Глава 8. « Потому что именно они рассказывают историю самой книги, а не то, что написано внутри автором

Статья.

«…Потому что именно они рассказывают историю самой книги, а не то, что написано внутри автором.

Я считаю с недавних пор, что люди – те же книги. Одежда, обувь и главное милые морщинки и чувства в глазах – это наш переплет. Все это рассказывает иному человеку о нашей истории, фиксирует в его голове первое впечатление.

Все ищут в этом мире похожий переплет, чтобы создать в дальнейшем трилогию.

Мы ищем каждый своё, но для каждого этот «свой переплет» - красивая обложка, потому что для всех красота иная. Кто-то любит плоскую попу у женщин, а кто-то просто слюни пускает по огромной груди. Кто-то обожает женщин в теле, а кто-то обнимать кости… Скажите, что я скачу из крайности в крайность? Да это так, но лишь потому, что девушки, у которых все на месте в отличных пропорциях – котируются везде и всегда.

Так вот, переплет – это внутренняя история и внешняя привлекательность объекта.

Я нашел такой объект для себя, и он меня привлекает…

К сожалению, с этой докторшой-блондинкой у меня ничего не выйдет.

Кристиан Хоуп, специально для «Нью-Йоркер»»

Жизнь.

После одного звонка, я подскочил на кровати и сразу набрал номер Моники, зная, что она дежурит в первую смену и находится в больнице.

- Проблема,- перешел я сразу к делу,- ты можешь сходить к Джиму, он в больнице, и проведать его? Я просто только проснулся, уже оделся, но…

- Хорошо, а в какой он палате?

Я захлопнул дверь и быстро повернул ключ в замке, а потом сбежал вниз по лестнице.

- Он не сказал. Его врача зовут Дэниз Джонас.

- Дэниз?- Повисло неловкое молчание.- Ладно. Схожу. Ты сейчас приедешь?

- Как только поймаю чертово такси! ТАКСИ, твою мать!!!

Джим ничего мне не сказал по телефону. И вообще, я еле-еле его слышал. Говорил настолько тихо и хрипло, что я умудрился разобрать лишь имя врача и больницу, в которую он загремел. Я был уверен, что это все его отравление на днях, но чтобы попасть с этим в больницу…

Таксист-шумахер добросил меня до Ленокс-Хилл за пару минут, миновав пробку на Пятой Авеню.

- Здравствуйте,- подошел я к ресепшн, где сидело две медсестры,- не подскажите, в какой палате и отделении находится Джим Скотт?

- А какой вам нужен?

- Оу…- Тут я задумался, а как определить, какой именно.- Он ирландец.

- У меня в базе этого не написано.

А потом я вспомнил страницу из его паспорта:

- Джим Уильям Скотт, 1977 года рождения.

- А кем вы ему являетесь?

- Двоюродный брат.- Соврал я. Они так все не любили пропускать друзей.

Зато на это вранье, пышечка сказала палату и отделение.

Я взбежал по лестнице, потому что лифт еле полз. Все люди наверно помирали до того, как их довезут до операционной…или их оперировали на ходу? Хотя, знаете, нашей медицине я доверяю. Врачи в большей мере компетентные…

У палаты стояла Моника в белом халате, в узкой юбке и в невысоких сапожках на высоком каблучке, блузка оказалась лазурного цвета и очень ее освежала. Брюнетка беседовала с девушкой со светло-соломенными волосами, собранными в хвост, из которого выбились по одному короткому локону с каждой стороны, чтобы обрамлять ее немного резко выделяющиеся скулы.

Подошел ближе, и Моника нас представила, а у меня, даже почувствовал, глаза загорелись. Темно-русые брови придавали ей какой-то суровости, немного даже жестокости во взгляде, и сходились к прямой и слегка широкой переносице. Глаза цвета тины на Пруду в Центральном парке она выделила коричневыми тенями снизу и сверху, что опять же подчеркивало ее самостоятельность и независимость от всего, что я хотел бы ей предложить. Губы… а вот они оказались нежно-розовыми и подходили к загорелому, не смуглому от природы, а именно загорелому цвету лица. Недавно, видимо, она отдыхала где-то под тропическим солнышком.

- Кристиан Хоуп.- Я протянул ей руку, а она брезгливо взглянула на ладонь и кивнула.- Что с ним случилось?

И тут я услышал ее голос. Немного грубоватый, но женственный все же:

- Кем вы ему являетесь?

- Сексуальным партнером.

Одна ее бровь дернулась в изумлении, но в следующий миг опять отразилось полное отторжение, будто играла в покер.

- Я пошутил.

