Глава 1. Город-сказка 1 страница

Часть 1 Мертвый лес

Ненависть. Она редко покидала его душу. Она предавала ему сил, вновь толкала в бой, и никогда не оставляла в одиночестве. Это даже не крыса - это опухоль, которая с каждым днем росла и в то же время, не давала ему подохнуть, позволяя видеть смысл в его бессмысленной жизни. Он ненавидел людей, вернее некое подобие Человека. Эти тела хранили лишь отголоски человеческой души и ничего более. Пустота. Тоска. Одиночество.

Люди стали такими еще до Войны. И были те, кто также ненавидел их, проклинал и искал поддержки среди людей, но, увы, крысы редко приходят на помощь провинившемуся собрату…

Скрипнули несмазанные петли. На выщербленный бетонный пол вступили тяжелые армейские сапоги. Он застыл на месте, глядя, как вихрящийся снег дерзко переваливает за порог барака и неумолимо движется в сторону вахтерского стола.

- Дверь закрой. Снега и так много надуло, а тут еще ты. – Ссутулившийся над столом старик затушил о столешницу окурок. Взгляд его, скользнув по свисающей с потолка тусклой лампе накаливания, устремился на вошедшего вглубь барака парня. – Дверь закрой… Мать твою, закрой дверь, пока я об твое рыло самокрутку не затушил!

Парень подчинился. Вновь скрипнули несмазанные петли, отрезая путь назад. Сильнее опустив капюшон, он, сутулясь и шаркая, направился в сторону узкого мрачного коридора, ведущего в жилые отсеки.

- Добро пожаловать… кхм… Горбун, - наскоро свернув папиросу, вахтер задымил редкостной гнилью, собранной в заброшенной канализации и высушенной до состояния пороха. Она притупляла все чувства, оставляя в душе лишь глубокий, ни чем не заполненный кратер…

Старые на ладан дышащие фанерные стены узкого коридора неравномерно обрывались дверями в жилые отсеки. Мрачно. Через каждые десять метров висит лампочка, четыре лампочки – вот и весь коридор.

Фанера плохо держит звуки. Крики, смех, шелест молитв и срывающиеся на визг вопли – все это слышно здесь, в этом коридоре, где смешанным оркестром выступало отчаяние, безнадега и безумие…

«Вены дороги, дороги вен,

Машинкой размажет по кирпичности стен,

Обломки империй, элементы систем,

И тот, кто был всем, тот – станет никем…

Но мы с тобою будем вместе,

Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси,

И ни за что не доживем до пенсии,

Как Сид и Нэнси, Сид и…»

Не разбирая дороги, Егор спешно шел по коридору. Одетые наушники хоть как-то скрашивали путь до дома. Музыка - это как ложка меда в двухсотлитровой цистерне с дегтем. Ее вроде бы и мало, чтобы что-то изменить, но все равно она есть, а значит, найдутся те, кто будет за нее цепляться, чтобы не захлебнуться в мрачной, гиблой рутине дней.

«…Дорожки пыли, пыль дорожек,

Белый - смелый, хитрый - тоже,

Покатились глаза по бледной коже,

У меня есть ножик, где-то ножик…

И мы с тобою станем вместе,

Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси,

И ни за что не доживем до пенсии,

Как Сид и Нэнси, Сид и…» [1]

Упершись лбом в дверь своего жилья, Горбун на ощупь выключил плеер. Посмотрев на вставленный в трухлявую древесину замок и, убедившись, что он открыт, Егор уверено толкнул дверь…

Поставленные по обе стороны от двери кровати, оставляя полутораметровый проход, упирались стоящими у подножья тумбочками в противоположную стену. Между койками, едва не занимая собой все оставшееся пространство, стоял грубо сколоченный стол, на котором в ровный штабель были сложены запаянные в полиэтилен патроны.

Устало посмотрев на замусоренный консервными банками и рваным полиэтиленом бетонный пол, Егор закрылся на засов.

