Chapter sixteen

Его блюзовое молчание, в альфа-ритме
И я впитываю, вдыхаю, вбираю полностью
Все, о чем он не говорит мне.

- 31 декабря, - говорит Гарри, засовывая мясо в духовку, - самый волшебный день в году.

Луи закатывает глаза и делает глоток из бутылки с вином.

- Что ты готовишь? - спрашивает он, усаживаясь на стол.

Гарри легонько бьет его полотенцем:

- Нормальные люди не сидят на столах, Луи. И это мясная запеканка по ирландскому рецепту от прабабушки Найла.

Луи распахивает глаза и протягивает Гарри бутылку с вином.

- Не хочу есть, - говорит он, сморщив нос. Гарри садится рядом с ним.

- Чего ты хочешь? - спрашивает он, наблюдая за тем, как падает снег. Абсолютно аномальные осадки - наверное, сантиметров 25, если не больше, и это красиво, это как в старой английской сказке.

Луи утыкается ему в грудь.

- Тебя, - бормочет он ему в футболку, - я хочу тебя.

Гарри на мгновение замирает.

- Я твой, - просто говорит он.

Луи целует его в шею.

И когда - о господи - Гарри абсолютно бесстыдным образом стонет и выгибается в спине, а тень от ресниц Луи падает ему на щеки, когда они двигаются вместе, как морские волны во время прилива - тогда Гарри слышит шум фейерверков на улице и понимает, что наступил новый год. Но он не успевает понять это как следует - Луи кусает его за плечо и громко стонет, и это уже через край, и Гарри видит звезды, хотя - может быть, это просто снег.

- С новым годом, - говорит он, спустя пятнадцать минут, когда все вокруг замирает в медленном ликовании.

- С новым годом, - отвечает Луи, развалившись на нем, как детеныш коалы, - с новым годом. Как твое мясо?

Пару минут Гарри осмысливает его слова и облегченно выдыхает:

- Я думаю, сработал таймер.

- У моей плиты нет таймера, - медленно говорит Луи и смотрит на Гарри безумными глазами. Гарри ойкает и срывается с кровати, заворачиваясь в простыню.

Он думает, что, наверное, сейчас его встретит кухня, вся черная от дыма, и соседи будут звонить в пожарную службу, но нет, все как всегда - хлопья снега все также беспомощно бьются о стекло, из крана бежит тонкая струйка воды, и аромат сочной вырезки разливается по всей квартире. Гарри выдыхает и достает противень из духовки - прабабушка Найла знала свое дело.

Абсолютно голые, они сидят на кровати, жуют запеканку и смотрят «Эту прекрасную жизнь».

- Это мой первый Новый год в Англии, - говорит Гарри, наливая чай, - я всегда встречал его в Америке, знаешь, в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке.

- Да? - удивляется Луи, - почему?

Гарри пожимает плечами:

- Я не мог… бороться со своим одиночеством? Ты принимаешь его как данность и живешь с ним, и все нормально - почти целый год, а потом наступает Рождество, все эти семейные праздники, - Гарри вздыхает, - и все люди, которые окружали тебя, вдруг исчезают, ну - уходят домой, напяливают красные колпаки и едят праздничный торт, распевая веселые песни. А ты - ты просто идешь в Макдоналдс и покупаешь дополнительный чизбургер.

- Ты отмечал Новый Год в Макдоналдсе? - Луи недоверчиво смотрит на него, - господи, Гарри, сколько лет тебе было?

- Неважно, - уклончиво бормочет он, переводя взгляд на экран телевизора, - я просто хотел сказать, что…

Он чувствует теплую маленькую ладонь на своих губах.

- Заткнись, - сурово говорит Луи, - сегодня Новый год, и я с тобой, и мы едим ирландское мясо и смотрим дурацкий фильм, разве это не самый лучший новый год в твоей жизни?

- Это не дурацкий фильм, - обижается Гарри, кусая его пальцы, - это мой любимый, между прочим, он говорит о том, что чудеса случаются, всегда, они вокруг нас.

- Кто? - презрительно спрашивает Луи, стаскивая одеяло с кровати.