Пауза показала, насколько ей «смешно»:

- Отравился вчера Бакарди, а до этого, сказал, что отравился грибами в каком-то тайском ресторане. Мы сделали ему промывание. Проснется, можете его забирать домой. Но есть только овощи, если ужасно хочется. Лучше воздержаться и пить минеральную воду или крепкий черный чай без сахара.- Докторша-блондинка говорила все на одном дыхании с таким видом, будто повторяла это в миллионный раз.- Все, я пошла, Мон. Моя смена закончилась пару часов назад. До свидания, мистер Хоуп.

Тактично и быстро откланялась. В ее словах не было ни намека на флирт.

- Это его доктор?- Я смотрел ей в след.

Она ходила по больнице в удобных мягких кроссовках, поэтому ее походка так же выражала вызов обществу и женственности. Мисс, обручального кольца на пальце не было, Джонас шла, скорее, как мужчина, будто шагала по двум близко натянутым канатам, а не по одному, как обычно ходят женщины.

- Да, Кристиан.- Мне не понравилось то, как она произнесла мое имя. Пренебрежительно, холодно и раздраженно.- Иди к Джиму. Он, правда, под капельницей, но как проснется, я позову медсестру, чтобы…

- Ага.- Бросил я.- Расскажи о докторше.

- Кристиан, она тебе не даст.- Опять этот тон с моим именем.

- Феминистка?

- Хуже, Кристиан.- Интересно, Моника замечала, что за три реплики трижды произнесла мое имя?- Да она в постели его так часто не вскрикивала.

- Лесбиянка? На них она не похожа…

- Она не из тех, кто падок на таких, как ты.- Моника отошла от меня на шаг, а зубы сжала, потому что я видел, как напряглись ее желваки.- Пошла я.

- Мы заглянем еще к тебе.

- Можешь этого не делать.- Отходила и отходила медленно от меня.

- Что с тобой?- Я попытался выбить из нее ответ, потому что впервые слышал, чтобы эта девушка так разговаривала со мной.

- Я ужасно устала.- Универсальная отговорка.

- Мы зайдем.- Повторился я, видя, что ее злит тот факт, что я оценил докторшу.

Моника засеменила от меня мелкими шажочками, потому что юбка не позволяла большего, стуча по белой плитке высокими шпильками.

Я дождался, когда она зайдет в лифт, и толкнул дверь в палату. Джим уже очнулся и следил за мной из-под темных ресниц. Он, оказывается, видел все лучше меня. Намного лучше.

- Тебя…- Он выдохнул, потому что организм был полностью опустошен. В нем не было ничего, кроме воды и витаминов, поступающих из капельницы.- Вух…Не играй. Ты ее разозлил. И да…разве мой врач – не блондинка?

- Да. Это Моника. Патологоанатом. Помнишь? Соседка рыжей с мальчишника Энтони.

- Аааа!- Простонал то ли от бессилия, то ли от понимания Джим.- Сколько раз ты ее?

Я подумал, вспомнил все обстоятельства и ответил:

- Четыре.

- Перебор, малыш.- Пробурчал друг.- Так часто нельзя. Вы познакомились в октябре. Сегодня только седьмое ноября! Месяц то вообще прошел?!

- Перебор у тебя с моей сестрой. А я все держу под контролем: никаких подарков и ложных надежд. Мон сама,- впервые тогда, после слов мисс Джонас, я назвал Монику именно так,- говорит, что это лишь секс.

- Ага-ага…- Он потянулся и взялся за сгиб локтя, чтобы не вырвать капельницу.- Как Ив?

- Неплохо. Не разговаривает со мной снова.

Пока медсестра проверяла его состояние, я переложил его джинсы на кушетку и выглянул в коридор. Там, уже без халата, к лифту продвигалась докторша-блондинка.

Я вышел к ней и хотел поблагодарить, но она даже не остановилась.

- Мисс.- Я перегородил ей путь в лифт.- Спасибо…

- Мужчина, я не спала сутки. Пожалуйста, что я не убила вашего друга и попала в вену, ставя капельницу.

- А вы очень свежо выглядите.

- Сейчас смою с себя килограмм пудры и буду опухшим шимпанзе. До свидания.

Дэниз нажала на кнопку первого этажа, и, когда подняла руку к глазам, чтобы почесать их, ее рукав приподнялся. Тогда я увидел у нее татуировку в виде нескольких шестеренок какого-то механизма.

Это была не последняя встреча с ней.

Джим подошел ко мне, улыбаясь, потому что медсестра и невинный флирт привели его немного в чувства.

- Зайдем к Монике?

Он дернул неопределенно плечами. Он думал о другом:

- Что ты натворил, что она снова с тобой не разговаривает?

- Ничего. Она вспыльчива.

Опять он дернул плечами. Мне это так же не понравилось, как и в словах Моники вечное «Кристиан». Как-то резко и непривычно она это говорила. С отторжением.

Мы спустились на нулевой этаж и зашли за огромные металлические двери. В морге было все так же холодно, как я помню. Холодильники с трупами, пустой ледяной стол, на котором Моника пыталась понять тогда, от чего именно умерла та девушка.