- О, пришел…

На кровати справа лихорадочно копался в своем рюкзаке крепкий и весьма рослый парень. Черные всклоченные волосы, грубое тощее лицо, и выжженная на лбу буква «У»… Убийца... Его клеймили еще подростком, восемь лет назад. Рана не заживала больше года, постоянно напоминая о том дне, но когда она затянулась, клеймо преобразилось в ужасную искаженную отметину. Это вовсе не оправдывало надежды шестнадцатилетнего паренька. Он думал, что вместе с затянутыми ранами исчезнет оскверняющее его клеймо и, люди, наконец, повернутся к нему лицом. Но они лишь дали ему прозвище – Грешник. Пришлось с этим смириться, как и ему, так остальным людям. Да, они смирились, ибо «клейменных огнем» в каждом Квартале было достаточно, но все равно, таких как он, в общество не принимали, поэтому он всегда держался особняком от других, как собственно и Егор…

Горбун прошел вглубь комнаты, аккуратно кладя гитару на свою кровать. Пристроив у подножья стола рюкзак, он стянул куртку. Черная, застиранная до серого цвета водолазка, мешковато сидела на его тощем теле, а ободранные перепачканные в крови и саже рукава, которые едва доставали до середины предплечья, были засучены по локоть.

Мечтательно посмотрев на висевший в дальнем углу умывальник, Егор присел на край застланной рваным клетчатым одеялом кровати. Ржавая сетка противно заскрипела, упираясь в стоящие под койкой ящики. Посмотрев, как Макс старательно укладывает в рюкзак необходимый слесарный инструментарий, Горбун потянулся за своим, завалившимся на бок, вещмешком.

- Ты собираться будешь? – Грешник взял со стола первую попавшуюся упаковку с торговым – пять-сорок пятым – калибром. Пятьдесят запаянных в полиэтилен патронов лежало в его ладони. За такое, он с Егором раньше убивал, а сейчас, одиннадцать таких же пачек лежит перед ним, двенадцатая – в руке. Сколько из них было отдано заказчиком? Сколько было заработано на дежурствах? Сколько украдено? Ни Макс, ни Егор этого не помнят. Единственное что помнил Грешник – это то, как он, склонившись над тумбочкой, запаивал в полиэтилен смазанные маслом остроконечные цилиндрики, коих было сотни в стоящем рядом, битком набитом рюкзаке…

- Давай сначала про Крестоносцев, а то я от непониманий и догадок могу повеситься. – Егор расшнуровал вещмешок, вываливая все его содержимое на кровать. В образовавшейся груде разнокалиберных патронов и мелкого завалявшегося на дне клапана мусора, виднелись, как минимум пять грубых потемневших самородков. Золото. Вроде бы, этот металл совершенно бесполезен. Из него не выплавить пулю, из него не сделать бронежилет. Почему он тогда имеет не меньшую цену, чем патроны, которыми можно убивать, защищая свой дом, или же, разоряя чужой? Это по-прежнему оставалось загадкой, но факт – проходящие мимо города торговые караваны платят за него весьма солидную сумму, а значит, эта утратившая былое значение роскошь все-таки имеет какую-либо стоимость.