- Чудеса.

- Гарри, - драматично восклицает Луи, размахивая вилкой, - ты точно не тринадцатилетняя девочка? Чудеса?

- Ну да, новогоднее волшебство, - Гарри тянет край одеяла на себя, - ты же раньше тоже не верил в любовь.

Луи приоткрывает рот, словно собираясь что-то сказать, но через мгновение просто кивает головой.

- И, конечно, - продолжает Гарри, самым бесстыдным образом забираясь к нему на колени, - это мой самый лучший новый год.

ххх

Поздно вечером, после непродолжительной прогулки в ближайший супермаркет за мандаринами и вином, Луи протягивает Гарри телефон.

- Позвони парням, - говорит он, снова усаживаясь на стол, - что ты опять готовишь? Еще один ирландский пирог?

- Просто шарлотку с кремом, - Гарри забирает телефон и отдает Луи блюдечко, - хочешь? Ванильный.

- Ванильный крем? - Луи поднимает брови, облизывая палец, - вкусно.

Гарри ухмыляется.

- Будет еще вкуснее, - обещает он и набирает номер Лиама, включая громкую связь.

- Да? - бодро отвечает Лиам, - Гарри?

- С новым годом! - кричит Луи. Лиам смеется.

- Как дела? - спрашивает Гарри, - ты где?

- О, - оживляется Лиам, - знаешь что, Гарри? Мы подписываем контракт с Рози Хантингтон-Уайтли, представляешь? Я сейчас в офисе, проверяю бумаги.

Луи морщит нос. Гарри недоверчиво хмыкает.

- Ты встречал новый год на работе, Ли?

- Нет, что ты, конечно, нет, - голос Лиама искрится счастьем, - я приехал сюда в девять утра, как всегда.

- О господи, - Гарри смеется, - ты серьезно?

- Серьезнее не бывает, - Лиам скептически усмехается, - мне нужно работать, Гарри, я позвоню тебе позже, ладно? Луи?

- Пока, Лиам, - бодро кричит Луи, - удачных выходных!

Гарри дрожит от смеха и звонит Зейну. Зейн отвечает с пятнадцатого гудка.

- Да? - безжизненно говорит он.

- С новым годом, Зи! - улыбается Гарри.

- С новым годом? - переспрашивает его Зейн, - с каким еще новым годом?

Гарри теряет дар речи.

- Новый год, - медленно говорит Луи, - новый, 2014 год, наступил вчера. Зейн?

- Ох черт, - Зейн приглушенно стонет, - я рисовал.

- Что? - недоверчиво говорит Луи, - что?

- Я рисовал, - повторяет Зейн, - я заперся в комнате и раскрашивал стены. Панорама ночного Лондона и все дела.

Гарри хмыкает.

- Наша маленькая Рапунцель.

- Я собираюсь пойти что-нибудь выпить, - говорит Зейн, - с новым годом, мать его.

Луи роняет голову в ладони.

- Он рисовал на новый год, - приглушенно стонет Гарри.

- Мы занимались любовью на новый год, - парирует Луи, и Гарри краснеет.

- Я хочу поцеловать тебя, - говорит он, и Луи кивает.

- Первый поцелуй в новом году, - хмыкает он, и Гарри залезает к нему под футболку.

- Тысяча сто первый, - поправляет он, и Луи целует его в нос.

И в тот самый момент, когда мозг Гарри совершенно перестает работать, а Луи вырисовывает картины своим языком у него на груди, абсолютно счастливый голос Найла пронзает тишину:

- С новым годом! - радостно кричит он, - с новым годом, мои мармеладки! С новым прекрасным годом! Отвали, Эд, я же сказал, что не пью текилу! Гарри, малыш! С новым годом! Дай мне сюда стакан, Элли! Хазза! Томмо! Я так люблю вас, ребята! Кто там? Кэти? О господи, я ее обожаю! Возьми у нее автограф, Эд, слышишь? С новым годом, тыковки! С новым…ой, не толкайся, Грэг, дай мне вон ту бутылку….