Сегодня дверь в ее небольшой, но теплый кабинет была открыта. Оттуда лилась спокойная классическая музыка. Скрипка и фортепиано. Я не знал этой мелодии.

- Моника, ты занята?

Она оторвалась от карты пациента. Подводила итог жизни.

- Нет. Я же сказала, что не обязательно приходить.

Я представил ей Джима, который все еще осматривался в морге. У него это вызывало неприятные ощущения. Будто его засунули в этот огромный холодильник и собирались бальзамировать заживо.

- Приятно познакомиться. У вас нет воды? В горле пересохло.

Моника помотала головой, говоря, что обычно ходит наверх к автомату. Я пожал плечами, потому что Джим стоял уж слишком бледный, и решил сходить и купить другу воды. Стоило лифту звякнуть и закрыть двери, как наглый и коварный Джим сел на холодный стол и спросил, можно ли закурить?

- Да. Им уже плевать.

- Спасибо.- Он улыбнулся, а Моника поняла, что в нем нашла моя сестра.- И давно ты тут работаешь?

- Три года. А ты в «Вог»?

- С университета, когда проходил там практику.

- Почему Кристиан,- теперь же она говорила мое имя мягче, чем в коридоре,- не выбрал что-то подобное?

- Ему ближе был «Нью-Йорк Таймс». Мода – не всегда мужское занятие, хотя частично он ей следует.- Джим выдохнул дым и, вновь затянувшись, начал пускать колечки.- Ты же знаешь его сестру?

- Да.- Она улыбнулась и села рядом с ним, чтобы прекратить разглядывать Джима с растрепанными волосами, которые он решил не укладывать.- И то, как ты к ней относишься, знаю.

Его глаза сразу потемнели. Всегда так получалось, когда его заставали врасплох. Или постоянно свет играл в эту бездушную игру.

- И что же?- Он взял в зубы сигарету и, уперев ладони в стол, взглянул на девушку.

- Ты знаешь. Тебе мешает лишь Кристиан.

- Как и тебе. Да?

- О чем ты?- В отличие от Джима, она искренне удивилась.

- О тебе. О нем.

И в этот момент она рассмеялась: громко, задорно. В смехе не слышалось боли. Это был смех от неожиданности заявления, а не для того, чтобы скрыть правду.

- Нет. Он спит со всем, что движется. Мне это не подходит. Мы с ним это давно оговорили. И его жалкие попытки затащить меня в душ вместе с собой провалились в тартарары, потому что…

-…это делают только парочки?- Закончил Джим за нее, давая ей повод еще раз растянуть губы в улыбке.

- Да.

- А ты мне нравишься. Не сболтни лишнего, красавица, потому что иначе Кристиан оторвет мне голову, потом раскопает мой труп, клонирует и продолжит адскую месть. Правда, мелодраматично?!

Моника поправила волосы и подвела итог:

- У тебя больная фантазия.

- Да! Благодарю, что заметила.- Он соскочил со стола и поклонился.

Драматизма ему не занимать.

Откуда я все это слышал? Этот, как и многие разговоры между дорогими мне людьми, остался бы тайной, не стой я за дверью, зная, что в сумке у меня есть бутылка воды. Именно поэтому я знал, с какой интонацией и что они говорили. Интонации – это так много!

Моника засмеялась так, будто словосочетание «я и она» для нее, правда, было чуждо. Это не было столь важно тогда, потому что куда более интересен ответ Джима, который открывал все его маленькие тайны. Как он брякнул Мон на фразу «Тебе мешает лишь Кристиан»? «Как и тебе». Я был им преградой, по мнению Джима. Моника же сказала лишь о нем…

Знаете с такими темпами, я запутаюсь и повешусь где-нибудь в сторонке, потому что это моя жизнь катиться незнамо куда!

- Хэй!- Сказал я, толкая дверь от себя.- Мы, наверно, поедем уже.- Девушка кивнула. Заметил, что она опять изменилась в лице.- Когда ты свободна?

- Не знаю.

Джим взглянул на нее и, спрыгнув со стола, щелкнул ей пальцем по носу, говоря:

- Заполнишь ты эти карты.- Моника кивнула.- Пролетит твоя смена. Кристиан, пойдем.

Мы поехали ко мне, где Иванна валялась на моей кровати с огромным белым медведем, который появился ниоткуда, как и пионы, стоящие у меня на кухне. Цветами пропахла вся квартира, но, единственное, что доставляло мне радость, Иванна, хоть и не разговаривала со мной, но улыбалась этим подаркам.

Джим предложил пойти в клуб. К сожалению, у меня было слишком много забот. Обзор выставки в музее Гуггенхайма для «Нью-Йорк Таймс». И статья для «Нью-Йоркер», которую я даже до сих пор не начал. У меня просто не было идей. Сестра отказывалась мне подсказывать, потому что, или спала, или училась или занималась своим фильмом, сидя на кухне.

