Глава девятая. Знаю, сейчас я у Лэйк не в фаворе, но она определенно меня не ненавидит

А ее трудно сломать. Ненавижу ее короткие ответы.

«Я поеду в Детройт чуть позже. Почему бы тебе не присоединиться? Я могу отвезти тебя за твоими книгами.»

Идея хорошая. Долгая поездка идеально подходит для разборок. Может, она даст мне шанс убедить ее, что мы должны возобновить наши отношения.

«Не думаю, что это хорошая идея. Прости.»

Или нет. Почему ей обязательно так все усложнять? Я кидаю телефон на диван, даже не потрудившись ответить. Иду к окну и жалко гляжу на ее дом. Поначалу мне казалось, что она быстро забудет обо всей этой ситуации, но прошло уже много дней. Мне ненавистен тот факт, что ее нужда в пространстве сильнее, чем нужда во мне. Мне очень нужно, чтобы она поехала сегодня со мной в Детройт.

***

Не могу поверить, что делаю это. Я перехожу улицу, дважды проверив, что девушка не выглядывает в окно. Она очень разозлится, если поймает меня за этим занятием. Быстро открываю дверь ее машины и нажимаю рычаг, чтобы открыть капот. Работать нужно быстро. Самый скорый способ сломать ее джип, это отключить аккумулятор. Наверное, это и самый очевидный вариант, но она никогда не заметит, учитывая отсутствие технических знаний. Как только я преуспеваю в своей цели, то снова оглядываюсь на ее окно, затем бешено несусь к себе. Закрывая дверь за собой, я чуть не сожалею о содеянном. Чуть.

***

Я жду, пока она не выйдет из дома, прежде чем уехать. Наблюдаю за попытками девушки завести машину, но ничего не выходит. «Естественно». Она раздраженно бьет кулаками по рулю и распахивает дверь. Вот он — мой шанс. Я хватаю вещи и направляюсь к своей машине, делая вид, будто не замечаю Лэйк. Когда я выезжаю на улицу, то вижу, что она подняла капот. Останавливаюсь перед ее домом и опускаю окно.

— Что случилось? Машина не заводится?

Она выглядывает из-за капота и качает головой. Я подъезжаю к ней и выхожу, чтобы посмотреть. Девушка молча отходит. Я кручу пару проводов и делаю несколько попыток завести машину. Все это время она тихо наблюдает за мной.

— Похоже, у тебя аккумулятор сел, — вру я. — Если хочешь, я могу купить тебе новый в Детройте. Или… ты могла бы просто поехать со мной, я подвезу тебя в книжный магазин. — Улыбаюсь, надеясь, что она купится на это.

Лэйк оглядывается на дом, затем на меня. Разрывается между выбором.

— Нет, я попрошу Эдди. Не думаю, что у нее были планы на сегодня.

Не это мне нужно. Все идет не по плану. «Спокойно, Уилл».

— Я просто предлагаю подвезти тебя. Нам все равно нужно в Детройт. Глупо просить Эдди только потому, что ты не хочешь говорить со мной. — Я использую авторитетный тон. Обычно он срабатывал.

Девушка мешкает.

— Лэйк, можешь «вырезать тыквы» хоть всю дорогу. Как хочешь. Просто садись в машину.

Она хмурится, затем поворачивается и хватает свою сумочку из джипа.

— Ладно. Но не думай, что это что-то значит. — Она направляется к моей машине.

Я не могу скрыть радости и поднимаю кулаки вверх. Целый день вместе — то, что нужно.

***

Как только мы отъезжаем, она включает Братьев Аветт по стерео; тем самым давая мне знать, что она «вырезает тыквы». Первые несколько миль проходят в неловкой обстановке. Я все хочу поднять тему наших отношений, но не знаю как. На обратной дороге с нами будут Кел и Колдер, так что, если я хочу во всем разубраться, медлить не стоит.

Я выключаю звук. Лэйк закинула ноги на приборную доску и теперь смотрит в окно, пытаясь избежать разговора, как обычно. Заметив, что я сделал, она оборачивается, замечает мой взгляд и возвращает свое внимание к окну.

— Не начинай, Уилл. Я уже сказала… нам нужно время. Я не хочу говорить об этом.