- Сейчас все расскажу, ты только вещи пакуй, потом времени не останется… - Макс отложил в сторону набитый рюкзак, опершись локтями в столешницу, начал: - Я сегодня на блокпосту дежурил. Ну и пока у костра отогревался, на меня какой-то выродок борзеть начал. Из-за чего я так и не понял, да и вникать в это – сам знаешь. Остальные, кто на пересмене сидел, понятное дело, не вмешивались… Короче, понял я, что тварь передо мной - нелюдь, который не остановиться и не одумается… Я, как сидел на ящике, так и приложил его кирпичом, да только мало этого было, таких в живых нельзя оставлять – он же потом мстить будет, застрелит еще… Пока с окровавленной рожей метался, я его с ног сбил, он на спину упал… в костер… и подняться эта гнида так и не смогла. Пришлось добить одиночным, чтобы не верещал. – Макс выдержал короткую паузу, продолжая: - наши бравые бойцы очухались, оружие выкрутили – думали, что я их сейчас всех перебью – ну и, вроде бы, взялись начальство вызывать… А у нас там какой-то новенький появился, вроде в Квартале не прописан, да и не живет здесь, но уже второй день дежурит с нами. Он-то и подкатил в тот момент, когда меня уже в Квартал хотели заводить, чтобы через часок пристрелить. Подошел он – не спеша так, деловито – и говорит, мол, если вы его не отпустите, то уже через час, ваш блокпост разнесут в клочья, а еще через пятнадцать минут, все виновные будут повешены, и жертвами станут не два-три человека - их будет десятки. И все это – из-за того, что вы угрожаете жизни нашего человека, а Крестоносцы, пока еще никогда не бросали своих… Я стою в ступоре, ни черта не понимаю, да и остальные тоже замерли… Ну во-от… Отвел он меня в кабак наш. Говорили долго. Оказывается, Вор и еще пару человек следили за нами с месяц, может, еще за кем-то - он не говорил. Всю идеологию Олег мне не рассказал, да и, лично мне, вполне хватило услышанного, чтобы понять – это наш шанс, и мы не можем отказаться… Я сказал, где тебя можно найти, и он отправился за тобой, перед этим сказав, что тебе и мне нужно сегодня же собирать вещи и идти на рынок. Там нас встретит торговец оружием – Полярник – у него можно будет прикупить все необходимое и вместе с ним валить в Советский Квартал. Там собираются такие же, как и мы – люди, которым предложили жизнь, взамен существования, да и Квартал этот, Крестоносцы под себя малость подмяли, сотрудничают типа. Вроде все… Много заработал за сегодня? – Макс посмотрел на разложенные по калибрам патроны, бывшие некогда одной разношерстной грудой.

- Торговых на пару магазинов, не больше, к АПС десятка два и охотничьих маленько, плюс грамм двадцать золота и штампованный рожок Вора. Не совсем богатое, но вполне достойное завершение моей карьеры. – Егор достал из тумбы черный полиэтиленовый пакет, нагруженный на одну треть чем-то тяжелым и весьма объемным. Положив его на кровать, Горбун проверил содержимое; внутри – четыреста пятьдесят патронов калибра 5.45 упакованных по тридцать штук, и восемь полных рожков – это все то, что было кропотливо собрано за долгие недели и убрано, как неприкосновенный запас.

Упрятав пакет с патронами в рюкзак, Горбун выудил из тайника под кроватью две спаренные скотчем картонные коробки из-под обуви. Уже зная, какая из них полна, а какая – нет, парень вскрыл одну их них, обнаруживая под крышкой четыре ровных ряда стоящих на торцах охотничьих патронов, всего – двадцать штук.

Чтобы дополнить коробку, ушло пару минут. Патроны вместились все до единого и, сейчас, споро работая, Горбун щедро обматывал коробки скотчем – в дороге содержимое могло высыпаться и гильзы, наверняка бы, раздавились под какой-нибудь банкой тушенки или пулеметным коробом. Хотя откуда ему взяться в рюкзаке? Он – Егор, больше предпочитает автомат, чем громоздкие неповоротливые бандуры… попробуй с такой побегать от мутантов…

Обмотанные скотчем, бережно завернутые в старую газету коробки, были убраны на самое дно рюкзака – они вряд ли пригодятся в ближайшее время.

Старый пластмассовый корпус аптечки скрывал под своей серой оболочкой добрую сотню патронов калибра 9х18. Слегка поворошив их пальцами, чтобы смазать верхний слой маслянистой массой, которая за долго пребывание там, уже успела стечь на самое дно, Егор, помедлив, захлопнул крышку, убирая аптечку в порядком потяжелевший вещмешок.

Оставшиеся сиротливо лежать на койке патроны, Горбун щедрыми пригоршнями расфасовал по карманам лежащей рядом кутки.

