Chapter six

Нет, нигде мне так не бывает сладко, так спокойно, так горячо – я
большой измученный кит-касатка, лбом упавший ему в плечо. Я большой и
жадный осиный улей, и наверно, дни мои сочтены, так как в мире нет
ничего сутулей и прекрасней его спины

Гарри открывает глаза и видит перед собой шею. Очень красивую шею. Она словно бы предназначена только для Гарри - для его губ, для его пальцев, для…

Черт!

Почему Луи спит с ним на диване в гостиной? Почему он не ушел к себе в спальню?

Гарри издает какой-то странный звук, в котором страх и удовольствие дико смешиваются друг с другом, и Луи вздрагивает, и открывает глаза.

- Гарри, - тянет он, сладко выговаривая «р», и у Гарри внутри начинает расти странное теплое чувство, похожее на творожный десерт, - привет.

- Доброе утро, Луи, - хрипит Гарри и кашляет.

Луи улыбается и тянется к телефону. Минуту он смотрит на экран, и потом его глаза испуганно расширяются.

- Дерьмо, - шипит он, распутывая их ноги, - у меня тренировка через два часа, Хаз, вылезай, с тебя завтрак.

- Тогда я первый в душ, - зевает Гарри и встает с кровати, - где у тебя полотенца?

Луи вприпрыжку несется на кухню и ставит чайник.

- В моей комнате, в шкафу, давай, Гарри, быстрее, я даю тебе десять минут.

Гарри хмыкает и открывает дверь в ванную:

- Не хочешь присоединиться?

Луи смотрит на него с раскрытым ртом и роняет сахарницу, которую держал в руках.

- Ох, - хрипло выдыхает он и делает два шага вперед, - черт тебя побери, Стайлс!

ххх

Гарри выходит из ванной, в футболке Луи, в шортах Луи, и от него пахнет гелем для душа Луи, и сам Луи откровенно пялится на него.

- Ты действительно выглядишь горячо в моих вещах, - говорит он, - пожалуй, я подарю тебе кое-что.

Гарри улыбается. Он чувствует себя как Золушка на балу.

- Душ свободен, - хмыкает он, - где у тебя лежат вилки?

Гарри делает омлет и слышит, как Луи поет в ванной. И, наверное, это самое правильное утро на свете. Все так, как и должно быть. И Гарри старательно игнорирует то чувство внутри, выворачивающее наизнанку, щекочущее желудок. Чертовы бабочки.

- Мне нравится, как ты готовишь, - говорит Луи, уплетая бекон, - ты великолепен, правда. Ты готовишь лучше, чем моя мама.

Гарри довольно улыбается и наливает себе чай.

- Это комплимент?

- Еще какой, - Луи хихикает, - я мечтал о таком завтраке с тех пор, как ночевал у тебя.

Внутри у Гарри все замирает, и боль иголочками пронзает его насквозь, и он совершенно не знает, что сказать в ответ, но тут звонит его телефон и это - спасательный круг безнадежному утопающему.

- Лиам? - говорит он в трубку, и брови Луи удивленно ползут вверх.

- Привет, Гарри, - голос Лиама такой же холодный, как и конец декабря, - я в Манчестере. И я жду тебя через час в офисе Жаклин. И поверь, нам есть о чем поговорить.

- Ли, - голос Гарри дрожит, - что случилось?

- О, Гарри, - Лиам саркастически ухмыляется, - а ты разве не знаешь, что случилось? Ты не знаешь, почему моя электронная почта переполнена? Почему все газеты сходят с ума? О, неужели ты не знаешь об этом, Гарри?

Гарри закусывает губу, и Луи хмурится, и тянет руку к телефону, но Гарри качает головой. Луи закатывает глаза и сжимает его ладонь.

- Я все объясню, Лиам, - бормочет Гарри, - это не то, о чем ты думаешь.

Короткие ногти Луи впиваются ему руку, и Гарри вздрагивает. Луи краснеет.