Как же она иногда меня бесит. Я вздыхаю и качаю головой, чувствую еще одно приближающееся поражение.

— Ты не могла хотя бы примерно сказать, сколько планируешь «вырезать тыквы»? Было бы неплохо знать, сколько мне придется страдать.

Я уже даже не пытаюсь скрыть свой гнев. Это ее «пространство» начинает серьезно досаждать мне. Судя по ее физической реакции, я вновь сморозил абсолютную чепуху.

— Так и знала, что это плохая идея, — бормочет она.

Я крепче хватаюсь за руль. Казалось бы, за год отношений я мог найти способ достучаться до нее, научиться манипулировать ею. Она непробиваема. Мне приходится напоминать себе, что ее неукротимая воля — одна из причин, по которой я влюбился.

Всю оставшуюся дорогу мы не произносим ни слова. Делу не помогает и тот факт, что никто не включает радио. Атмосфера невероятно напряженная; я изо всех сил пытаюсь подобрать нужные слова, а она притворяется, словно меня не существует. Как только мы приезжаем в книжный в Детройте, я паркуюсь, и она выскакивает из машины, исчезая внутри. Хотел бы я думать, что она бежит от мороза, но нет — от меня. От разговоров.

Пока Лэйк внутри, я читаю сообщение от дедушки, в котором сказано, что бабушка готовит ужин. В конце написано слово «жаркое», а перед ним хэштег.

— Замечательно, — бормочу я. Лэйк явно не планировала проводить вечер с моими бабушкой и дедушкой. Как только я отвечаю ему, что мы скоро будем, она возвращается в машину.

— Нас позвали на ужин. Мы ненадолго.

Она вздыхает.

— Как вовремя. Ну, тогда поехали сначала за новым аккумулятором, чтобы покончить с этим.

Я не отвечаю, отъезжая от книжного и направляясь к дому. Лэйк бывала несколько раз у бабушки с дедушкой, потому, как только мы к нему приближаемся, понимает, что я не намереваюсь останавливаться у магазина.

— Ты пропустил где-то три магазина с аккумуляторами, — говорит девушка. — Надо купить сейчас, а то когда мы будем возвращаться — может оказаться слишком поздно.

— Тебе не нужен новый аккумулятор. С ним все нормально.

Я избегаю ее взгляда, она явно ожидает объяснений.

Отвечаю не сразу же. Включаю поворотник и сворачиваю на улицу бабушки с дедушкой. Когда я останавливаюсь перед их домом, то выключаю зажигание и говорю ей правду. Какая уже разница, хуже все равно быть не может.

— Я отцепил кабель аккумулятора перед тем, как ты попыталась уехать. — Не жду ее реакции, просто выхожу из машины и хлопаю дверью. Не знаю зачем. Я не злюсь на нее, просто раздражен. Раздражен, что она до сих пор сомневается во мне.

— Что ты сделал?! — кричит Лэйк. Когда она вылезает из машины, то намеренно хлопает своей дверцей.

Я продолжаю идти, прикрываясь от ветра и снега курткой, пока не добираюсь до входа. Она бежит за мной. Я чуть не захожу внутрь без стука, но вспоминаю, каково это, и стучу.

— Я сказал, что отцепил кабель аккумулятора. Как еще я должен был убедить тебя поехать со мной?

— Очень по-взрослому, Уилл. — Она встает поближе к двери, подальше от ветра. Я слышу приближающиеся шаги изнутри, когда девушка поворачивается ко мне. Открывает рот, будто собирается сказать что-то еще, затем закатывает глаза и отворачивается. Входная дверь распахивается, и бабуля отходит в сторону, чтобы дать нам пройти.

— Здравствуйте, Сара, — говорит Лэйк с натянутой улыбкой, обнимая мою бабушку.

Та обнимает ее в ответ, а я плетусь за ними.

— Вы как раз вовремя. Кел и Колдер накрывают на стол. Уилл, повесь куртки сушиться, чтобы вы не ехали в мокрых.