- АПС - хороший пистолет, да только с ним одним в городе делать нечего. – Грешник убрал Стечкина за пояс джинсов. – За основное оружие его брать нельзя однозначно… Смотри сам: стандартный АК-74 хорошо берет собак, волков - гораздо хуже, жилистое тело хрен пробьешь, про кости и хрящи я вообще молчу. Ну ладно, «калаш», будем считать, с волком справляется… с одним - да, а вот с двумя – вряд ли. Микки Маусов этих летающих, он бьет с лихвой - крылья в сито, туши в решето. Сейчас две трети всего зверья в спячке, проснутся - через пару месяцев, и то, спать они ложатся где угодно, но, не в Оренбурге – в степях, в основном, да в деревнях. Исключение – эти Диснеевские ублюдки, которые в спячку укладываются исключительно в городе: на чердаках, в квартирах, начиная с шестого этажа. – Макс раскладывал по боковым карманам рюкзака рожки к автомату, и картонные коробки с боекомплектом – в дороге может любой огнестрел подвернутся, поэтому, чем больше калибров будет, тем больше шансов, что найденный ствол не останется без необходимых, как воздух, патронов. – Вот как проснется вся эта нечисть, вот тогда и будем говорить о том, что никакой «калаш» тебя не спасет, по крайней мере, семьдесят четвертый.

- И че ты хочешь этим сказать? – Егор вытащил из-под койки фанерный ящик, окрашенный в темно-зеленый защитный цвет. В нем – с полдесятка консервных банок, две плоские фляжки и массивный газетный сверток – провиант. Переложив все в отдельный карман вещмешка, Горбун взвесил в руке, тяжелеющий с каждой минутой, рюкзак. Килограмм на десять-двенадцать он тянул – далеко с таким не убежишь. Да и не дадут тебе возможности столько бегать – все мутанты в городе гораздо быстрее передвигаются…

- А то, что, чтобы отбить город понадобится крупный калибр. Ведь, если даже, мы зачистим Орен до конца зимы, мутанты рано или поздно проснутся, и рванут в город, и тогда ни какие АПСы и «калаши» не помогут. Сейчас, у нас только из грозных хищников - вепри. А, этак, в марте? Сайгаки сотнями пойдут. С одним встретишься - уже хрен отобьешься, а если стадо? Они вепря на куски раздирают! Или всякие сурки? Мелкие, шустрые – хрен попадешь, а как добежит, так и не саданешь ножом – верткие, только рубанул, а он уже из зоны поражения вышел. Если бронника или куртки толковой нет, взмах - и кишки на асфальте. – Грешник провел ребром ладони по животу, скорчив при этом мученическую гримасу. – Стечкин тут не поможет, привычные нам Калашниковы – тоже. Тут нужны более мощные орудия, иначе – вся идея Крестоносцев всего лишь пустышка.

- Угу, жизнь наша, без крупного калибра, слишком коротка. Надеюсь, в Тоцком полигоне найдется оружие под стать нашему времени. Автоматические пушки, танки, БТР. Радиация свои позиции сдает, скоро сможем по родине колесить… Родина. Звучит как-то… иноземно. Словно и не было ее никогда...

***

- Не думаю, что мы сюда вернемся. Так что, давай прощаться с нашей лачугой. Я бы ее сжег на хрен, но это уж слишком. Народу погорит, да и нас за это… на ремни… Ладно… Двинули…

***

Обжигающий лицо ветер, глушил яростную пальбу на блокпосте, но ему не удержать ощущение постоянной опасности, которое угнетало жителей Квартала.

Дома, словно стражи, окружали их, возвышаясь на десятки метров и, даруя им малую, но все же, уверенность в том, что они не обрушаться, не предадут человека, прослужив еще десятки лет, продолжая защищать своих старых обладателей. Но разрушительному времени не способны противостоять никакие подпорки. Бетон не вечен, через десять-пятнадцать лет, в городе останутся лишь руины, в которых уже не найти спасения.

