Да, конечно

Он протянул ей исписанный листок бумаги.

-Не люблю так называемое элитарное искусство, снобы напыщенные. Один режиссер сказал: «Я снимаю элитарное кино. И моя элита – это 40 миллионов моих сограждан» - хорошее высказывание. По-моему бездарность проще всего спрятать за бессмысленной мазней.

-К сожалению, в нашем мире искусство – это то, что хорошо продается. Ценность определяют не творцы, а продавцы. Если продавец сумеет убедить определенный круг людей, что это очень модно и интересно, то потом все, кто хочет вписаться в этот круг людей будут бояться сказать обратное. И даже если кто-нибудь крикнет «А король то голый!», портные бабло уже срубили.

Она взяла листок, пока машина стояла на светофоре, и окинула его взглядом.

-Хороший вкус. Вообще я люблю документальное кино, самые интересные фильмы, вот они – она обвела рукой расположившийся вокруг город, - я с самого своего рождения коллекционирую судьбы людей. И придумывать ничего не надо, здесь нет игры, здесь абсолютная искренность. И ценность фильма не определяется бюджетом и масштабностью постановки. В любом человеке, даже если его жизнь внешне ничем не примечательна, можно найти интересный сюжет, и для этого ему не обязательно быть социально и исторически значимой фигурой или еще что-то в этом роде. Человек может посвятить всю свою жизнь коллекционированию пуговиц, и если он нашел себя в этом, то он прожил полноценную и счастливую жизнь, и неважно, что для кого-то со стороны это выглядит скучным и убогим занятием. Главное чтобы внутри, что-то происходило. Жизнь – это не события, жизнь – это мысли.

Тут у нее зазвонил телефон. Она ответила:

Да, конечно, помню... Да!... А когда она будет закончена?... Уже издана? Спасибо, спасибо. Это очень интересно, я обязательно прочитаю... Да, конечно... Надо будет как-нибудь встретиться... Счастливо, звони. –Уже обращаясь к нему, - старый знакомый звонил, говорит, что написал книгу, вот, хочет мне прислать один экземпляр, чтобы я прочла.

-Я тоже при жизни думал стать писателем, но так и не стал.

-Почему?

-Испугался.

-Испугался чего?

-Быть писателем – это все равно что расхаживать голым перед толпой народа. Беллетристикой заниматься не хочется, да и придумывать я особо не умею, а как представлю себе, что я выражу все свои сокровенные мысли и чувства и отдам их на суд безликой толпе, меня в дрожь бросает. Они смешают с грязью все то, чем я жил, и скажут, что это никому не нужная бездарность, а если стану популярным, то тоже ничего хорошего – критики будут препарировать меня «а вот здесь он хотел сказать то, а здесь имел в виду это», и может вообще все поймут совсем не так. И в итоге я решил, что лучше потратить себя на своих родных и близких, тех, кто знает меня таким, какой я есть, на тех, кто по-настоящему меня любит.

Она рассмеялась:

-А ты оденься. Форма для того и придумана, чтобы в нее оборачивать содержание, если оно, конечно, есть. Я тоже поначалу боялась, но желание говорить, говорить о том, что меня волнует, пересилило. Ты пойми: к чем большей аудитории ты обращаешься, тем больше шансов, что тебя кто-то услышит. Не надо боятся. Главное - это искренность, ты такой, какой ты есть. Это лучше, чем быть куклой, безразличным клоуном.

-Человеку без души такого лучше не говорить.

-Что это значит?

-Я легко поглощаю других людей, могу видеть мир их глазами, думать, как они, становиться ими. Это ужасно. Иногда мне кажется, что моя душа потерялась где-то еще до моего рождения, а в этот мир изрыгнулось лишь тело, которое почему-то не умерло, а стало таскаться по земле, поедая чужие сущности.

-Если человек живет, он растет, он изменяется, и, изменяясь, он вбирает в себя окружающий мир. Тело человека не может развиваться и обновляться без потребления пищи. И по большому счету оно является результатом переработки и трансформации поступивших в него веществ: белков, жиров, углеводов и тд. А с душой тоже самое. Если ты сам выбираешь себе пищу, а не ешь, что дают, то ты не кукла. Многие актеры не играют свои роли, они их проживают. Если ты искренен в своих чувствах, они твои. Кстати, тебе кто из девчонок больше нравится?

Этот неожиданный вопрос смутил его, ему не хотелось говорить с ней об этом. Хранитель сама ответила:

-Наверняка, Ника.

-Почему?

-Вы с ней похожи в чем-то. Я бы удивилась, узнав, что тебе понравилась Рика.

-Нравится, не нравится, дело не в этом. Помнишь я говорил о фильме «Фанат», самая последняя фраза, которую произносит герой Роберта де Ниро перед смертью: «Простого «спасибо» было бы достаточно».

-Ну и что?

-Рика сказала мне «Спасибо».

-И все? Вот так просто?

-Да, вот так просто.

-Понятно, – сказала она, пытаясь скрыть раздражение, – приехали, - машина остановилась, у края дороги, напротив его дома.

Люцифер стала сосредоточенно грызть ногти, что-то обдумывая. Он молча ждал, что же она ему скажет.

Наконец, продолжая задумчиво смотреть в никуда и грызть ногти, она заговорила:

-Есть много очень хороших фильмов, где главные герои изнывают от переживаний, они переполнены болью, страданиями, внутренними противоречиями, даже любовь влетает в их жизнь, как бензовоз набитый взрывчаткой, и финалы в этих фильмах бывают очень печальными. Ты бы на том свете в этом, своем кинотеатре, хотел бы увидеть такой фильм или предпочел бы что-нибудь попроще со стандартным голливудским хэпиэндом?

-Трудности, связанные со съемочным периодом ничто, если результат того стоит. Хороший фильм – это рай, согласно моей религии.

-Это интересно. А какие у тебя сейчас планы?

-Не знаю. Если тебе что-нибудь понадобится, помощь какая-нибудь, звони, я тоже по ночам не сплю. Ну, пока.

Впервые за многие годы он почувствовал, что хоть как-то утолил свой голод. Он еще толком не распробовал вкуса проглоченной пищи, но его желудок приятно заурчал от удовольствия, его сосуды наполнились питательными соками, и он почувствовал давно забытое чувство – в нем начало зарождаться содержание, которое жаждало формы. Все что у него было это кусок кремния, горсть порошка фосфора и вот теперь, он посмотрел вслед уезжавшему автомобилю, еще какой-то третий непонятный элемент. Он облокотился на бордюр подземного перехода, достал несколько листков бумаги и ручку и начал чертить синопсис нового мира.

Жизнь – это способ существования ментальных тел, обязательным элементом которого является обмен с окружающей средой мыслями и чувствами.

Теперь все изменилось. Жизнь его протекала, как обычно, без каких либо внешних изменений, но в то время, когда все нормальные люди закрывали глаза и засыпали, он закрывал глаза и оказывался там, где время переставало существовать, и где, чтобы видеть, глаза были не нужны. В то время как на земле прошло всего несколько недель или месяцев, он прожил, наверное, годы.

Рабочий день Хранителя действительно никогда не заканчивался.

Она постоянно встречалась с людьми, появлявшимися в офисе, вела какие-то переговоры по телефону, высматривала что-то в своем компьютере, разбиралась с бумагами, которые приносила Секретарь, отправляла послания. Или ругалась с Распорядителем и служащими.