Бабушка возвращается на кухню, я снимаю куртку и направляюсь в прачечную, не предлагая помощь Лэйк. Улыбаюсь, услышав ее сердитый топот позади. Хорошее поведение никак не помогло мне в прошлом, потому, думаю, пора начинать вести себя, как придурок. Я кидаю куртку в сушку и отхожу в сторону, чтобы она проделала то же. Когда она запихивает куртку внутрь, то хлопает дверкой и включает ее. Разворачивается, чтобы покинуть комнату, но я преграждаю путь. Одаряет меня сердитым взглядом и пытается протиснуться мимо, но я не даю. Девушка делает шаг назад и скрещивает руки на груди, отворачиваясь и молча осуждая меня. Она так и будет стоять, пока я не уберусь с пути. Я так и буду стоять, пока она не поговорит со мной. Судя по всему, ночь мы проведем здесь.

Лэйк завязывает туже хвостик и опирается на сушку, скрещивая ноги. Я опираюсь на дверь и занимаю ту же позицию, глядя на нее, ожидая чего-то. Не уверен, чего я пытаюсь от нее добиться; просто хочу поговорить.

Она смахивает снежинки с рукава кофты. Кофты Братьев Аветт, которую я купил ей на концерте меньше месяца назад. Тот вечер был одним из лучших; никогда бы не подумал, что мы окажемся в нынешней ситуации.

Наконец я сдаюсь и говорю первым:

— Знаешь, для кого-то, кто играет в молчанку, как пятилетний ребенок, ты слишком спешно обвинила меня в незрелости.

Она поднимает бровь и смеется.

— Серьезно? Ты запер меня в прачечной, Уилл! И кто тут ведет себя, как ребенок?

Лэйк снова пытается пройти, но я продолжаю перекрывать ей дорогу. Она прижимается ко мне в жалкой попытке толкнуть меня в грудь. Мне приходится бороться с желанием обнять ее. Мы практически стоим лицом к лицу, когда она наконец сдается и перестает толкаться. Мы всего в нескольких дюймах друг от друга, девушка смотрит в пол, ожидая, пока я отойду. Она может сомневаться в моих чувствах к ней, но не в сексуальном напряжении, возникшем между нами. Я осторожно беру ее за подбородок и поднимаю.

— Лэйк, я не сожалею о том, что сделал с твоей машиной. Я в отчаянии. На данный момент я готов на все, чтобы быть с тобой. Я скучаю.

Она отворачивается, поэтому я подношу руку к ее лицу и заставляю посмотреть мне в глаза. Девушка пытается убраться от меня, но я отказываюсь отпускать ее. Напряжение между нами нарастает, мы не отводим взгляда друг от друга. Я вижу, что ей очень хочется ненавидеть меня в этот момент, но она слишком меня любит для этого. В ее глазах борются две эмоции. Лэйк не может решить, чего она хочет больше: стукнуть меня или поцеловать.

Я пользуюсь ее моментной слабостью и медленно наклоняюсь, прикасаясь губами к ее. Она прижимает руки к моей груди и, без энтузиазма, пытается оттолкнуть меня, но лицо не отодвигает. Вместо того чтобы уважить ее просьбу о «пространстве», я еще больше наклоняюсь и приоткрываю ее губы своими. Руки девушки слабнут на моей груди, она наконец перестает упрямиться и позволяет поцеловать ее.

Я кладу руку ей на затылок и медленно двигаю губами в ритм с ней. На этот раз наш поцелуй иной. Вместо того чтобы доходить до «точки отступления», как мы делали раньше, мы продолжаем целоваться медленно, делая паузу каждые несколько секунд, чтобы посмотреть друг на друга. Впечатление, будто никто из нас не верит, что это происходит. Мне кажется, будто этот поцелуй — мой последний шанс избавить ее от сомнений, потому вкладываю в него все свои эмоции. Теперь, когда она вновь в моих руках, я боюсь отпускать ее. Делаю шаг вперед, а она — назад, пока мы не врезаемся в сушку. Ситуация напоминает мне последний раз, когда мы вдвоем были в прачечной.

Это случилось на следующий день после ее поцелуя с Хави в «Клубе ДЕВ9ТЬ». Как только я обошел грузовик и увидел его губы, соприкасающиеся с ее, то мгновенно почувствовал ревность вместе с яростной болью, которую никогда не испытывал прежде. Раньше я никогда не участвовал в драках. Тот факт, что он был моим учеником, а я его учителем, ускользнул от меня, как только я начал оттягивать от нее парня. Не знаю, что бы произошло, не появись тогда Гевин.