Квартал – не место для клаустрофобов. Здесь тесно, словно в служебном тоннеле метрополитена. Давили стены домов, давили стены разросшихся построек, давило само небо. Что лучше жить в безопасности, в метро, испытывая те же ощущения, или же на поверхности под самым боком у тварей?.. Лучше – смерть…

Они шли, петляя меж разросшимися постройками из бетона и кирпича. Это не город, где есть дороги и тротуары - здесь не чувствовалось разницы. Езжай где хочешь, если сможешь проехать; иди, но опасайся. Просто опасайся. Страх в небольших дозах заставляет человека осторожничать, а это нередко спасает жизнь.

Многоэтажные дома, построенные за многие годы до Катастрофы, защищали людей от напастей. Забитые листами железа окна, свежие трещины и едва уловимый сквозь щели свет костра. Там есть люди. Это обнадеживало и хоть как-то сбавляло ощущение того, что в десятке метров от тебя, бродят твари, чье сбитое хриплое дыхание в безветренную погоду наводило ужас…

Расставленные «П» образно стеллажи – вот и весь рынок. Находился он совсем рядом от могучих трехметровых в высоту Квартальных Ворот. Отсюда было слышно, как крошится бетон и кирпич блокпоста, как рвется кевлар бронежилетов, как остервенело, бросаются в бой твари, сминая пулеметы и, в последний момент, погибая от командирского револьвера.

Наполненные товаром стеллажи, бредущие вдоль столешниц покупатели, надменные барыги с клетчатыми челночными сумками, за чьими спинами нет-нет, да и окажется какой-нибудь транспорт.

Они медленно пробирались сквозь толпы людей, всматриваясь в лица торговцев. Кто из них Крестоносец? Должен ведь, он как-то отличаться от других. Вора, Егор приметил сразу. Значит, и Полярник должен как-то отличаться от других торгашей. Но все попытки были тщетны. Пройдя половину рынка, они наблюдали лишь однотипные рожи, за которыми вряд ли находилась душа Крестоносца.

Рослый и весьма брутальный украинец в натянутом поверх куртки бронежилетом и со странной стальной каской на голове, деловито скрестив руки на груди, уже несколько минут наблюдал за бредущей вдоль прилавков парой.

«Уж не мои ли это караванщики? Вроде они. Вор сказал два парня. Странные жуть, нелюдимые, но месяц слежки за ними, дал «добро». Идеальные Крестоносцы. Мозги вставить немного и а-ля бойцы Карательного Отряда. А, ну еще обучить, как крошить в мясо мутантов. Да и людей можно под одну гребенку пустить. Тоже ведь в какой-то степени мутанты. – Торговец задумчиво почесал небритый подбородок. – Не, точно мои…»

- Эй, хлопцы! Да, вы! Сюда!

Те, после короткой заминки, оживились, резво подходя к нему.

Пока они преодолевали путь до его торгового стеллажа, он лениво осмотрел разложенный на прилавке товар. Разношерстные автоматы Калашникова, менее распространенный АЕК-971, бесшумный «Вал», АН-94 «Абакан», единичная, почти бесценная, «Гроза» - все это в единичном экземпляре занимало добрую треть фанерной столешницы. Охотничьи ружья и дробовики лежали по левую сторону от автоматов, по правую – пистолеты. Над всем этим, горделиво возвышался на складных сошках могучий, незыблемый ПКМ, а окружающие его снайперские винтовки, словно верные подданные, усиливали это ощущение.

- А ну-ка парни, покажите жетоны, а то я сегодня недоверчивый, - торговец бдительно следил за их манипуляциями, в итоге, увидев у обоих зажатые в кулаках цепочки с качающейся на ветру овальной бляхой. – Ну, вот и ладненько.

Оставалось выполнить приказ: во-первых, предоставить скидку на купленный ими товар, во-вторых, доставить их до назначенной точки. Все легко и просто, однако… Город. Он вряд ли даст им возможность беззаботно проехать эти десять километров относительно безопасной дороги. Это непозволительная роскошь. Ехать напрямик? Это около двух километров, но черт, мутанты. Придется петлять как заяц, и в разы увеличить расстояние, чтобы умудрится доехать живыми. Другого выхода нет. Законы жизни редко дают поблажки, одна ошибка – один труп, а то и несколько, смотря какой окажется эта оплошность.