- Пожалуйста. Мне нужна спутница на субботний вечер. Это важный юбилей моей начальницы. Там будет столько людей. Мне нужна пара, чтобы иметь причину отвлекаться от заумных разговоров.

- Говори тише. Иванна двое суток не спала.

Друг повернулся и увидел мою сестру на моей кровати. Она пришла из университета, упала, чтобы немного отдохнуть и пойти обедать, но сон завладел ею. Обняв белого медведя, которого кто-то ей прислал вместе с охапкой розовых пионов, Иванна наслаждалась отдыхом в тишине. Откуда я это знал, хотя дома меня не было? Она постоянно так делала.

- Слушай…

- Нет. Даже не думай.- Оборвал его я и включил ноутбук.

- Почему?- У него глаза загорелись.- Я приведу ее домой до полуночи.

- Просто скажи.- Теперь из-за разговора между Джимом и Моникой моя гипотеза стала безоговорочной теорией.

- Что?- Я попробовал многозначительно взглянуть на него, отрываясь от выбора пиццы по интернету.- Кристиан, она моя последняя надежда. И я точно знаю, что она меня не опозорит, как могут сделать это другие.

Я хотел услышать не это. Будь я таким же взрывным, как сестра, не удержался бы и назвал его глаза в глаза трусом.

- Она вспыльчива.- Мне показалось, что я говорил это совсем недавно.- Что будет не по ее желанию – скандал.- Я решил преувеличить, оберегая Ив от высшего общества.- Для начала спроси у нее. Но не буди.

- Откуда у нее этот медведь?

Джим с расстояния в пятнадцать шагов разглядывал мою сестру, которая спала со слегка приоткрытым ротиком. Волосы разложились на подушке в хаосе, а челка и подавно перестала существовать, смешавшись с остальными волосами, потому что Ив, видимо, зачесала ее перед сном на бок.

- Джим, хватит.

- Что опять?- Он дернулся от неожиданности моего тона и искренне удивился, даже, кажется, разозлился.- Что ты хочешь от меня?

Я зашептал так, чтобы не разбудить Иванну, а если она проснется, чтоб не слышала:

- Ты ей нравишься. Знаешь это прекрасно. Я сказал тебе, что она расплакалась, чтобы ты был аккуратнее. Какой бы ты ее не считал – Иванна еще ребенок. Но ее уже предавали. Не будь еще одним. Она неустойчива сейчас. Достаточно толкнуть, чтобы разбить то, что ты уже восстановил. Хватит этих подарков. Даешь ей ложные надежды.

- Возможно, я увлекся.- Согласился он, но, скорее всего, лишь на словах.

- Чем? Моей сестрой или игрой в героя?

- Игрой.- Я знал, что он выберет второе.- Дай ей сходить со мной на этот вечер, и я сделаю все, чтобы не попадаться ей на глаза более.

- По рукам.

Почему я решил все за сестру? Потому что точно знаю: Джим не готов ни на какие отношения, а Иванне хотелось быть любимой и знать, что любящий человек всегда будет с ней. Всем этого хочется. Но мой друг не подходит ей по этому, довольно важному критерию.

Иванна проснулась через час, когда я все-таки выбрал и заказал пиццу. Ее заманил аромат сыра и ананасов. Попросила меня принести кусочек и чашку чая, я удалился на кухню (сестра заговорила со мной!), а Джим сел к ней на кровать.

- Доброе утро, принцесса.- Она недоверчиво взглянула на него.- Неважно выглядишь. Приболела?

- Давно нормально не спала.

- Занимаешься фильмом?

- Готовилась к контрольным.- Ив повернулась к подушкам и, взяв медведя, сунула его Джиму прямо в лицо.- Твоих рук дело?

Джим взял игрушку, посмотрел на бирку и ответил:

- Сделано в Калифорнии.- Этот сарказм выводил порой Ив из себя.

- Я серьезно, Джим.- Но она старалась сохранять спокойствие.

- Нет.

- Да.

Сестра была готова играть в игру «да-нет», но Джим решил, что это ребячество чистой воды:

- С чего ты взяла?

- Я говорила тебе про пионы.

- Скажу, кто это, если ты меня поцелуешь.- Ив помотала головой. В ней закипала злость.- Тогда, сходишь со мной на одно важное событие. Мне нужна пара.

- Нет. С какой стати?

Я вернулся в гостиную и поставил на прикроватную тумбочку чай и пиццу. Мне нравилась ситуация. Негодование Джима накаляло атмосферу, а злость Иванны, как горелка над химикатами доводила его смятение до полного закипания…

- Я же говорил, она не согласится надеть платье из гардероба «Вог», почувствовать себя неотразимой…- Сестра уставилась на меня. В ее взгляде читалось одно: «Что за бред ты несешь?»- Хотя нет, на это она готова, но не для того, чтобы идти с тобой.- Джим выдохнул, а я подлил масла в огонь:- Это его медведь и цветы.

