Глава 1. «Марина Бэй Сэндс» – один из самых роскошных отелей мира

Статья.

«Сингапур.

«Марина Бэй Сэндс» – один из самых роскошных отелей мира.

Отель отличает оригинальная архитектура: крыши трех высоченных башен высотой в пятьдесят пять этажей украшает огромный развлекательный парк в виде корабля, длиной в тысячу сто пятнадцать футов[1]. Это больше Эйфелевой башни! И самое главное, что пленяет всех посетителей этого отеля, в том числе и меня - бассейн размером с три олимпийских на высоте шестисот пятьдесяти пяти футов[2].

За что я люблю этот отель? На территории находится самое крупное и дорогое казино мира, стоимостью около восьми миллиардов долларов. А я немного азартен во всем, к чему прикасаюсь.

Всегда Сингапур ассоциировался у меня с пиратами, а все из-за фильмов. Пудрят мозги. Но Сингапур – это нечто большее!

Первый раз я посетил его в сентябре 2009 года, а все из-за того, что решил узнать, как в «пиратской» местности можно проводить ночной этап Формулы-1.

И знаете, только кружа в воздухе над аэропортом Чанги, я понял – это ничем не хуже Абу-Даби по своей инфраструктуре! Невероятно, насколько увиденное не состыковывалось с грязными портами, ромом, шлюхами и пиратскими кораблями, где на мачте развевается черный флаг с Веселым Роджером на картине у меня в голове.

До две тысячи десятого года я останавливался в «Мандарин Орчад Сингапур». Этот пятизвездочный отель – я никогда не отказываю себе в удобствах – находится на оживленной Орчад-Роуд. Но когда официально открылся «Марина Бэй Сэндс» концертом Дайаны Росс[3], я не мог не присутствовать там! Это было грандиозно. После этого я, приезжая в Сингапур, останавливаюсь только в нем: приветливый персонал, что знает меня по имени, шикарнейший интерьер и горячие девушки из разных стран, которые приезжают сюда, чтоб оценить масштабность архитектурной мысли и воплощения. Хотя я загнул. Не для этого они сюда едут.

Итак, Америка, меня зовут Кристиан Хоуп.

Это моя жизнь специально для читателей журнала «Нью-Йоркер».

- Мне кажется, это была дурацкая идея, мистер Ремник. Зачем людям знать, особенно тем, кто читает этот…легендарный журнал, о том, что я думаю, что я делаю, каковы мои отношения с женщинами? Я…

Главный редактор журнала «Нью-Йоркер», Дэвид Ремник, раньше работал в «Вашингтон пост», и довольно сильно поднялся, когда начал сотрудничать с журналом «Нью-Йоркер» в сентябре тысяча девятьсот девяносто второго года. На данный момент ему пятьдесят три года, хотя на свой возраст он не выглядит, а все темно-карие глаза и черные волосы, в которых не было ни намека на седину.

Он прервал Кристиана:

- Ты хочешь продолжать работать на «Нью-Йорк Таймс» и писать о культурной жизни Нью-Йорка?- Парень снял солнцезащитные очки от Рэй Бэн и потер правый глаз.- Эти эссе дают тебе простор для фантазии, для творчества. Пиши о том, где ты бываешь и о женщинах. Пиши свои мысли и желания. Это как колонка, только целая статья. Еженедельная целая статья на страницу! Каждый журналист об этом мечтает, Кристиан…

- Знаю.

- За тобой хвостом ходит слава как за «американский Дон Жуаном». Научи остальных обходиться с женщинами. Ведь ни одна в «Нью-Йорк Таймс», с которой ты переспал, не зла на тебя. И того, что написано здесь…- Дэвид Ремник тыкнул пальцем в лист с эссе Кристиана,- недостаточно для двух страниц.

- Это черновик. Я только вернулся. Не мог же я писать, когда занимался…- он ухмыльнулся,- темой для статьи?

Тремя днями ранее в Сингапуре.