- Автоответчик, - приглушенно говорит Гарри в плечо Луи. Тот смеется.

- Найл единственный из нас, кто встретил новый год правильно.

- А мы? - Гарри поднимает бровь. Луи кивает:

- И мы.

ххх

Две недели уходит у Гарри на то, чтобы окончательно переехать в Манчестер.

- Я, - говорит Лиам, лихорадочно разгуливая в одной белой майке в своем кабинете, - никогда бы не мог представить себе…

Зейн выпускает в воздух струю дыма. Зейн настолько красивый, что секретарши проливают кофе, глядя на него.

- Наш малыш вырос, - драматично выдыхает он. Гарри зевает.

- Хорошо, - говорит Лиам, - так, ладно. Пусть. Гарри уезжает. Гарри, мать его, сваливает. Гарри начинает новую жизнь. Это окончательно? Ты не передумаешь, Гарри?

Гарри вздыхает. У него ушла неделя на то, чтобы правильно расставить приоритеты, и всегда, при любом варианте, Луи был на первом месте.

- Ты всегда можешь вернуться, - говорит Зейн, - ну если, например, тебе надоест сидеть дома на диване в полном одиночестве и смотреть на то, как Луи гоняет мячик по полю.

Гарри даже сейчас понимает, что нет, не надоест.

- Я приглашу вас на новоселье, - говорит он. Лиам скептически усмехается.

Они проводят вечер вместе, передавая друг другу бутылку вина и обсуждая бывших девушек Зейна, и Гарри понимает, что это - часть его жизни, часть его самого, часть, которую он никогда не сможет забыть. Но пришло время идти дальше, думает он. Идти дальше с человеком, который любит тебя. И которого любишь ты. Сильно. Слишком сильно.

- Луи? - говорит он в телефонную трубку, перекрывая раскатистый хохот Зейна, - я переезжаю в Манчестер. Я хочу быть с тобой.

Из трубки раздается мягкий смешок.

- Ну тогда нам нужна квартира.

ххх

Поиски нужной - идеальной - квартиры занимают три недели. Луи уже ходит на тренировки, а Гарри сидит в жюри Топ-модели по-британски, и 24-х часов в сутках катастрофически не хватает. Время от времени напоминает о себе Найл - присылает на почту фотографии себя любимого в американских городках, типа Нэшвилла или Бруклина, в обнимку с какой-нибудь юной звездочкой, типа Селены Гомез или Люси Хейл. Зейн работает с очередным британским бойзбендом, и изо всех сил доказывает сладкоголосым мальчикам, что он не гей, и ловить тут нечего. В конце концов, он просит Лиама встречать его после работы, и потом, злорадно хихикая, шлет обескураженным мальчикам воздушные поцелуи.

Гарри с Луи погрязли в рекламных объявлениях и звонках от риелтора. Луи перестал ужинать, а у Гарри обнаружилась необъяснимая аллергия на муку.

- Никогда бы не подумал, что так сложно выбрать квартиру, - вздыхает Гарри, взлохмачивая кудри.

- Идеальную квартиру, - поправляет его Луи, раскинувшись на полу и пролистывая фотографии в своем лэптопе, - квартиру мечты.

- С большой кухней, - говорит Гарри, утыкаясь носом ему в плечо.

- Да, - соглашается Луи.

Судьбоносный звонок от риелтора раздается в среду, в восемь вечера.

- Есть вариант, - сухо говорит она, - в десяти минутах езды от тренировочной базы, в часе ходьбы от центра.
Гарри распахивает рот.

- Едем? - с надеждой спрашивает он. Луи втискивается в джинсы и натягивает синюю шапку:

- Едем.

ххх

- О мой бог, - шепчет Луи, заходя в квартиру, - о мой бог.

Гарри расширенными от удивления глазами смотрит вокруг - его не удивишь роскошью или изяществом - одна квартира Зейна чего стоит, но здесь - но здесь все так просто и светло, и красиво. И столько света. И столько пространства.

- Посмотри, сколько света, Хаз, - восторженно говорит Луи, переходя из комнаты в комнату, - посмотри, какая спальня, о боже. Посмотри, какая кухня!