- Знаю.- Ответила мне Иванна. Все-таки проживание со мной играло свою роль в ее поведении. Что-то от меня передалось и ей.- А Джим не признается, как маленький мальчик.

Девушка встала и пошла на цыпочках в ванную. Джим краем глаза проследил за ее стройными ножками, в коем-то веке он увидел ее не в шортиках, а в майке, которая еле закрывала аппетитную девятнадцатилетнюю попку, и улыбнулся:

- Ты специально?- Спросил он, а я кивнул.

- Иначе, не согласилась бы. А мне важно, чтобы ты меньше мозолил ей глаза.

Мы пошли на кухню.

Джим улыбнулся, но улыбка медленно, но верно сошла с его лица и заставила задуматься. Я видел это в отражение на подносе, стоя к нему спиной. Он закрыл глаза и с нажимом провел ладонью по лбу и волосам. Это будет их последний тет-а-тет, во время которого ему надо все ей объяснить. И возможно получить самый сильный удар в своей жизни. Вы просто не представляете, как сильно Иванна умеет драться. Она кажется хрупкой, а сама три года занималась карате. На днях скрутила меня на кровать, потому что я опять попытался до нее достучаться…

Теперь это забота Джима.

Джим привел нас в гардеробную «Вог». Я решил сходить с ними, потому что совершенно не знал, чем себя занять, мысли о статьях не появились, да и хотелось посмотреть на показ мод в лице моей сестры. А если честно, я почти не доверял Джиму после его подарков, хотя был уверен, что, если что-то произойдет, инициатором будет не он.

Я сел в кресло, смотря, как Джим ищет вещи размера Иванны. Их было не много и не мало. Он отправил ее в гримерную для моделей и, закрыв дверь, сел на низкий шкафчик.

Через минуту к нам вышла Ив. Мы послали ее обратно одновременно. Коричневые платья – не ее. И некоторые фасоны тоже. У нее был красивый изгиб бедер – не прямая доска – тонкая талия. Женский силуэт, песочные часики. Трудно было не оценивать и этот факт. У Джима дергалась жилка на виске, оповещая меня о качестве его сердцебиения.

- Там осталось пару платьев!- Через какое-то время заявила обозленная Ив.- Я никуда с тобой не пойду! Понял?

И скрылась за дверью, которой хлопнула.

- Я чувствую себя Мелом Гибсоном в фильме «Чего хотят женщины».- Сказал я, а Джим кивнул и, встав, скрылся где-то в глубине огромной комнаты с вещами.

Иванна вышла к нам и покрутилась в длинном светло-коралловом платье. Я затолкал ее обратно и попросил переодеться, потому что это было слишком сексуально. Хорошо, Джим ушел в глубину комнаты.

- КРИС!- Пискнула она за дверью, а ко мне подошел друг, видя, что я держу дверь и не выпускаю сестру.

- Не в этом платье.- Сестра прекратила дергать ручку.

- Слишком красива?- Поинтересовался с ехидной улыбкой Джим.

- Чересчур. Она сразу выглядит на двадцать пять.

Мы заняли старые места, а Ив вышла в очаровательном шелковом платье с летящим шлейфом. Черный цвет ее стройнил, вытягивая силуэт, потому что рост у нее и без того невысок. Юбка выше колена спереди манила, а шлейф сзади делал образ элегантным. Лиф вышит вручную темно-синим бисером, который почти не выделялся. Если только при определенном свете. Как будто это платье только для нее сшито и для вечеринки «Вог».

Джим подошел к ней и захотел повести в танце, а Ив впала в ступор.

- Я не умею танцевать…- Она смущенно отвернулась от него и умоляюще взглянула в мою сторону. Хотела, чтоб я ее спас.

- Я научу тебя, если это надо.

- Ты тоже не умеешь.- Ехидно улыбнулся Джим.

- Кто тебе сказал?

Я все-таки смог научить сестру не стоять столбом. Она становилась каменной в медленном танце: прекращала двигаться плавно, как обычно это делала. Но как-то сама собой стала нежнее.

Вечером Джим заехал за ней на такси, а я сел за шапку статьи для «Нью-Йорк Таймс».

Что я мог сделать, кроме как попросить обоих не увлекаться всем, что сидело у них в головах. Вы спросите, почему я такой гад, что не даю двум влюбленным быть вместе? Это не любовь! Это дурость. Иванна, как и все, заинтересовалась Джимом из-за его внешности, его наглых слов и дорогих подарков. А он в свою очередь всегда был падок на симпатичные мордашки молодых девушек.

Они доехали до «Метрополитена» и вышли из такси. Быстро пробравшись в музей по огромной лестнице, они нашли Анну Винтур, которая заставила покрутиться Иванну вокруг оси, чтобы редактор рассмотрела, насколько ей идет это платье от Dior.

