.

«Давай успокоимся», - предложила она, «Глубоко вдохни. Эдвард?»

Я попытался игнорировать её, но она ждала.

Как придурок, я глубоко вдохнул и выдохнул, всё еще на взводе.

«Еще раз… медленнее», - спокойно сказала она и повторила вместе со мной. После пятого или шестого раза, мне стало легче… не так страшно.

На секунду я почувствовал себя, как сын Беллы, а не её парень.

«Хорошо», - терпеливо сказала она, зная, каким капризным я могу быть во время трудных сессий, «Лучше, Эдвард?»

Я подул губы секунду и потом сказал, «Да».

«Спасибо», - сказал я через мгновение, нарушив тишину.

«Пожалуйста», - ответила она… и ждала, когда я заговорю.

«Я люблю тебя, Белла», - наконец сказал я, начав с самого очевидного, «Это не какие-то там две недели развлечений для меня. Я любил Таню, но с тобой… это по-другому. Я не могу объяснить… Я отпустил Таню… еще до пожара. И каждый день я думаю, а что если бы я этого не сделал… может она до сих пор была бы жива, может всего этого никогда бы со мной не случилось. Но потом… у меня бы не было тебя. Дело в том, что… ты единственная для меня. Ты – моя последняя любовь. И я думаю, это сильнее первой любви. Я не хочу отпускать тебя. Я не могу. Я не могу жить без тебя, Белла».

Я услышал, как она всхлипнула, но потом снова превратилась в доктора.

«Во-первых, я тоже тебя люблю», - сказала она так же спокойно, как и я, «Но во-вторых… Эдвард… ты можешь жить без меня. Это красивые слова… и мне приятно их слышать. Но это неправда. Ты можешь продолжать жить… быть с дочерью… Бен и Анджела тоже помогут тебе. Они будут поддерживать тебя, когда тебе будет одиноко, они всегда будут рядом. Ты знаешь это. Ты сильнее, чем ты думаешь. Ты любишь меня, но ты способен… жить… без меня».

Я вздохнул.

«Ты знаешь, о чем я, Белла», - мне хотелось кричать, «Ты нужна мне».

«Это еще одна вещь, о которой я хотела поговорить», - грустно сказала она, «И я хочу, чтобы ты подумал об этом».

«О чем?» - я почувствовал ком в горле, это звучало серьезно.

«Не думаешь ли ты… даже где-то на задворках сознания… что может… просто может… ты чувствуешь это… из-за… терапии? Ты много раз говорил, что я заставила тебя чувствовать себя свободным, излечила тебя, помогла снова найти путь в жизни. Я пыталась избавить тебя от вины, которая лежала на твоих плечах из-за того, что случилось в прошлом. И, довольно удивительно, некоторые мои слова помогли тебе найти покой. Ты можешь путать то, что ты чувствуешь с любовью…»

«Белла, это абсурд», - я не хотел даже думать об этой теории. Я чуть не сказал ей, что это глупости, но сдержался. Она не глупая. Она права, проделав свою работу, она заставила меня чувствовать себя лучше того, как я чувствовал себя на протяжении вечности… но я люблю её не за это. Это только одна из причин.

«Чарли, Эммет и Джаспер тоже помогли мне, но я не стою перед ними на коленях и не признаюсь им в бесконечной любви», - сказал я.

«Просто подумай об этом…» - снова начала она, но я снова прервал её.

«Белла, пожалуйста, не анализируй НАС!» - нахмурился я, мне это совсем не нравилось, «Ты можешь всё разложить по полкам так, что это превращается в НИЧТО!! Разбирай меня на части и строй теории всю ночь, но не делай этого С НАМИ! Не существует такого научного понятия, которое бы определяло что мы есть, Белла. Пожалуйста… перестань… разрывать нас. Я люблю тебя. Точка. Я горжусь НАМИ. Это не галлюцинация, это не зависимость, не проецирование и любой другой термин, который могут бросить мне в лицо. Я люблю тебя. Смирись с этим».

Повисла тишина, но я не собирался извиняться на этот раз.

«Прости», - сказала она с такой любовью в голосе, что мне просто хотелось целовать её всю оставшуюся жизнь.

Я подождал и потом ответил, «Прощаю».

«Мы поговорим с папой завтра», - согласилась она, но её голос звучал неуверенно, «Мы не уедем, пока он не согласиться поехать с нами».

«Правда?» - я услышал и почувствовал, как надежда вновь просыпается во мне.

«Правда, Эдвард», - ответила она, и до того как она могла продолжить, я уже обнимал её, стоя на коленях, словно перед богиней, которой она и была. Она любила меня… обнимала меня… целовала… гладила меня по волосам. Я был её. Я всегда буду её… Я не позволю ей бросить меня. Я не могу. Даже мертвый, я бы никогда не оставил её. Чарли должен увидеть, что мы не можем друг без друга. Я молился, чтобы он снова пожалел меня, как он сделал, когда увидел шрамы на моей спине. Я молился, чтобы он увидел НАС.

И если это не сработает, я отчикаю ему вторую ногу и поволоку за нами.

Да, я шучу.

Господи, вы все наверно думаете, что я псих. Ай-яй-яй.

Не судите меня. Я нормальный.

«Есть кое-что еще, Эдвард», - сказала она, прервав мои мысли.

Она указала на диван, и я нехотя вернулся.

«Ладно. Что еще?» - спросил я, что бы это ни было, оно не должно быть таким же ужасным как её первые заявления.

«Как только мы решим… что будем делать…» - неопределенно сказала она, «Когда мы переедем… нам нужно найти хорошего психиатра… для нас двоих. И вообще-то для Кэти тоже».

«Что?» - спросил я, ненавидя мысль о том, что мне придется говорить с незнакомцем, «Ты мой доктор».