- О, прекрасно, - Лиам слегка раздражен, - тогда скажи мне, что это фотошоп.

- Это не фотошоп, Ли, - тихо говорит Гарри, и в глазах Луи вспыхивает искра понимания. Он обнимает Гарри за плечи, и Гарри прижимается к его груди.

- Я не буду говорить с тобой об этом сейчас, - голос Лиама становится еще на градус ниже, - я жду тебя через час, и не вздумай играть со мной, Гарри. Я не Зейн, и не этот твой футболист.

Гарри выключает телефон и смотрит прямо перед собой. В его горле першит, и внутри появляется горячий комок. Черт. Лиам первый раз в жизни разговаривает с ним так холодно.

- Эй, - тихо говорит Луи, - эй, Хаз, ты чего? Что он сказал?

Гарри пожимает плечами:

- Он злится. Он злится из-за фотографий, потому что они появились во всех утренних газетах. И Лиам сейчас здесь, и… И он хочет со мной поговорить, и…

Гарри не выдерживает и падает на руки Луи, чувствуя, как он прижимает его к своей груди. Луи изящный и хрупкий, и он похож на диснеевского принца, но Гарри чувствует себя слишком уютно в его руках. Слишком. Как будто в дождливый осенний день его завернули в одеяло и посадили к камину.

- Это я во всем виноват - Луи гладит его по спине. - Я позвоню Лиаму и все ему объясню, ладно? Все будет нормально, правда, Хаз. Все будет хорошо.

Гарри прячется в волосах Луи и замирает. Луи пахнет вишневым шампунем и черным чаем, и его свитер такой мягкий. Гарри не может нормально дышать, когда Луи рядом. Гарри винит во всем плохую экологию и подгоревшие блинчики, но он знает, он знает, кто виноват в этом на самом деле.

- Тебе надо идти, - хрипит Гарри, - ты опоздаешь, Лу.

Луи кивает и медленно выпускает Гарри из своих рук.

- Возьми запасные ключи, - говорит он, - они лежат в синей вазе на подоконнике.

Гарри стоит и смотрит, как Луи носится по квартире, собирая сумку и натягивая джинсы.

- Хаз, - жалобно кричит Луи из спальни, - я не могу найти свои новые Adidas Neo, Хаз!

- Сейчас, - Гарри начинает оглядываться в поиске бутс, - сейчас, Лу. Где ты их видел в последний раз?

- Не знаю, - трагически шепчет Луи, - я не помню, черт, как же я без них?

Пока Луи ноет, жалуется и слоняется по квартире, заглядывая во все шкафы, Гарри находит пару новеньких оранжевых бутс под столом на кухне, рядом с кипой комиксов про Бэтмена, и протягивает их Луи.

- Эти? - спрашивает он, и Луи смотрит на него, широко раскрыв рот.

Он подлетает к Гарри, выхватывает у него обувь, швыряет в сумку, натягивает на себя куртку и сжимает Гарри в объятиях.

- Когда ты вернешься? - спрашивает Гарри, чувствуя мелкие, приятные мурашки на спине, похожие на падающие снежинки, - я просто не знаю, во сколько у меня закончится съемка, и Лиам тоже…

- Не думай об этом, - легко отвечает Луи и обнимает Гарри за шею, - все будет нормально, мы справимся с этим.
Гарри закрывает за ним дверь и мелко дрожит, как новорожденный щенок.

Мы справимся с этим. Мы. Мы. Мы.

ххх

Лиам сидит в кабинете Жаклин, на кожаном диванчике, и держит в руках пластиковый стаканчик с кофе. Когда Гарри заходит в комнату, щеки Лиама слегка краснеют, и Гарри знает - это плохой признак. Очень плохой.

- О, мистер Стайлс, - Жаклин ласково улыбается, - свет уже готов, фотограф тоже. Пройдите в пятую комнату, это на втором этаже. Там вас встретит Кэт, она скажет, что вам нужно делать, хорошо? Вы согласны?