- Оно сидит лучше на ней, чем на модели на обложке.- Она обращалась исключительно к Джиму, которого Ив держала под руку.- О, мистер Муконен!

Миссис Винтур представила пару, стоящую рядом с ней, а ее английскую реплику сразу перевел мужчина, находившегося по левую руку от мистера Муконена. Это был финский.

Иванна заулыбалась и поприветствовала, кивком и каким-то непонятным словом, которое заставило мужчину растянуть губы в еще большей улыбке:

- Пухутко свомеа?[19]

- Тиадан Ван…[20]

Переводчик перевел обоих, а Джим…Его глаза выражали неподдельный восторг. Он не знал, что Ив знает хоть один иностранный. На нее это было совершенно непохоже! Из-за этого желудок скрутило. Он должен был поступить так и никак иначе в тот день.

Анна Винтур взглянула на него и помотала головой. Она поняла – его не переубедить, потому что поддался очарованию Иванны полностью.

- Я не знал, что ты знаешь финский.- С неподдельным блеском в глазах проговорил Джим.

- Я читала разговорник, когда училась в школе. Так что фактически я могу только заказать еду в ресторане и не заплутать в аэропорту.

- Ты очаровательна.- У него даже голос сорвался на шепот. Громче не мог этого произнести.

- Спасибо.

Они общались с толпой из другого мира. Для Ив – другого. Джим знакомил ее с людьми, которые могли ей понадобиться в будущей карьере режиссера.

Он не давал ей пить алкоголь. Я запретил, припомнив, как он на нее действует. Поэтому моя сестра пила ананасовый сок и довольствовалась обществом Джима, который не отпускал ее от себя. Слишком была красива, хоть и не столь сексуальна, как в том платье, которое Джим на ней даже не успел увидеть.

- Оливер…- Попросил Джим отойти от Иванны молодого парня, проходившего практику в его отделе.

- Я пойду, перекушу что-нибудь?- Шепнула девушка.

Джим кивнул, отпуская ее к шведскому столу, а сам вернулся к предупреждениям:

- Еще раз образуешься рядом с ней, сделаю тебе выравнивание по парадигме. Ясно?

- Ясно, что это угроза.- Парень поспешил отойти от мистера Скотта.

Когда они перекусили, Джим вытащил ее потанцевать. Да, с ним она танцевала еще лучше, чем со мной. Может, я, правда, не умею?

Джим взглянул на часы:

- Через пятнадцать минут пойдем.

- Уже? Так быстро?- Надула губки она, а мужчина кивнул.- Не может быть уже двенадцати!

- Да, сейчас полдвенадцатого. И…- Он замялся. Джим, наверно, впервые прокручивал в голове мои слова, запрещающие ему что-либо делать. Был вынужден согласиться.- Мне надо с тобой поговорить. Пойдем в место, где тише.

Они отошли за колонну.

- Что ты хотел?- Сердечко, казалось, грохотало, как раскаты грома во время надвигающегося урагана Катрина.

Джим клялся, что он был готов себя пристрелить, но не говорить ей всего. Иванна светилась от счастья. Ей так нравился этот вечер почти наедине с ним, с тем, из-за кого ее сердце билось слишком громко и отдавало в ребра.

- Я виноват. Знаю. Я не должен был давать тебе ложных надежд. Не знаю, когда я перешел черту.- Улыбка медленно исчезала с ее лица.- Но уверен, что в тот раз возле «Кат’с Дэли» не должен был тебя целовать. А потом не должен был флиртовать, дарить подарки.

- О чем ты?- Ей просто надо было что-то сказать. Просто сказать. Что-нибудь, чтобы не стоять столбом.

- Я хотел, чтобы ты забыла о своем бывшем, чтобы почувствовала себя нужной. Идиот!- Он хлопнул себя по лбу.- Прости меня. Раньше у меня получалось вновь возвращать девушек к жизни после подобного, но тебя я вижу часто, а их только раза три в своей жизни. Мне хотелось дарить тебе подарки, извиняться за то, что я грубая скотина. А сейчас я хочу, чтобы ты поняла все.- Она хлопала глазками с пушистыми ресничками, а нижняя губа незаметно дрожала.- Знаю, что я тебе нравлюсь, но, поверь, я не для тебя…совсем. Ты достойна большего, лучшего.

- Хорошо.- Она пожала плечами. Ее легкое безразличие удивило моего друга.- Я только схожу в туалет, и отвезешь меня домой.

Джим кивнул, а Иванна достойно ушла в туалет, не показывая никому и ничего, пока не заперлась в кабинке. Он сделал ей больно. Знал, что так получится, но это необходимо, чтобы девушка видела остальные варианты вокруг себя.

Ее всхлипы были слышны всем, кто входил в туалет.