Сидя на лежаке у огромного бассейна на высоте шестисот пятидесяти пяти футов, брюнет среднего роста перебирал пальцами одну фишку на тысячу долларов. Светло-миндальные глаза были скрыты зеркальными авиаторами от Рэй Бэн. Мужчина не был гладко выбрит. Любил легкую щетину. Что скрывать? Она ему шла: делала еще более привлекательным для противоположного пола. Хотя, кто смотрит на щетину, когда перед ними такие сильные руки, да и вообще шикарное одинокое тело в поисках жертвы?

Это и есть Кристиан Хоуп – журналист «Нью-Йорк Таймс», у которого красной лампочкой горело предложение работать в «Нью-Йоркер». Он все еще думал над этим шансом подняться по карьерной лестнице и писать свою колонку, а не незначительные интервью и рассказы о выставках, театральных постановках на Бродвее и остальной чепухе, к которой он, к сожалению, привык. Тем более сколько знакомств завязалось…

Он заприметил молодую итальянку, которая висела на бортике бассейна рядом с обрывом и наблюдала за жизнью города с такой необычной высоты.

Мужчина отложил свой черный айфон, накрыл его полотенцем и нырнул в бассейн, забыв про очки на лице, которые сразу же при вхождении в воду слетели с его лица. Вынырнув, он уже не увидел ни итальянки, ни своих очков.

Бассейн оказался не глубоким, но найти очки из-за того, что стемнело, он просто не мог.

- Ваши?- К нему подплыла азиатка, волосы которой были заколоты крабом во избежание соприкосновения с водой. Она отлично выражалась на английском, хотя и родом, скорее всего, из Таиланда.

- Спасибо.- Бросил ей Кристиан, но потом очнулся и улыбнулся.- Они мне очень дороги…

- Сколько же они стоят?

- Мне их подарила моя бабушка.- Именно так он проверял, насколько глупа девушка, чтобы проверить в эту байку про бабушку.

Она улыбнулась, умиляясь. Прижала руки к груди. Да. Повелась.

Он еще раз ее поблагодарил и вылез из бассейна.

«…Главное, не упустить свою жертву и не попасться на том, что ты за ней следишь. Хотя, если попадетесь, можно выкрутиться: «Все никак не могу понять, кого Вы мне напоминаете?», но это слишком дешево. Лучше не попадаться!»

Казино.

Кристиан нашел ее у одного из одноруких бандитов.

«Коротенькое платье в серебряных паетках, выпрямленные темные волосы – все показывало, что тут она сидит, потому что ей скучно. А если скучно в этом месте, где есть казино, люди что делают? Правильно, сливают деньги.

Она сидела и привлекала одним этим платьицем мужчин при входе в казино. Отличное место, чтобы я не прошел мимо».

- Кажется, мы виделись в бассейне.- Он облокотился на автомат.

- Да. Ваши очки и бабушка…

Он пропустил мимо ушей ее фразу и поправил шляпу, заметив незначительный жест: она трогала волосы – значит, ее привлекал Кристиан.

- Меня зовут Кристиан Хоуп. Я журналист из Калифорнии.

«Никогда не говорю, что я из Нью-Йорка. На всякий случай. Чтобы потом не огрести проблем»

Ее глаза сразу загорелись.

- А тебя как зовут?

- Лулу. Я из Франции.

- Франции? Я думал из Японии.

- Родилась и живу во Франции. У меня тайские корни.

«…Я четко подметил ее происхождение еще в бассейне.