- Он согласен, - внезапно резко говорит Лиам, - но сначала я побеседую с ним сам, вы не против, Жаклин? Дайте нам пять минут, я обещаю, он вернется целым и невредимым.

- Ах, какой вы строгий, мистер Пейн, - Жаклин закатывает глазки и томно смеется, - конечно, забирайте его.

Гарри болезненно морщится, когда чувствует цепкие пальцы Лиама на своем запястье. Лиам тянет его в зимний сад и сажает рядом с гигантским кактусом.

- Прекрасно, - выдыхает Лиам, - прекрасно, Гарри, объясни мне, что это?

Гарри видит мятый листок бумаги. Кричащий заголовок, яркие буквы - типичная английская желтая пресса. Гарри уже хочет спросить, почему Лиам так злится, но тут его взгляд падает на первую страницу.

«Все тайное становится явным!

В нашем море гордых одиночек стало на две рыбки меньше.

Молодой футболист, полузащитник МЮ, и просто горячий парень Луи Томлинсон уже давно поразил сердца всех футбольных болельщиков и болельщиц: девочки рыдают, а мальчики сжимают зубы. Но эй, ребята, сейчас вы можете официально одевать черное: сердце этого красавчика уже занято!

Вчера Томлинсон выложил в социальную сеть очень личную фотографию. На ней звезда английского супер-клуба откровенно и неожиданно наслаждается приятным обществом супер-модели Гарри Стайлса!

Гарри (его прекрасные глаза освещают лондонские улицы с промо-баннеров Hugo Boss) был известен нам как чрезвычайно скрытный молодой человек, жестко проводящий границы между работой и личной жизнью. Но вчера мистер Стайлс, активный пользователь Инстаграма, порадовал своих поклонников, похваставшись новой фотографией, на которой он изображен в игровой футболке Луи Томлинсона!

Давайте сложим два и два - у вас все хорошо с математикой? Томлинсон и Стайлс, оказывается, мило проводят время друг с другом!

Девочки (и мальчики), возьмите платочки. Не надо плакать. Давайте просто порадуемся за эту влюбленную парочку - вы только посмотрите, как сияют их глаза, когда они рядом друг с другом!»

Гарри застывает. Его руки дрожат, а внутри сильно бьется какое-то дурацкое, непонятное чувство, разрывающее его на клочки. Сияют глаза? Влюбленная парочка?

- Прости, Ли, - начинает Гарри, шумно выдыхая, - я действительно был вчера у Луи, и мы просто сфотографировались, и все. Ничего не было. Это просто фотографии. Как у тебя с Майли Сайрус. Как у Зейна с Натали Портман. Правда, Ли, поверь, это не… Это не то, о чем тут написано.

Он врет. Конечно, он врет.

Лиам смотрит на него пару минут и прищуривает левый глаз.

- Ладно, Гарри, но, - он делает глубокий вздох, - но не поступай больше так опрометчиво. Нам не нужны скандалы. Нам не нужны желтые статьи.

Гарри кивает, не веря, что так легко отделался.

- Отлично, - весело говорит Лиам, - тогда давай, говори мне название гостиницы, в которой ты остановился, я соберу твой чемодан, и сегодня вечером мы уезжаем в Лондон. К нам обратились люди из D&G, представляешь? Они снимают рекламу для их нового аромата, и все еще выбирают, кого пригласить на главную роль - тебя или Зака Эфрона. Завтра мы встретимся с ними, и нужно будет проявить хорошее впечатление, чтобы…

Гарри замерзает. Гарри замирает. Он не хочет в Лондон. Он не хочет сниматься для D&G (Господи, что ты несешь, Гарри?). Он хочет остаться здесь, с Луи, в Манчестере, и…

- Я не поеду, - говорит Гарри, тихо и твердо, - я останусь здесь. Я никуда не поеду, Лиам. Я вернусь завтра утром, как мы и договаривались.