На следующий день я услышал версию Лэйк о данных событиях и почувствовал себя идиотом, ведь я поверил, что она хотела этого поцелуя. Я знал, что она не такая, и ненавидел себя за столь ужасные предположения. Как бы ни было в тот день трудно позволить ей продолжить верить, что я ставил карьеру превыше нее, я знал, что это было правильное решение. В ту ночь в ее прачечной я позволил эмоциям взять верх над сознанием и чуть не испортил лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Я выкидываю из головы мысли о потере нее и продолжаю целовать девушку. Она поднимает руки к моей шее, вызывая мурашки по всему телу. Плавный и ровный поцелуй начинает набирать скорость. Когда она проводит руками по моим волосам, это сводит меня с ума. Я хватаю ее за талию и поднимаю, пока она не садится на сушку. Из всех наших поцелуев, этот пока самый лучший. Хватаю ее за ноги и двигаю к краю сушки, а она обхватывает меня за талию. Но стоит моим губам коснуться места под ее ухом, Лэйк ахает и пихает меня в грудь.

— Кхм-хм, — говорит бабушка, грубо прерывая один из лучших моментов в моей жизни.

Лэйк мгновенно спрыгивает с сушки, а я делаю шаг назад. Бабуля стоит в проходе со скрещенными руками и испепеляет нас взглядом. Девушка распрямляет кофту и смущенно опускает взгляд.

— Ну, рада видеть, что вы помирились, — говорит бабушка, глядя на меня с негодованием. — Ужин готов, будьте так любезны, найдите время и присоединитесь к нам за столом. — Она разворачивается и уходит.

Стоило ей это сделать, как я возвращаюсь к Лэйк и снова обхватываю ее руками.

— Солнышко, я так по тебе скучал.

— Остановись, — говорит она, отодвигаясь от меня. — Просто остановись.

Ее внезапная враждебность сбивает меня с толку.

— В смысле «остановись»?! Ты только что целовала меня, Лэйк.

Она поднимает на меня взгляд с взволнованным видом. Похоже, девушка разочарована в себе.

— Видимо у меня был момент слабости, — говорит она с издевкой в голосе.

Я узнаю фразу и более чем заслуживаю такой ответ.

— Лэйк, хватит делать это с собой. Я знаю, что ты любишь меня.

Она тяжко вздыхает, будто безуспешно пытается достучаться до малого дитя.

— Уилл, я не сомневаюсь в том, люблю я тебя или нет. Вопрос, любишь ли ты меня. — Она направляется в комнату, оставляя меня в очередной прачечной.

Я стукаю стену, раздраженный из-за всей этой ситуации. На секунду мне показалось, что я наконец добился ее. Не знаю, сколько еще я могу это выдерживать. Она начинает выводить меня из себя.

***

— Сара, жаркое — пальчики оближешь! — говорит Лэйк бабушке. — Вы просто обязаны дать мне рецепт.

Я беру со стола миску с картошкой и молча злюсь на то, как Лэйк непринужденно обменивается любезностями с моей бабушкой. У меня пропал аппетит, но я все равно набираю полную тарелку еды. Зная свою бабулю, если я не поем, она обидится. Беру огромную ложку с картошкой и опускаю ее на тарелку Лэйк, прямо на жаркое. Она сидит рядом и изо всех сил пытается сделать вид, что все в порядке, рассматривая высокую горку картофелин перед собой. Не знаю, притворяется ли она счастливой для бабушки с дедушкой или для Кела с Колдером. Возможно, для всех.

— Лэйкен, ты знала, что Полушка раньше играл в группе? — спрашивает Кел.

— Нет. Ты только что назвал дедушку Пола Полушкой?

— Ага. Это его новая кличка.

— Мне нравится, — говорит он. — Можно я буду называть тебя Келушкой?

Мальчик улыбается и кивает.

— А будете звать меня Колдерушкой?

— Конечно, Колдерушка.

— И как же называлась ваша группа, Полушка? — спрашивает Лэйк.

Меня почти пугает, как хороша она в притворстве. Я запоминаю эту маленькую деталь для дальнейшего использования.