И уже после одного стаканчика «Май-Тай» - он делается из белого и темного рома, вперемешку с французским ликером и двумя сортами сиропов, ну и, конечно, немного сока свежего лайма – мы оказались в ее номере. Никогда, на всякий случай, не старайтесь привести девушку в свои аппартаменты. Она может вас найти, если запомнит номер комнаты. А из ее кровати намного легче сбегать. Правда, я это делаю утром. Остается меньше неприятного осадка у девушки, чем после того, как она выходит из душа в пустую комнату. Надо уважать хоть такие потребности… порой»

Он был мастером соблазнения и не только. Этот парень не имел каких-то предпочтений в женщинах: ему нравились любые – главное, чтобы они имели свой стиль. Пухленькие после встречи с ним считали себя самыми сексуальными и просто перышками; закомплексованные и зажатые – раскрепощались и открывали в себе властвующих львиц; а властвующих приходилось немного усмирять – из них получались отличные ручные котята, которых досыта накормили. Возраст тоже не имел значения, если женщина выглядела потрясающе.

«Лулу относилась к второму типу. Но львицей стать не успела, поторопившись «с выводами» так сказать.

Но то, что произошло следующим днем даже я не ожидал. Кто знал, что Лулу приехала в Сингапур не одна.

Нет, за мной не гонялась полиция или озверевший папанька…

Она приехала с мамой, которая застала меня выходящим из номера в полдень. (Лулу еще спала)

Ей было сорок два: типичный вид женщин, которых мужья уже не удовлетворяют и считают, что деньги заменят им здоровый грязный секс…хотя бы на десять минут»

- Значит, ты из Нью-Йорка?- Кристиан подтвердил, делая миссис Атхит массаж с ароматным маслом. Комнату наполнял расслабляющий запах ладана и мёда.- И сколько женщин у тебя было?

- Много.

- Наверно, грязно то, что я заманила тебя в постель, когда ты был с моей дочерью.- Ох уж этот французский темперамент.

- Нет. Расслабьте плечи, а то будет больно.- Она попыталась, убирая длинные черные волосы с шеи.- У Вас проблемы с мужем?

И она рассказала ему все. Абсолютно. Кристиан привык. Он помогал женщинам очнуться и хотя бы на время очистить свой затуманенный проблемами взор.

На прощание она сказала ему:

- Ты чудесный. Был бы мой муж таким.

- Попробуйте ему напомнить, встретив в чем-то красивом с работы.

- Он не заметит.- Закатила она глаза, поджав губки.

- Ваше дело попробовать.

Она бросила еще раз взгляд на его тело и вышла из номера. Сразу же после Кристиан сел за ноутбук, чтобы не забыть всех мыслей.

«Мужчины, когда вы прекратите забывать, что ваши жены – те самые девушки, на которых у вас стояло сутками!? Мы все стареем, уже не взрослеем. Посмотрите на себя в зеркало: пивной живот, морщины, седина, может, даже плешь. Красавец-атлет? Нет. Тогда что Вы все хотите от жен, которые уже не знают: любят их или нет? Вот причина развода! Главная причина! Будь секс и внимание – не было бы измен!

Подумайте об этом.

Меня зовут Кристиан Хоуп.

Это моя жизнь и нравоучения специально для Нью-Йоркер».

Жизнь: Маленькое несчастье.

Конечно, все было не столь красочно у меня жизни, как я писал об этом в журнал. У меня была вторая работа, с которой я не увольнялся – «Нью-Йорк Таймс». Просто так было стабильнее. Я знал, что в любом случае у меня будут деньги.

Впрочем, сейчас, я направлялся домой через Центральный парк от мистера Ремника. Отдал ему полноценную статью о Сингапуре и обо всем, что было с ним связано. Он прочитал ее при мне и отдал секретарю, на верстку. Я все еще думал, что это странная идея писать о своей жизни и мыслях. Это как личный дневник на обозрение всем.

Эх. Но я рискнул попробовать. Судить не за что. Меня волновало другое: что я хотел бы сейчас больше всего? Упасть где-нибудь в квартире, заказать китайскую еду и посмотреть телевизор, который уже покрылся приличным слоем пыли от того, что его никто не включает. Хотелось посмотреть новости хотя бы. Что-то же новое должно было произойти в мире, кроме вечных политических разборок, катастроф. Хоть что-нибудь хорошее!

Но за желание посидеть с пивом и китайской едой в спокойствии, судьба предъявила мне счет за отличный отдых в Азии.