Могучий грузовой «Урал» стоял за спиной барыги, демонстрируя покупателям свой необъятный кузов. Там стояли наполовину пустые деревянные ящики, картонные коробки, а в глубине, на стенке отгораживающей кабину от кузова висели разномастные бронежилеты.

- Что сказал вам Вор? – Произнес Грешник, рассматривая лежащие на прилавке автоматы.

- Доставить вас обоих в Советский Квартал. Сделать вам скидку, снабдить стволами, броней, а заодно и проверить вас в бою. Город ведь. Пострелять – это необходимость, иначе не поверят, что по Оренбургу катались. – Торговец усмехнулся. – Кстати, я – Андрей Полярник. Нация – чистокровный украинец. В Крестоносцах три месяца. Шпионю тут малость, ну, и приторговываю параллельно. Вот жетон. – Он достал из нарукавного кармашка уже знакомую округлую жестянку на грубой стальной цепочке. – Ну что, приступим к приятному? Подберем вам что-нибудь такое, чтобы в город можно было соваться без страха не подохнуть через сто метров… - Торговец выдержал паузу, продолжая: - Что у вас с патронами? Сколько валюты? Не стесняемся, я ж свой… Тем более, много дельного могу сказать. Я разбираюсь в оружие, в броне, в самих людях, может, поэтому я и в Крестоносцах. Называй все что есть, я постараюсь подобрать что-то действительно стоящее. Фанатично звучит, как в американском боевике. Интересно, как они там поживают? Остыло хоть пепелище?

- Шестьсот торговых. Пять полных магазинов к автомату. Полсотни девять-восемнадцатых, столько же охотничьих. Имеются два магазина к АКМ, а также три десятка «НАТОвских»… Из оружия: АПС и ПМ. – Макс вопросительно посмотрел на торговца, спрашивая: - Достаточно?

- И долго ты все это копил? – Торговец вопросительно изогнул бровь.

- Около полугода. Заработал честным трудом, сберегая спокойствие наших «любимых» жителей Квартала. – Грешник сплюнул.

- Ну, ясно. Так, давай, сейчас я с тобой разберусь, а потом уже перейду к твоему товарищу, Егору, кажется? – Полярник интригующе потер ладони. – Поступим так: ты мне отдаешь все шестьсот патронов, а я тебе на них подбираю все от и до. Если не будет хватать – посчитаю за скидку. Устраивает?

- Устраивает. – Пробормотал Грешник, скидывая с плеч рюкзак и кладя его на свободный край стеллажа. Немного покопавшись, он принялся одну за другой выкладывать часть из своих сбережений, а именно шестьсот патронов калибра 5.45. – Двенадцать упаковок по пятьдесят патронов в каждой. Пересчитаете?

- Я не жмот и не продажная сволочь вроде некоторых, но если меня обманывают, тут уж, увы. Жахну из подствольника вдогонку, пусть кости собирает. – Перегрузив все упаковки в полиэтиленовый пакет, Полярник размашисто закинул его в кузов. – Ну, приступим к делу. Какое оружие предпочитаешь?

- Дробовик.

- Ясненько. – Торговец почесал защищенный шлемом затылок. – «Сайга» дороговата, ее, скорее у Крестоносцев как амуницию получишь, а так… так, я думаю наилучший вариант МР-133. Дробовик не сказать, чтобы тяжелый, но все-таки добрых четыре килограмма… Магазин подствольный, трубчатый, объем шесть патронов. Полезная, однако, вещь. Мелкая нечисть не в силах устоять против залпа картечи, но вот объем магазина часто подводит. У «Сайги» попроще с этим, там магазины коробчатые; кончились патроны - раз и заменил, а тут надо поштучно вставлять. Так что в одиночку с таким не ходи – можешь не вернутся. – Полярник достал из-под прилавка заветный дробовик с деревянным, слегка потертым прикладом. Ствол явно не новый, да и взяться новому попросту неоткуда - Ижевска наверняка не существует уже…

Пока торговец подбирал амуницию Максу, Егор с любопытством изучал соседний стеллаж, наполненный различными книгами, брошюрами, журналами, но самое главное – картами. Обычные бумажные путеводители по городу были испещрены сотнями пометок с кратким пояснением в свободных уголка. Карты рукописные, сделанные весьма аккуратно. Внешне схожи, но не одинаковы, видимо, подробность пометок зависит от цены. Но и на дорогих и на дешевых одна и та же, свойственная Оренбургу картина – по периметру всего города, на самых краях карт, тянутся непрерывной чредой знаки радиоактивной опасности.