— Ну, у меня их было несколько, — отвечает он. — В молодости они для меня были просто хобби. Я играл на гитаре.

— Круто, — она откусывает кусочек своей еды и отвечает с полным ртом: — Знаете, Кел всегда хотел научиться играть на гитаре. Я подумывала отправить его на курсы. — Девушка вытирает рот и делает глоток воды.

— Зачем? Просто попроси Уилла научить его.

Лэйк поворачивается ко мне.

— Я не знала, что Уилл умеет играть на гитаре, — говорит она с обвинительными нотками в голосе.

Видимо, я никогда не делился с ней этой информацией. Не то чтобы я пытался скрыть этот факт, просто не играл уже пару лет. Естественно, она подумает, что это очередной секрет, который я скрывал от нее.

— Ты никогда не играл ей? — спрашивает дедуля.

Я пожимаю плечами.

— У меня нет гитары.

Лэйк все еще сверлит во мне дырки взглядом.

— Очень интересно, Уилл, — говорит она с сарказмом. — Я столько всего о тебе не знаю.

Я смотрю ей прямо в глаза.

— Вообще-то, солнышко… нет. Ты знаешь все.

Девушка качает головой и облокачивается на стол, щурясь на меня и натягивая эту искусственную улыбку, которую я начинаю ненавидеть.

— Нет, милый. Не думаю, что все знаю о тебе. — Она говорит это таким тоном, что только я могу признать в нем поддельный энтузиазм.

— Я не знала, что ты играл на гитаре. И что ты завел себе соседа. На самом деле, этот «Риз», похоже, сыграл большую роль в твоей жизни, а ты никогда его даже не упоминал… как и нескольких других «старых друзей», неожиданно объявившихся.

Я кладу вилку на тарелку и вытираю рот салфеткой. Все за столом смотрят на меня, ожидают ответа. Я улыбаюсь бабушке, не замечающей, что происходит между нами с Лэйк. Она улыбается в ответ, заинтересованная в моем ответе. Я решаю поднять ставки и обнимаю девушку, прижимая ее поближе и целуя в лоб.

— Ты права, Лэйкен. — Я произношу ее имя целиком с тем же поддельным энтузиазмом. Знаю, как сильно это ее бесит. — Я действительно забыл упомянуть нескольких старых друзей из моего прошлого. Наверное, это значит, нам просто придется проводить больше времени вместе, дабы узнать каждый крошечный аспект наших жизней. — Я беру ее за подбородок, и она щурится.

— Риз вернулся? Он живет с нами? — спрашивает Колдер.

Я киваю.

— Ему нужно было где-то пожить с месяц.

— Почему он не живет у матери? — спрашивает бабушка.

— Она вновь вышла замуж, пока он был на службе. Он не очень-то ладит с новым отчимом, потому ищет собственное жилье.

Лэйк наклоняется вперед, пытаясь незаметно убрать мою руку, накинутую ей на плечо. Вместо этого, я прижимаю ее крепче и подвигаю к ней стул.

— Лэйк произвела на Риза огромное впечатление при первой встрече, — говорю я, намекая на ее истерику в полуголом виде в моей гостиной. — Правда, любимая?

Она наступает пяткой мне на ногу и улыбается.

— Правда. — Отодвигает стул и встает. — Простите. Мне нужно выйти. — Она кладет салфетку на стол, многозначительно смотрит на меня и уходит.

Все за столом не замечают ее злости.

— Похоже, вы двое уже и забыли о своей ссоре на прошлой неделе, — говорит дедушка после того, как она исчезает за коридором.

— Ага. Мы отлично ладим, — пихаю ложку картошки себе в рот.

Лэйк на долгое время исчезает в ванной. Когда она возвращается, то особо не разговаривает. Кел, Колдер и Полушка обсуждаю видео-игры, пока мы доедаем в тишине.

— Уилл, не поможешь мне на кухне? — просит бабушка.

Бабуля - последний человек, который будет просить о помощи на кухне. Меня либо попросят поменять лампочку, либо прочитают лекцию. Я встаю из-за стола и хватаю наши с Лэйк тарелки, затем иду за ней на кухню.

— В чем дело? — спрашивает она, пока я отдираю еду с тарелок и выкидываю ее.