Моя квартира-студия находилась в прекрасном месте вблизи основных достопримечательностей города. Рядом Центральный парк, Колумбийский университет – это важно – и станция метро. В здании было всего семь этажей, и я живу на последнем.

Я обожаю это «гнездо», где не все было лишь в коричневых (пол и полки) и белых (стены) цветах. Потолок увенчивали балки, вдоль всей достаточно просторной квартиры стояли не зашпаклеванные бетонные распорки. Это сразу выдавало, что владелец мужчина. Все какое-то неотесанное. При входе я попадал в гостиную-кабинет и также в спальню, потому что она не разделялась стеной, но находилась в глубине квартиры. Вообще квартира не отличалась обилием стен. Это студия. Только ванная комната и еще одна комната, которой я не пользовался никогда, были отделены от общего помещения в форме хода коня в шахматах.

Если бы вы пошли направо, пройдя длинный стол, за которым располагались полки в тон, с ноутбуком и красной настольной лампой, попали бы на кухню. Маленькая и никому не мешающая.

В квартире было столько маленьких безделушек, стоящих на полках за спиной у меня в кабинете и по пути на кухню, что я уставал стирать с них пыль, когда вообще собирался это делать. Но они мне нравились. Хоть что-то должно выдавать, что помещение – жилое.

Это тихое и спокойное место, созданное специально для меня мной же, но кое-кто его разрушил…

Когда я открыл квартиру, в прихожей стояли бежевые лакированные туфли на невысоком каблуке, на крючке висела черная шляпа с белой тонкой лентой, что была завязана ровным бантом, а с кухни шел ароматный запах свинины с базиликом. Лишь один человек готовил мясо с базиликом, самодельным соусом, которым пропитывалась еда и становилась нежнейшей на вкус, будто таяла во рту…

- Иванна,- крикнул я и шагнул дальше в квартиру,- я дал тебе ключи, если что-то случиться. Судя по твоей обуви – это не так.

Иванна – младшая сводная сестра, которая училась в Колумбийском университете. Помните, он находится рядом с моим домом?! Ей девятнадцать, и она учится на режиссера. Творческая и по совместительству чокнутая родственница, к которой я долгое время не мог привыкнуть. Да и как в двадцать лет можно свыкнуться с тем, что у тебя появляется четырехлетняя хохотушка-сестра, а отец снова женится спустя семь лет после смерти твоей матери? Но сейчас… более менее привык.

Очень трудно было бы сказать, какой она национальности, потому что испанцы и итальянцы для меня – одна нация, но акцент у нее был порой какой-то британский из-за биологического отца. Темно-карие глаза, длинные светло-каштановые волосы и рваная прямая челка. Милое, а по цвету почти белое, личико дополняла широкая улыбка, легкий румянец и пухлые губы, которые она обычно ярко красила. Порой даже слишком для своей светлой кожи.

- Привет, Крис.- Только она называла меня всегда сокращенно. И только я называл ее полным именем.

Иванна сразу заулыбалась и отвернулась от плиты. Опять эта широкая улыбка, когда она демонстрирует все свои ровные зубы. Не зря мать – дантист.

- Что ты здесь делаешь?

- Готовлю тебе обед.- Она растягивала гласные и продолжала улыбаться. Это значило одно: ей что-то от меня надо, а к родителям обращаться не хочет.

- Вижу. А что еще? Я хотел заказать китайскую еду…

- Ты же не водишь сюда своих женщин?- Я отрицательно мотнул головой и снял солнечные очки.- А хочешь…- последовал нескончаемый поток предложений.

- Ближе к сути. Что надо?

- Ммм, а если я буду убираться и готовить тебе обед, ты дашь мне пожить у тебя?