Глаза Лиама огромные и испуганные:

- Гарри, ты что? Ты издеваешься? Такой шанс! Ты вообще понимаешь, что… Что это твой первый шаг к международной славе?

- Значит, я не хочу международной славы, - Гарри закусывает губу, - прости, Ли, я правда не поеду. Я не могу сказать, почему. И я думаю, что Зак Эфрон намного лучше меня.

Лиам смотрит ему прямо в глаза и через минуту падает на соломенный стул.

- Гарри, - с тихим стоном тянет он, пряча лицо в ладонях, - ты, что, правда… Правда влюбился в Луи?

Гарри зажмуривается.

- Не надо мне врать, - тихо говорит Лиам, - это, черт подери, написано у тебя на лбу.

Гарри кивает.

Лиам молчит пару минут и закрывает глаза.

- Так, - спокойно говорит он, - а он? Он что-то чувствует к тебе?

- Я думаю, нет, - Гарри грустно качает головой, - он целует меня в щеку, и иногда он обнимает меня, но он просто такой… Сам по себе. Такой открытый.

Лиам усмехается.

- Целовал, говоришь? Ну-ну.

Гарри вспыхивает:

- Это был просто дружеский жест, Ли! Я приготовил ему пиццу!

Лиам широко распахивает глаза:

- Свою фирменную пиццу, которую ты не стал делать даже на мой день рождения?

Гарри кивает.

- Я не знаю, что с этим делать, Ли, - бормочет он, - я никогда не думал, что все будет так.

Лиам тихо вздыхает и сгребает Гарри в медвежьи объятия.

- Гарри, я думаю, тебе надо просто чуть-чуть подождать. Разобраться в себе.

Гарри чувствует, как маленькие койоты, раздирающие его изнутри, слегка утихают. Лиам понимает. Лиам не ругается. Нужно купить ему на день рождения те самые часы, о которых он так мечтает.

Гарри вытирает глаза и хрипит:

- Эй, Ли, мне нужно идти на съемку.

Лиам кивает.

- И кстати, Луи обещал достать для тебя два билета в ВИП-зону, представляешь? - продолжает Гарри, и маленькая волна гордости накрывает его с головой. Его друг - самый крутой футболист Англии. Его друг. Друг. Ха.

Лиам довольно улыбается:

- Я ловлю его на слове.

ххх

- Как у тебя все прошло с Лиамом? - спрашивает Луи, пока Гарри режет помидоры для салата, - он не сильно ругался?

- Мы с ним поняли друг друга, - туманно отвечает Гарри, - и ты все еще должен ему билеты на матч.

Луи смеется:

- Мы играем с Челси в начале ноября, и я буду рад, если вы все придете на мою игру.

- Если ты только будешь забивать голы в мою честь, - вырывается у Гарри, и он мигом прикусывает язык. Идиот.

Луи долго смотрит на него, и в его глазах Гарри видит океан бушующей нежности. Или это просто игра сто вольтовой лампочки, но Луи прищуривается и тихо говорит:

- Все мои голы теперь - только для тебя, Хаз.

Гарри краснеет и отворачивается. Луи. Сумасшедший Луи.

Луи с ногами садится на стул и берет мандарин из вазы:

- Гарри, - медленно говорит он, - я сегодня прочитал одну статью в газете… Она была о нас. И там было написано, что ты… Ты…

- Я тоже читал ее, Луи, - Гарри ставит салат на стол и вынимает мясо из духовки, - это очень странная статья… Я не знал, что ты такой популярный.

- Я тоже, - Луи смеется, - ты правда скрываешь свою ориентацию, Хаз?

Гарри морщится.

- Да, - выдыхает он, - потому что я не хочу портить жизнь себе. И моей компании. И вообще, Лу, кому будет приятно работать с таким… Со мной?

Луи вздыхает и обнимает Гарри за шею, прижимаясь носом к его ключицам:

- Я думаю, все проще, чем ты себе представляешь.