Кухня поражает Гарри до глубины души, но еще больше его поражают сияющие глаза Луи, который сейчас больше всего похож на маленького мальчика в свой день рождения. Или на принца, который победил дракона и спас королевство.
«Хаз!», «Ух ты!», «Ничего себе!», «Посмотри, какой вид из окна, Гарри», «О господи, какая ванная, это прямо как в том кино, ну про проститутку, которая влюбилась в бизнесмена, ну там еще Джулия Робертс играла, ну…»

- «Красотка», - улыбаясь, подсказывает Гарри, и Луи кивает, открывая встроенные шкафы.

- Сколько лет вы женаты? - спрашивает риелтор, отрывая взгляд от бумаг. Гарри краснеет. Луи смеется.

- Сколько вы берете за эту квартиру? - спрашивает он, вместо ответа.

- Итак, мы можем продать мою студию в Лондоне, - говорит Гарри, когда они сидят на полу, обложившись бумагой и карандашами, - мы можем продать ее, и тогда это будет идеальная сумма. Правда - смотри, все сходится.

- Гарри, - рычит Луи, засовывая голову под подушку, - я долбанный футболист Манчестер Юнайтед, ты что, думаешь, я не в состоянии купить квартиру для себя и для своего бойфренда?

Гарри чувствует, что щекам становится горячо.

- Я тоже, - начинает он, но Луи вылезает из-под подушки и садится ему на колени.

- Ты, - говорит он, - придурок. Замолчи.

- Но, - Гарри открывает рот, и Луи резко поднимает голову и целует его.

- Ах, - выдыхает Гарри, и Луи коварно смеется, опрокидывая его на подушки.

ххх

- Мы купили квартиру! - кричит в трубку Гарри, - Зейн, слышишь? Мы купили квартиру, недалеко от центра! Зейн? Зейн?

- Да? Ох, да, Гарри, я слушаю, я на работе. Люк, повернись вправо, пожалуйста. Направо, Люк. Направо, мать твою, гребаный придурок, ты что, не знаешь, где право? Ох, Мэтт, принеси мне пепельницу, да, Гарри, квартира? Это прекрасно… Пепельницу, а не текилу, Мэтт! Хотя, нет, оставь текилу тоже. И где она, Гарри? В пригороде? Сколько комнат? Пепельницу! Кто-нибудь в этой чертовой дыре принесет мне пепельницу?

- Ты снова снимаешь для промо-альбомов, Зи? - сочувственно спрашивает Гарри. Зейн фыркает и устало смеется.

- Британские бойзбенды никогда особо не привлекали меня, Хаз. Эти мальчишки совершенно невыносимы. Им надо сидеть в школе и изучать математику, а не стучать в барабаны в заброшенных гаражах.

- Бедняжка, - Гарри прикусывает губу, - мы ждем тебя на новоселье, Зи, в следующую субботу.

- Ах, новоселье, - тянет Зейн, и Гарри ставит сто долларов, что он сейчас блаженно затягивается, - в следующую субботу… Но в следующую субботу твой день рождения, Хаз!

- Знаю, - скромно говорит Гарри, - и поэтому мы решили сразу отметить два праздника в одном, понимаешь?

- Конечно, - говорит Зейн, - конечно, верни мне пепельницу, придурок, да, Хазза, я обязательно приеду. И Лиам тоже. А что тебе - Зейн делает паузу, - вам - подарить?

Гарри вздыхает.

- Что тебе подарить? - спрашивает его Луи, когда они сидят на полу в своей новой квартире. Они еще не покупали мебель и не делали ремонт, и Гарри даже понятия не имеет, какой она будет - и поэтому они просто стелют на пол старую толстовку Луи и смотрят на звезды.

- Ничего, - чуть ли не по слогам говорит Гарри, - ничего.

Луи прищуривается.

- Что, ни билета на Шри-Ланку, ни новую футболку, ни формочку для кексов?

- Формочка для кексов? - Гарри кладет голову Луи на плечо, - формочка для кексов - это идеальный подарок.