Что я мог сказать, кроме:

- Я знал, что просто так ты не навестишь меня…

Сразу же после я направился в спальню, по пути толкнув телевизор, чтобы повернуть экран в нужную сторону, и рухнул на черное покрывало. Естественно Иванна засеменила за мной в мольбах: очаровательный голосок, хлопающие реснички, все как надо, но она умела уламывать моего отца, все-таки он растил ее с двух лет. Не меня.

Я не обращал на нее внимания, но она продолжала сидеть на полу в своих кожаных рыже-коричневых шортах и широченной черной майке, пытаясь доораться до меня сквозь толстую стену, которую я поставил перед ней.

- Крис…Мне придется звонить родителям…

- Звони. Они купят тебе квартиру. Или снимут.

- О, нет. Они заставят тебя приютить меня!- Она встала с пола и перекрыла собой экран телевизора.

- Отойди. Не стеклянная!

- Пожа-а-алуйста.- Протянула она.- Ты меня почти не будешь видеть. Зато в квартире не будет такого…бардака.

- И завтрак, и обед.- Сестра закивала и бешено заулыбалась.

Ее улыбка, которой она улыбалась мне на кухне, и та, что была сейчас на ее лице – почти не отличались. Если бы она не завизжала, дикий блеск не заплясал в ее глазах, и Иванна не прыгнула ко мне на кровать из-за переизбытка чувств, был бы ей благодарен! Это… пугающе. Поверьте!

- Все! Контракт подписан! Твоя комната там!

- Я знала, поэтому уже постелила себе.

Почему я себя вел, как последняя скотина? «Ведь это твоя сестра», скажите вы! Потому что мне тридцать пять лет!!! Ей девятнадцать! У нас нет ничего общего, кроме фамилии. Но, знаете, я ошибался. И об этом потом.

Чем занималась моя сестра? Да ничем существенным. Таскала с собой везде камеру, фотографировала и снимала без остановки порой. Жутко этим раздражала. Ну, меня. Потому что говорила, что я отлично смотрюсь в кадре. Когда она была маленькая, я принимал это все с легкостью. Даже подыгрывал. Но сейчас, когда ей девятнадцать, а не девять – безумие. Для меня.

За обедом она говорила больше, чем я дышал. Если человек дышит постоянно, представляете, сколько она умудряется говорить?

Все-таки тогда я считал, что мы совершенно чужие, что я гожусь ей в очень молодые, но отцы. Разница шестнадцать лет – это слишком много для детей! Пускай мы и не родные.

-…второе место. Деньги до сих пор лежат на счету, я их не трогала.

- Что? Ты о чем?

- Ни о чем. Я приходила к тебе месяц назад. Тебя не было.

- Наверно, я был в Чикаго.

Иванна кивнула и встала из-за небольшого стола.

Да, я мало слушал то, что меня не интересовало, особенно никогда не слушал после слов сестры «А еще я тебе не рассказывала…». Как-то отключался сразу же. Фраза была сравнима с кнопкой выключения слуха.

- Слушай, Крис, а ты сегодня занят?- Я мотнул головой, хоть и предвещал, что моя задница не дойдет до дивана и телевизора вновь.- Я нашла у тебя два велосипеда на стене в моей комнате.

- Бери и катайся…

- Может, вместе сегодня покатаемся.

- Я не поеду в Центральный парк ради этого.

- У тебя под окнами Морнингсайд парк. Кристиан, прошу! Давай хоть порой попробуем быть как…брат и сестра.

Почему-то я согласился. Может, все дело в ее умоляющей мордашке. Может, в том, что на самом деле я не хотел сидеть дома. Может, потому что давно не катался сам. Может, во мне взыграла совесть.

Пришлось поправить цепь, снять клетчатый пиджак, рукава которого я всегда закатывал, когда заходил в редакцию. Впрочем, только в нем я туда и ходил. Впрочем, мы отправились в парк.

…- Почему ты не катаешься? Это же так классно!- Она развела руки, но поспешно схватила руль, чуть не свалившись с велосипеда на скорости.

- Не делай так,- я отпустил руки,- если не умеешь.- Выпендривался перед ней, знаю.

- Научи!