Она рыдала и промакивала туалетной бумагой тушь, чтобы та не текла по щекам.

- Эй! С Вами все хорошо?- Спросили по ту сторону кабинки.- Вам помочь?- Ив знала этот голос. Миссис Винтур.- Иванна? Это ты?- Она угукнула. Поняла, что ее узнали по подолу платья.- Открой дверь.- Девчонка вышла к ней и зеркалам.- Что произошло?

- Ничего.

- Из-за «ничего» не плачут. Кто тебя обидел?- Ив помотала головой, а Анна Винтур выдохнула:- Ох уж этот Джим. Успокойся. Он того не стоит. Хорош, конечно, поганец, но не стоит твоих слез. Что он натворил? Приставал?

- Нет. Он хороший. Правда. Он не давал мне повода, а я размечталась. Все хорошо.- Блея, говорила она.- Просто мне обидно за свою пустую голову…

Ив вернулась в зал, но Винтур нашла Джима первой и отвесила ему мощный подзатыльник.

- Тебе придется оплатить платье.

- А что с ним случилось?

- Не с ним. Ты девочку обидел. Я тебе говорила. Предупреждала, а ты…Господи, ты такой негодяй.- Она еще пару раз его оскорбила, а Джим стоял и кивал ей на все нецензурные слова, которыми сам себя характеризовал в тот вечер и после.

- Это самое малое, чем я могу откупиться.- Он увидел Иванну у колонны.- Миссис Винтур, вы не представляете, в каком я дерьме сейчас…

Они поймали такси, и Джим назвал мой адрес. Иванна смотрела в окно, делая вид, что ей плевать на его слова, что она это все знала. Но Джим, который никогда и ничего подобного не говорил, оказался не в своей тарелке. Его донимал тот факт, что все произнесенное у колонны было невероятным лицемерием с его стороны.

- Ив…- Она отвернулась от окна, улыбнувшись столь нежно, что Джим решил, будто ей, правда, все равно.- Как тебе прием?

- Потрясающий. Похоже на выпускной, только иначе. Тебе привычно общаться так? Почти без эмоций?

- Почему без?

- Потому что так. Все столь официально… Остановите у подъезда.- Она коснулась плеча Джима.- Пойдем, я отдам тебе платье.

Жизнь.

Она открыла дверь своим ключом, а я разговаривал по телефону, закинув ноги на стол. Сестра прямиком пошла в свою комнату, а Джим взял из-под моего локтя «Нью-Йорк Таймс» и написал на нем: «Помоги мне!»

Пришлось прекратить сладкий разговор, потому что в глазах друга было слишком много непонятного даже мне.

- Что?

Ив вышла к нам в халате и протянула Джиму платье:

- Оно потрясающее. Спасибо, что дал почувствовать себя принцессой. Я в ванну, Крис.

И скрылась за дверью, а Джим ладонями провел себе по лицу, шепотом говоря:

- Я в дерьме…Я так не могу.

- Говорил, плохая идея брать ее с собой.

- Она тут не причем. Ну…нет, причем. Еще как. Я уязвим.- Он опять провел ладонями по лицу в полном отчаянии.- Сказал, что хотел помочь забыть ей бывшего. Ив кивнула и пошла в туалет. Она сидела там минут десять, а потом ко мне подошла Анна и сказала, что я сильно обидел свою спутницу. Я знал это. И лицемерил в глаза Иванне. Я не хочу чувствовать этого…

Он был похож на психопата. Ходил по комнате взад и вперед, невнятно что-то говорил, держа в руках вешалку с платьем. Я совершено не улавливал поток его мыслей, сменяющих друг друга мимолетно. Мысль, конечно, была в сущности одна, но интерпретаций – море.

- О чем ты?- Честно, я ликовал, потому что Джим поступил так, как обязан был. Освободил мою сестру от своих оков.

- Она мне нравится. По-настоящему нравится. Я дурак! Я врал ей в лицо. Я врал тебе…

- Врал? Я вижу тебя насквозь.

- Кристиан, стену пробей, окошко открой! Мне твоя сестра нравится…

- Пускай. Не надо ее трогать.

- Да я уже все разрушил. Она делает вид, что все отлично, что я ничего не говорил! Но это не так. Я видел, как в ее голове взорвались парочка невероятных желаний, которые она надумала себе перед сном!- Джим сел на стол, но почти сразу же вскочил.- Ив опять плакала из-за меня. Никто не плакал из-за меня. А если и плакали, то я об этом не знаю. Да и мне, в сущности, было плевать! Пойду и напьюсь в баре, потому что я лицемер!

- Успокойся, пожалуйста, и послушай. Она девочка, выросшая в Гаррисберге, в Пенсильвании. К ней относились, как маленькой принцессе всю жизнь. Отец ее просто обожает, задаривает подарками. Она катается с нами на велосипедах, только всегда едет впереди. Ты смотришь на нее так же, как мой отец. Ты хочешь ее уберегать, дарить подарки, быть рядом, давать советы.