Гарри обнимает его в ответ. Это раздавливает его как соковыжималка свежие мандарины. Он до сих пор не понимает, как остается в живых рядом с Луи. Потому что Луи - это его личное цунами, цунами оглушающей нежности и теплого синего цвета.

- Я отказался сниматься для D&G сегодня, - неожиданно говорит он, - я не поехал в Лондон, и остался в Манчестере, специально, чтобы побыть с тобой.

В глазах Луи плещется недоверие и - черт возьми - гордость. Луи зажмуривается, и тени от его ресниц падают прямо на щеки. И Гарри понимает, что ему приятно, очень, очень приятно. Потому что, на самом деле, Луи еще хуже, чем Гарри. Луи совершенно не умеет скрывать свои чувства.

- Придурок, - нежно говорит Луи и гладит спину Гарри. И Гарри чувствует его горячие ладони сквозь футболку, и все, что ему хочется сейчас - просто поцеловать Луи.

Луи обнимает его сильнее, и Гарри чувствует его теплое дыхание на своей шее. Он мелко дрожит, словно щенок под промозглым ветром, и кусает губу. Луи испытывает его на прочность. Луи явно ставит над ним эксперименты.

- Мы справимся с этим, - шепчет Луи, и Гарри вздрагивает.

ххх

- Слово из шести букв… Млекопитающее, - тянет Луи, засовывая кончик ручки в рот, - Хаз, какое ты знаешь млекопитающее из шести букв?

- А? - Гарри отрывается от «Дневников Принцессы», - что?

Они снова сидят на диване, близко и приятно, и их ноги переплетены, и Гарри в той же красной футболке, и Луи опирается на подушки и разгадывает кроссворд, и это так по-домашнему, так тепло и умиротворенно, что Гарри, на самом деле, хочет проводить так все свои вечера.

В ближайшие сорок лет.

- Ты что, так отвлекся на Энн Хэтэуэй? - слегка обиженно спрашивает Луи, и Гарри смеется.

- Она хорошенькая, - признается он.

Луи хмурится.

- Но не настолько, как ты, - быстро добавляет Гарри, и Луи прищуривается, отшвыривает кроссворд, и садится на колени к Гарри.

- Не настолько? - сладко тянет он, - ты так считаешь?

Гарри кивает. Он чувствует тяжесть тела Луи на своих ногах, и по его спине бегут горячие мурашки, похожие на раскаленные угли.

- Прекрасно, - хрипло шепчет Луи и облизывает губы, и Гарри сглатывает, - прекрасно.

Луи нежно проводит своими руками по его плечам, потом забирается под футболку, и Гарри дрожит.

Вот черт.

- Тебе холодно, Хаз? - сочувственно спрашивает Луи, и начинает его щекотать.

Он начинает его щекотать, и Гарри пищит как девчонка.

ххх

- Эй, Лу, - шепчет Гарри, когда они вместе лежат на диване и досматривают «Дневники Принцессы», - давай в следующий раз ты приедешь ко мне?

- Хорошо, - тихо отвечает Луи, - давай. Я смогу приехать к тебе в следующий четверг, у меня как раз нет тренировки. Ты будешь меня ждать?

- Хоть всю жизнь, - не подумав, выдыхает Гарри и зажмуривается.

Луи привстает на локтях и гладит его по щеке. Гарри старается не смотреть в его глаза, потому что знает, что утонет, что стопроцентно утонет!

- Я не хочу, чтобы ты уезжал.

Гарри закусывает губу.

- А я не хочу уезжать.

Луи глубоко вздыхает, и Боже, что, его глаза покраснели?

- Мы справимся с этим, Хаз. Все будет нормально.

Гарри кивает, не веря сам себе.

- Все будет нормально.

Луи утыкается носом его шею.

- Ты пахнешь персиками, - шепчет он.

Гарри улыбается. Он никогда не думал, что все будет так.