- Сама учись!

Я разогнался. Мы ехали на юг, по направлению к Центральному парку, сквозь зелень Морнингсайд. Да, этот парк не отличался от всех: теннисные корты, один пруд, баскетбольные, бейсбольные и детские площадки. В общем, парк был похож на Центральный, но раз в тринадцать меньше.

Не знаю, сколько раз здесь была сестра, мне показалось, что ни разу, но она восхищалась всем так, будто первый день в Нью-Йорке вообще. Такое чувство, что из Университета она сразу идет в общежитие…с завязанными глазами. Иванна ехала чуть позади и смеялась, что-то говорила.

Но кто ее слушал? Я наслаждался ветром, который заставлял майку прилипать к телу, который забирался в достаточно короткие волосы и блаженно хлестал по лицу.

Это – свобода.

Это то, что заставляет меня дышать глубже, верить во что-то большее и забывать о своих проблемах, одной из которых оказалась Иванна, свалившаяся мне на голову.

- Тормози!- Крикнула она, а я услышал грохот.

Все-таки упала. Обернувшись, я отметил слегка разбитое колено, на которое она даже не взглянула.

- Теперь мне тебя лечить?

- Пройдет. Я просто устала. Ты слишком быстро крутишь педали! Я не успеваю за тобой.- Жалобно промычала она.

Пришлось сесть рядом с ней у пруда и откинуться на траву. Осень была прекрасна в ее начале. Деревья еще стояли зеленые, а холода не назревало. Потрясающая и любимая погода. Небо было такое голубое. Да, я умел видеть красоту природы. По голубой палитре – горжусь собой за такие эпитеты – плыли редкие перьевые облака. Красота.

Но тут надо мной нависла чья-то очень наглая морда. Трудно узнать человека сразу, потому что свет всегда резко перекрывается, и вы видите только черное пятно с очертаниями человека. Моргнув, я узнал своего друга.

- Хоуп! Не знал, что ты уже прилетел.

Джим Скотт – мой лучший друг. Он сейчас работает в «Вог», но учился и жил когда-то со мной в университете Нью-Йорка. Наглый взгляд, который он обнажил, сняв авиаторы, светло-коричневые, коротко стриженные волосы и расстегнутые три верхние пуговицы рубашки молочного цвета. Типичный пижон из «Вог».

- Я отправил тебе SMS.- Сказал я.

- Спасибо, что не SexMS. Я бы не пережил твоих сладких речей.- Он позволил мне подняться.- А вообще, я не получал ничего.- Тут он заметил мою сестру, которая разглядывала его.- Джим Скотт, работаю в «Вог».

- Из ваших уст рифма звучит очень аппетитно.- Меня должно было это насторожить? А то я даже не знаю.- Меня зовут Ив.

Он хитро заулыбался и повернулся ко мне:

- Ей нет двадцати.

- Да. Ей девятнадцать.

У нас были правила, распространяющиеся на девушек. Так называемые небольшой кодекс.

Правило #1: Не встречаться и не спать с девушками младше двадцати.

- И вообще-то ее зовут Иванна. А если еще точнее Иванна Хоуп.- Пояснил я.

- Значит, сестричка!- Его взгляд стал еще более безумным, голос резко взлетел и стал противно писклявым. Ох, его вечный драматизм.- Не стыдно ли Вам, миледи, со мной заигрывать?- Внешность пижона ну вообще иногда не вязалась с его драматизмом.

- Ни сколько. Ты делаешь то же самое.

Мне не был противен их разговор. Они казались забавными. Мне понравилось, как Иванна отвечала Джиму. Хотя, возможно, именно это заставило его заинтересоваться ею, как ни кем другим ранее.

Поэтому на следующий день за ланчем мы встретились в «Амстердам Ресторан и Тапас Лаундж» на Амстердам Авеню, куда меня позвал Джим. Никогда не был против встретиться с ним. Последнее время совершенно его не видел. Я или работал, или путешествовал, а он – работал и обрабатывал моделей, хотя я думаю, что в его случае «работать» и «обрабатывать» синонимы.