— А в чем дело?

Она вытирает руки об полотенце и опирается на столешницу.

— Лэйк тобой не очень-то довольна, Уилл. Может, я и старая, но презрение женщины всегда узнаю. Хочешь поговорить об этом?

А она более наблюдательная, чем я думал.

— Думаю, не помешает, — я прислоняюсь к столешнице рядом с ней. — Она злится на меня. Сцена с Вон вызвала у нее сомнения во мне. И мысли, что я с ней только потому, что жалею ее с Келом.

— А почему ты с ней?

— Потому что люблю ее.

— Ну, предлагаю показать это ей. — Она берет тряпку и начинает вытирать все поверхности.

— Я пытался. Бесчисленное количество раз. Но я не могу вбить ей это в голову. Теперь она хочет, чтобы я оставил ее в покое, чтобы она могла подумать. Меня это так раздражает; не знаю, что еще сделать.

Бабушка закатывает глаза на мое невежество.

— Ты можешь до посинения говорить ей, как любишь ее. Слова ничего не значат, когда голову женщины занимают сомнения. Ты должен показать ей.

— Как? Что еще я могу сделать? Я сломал ее машину, чтобы она приехала со мной сегодня. Кроме того, как преследовать ее, я не знаю, что еще сделать.

Мое жалкое признание заслуживает неодобрительного взгляда от бабушки.

— Больше похоже на хороший способ попасть в тюрьму, а не завоевать сердце любимой девушки.

— Знаю, глупо поступил. Я был в отчаянии. У меня закончились идеи.

Бабушка идет к холодильнику и достает пирог. Ставит на столешницу рядом со мной и начинает резать на кусочки.

— Мне кажется, первым делом ты должен какое-то время обдумать, почему ты ее любишь, а затем разобраться, как выразить свои чувства. В это же время ты дашь ей пространство, в котором она нуждается. Я удивлена, что тот маленький спектакль, который ты устроил за ужином, не закончился для тебя фингалом.

— Еще не вечер.

Бабуля смеется и выкладывает кусочки торта на тарелки, затем вручает их мне.

— Она мне нравится, Уилл. Лучше бы тебе не испортить эти отношения. Она хороша для Колдера.

Бабушкин комментарий меня удивляет.

— Правда? Мне казалось, ты ее недолюбливаешь.

Она продолжает резать пирог.

— Я знаю, но на самом деле она мне нравится. В отличие от того, как ты на нее постоянно набрасываешься. Некоторые вещи должны решаться наедине. И я намекаю на спальню, а не на прачечную, — она поворачивает голову и хмурится на меня.

Я не осознавал, насколько публично я выражал свою любовь к Лэйк. Теперь, когда эту тему подняла и бабушка, и Лэйк, я немного смущен. Видимо, инцидент в прачечной тоже не помог поменять бабушкино мнение о девушке.

— Бабуль? — спрашиваю я, пощипывая свой десерт. Вилки мне не дали, потому я отламываю кусочек печенья и закидываю себе в рот.

— М-м? — она замечает, что я ем руками, и тянется в ящик, вытаскивая вилку и кладя ее мне на тарелку.

— Знаешь, она все еще девственница.

Бабушкины глаза округляются, и она отворачивается к пирогу, чтобы отрезать очередной кусочек.

— Уилл, это не мое дело.

— Знаю. Просто хочу, чтобы ты была в курсе. Мне неприятно, что ты думаешь о ней противоположное.

Она поворачивается и вручает мне еще две тарелки с десертом, затем берет свои и кивает головой в сторону выхода из кухни.

— У тебя доброе сердце, Уилл. Она успокоится. Тебе просто нужно дать ей время.

***

На обратном пути домой Лэйк сидит с Келом на заднем сидении, а рядом со мной — Колдер. Всю дорогу они общаются. Мальчики трещат о том, что они делали с Полушкой. Я не говорю ни слова. Отключаюсь от них и еду в тишине.

Припарковавшись у дома, мы все выходим из машины, и я наблюдаю за Лэйк и Келом, переходящими улицу. Она заходит внутрь, не сказав ни слова. Я поднимаю капот ее джипа и подсоединяю аккумулятор, затем закрываю его и направляюсь домой.