Подготовка к дню рождения и новоселью отнимает у Гарри все силы. Он пропустил два эпизода «Топ-модели по-британски» и обложился каталогами с мебелью и кухонными приборами. Луи старается помочь ему, чем может, но ему только-только разрешили играть, и поэтому он тренируется все дни напролет.

Но к концу января квартира абсолютно обставлена.

- Боже мой, - выдыхает Луи, когда заходит в квартиру, - как ты успел это сделать за десять дней? Это что? Аквариум? Рыбки? Белый ковер? О господи, мы же разоримся на химчистку, Хазза!

Гарри смеется:

- Я второй раз на обложке декабрьского GQ, неужели ты думаешь, что я не могу позволить себе отдать ковер в химчистку, а, Лу?

Луи качает головой и прикрывает глаза.

- Спальня! - торжественно объявляет Гарри, когда они подходят к тяжелой дубовой двери, - наша спальня!

- Только не говори, что там кровать с балдахином, - Луи морщится, - о мой бог, Гарри, Хазза, я просто…

Гарри ухмыляется. Кровать он искал три дня, перерыв все интернет-сайты, зная, какая понравится Луи - в старинном стиле, массивная, дубовая и с резной спинкой.

- Книжки, - недоверчиво тянет Луи, дотрагиваясь руками до корешков, - тут стоят все мои книжки, и диски, и -

- Фотографии, - заканчивает Гарри, закусывая губу, вспоминая с какой улыбкой он расставлял их совместные фото по всей квартире. Парочка висит еще на холодильнике, но пока Луи не стоит об этом знать.

- Я, - говорит Луи, - я никогда не думал, что ты такой сентиментальный идиот, Хаз. Никогда.

Гарри целует его в шею вместо ответа и Луи тягуче стонет.

- Здесь толстые стены? - спрашивает он, и Гарри смеется.

ххх

- Я думал, она больше, - говорит Лиам, когда Гарри устраивает им экскурсию по комнатам, - о, рыбки?

- Рыбки, - кивает Гарри, краем глаза замечая, как Зейн достает зажигалку из кармана, - здесь не курят, Зи.

Зейн закатывает глаза и уходит на кухню.

- Как твоя работа? - спрашивает Лиам, выходя на балкон, - ух ты, какой красивый вид!

- Различий мало, на самом деле, - Гарри запахивает рубашку, - все тоже самое, съемки, интервью…

- Топ-модель по-британски, - Лиам хмыкает, - Гарри, чему ты можешь научить этих девочек? Ну чему? Ты же не Тайра Бэнкс!

Гарри закатывает глаза.

- Между прочим, рейтинги возросли на двадцать процентов!

- Это потому, что всей несчастной Англии показали твои фотографии в рекламе боксеров! - парирует Лиам. Гарри смеется.

- Мне двадцать лет, - после недолгого молчания говорит он, - мне, черт возьми, двадцать лет, Лиам. Кто находит свою любовь в двадцать лет? Кто покупает квартиру в двадцать лет? Кто снимается для Harper's Bazaar в двадцать лет?

Лиам поднимает брови:

- Кэмерон Диаз? Нет? Майли Сайрус?

Гарри пихает его в бок.

- Это как в сказке про Золушку, - медленно бормочет он, - как будто, знаешь, пробьют часы, и все исчезнет. Потому что - ну не может быть все так, Ли. Не может быть все так хорошо.

Лиам пожимает плечами. Холодный февральский ветер превращает снежные хлопья в рой белых мух.

- Я думаю, ты заслужил это, Хаз, - наконец, говорит он, - и потом, кто сказал, что нельзя найти свою любовь в 20 лет? А как же мои родители? Или родители Найла?

Гарри хмыкает и облокачивает на перила. Пару минут он слышит только сигналы проезжающих машин и шум дождя по крыше.

- Где моя любимая тыковка, у которой сегодня день рождение? - слышит он звонкий голос из прихожей и улыбается.