«Я еще не доктор, Эдвард», - сказала она, «Ты первый человек, которого я пытаюсь консультировать. Мне еще нужно многому научиться, пока я буду способна по-настоящему помочь тебе. Ты знаешь, я не должна была помогать тебя, я должна была говорить с тобой, изучать тебя. У нас у обоих будут возникать большие проблемы. И Кэти должна поговорить с детским психологом, чтобы помочь ей справиться с потерей её матери… и с твоим возвращением в её жизнь. Когда мы все будем вместе, это не будет сказочно и радужно».

«Я знаю», - ответил я, защищаясь.

«Знаешь?» - переспросила она, и я почувствовал себя глупым.

«Да», - выплюнул я, «И какие проблемы могут быть?»

«Я должна смириться с тем, что я сделала с Викторией», - прямо сказала она, «Делать вид, что я этого не делала и продолжать жить – не сработает. Если я хочу по-настоящему жить, так чтобы это не мучило меня, я должна обсудить это… поговорить об этом… проанализировать это до чёртиков».

«Я должен был сделать это», - признал я, «Мне так жаль, Белла. Я просто… я не мог. Я бы начал пожар. Я даже пошевелиться не мог, когда ты подняла свечку… и даже после… я был готов пробежать десять миль…»

«Шшш, шшшш, шшш!!!» - прервала она, «Я рада, что я сделала это. Но как я и сказала, мне нужно смириться с этим. Я не могу консультировать себя. И если я буду консультировать тебя и Кэти, в конце концов это истощит меня. Я слишком близка с тобой, чтобы быть твоим доктором. Этим должен заняться кто-то другой. Кто-то, к кому ты можешь прийти и пожаловать на меня, если необходимо».

«Я никогда не буду жаловаться», - пообещал я.

Она усмехнулась.

«У каждой пары иногда бывает такое, что они сводят друг друга с ума», - сказала она, «Это нормально. Иногда мы будем ненавидеть друг друга. Мы будем спорить, ругаться…»

«Нет!» - мне стало плохо, и она странно посмотрела на меня. «Я не буду с тобой ругаться», - сказал я, «Я никогда не скажу тебе ничего жестокого».

«Проблема», - она приподняла бровь.

«Что, прости?» - я начал раздражаться.

«Это проблема», - самодовольно сказала она, «Я не хочу, чтобы ты был каким-то щенком, который не посмеет возразить мне, который всегда будет соглашаться и подчиняться. Ты очень долго жил этим, и я не виню тебя за это. Но это проблема, над которой тебе нужно работать. Давай попробуем и поругаемся понарошку. Просто попробуем».

Мне это не нравилось.

«Нет», - сказал я и насупился, как ребенок.

«Давай, не по-настоящему», - сказала она, «Я не буду злиться».

«Нет, Белла», - сопротивлялся я. Она успокоила меня, а теперь хочет снова завести. Зачем?

«Эдвард…» - она слегка наклонилась вперед, «Ты хочешь, чтобы у нас были здоровые отношения, или нет?»

Я неуверенно посмотрел на неё.

«Я не хочу быть новой Викторией для тебя», - твердо сказала она, «Я хочу, чтобы ты ЧУВСТВОВАЛ себя свободным. Давай. Я начну».

Я нахмурился и отвел взгляд, когда она начала своё маленькое упражнение.

«Знаешь, Эдвард…» - она прикинулась злой, «Я так устала вычищать за тобой ванну после того, как ты побреешься! Ты разве не знаешь, как мыть раковину после себя?»

Моя первая мысль была, ‘Извини, Белла, я сейчас уберу’. Но я знал, что это не, что она хочет. Я просто решил подыграть, не думая так на самом деле.

Я усмехнулся и решил подразнить её, «Это для чего нужна ТЫ, Белла. Убирать – это работа женщин».

Я широко улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, зная, что я играю с ней.

«Придурок», - тихо пробормотала она, «Давай же, Эдвард».

«Белла, я очень грубый», - заявил я, «Когда я ругаюсь. Поверь мне. Дело не в Виктории. Я больше не ругаюсь. Я не могу».

«Ты ругаешься», - возразила она, «Иногда будут ситуации, когда тебе придется ругаться. Что ты будешь делать, когда Кэти захочет проколоть пупок? Что будет, когда парень, с которым она уйдет на свидание, приведет её на два часа позже положенного времени?»

Думаю, страх был очевиден на моем лице, потому что Белла улыбнулась шире.

«Видишь?», - спросила она самодовольно, «Давай. Я это выдержу».

Я не ответил.

«Эдвард, мне нужно встретиться сегодня вечером с пациентом. У него сексуальная зависимость, и он не может прийти в офис. Я пойду к нему домой около 11 и проведу с ним сессию», - сказала она.

Это было нечестно. Она опустила палец прямо на курок.

«Черта с два», - вырвалось у меня. Я остановился. Я сказал это спокойно, но строго. Я говорил таким же тоном, когда ругался с Таней. Я ненавидел это.

«Это моя работа, ты не можешь остановить меня», - уверенно сказала она.

«У меня есть наручники», - заявил я спокойно, но мрачно, «Я МОГУ остановить тебя».

«Что ты имеешь в виду?» - сказала она, повысив голос, «Ты наденешь на меня наручники?! Да за кого ты себя принимаешь?! За моего ХОЗЯИНА?!»

Рык начал подниматься из моей груди, и Белла слегка вжалась в кресло.

«Я врач, Эдвард, я не твоя рабыня! Я буду делать то, что хочу, и я сказала, что…»

«Ты моя ЖЕНА!», - заорал я, подскочив на ноги, мои глаза горели огнем, руки сжаты в кулаки.

Она вжалась в кресло и испуганно посмотрела на меня.