Я заказал крылышки в азиатском стиле, а Джим «Калифорнийский салат».

- Ты не говорил, что у тебя есть сестра.

- Ну, она сводная. Когда мы познакомились, у меня ее не было. Да и сейчас не особо, до вчерашнего дня. Поругалась с девушкой в общежитии, теперь ей негде жить. Заняла у меня вторую спальню. У меня появилась домработница.

- Эксплуатируешь сестру?- Он косо заулыбался.

- Пускай убирается и кормит меня, если собралась жить в моей квартире.

- Я считаю, это,- он опустил вниз уголки губ в стиле «не плохо» и покачал головой,- мудро, друг мой. Она учится?

- Да, в Колумбийском, на режиссера. Глупая трата времени и сил.

- А мы не зря тратили свою молодость на журналистику?

- Мы еще молоды. Зацени.

Я встал и подошел к приглянувшейся мне официантке…

Скажем так, я не запомнил, как ее зовут, но легкий комплимент и намек на то, что я журналист, а мой друг работает в «Вог» почему-то всегда работает в Нью-Йорке моментально. Не знаю, какие там безоблачные фантазии начинают кружиться в женских головушках, но спасибо им за это!

У меня, вместе с моим заказом, на тарелке оказалась салфетка с телефоном. Я улыбнулся Джиму, который закатил глаза. Сам мог так же. Только он уже говорил свое фирменное: «Привет, меня зовут Джим Скотт, я журналист, работаю в журнале «Вог»». Впрочем, более упрощенную фразу он сказал моей сестре. Правда, ему можно было не пользоваться этим, а стоило только заговорить. Честно слово, его ирландский акцент сводил с ума и доводил до оргазма уже при слове «Вог», если не раньше!

- Она уже год учится там?

- Ты о чем? А…да. Ей девятнадцать. Только исполнилось. Кончай, а!

- Я подожду годик.- Джим ехидно улыбнулся.

- Валяй…

Он неожиданно возмутился. Опять драматизм.

- Она же твоя сестра! Ты был бы трупом, если бы только помыслил о моей сестре, которой у меня нет. Не понимаю тебя.

- Мы не родные. Я ее совсем не знаю.

После мы решили пойти ко мне. Джиму нужны были фотографии Сингапура, а я все еще мечтал о телевизоре. Но кто знал, что мое маленькое несчастье устроило в доме…рок-концерт в исполнении самой себя.

Музыка шла из ее комнаты. Я слышал только гитару, поэтому попросил Джима искать нужное ему в ноутбуке, а сам распахнул комнату сестры и оперся на косяк. Она не видела меня. Сидела на кровати с инструментом, играла и пела.

- Откуда у тебя гитара?

Иванна подскочила от неожиданности и опять заулыбалась, как сумасшедшая. Ненавижу, честно, когда она так улыбается. Кажется, что она скалится или просто на приеме у стоматолога. Как будто и не искренне вовсе.

- Папа подарил на Рождество. Тебе не нравится?

- Сыграй лучше «Лэд Зэппелин»[4]. Обязана знать, если собираешься жить со мной.

- «Сердцеед»?- Я даже удивился, что, правда, знала.

- А давай. Органично.- За моей спиной возник Джим и поздоровался с Иванной. Да, она явно ему запала в душу. Жаль, что таких было много.- Компьютер включился уже…- Джим улыбнулся и пошел обратно за стол.- Иванна, даже не думай. Ясно?

Это было первое предупреждение. Я почувствовал себя братом. Немного.

- Может быть.- Дерзко ответила она и начала перебирать струны.

Я сразу узнал ласкающую слух мелодию. Обожаю «Лэд Зэппелин».

- Как насчет…клуба?- Спросил Джим, загружая фото Сингапура на свой переносной жесткий диск.

- Какой сегодня?

- «Движение». На Первой Авеню.