Еще даже десяти нет. Я совсем не устал. Колдер в постели, а Риз, скорее всего, все еще гуляет с Вон. Я сажусь на диван и включаю телевизор, когда кто-то стучит в дверь.

Кто решил зайти в такое время? И кто бы стал стучаться? Я иду встречать гостя, и в моем животе все переворачивается, когда я вижу Лэйк, дрожащую на крыльце. Она не выглядит сердитой — хороший знак. Руками она крепко держит ворот куртки. На ней зимние ботинки и пижамные штаны. Выглядит глупо… и красиво.

— Привет, — говорю я с энтузиазмом. — Пришла за еще одной звездочкой? — Отхожу в сторону, и она заходит. — Почему ты постучалась? — спрашиваю я, закрывая дверь.

Мне не нравится, что она это сделала. Лэйк никогда не стучится. Этот маленький жест показывает, какие изменения произошли в наших отношениях. Я не могу их определить, но мне это не по душе.

Девушка просто пожимает плечами.

— Можно с тобой поговорить?

— Я хочу, чтобы ты со мной поговорила.

Мы проходим к дивану. Обычно она бы свернулась рядом со мной и села на ноги. В этот раз Лэйк убеждается, что между нами полно места, и стадится в противоположной части дивана. Если я что и понял за эту неделю, так это то, что ненавижу пространство. Оно отстойно.

Она смотрит на меня и пытается выдавить улыбку, но не выходит. Выглядит так, будто она жалеет меня.

— Обещай, что выслушаешь, прежде чем начать спорить. Я хотела бы поговорить по-взрослому.

— Лэйк, как ты можешь говорить, что я тебя не слушаю? Это попросту невозможно, когда ты «вырезаешь тыквы» все чертово время!

— Видишь? Вот об этом я и говорю. Больше так не делай.

Я хватаю подушку и прикрываю ей лицо, чтобы приглушить раздраженный стон. Она невыносима. Я возвращаю подушку на место и облокачиваюсь на нее, устраиваясь поудобнее и готовясь к лекции.

— Я слушаю.

— Не думаю, что ты понимаешь, с чего я так себя веду. Ты понятия не имеешь, почему я испытываю сомнения, не так ли?

Она права.

— Просвети меня.

Девушка снимает куртку и накидывает ее на спинку дивана. Я был неправ, она здесь не для лекций; вижу по тому, как она со мной разговаривает. Лэйк здесь для серьезного разговора, потому решаю проявить уважение и выслушать ее.

— Я знаю, что ты любишь меня, Уилл. С моей стороны было ошибкой говорить иначе. Знаю. Я тоже тебя люблю.

Очевидно, что это признание всего лишь предисловие к чему-то другому. Чему-то, чего я не хочу слышать.

— Но, услышав, что сказала тебе Вон, я посмотрела на наши отношения по-другому. — Она поднимает ноги и садится в позу «лотоса». — Подумай об этом. Я начала вспоминать ту ночь в клубе в прошлом году, когда наконец призналась тебе в своих чувствах. Что, если бы я не пришла той ночью? Что, если бы я не подошла и не сказала, как люблю тебя? Ты бы никогда не прочитал мне свой слэм. Ты бы согласился на работу в школе, и мы бы не были вместе. Теперь видишь, откуда берутся мои сомнения? Кажется, будто ты просто хотел отойти в сторонку и позволить всему развиваться без твоего участия. Ты не боролся за меня. Ты был готов просто отпустить. Ты отпустил меня.

Да, но не по тем причинам, которые она себе навыдумывала. Она знает это. С чего вдруг сомневаться сейчас? Я изо всех сил стараюсь проявить терпение, когда отвечаю, но эмоции берут надо мной верх. Я раздражен, взбешен, рад, что она здесь. Это утомляет. Ненавижу ссориться.

— Ты знаешь, почему мне пришлось отпустить тебя, Лэйк. В прошлом году были вещи более важные, чем мы. Твоя мать нуждалась в тебе. Она не знала, сколько времени у нее оставалось. Наши чувства мешали бы твоему времени с ней, и ты бы возненавидела себя за это позже. Это единственная причина, по которой я сдался, и ты это знаешь.

Она качает головой.