- Что парень, карта приглянулась? – Торговец бросил тревожный взгляд на стоявших возле своего прилавка покупателей, те либо листали плохо сохранившиеся книги, или же, просто глазели на широкий ассортимент его товара. – Брать будешь?

- Какую посоветуешь? – Егор поднял взгляд на барыгу, оценивающе осматривая его невзрачную низкорослую фигуру в сине-красном куртке-дутыше.

- Естественно самую дорогую. Я тебе не Полярник, по поводу каждой карты мораль читать. Выбирай-плати-вали.

- Доходчиво, - пробормотал Егор, но вовремя осекся, указывая на первую попавшуюся карту, - и сколько стоит-то?

- Сто двадцать, - барыга вновь бросил тревожный взгляд на покупателей.

«За свой товар трясется что ли?»

- Вона как… Беру.

Расплатившись, Горбун убрал карту во внутренний карман куртки, вновь возвращаясь к торговому стеллажу Полярника.

- Так, дробовик есть. Теперь переходим к патронташам. Вообще, можешь патроны и в карманах носить, но лучше иметь специальные примочки, чтобы случайно не посеять боеприпасы, или же, раздавить их при падении. Охотничьи патроны хлипкие, особенно с бумажными или пластиковыми гильзами. Короче, давай подберем тебе чего-нибудь. – Полярник ловко запрыгнул в кузов, продолжая из недр грузовика: - Одного патронташа мало, нужно хотя бы два-три, идеал - четыре. Я попробую тебя снарядить по максимуму, но будь готов распрощаться с «НАТОвскими» патронами. Я их тоже заберу, не возражаешь? Знаю, что нет. – Он затих, видимо поднимая что-то тяжелое. – Тяжелый зар-раза. Так, есть такое чудесное изобретение человечества: чехол на приклад дробовика, на котором закреплен патронташ. Классная вещица. Я тебе дам такой. И еще присмотрю что-нибудь… На самое дно их положил, теперь приходится тягать тут тонны железа. Существует специальные охотничьи ремни. Их два типа: открытые и закрытые. Рекомендую закрытые. Ячейку под патрон я называю – кармашком, мне так привычней, ну так вот, ремни закрытого типа – это когда кармашки находятся в одном закрывающемся патронташе. Под твой дробовик подберем, чтобы в одном патронташе было по шесть кармашков, то есть, патронов. У меня есть подходящий, этакий пояс смертника. Объем тридцать патронов, пять патронташей по шесть патронов в каждом. Улавливаешь? Отстрелял патроны, вскрыл один патронташ, зарядил, опять стреляешь. Понял? – Андрей выглянул из кузова, свысока глядя на Грешника. – Ладно. Едем дальше… Магазины к АПС я тебе попозже выдам – сейчас слазать неохота, так что сразу переходим к броне. На полноценный бронник у тебя денег не остается, да и незачем он тебе. Ты же на людей нарываться не станешь? Ну, сразу войну человечеству не объявишь? Вот и я тоже думаю, что нет. Крестоносцы тебе все выдадут для противостояния, но в одиночку – не стоит. Ну, вот. Наши м о лодцы из ЦОМа изготавливают чудесные бронированные куртки – самое подходящее против мутантов. Вшитые кевларовые пластины неплохо держит удар-укус тварей, конечно же, он не дает тебе полную безопасность, но, по крайней мере, шансов уцелеть значительно больше. Куртка более-менее легкая, крепкая, если сравнивать с бронником, то уровень защиты где-то второй-третий класс. Кевларом защищена большая часть тела, так что, практически во всех местах ты, неуязвим. – Торговец вновь показался из кузова, кидая зазевавшемуся Грешнику черную кожаную куртку с прямоугольным рельефом слегка выпирающих кевларовых пластин. – Вроде бы твой размерчик. Сейчас я тебе подсумм еще дам, как бонус к покупке, да и пылится тут у меня парочка с месяц, так, что отдам даром. Я добрый и не жадный. Как будто и не хохол вовсе. – Андрей с невероятной легкостью спрыгнул на землю, держа в своих могучих руках черный охотничий пояс с пятью закрытыми патронташами, чехол на приклад дробовика и, странный, небольшого размера подсумм. – Вот так вот, живу я живу, а оказывается, на хохла лишь внешне похож. Внутри же, этакий белорус – добрый, щедрый, бескорыстный. – Он снова вернулся к прилавку, доставая из-под прилавка два продолговатых магазина к Стечкину. – Держи. Разгрузочный жилет тебе не нужен, поверь. Магазины к пистолетам, излишки патронов к дробовику, гранаты и прочую мелочь будешь хранить в подсумке. Ты посмотри на него внимательней, он как разгрузка идет. На внешней стороне и по бокам закреплены чехлы под магазины и даже под гранату один есть, так что с таким тебе воевать будет в радость. Чехлы эти, съемные, внутри найдешь еще один патронташ крепящийся на подсумм, а также чехлы под другие магазины, так что подберешь себе подходящие. – Полярник осмотрелся. Справа - барыга торгующий книгами и прочей, чудом не съеденной крысами утварью. Слева - мясник. Впереди – редеющие толпы людей, которые лишь изредка задерживались у его прилавка, предпочитая иные товары, нежели его, несущие смерть и разруху. Сзади в метрах десяти тянутся бетонные стены окружающих Квартал домов, а чуть правее бросающиеся в глаза врата в мир иной, или, проще говоря, - Квартальные ворота. Вверху – затянутое тучами, лишенное солнечного света небо, а внизу – ад, в который все рано или поздно попадут. Нет больше рая, он уничтожен войной, небо, как и земля, погибло, а подземный мир еще цел, именно поэтому туда спустились выжившие, ища спасение. Они спустились в ад, а горожане не стали, предпочитая смерть, чем муку во мраке Преисподней.