- Это не то же самое…- Как-то печально ответил Джим, переведя дух.

- Ошибаешься. Это отцовские чувства. Ничего больше. Если хочешь, братская любовь.

- Тогда почему мне плохо от того, что ей все равно на мои слова? Хотя это совершенно не так.

- Джим. Отстань от нее!- Это прозвучало довольно грубо.- Так будет лучше для всех. Твоя аристократическая ирландская напыщенность и твердая самоуверенность здесь ни к чему не приведут. Ты ей уже помог. Уверен, ты даже не можешь представить ее рядом с собой, потому что она безумная хохотушка с энергией, бьющей из нее ключом! Ты другой. У тебя иной мир.

- Мне просто…- Иванна вышла из ванны с мокрыми волосами и улыбнулась нам, опять скрываясь в своей комнате.- Вот видишь. Опять. Она душит меня тем, что делает вид…- Зашипел Джим на меня.- Ладно. Я попытаюсь.

- Благодарю.

Я знал и видел, насколько сильно его все сводит с ума. Джим влюблялся прежде. У него были отношения. Но настолько все тогда казалось несерьезным. Сейчас ему было тяжело. Ведь та, на кого пал его извращенный взгляд, оказалась моей сестрой, перед которой я поставил для него прозрачную стену. Можно смотреть, но не касаться экспоната.

Я не злился на него. Иванна, действительно, очень яркая девушка. От нее прямо исходит свет. Ей больно, а она улыбается, потому что только позитив может помочь преодолеть ей трудности в голове и душе. Джима можно понять.

В тот вечер он напился у себя дома, изливая мне душу. Он снова закурил, как и в морге. Когда-то бросил, старался заставить меня, а теперь мы снова убивали свои легкие и печень. Джиму надо было выговориться. И он мне столько рассказал! Ему нравится ее смех, ее улыбка, ее непосредственность и осторожность, а еще маленькая родинка на мочке уха. Да я даже не видел этой родинки, а он хотел ее поцеловать.

Странно такое слушать о своей сестре, подумаете вы, но, знаете, я был настолько пьян, что мог это вынести и понять.

Наутро я договорился погулять с Моникой, которая больше не говорила со мной в том самом тоне, в парке, а после ночи с жалующимся на жизнь Джимом, опоздал. Девушка ждала меня у Резервуара, только уже кушала гамбургер, запивая его Колой.

- Прости меня. Виновен по всем статьям.- Сказал я, не успев перевести дух от бега через весь Центральный парк.

- Даже совращение несовершеннолетних?- Пошутила Моника, перекинув косу на другое плечо.

Она стала совсем другой за пару дней. Волосы осветлила до шоколадного цвета, из-за которого стало видно легкий натуральный румянец на щечках, а они всегда были белы, как только что выпавший снег.

- Ох…в этом осужден мой друг.- Ее зеленые глаза уставились на меня в ужасе.- Не-не. Не то, что ты подумала. Просто…Это все Джим.

- У нас много времени. Сегодня выходной.

От нее я ничего не скрывал. Мы занимались сексом. Лишь пару раз. А потом стали друзьями. Да, единственное, что я понимаю – мне нужен был друг, который может видеть все с женской точки зрения. Моника отлично справлялась с этой задачей.

Моника сняла с меня очки и надела на себя:

- Ты пил ночью?- Врать было бесполезно.- Из-за чего?

- С Джимом. Он изливал душу, что никогда такого не чувствовал, что он лицемер…Поэтому и опоздал.

- Мне кажется, он влюблен.

- Понимаешь, даже если это так, то я буду на распутье, если у них что-то не выйдет. Да, Джим умеет красиво говорить, чтобы не обидеть, но с Иванной у него это не получится, потому что…просто не получится. Я даже не могу объяснить почему. Пробы – то, что нам надо, потому что иначе люди просто не будут знать, что им действительно нужно. Но не в этот раз. Я не хочу, чтобы сестра убивалась из-за него, а я…

- Это эгоистично.

- Но как я потом смогу с Джимом разговаривать, если ничего не выйдет?- Я опять цеплялся за одну и ту же причину. Причину выбора и потери одного из них.- Всегда людей заставляют выбирать сторону! Честно, Джима я знаю лучше, чем Иванну. Но она – сестра. Это все принципы. Они не позволяют найти компромисс.

- Пускай все идет своим чередом. Им же тяжело. Обоим. Уверена, что твоя сестра просто пытается быть сильной, а Джим не смог казаться таким. Женщины всегда все держат в себе, когда знают, что лучше улыбаться и попробовать жить дальше.

- И что мне делать?

- От тебя ничего не зависит, Кристиан. Совершенно ничего. Так что будь Швейцарией.

- Если он с ней переспит, я его убью.