ххх

Поздно вечером Гарри сидит на полу, засунув под спину подушку, и разбирает подарки. Его голова приятно тяжела от выпитого шампанского, и все кажется таким - таким замечательным. Луи провожает последних гостей и одновременно собирает тарелки со стола. Очевидно, самый лучший день рождение в жизни.

- Не открывай без меня, - кричит ему Луи, закрывая дверь, - я тоже хочу посмотреть!

- Ладно, Лу, - кричит он в ответ, - принеси мне те сырные крекеры, пожалуйста.

Через пару минут Луи заходит в гостиную с сырными крекерами в одной руке и бутылкой вина в другой.

- Нет, - говорит он, срывая пробку, - тебе нельзя так много пить. Таким маленьким мальчикам, как ты, запрещается смешивать спиртные напитки.

Гарри жалобно смотрит на него и считает до пяти. Луи держится ровно три секунды и протягивает ему открытую бутылку с раздраженным смешком.

- Начнем, - торжественно говорит он, вскрывая первый праздничный конвертик, - ох, это Лиам.

Лиам подарил ему тур по Европе - Испания, Голландия, Португалия - и новые джинсы. Луи хихикает и забирает джинсы себе.

- Это не твой фасон, - говорит он, придирчиво рассматривая штаны, - и они даже не рваные.

Найл прислал из Америки потрясающей красоты подвеску - что-то типа якоря на морской веревке.

- Мне нравится, - восхищенно говорит Гарри, и протягивает Луи свой телефон, - напиши ему благодарную смску, но не используй мат, пожалуйста.

Луи хмыкает, но послушно снимает блокировку и начинает печатать.

Пока Гарри раскрывает обертки и развязывает шуршащие бантики, - господи, столько шоколада и коньяка ему не дарили уже давно, - Луи пытается распаковать нечто длинное и огромное, тщательно завернутое в два слоя бумаги.

- Тебе подарили телевизор, Хазз? - задыхаясь, спрашивает Луи, резко разрывая последний слой, - да что же это такое, в конце концов… о господи, Хазза, ты только посмотри…

Гарри поворачивает голову, откладывая в сторону набор ванильного мыла, и на мгновение зажмуривается.

- Это Зейн, - хрипло говорит он, дотрагиваясь до резной рамы, - это Зейн нарисовал нас…

Они стоят - все пятеро, - на этой картине, черно-белые, но словно объемные, словно живые. Найл, с поднятой вверх челкой и сияющей улыбкой; Лиам с добрыми глазами и в той самой майке, от которой девушки ахают и сходят с ума; сам Зейн, в очках и с хитрой ухмылкой; и Луи с Гарри, которые смотрят друг на друга и улыбаются.

- Ох ты черт, - бормочет Луи, поглаживая пальцем нарисованного Гарри, - с ума сойти можно, ты только подумай…

Минут десять занимает у них, чтобы прийти в себя и начать открывать другие подарки.

- Лу, - тянет Гарри, разворачивая упаковку и срывая бантик, - формочка для кексов? Серьезно?

Луи кивает, усмехаясь, и протягивает руку к следующему подарку. Гарри замечает что-то неладное и быстро хватает его за запястье.

- Новые татуировки? - недоверчиво спрашивает он, пробегая глазами по красной коже. Чашка чая, глобус, фотоаппарат, кавычки в том самом месте, где у Гарри «я не могу измениться». Ему требуется пара минут, чтобы расставить все по местам.

- Это для меня? - севшим голосом говорит он, - Лу, Луи, это что… Это что, обо мне?

- Может быть, - сварливо отвечает Луи, - дай мне досмотреть остальные подарки, Гарольд.

- О господи, Лу, - Гарри целует его руку, - Луи, Луи, Луи…

- Черт бы тебя побрал, Гарри, - Луи вскакивает с места и тянет Гарри в вертикальное положение. Гарри жалобно скулит и кусает его ключицу.

- Ты какой-то идеальный, знаешь? - говорит он между поцелуями. Луи хмыкает.

- Сегодня твое день рождения, Хазза.

- Но ты все равно идеальный, - парирует Гарри. Луи только раздраженно вздыхает и целует его снова.

Определенно, лучший день рождения на свете.