- Вот «НАТОвские», надеюсь, я не сильно влез к тебе в долг? – Грешник протянул торговцу бережно завернутые в пожелтевшую газету патроны.

- Да не-е, на сотни две где-то, но это спишем на скидку, да и за охрану моего «каравана» я вам вряд ли заплачу. Так что, отработаешь. – Полярник усмехнулся, протягивая парню его амуницию, - кстати, тебе нож нужен? А то у меня есть.

- Мой прадед у фрицев два ножа одолжил. Прошла сотня лет, а им как будто год-два. Я не знаю, как они у меня оказались, помню что, у отца в сейфе видел, когда еще маленький был. Могу показать, - не дожидаясь, Макс вытащил из внутреннего кармана своей куртки два тридцатисантиметровых обоюдно острых клинка со стальной рукояткой и свастикой на торцах. Сталь действительно практически не пострадала, лишь наличие фашисткой свастики напоминало о прошлых хозяевах. – Насколько я знаю, ни дед, ни отец не точили их, да и я сам ни разу не пытался. Они остры, как и раньше, даже страшно бывает, словно магия какая-то на них лежит. Пробовал метать, попадал - не попадал, но всегда втыкались, даже в жесть.

- Я про такие слышал. Это, как дротики в дартсе - острие гораздо тяжелее рукояти, поэтому, как бы ты не кинул, клинок воткнется. А что за сталь я не знаю, может дамасская, может еще какая. Фрицы на изобретения в то время горазды были, может и придумали что-то. - Торговец с нескрываемым любопытством смотрел на два схожих как братья близнецы клинка. – Я тебе ножны сейчас под них дам, есть у меня подходящие. Будем считать, что за охрану «каравана» я тебе уже заплатил.