— Дело не только в этом, Уилл. За последние пару лет мы испытали больше горя, чем большинство людей за всю свою жизнь. Подумай, как это на нас повлияло. Когда мы наконец нашли друг друга, именно горе объединило нас. Затем мы узнали, что не можем быть вместе, и все стало еще хуже. Особенно учитывая, что Кел и Колдер стали лучшими друзьями. Нам приходилось постоянно общаться, из-за чего стало труднее сдерживать свои чувства. А затем, ко всему прочему, у мамы оказался рак, и я должна была стать опекуном, как и ты. Вот что у нас общего. На нас было оказано много внешнего воздействия. Будто жизнь специально свела нас вместе.

Я даю ей закончить, не перебивая, как Лэйк того и просила. Но мне хочется закричать от чистой ярости. Не знаю, к чему она ведет, но мне кажется, она слишком много думала об этом.

— Забудь на секунду обо всех внешних факторах. Представь, если бы все было так: твои родители живы. Моя мама тоже. Кел и Колдер лучшие друзья. Мы — не опекуны с грузом ответственности. Нас не гнетет чувство долга, мы не обязаны помогать друг другу. Ты не мой учитель, и мы никогда не переживали те месяцы эмоциональной пытки. Мы просто молодая пара безо всякой ответственности или жизненного опыта, связывающего нас вместе. А теперь скажи, если бы это была наша реальность, что во мне такого, что ты любишь? Почему ты хочешь быть со мной?

— Глупость какая, — бормочу я. — Это не наша реальность, Лэйк. Может, некоторые вещи из этого списка действительно являются причиной, по которой мы любим друг друга. Что в этом такого? Почему это имеет значение? Любовь есть любовь.

Она подвигается ко мне поближе и берет за руку, глядя мне прямо в глаза.

— Это важно, Уилл. Потому что через пять или десять лет эти внешние факторы больше не будут играть роли в наших отношениях. Будем только ты и я. Больше всего я боюсь, что однажды ты проснешься и поймешь, что больше нет причин меня любить. Кел и Колдер уже не будут зависеть от нас. Наши родители станут мимолетным воспоминанием. У нас будет работа, дающая возможность поддерживать себя индивидуально. Если ты любишь меня поэтому, то больше ничего не останется, что связывало бы тебя со мной, кроме твоей совести. А зная тебя, ты будешь жить с этим вечно, потому что ты слишком хороший человек, чтобы разбить мне сердце. Я не хочу быть поводом для твоих сожалений.

Она встает и надевает куртку. Я начинаю оспаривать все ее слова, но стоит открыть рот, как девушка перебивает меня:

— Не стоит, — говорит она с серьезным выражением лица. — Я хочу, чтобы ты подумал об этом, прежде чем начать спорить. Мне все равно, если на это уйдут дни или недели, или месяцы. Не обращайся ко мне, пока не будешь полностью искренен, и пусть твое решение не опирается на мои чувства к тебе. Ты должен мне это, Уилл. Убедись, что мы не проживем совместную жизнь, о которой ты однажды пожалеешь.

Она выходит за дверь и спокойно закрывает ее за собой.

«Месяцы?» Мне показалось или она только что сказала, что ей все равно, если это займет месяцы?

Именно. Так и сказала.

Господи, в ее словах есть смысл. Она совершенно неправа, но в этом есть смысл. Я понимаю. Вижу, почему она все ставит под сомнения. Почему сомневается во мне.

Проходит полчаса, прежде чем я шевелю хотя бы мускулом. Совершенно затерялся в мыслях. Когда я наконец вырываюсь из своего транса, то прихожу к единственному выводу. Бабушка права. Я должен показать Лэйк, почему люблю ее.

Начинаю придумывать план и решаю позаимствовать вдохновение из вазы. Открываю звездочку и читаю:

«Жизнь сложна, но она еще сложнее, если ты тупой» Ї Джон Уэйн

Я вздыхаю. Мне не хватает чувства юмора Джулии. Вторник, 24^е января 2012

Серце мужчины —
Не сердце,
Если женщиной не любимо.

Женское сердце —
Не сердце,
Если не любит мужчину.

Но если влюблен ты,
Лучше без сердца вовсе.
Ведь когда его нет,
Оно не умрет,
если вдруг разобьется.