Простое предложение 2 страница

1. Предложения с реальной модальностью имеют разную семантику:

а) бытийные, или описательные, номинативные предложения передают идею бытия предмета: «Осенний скучный день. От долгого дождя и камни мостовой и стены зданий серы...» (В. Брюсов. Тени прошлого);

б) указательные предложения с частицами вот, вон также фиксируютбытие предмета: «Тоскующие матери ходили к гадалкам, гадалки успокаивали горянок: «Вот дорога. Вот огонь. Вот победа. Вернется к тебе твой сын» (Р. Гамзатов. Мой Дагестан);

в) оценочные номинативные предложения содержат оценку того, о чем говорилось в предшествующем тексте: «Я вам оставляю тетрадку. Посмотрите. Баловство» (В. Луговской. Как человек плыл с Одиссеем);

г) эмоциональные номинативные предложения передают бытие и одновременно оценку предмета, уточним: не того, о котором говорилось раньше, а того, о котором говорится в данном предложении:

Эта светлая ночь, эта тихая ночь, Эти улицы, узкие, длинные! Я спешу, я бегу, убегаю я прочь, Прохожу тротуары пустынные...

(В. Брюсов. Все кончено)

2. Ирреальная модальность проявляется в двух наклонениях:

а) номинативные предложения с условным наклонением существуют как придаточные в сложноподчиненном: «Потом серый волк спрыснул Ивана-царевича мертвою водою – его тело срослося, спрыснул живою водою – Иван-царевич встал и промолвил: “Ах, куды как я долго спал!” На то сказал ему серый волк: “Да, Иван-царевич, спать бы тебе вечно, ка бы не я ”» (Народные русские сказки А. Н. Афанасьева);

б) желательное наклонение проявляется в таких конструкциях, как «Только бы не снег», «Только не это».

Генитивные предложения также могут иметь реальную и ирреальную модальность.

1. Предложения с реальной модальностью передают наличие большого количества чего-то или отсутствие предмета: а) «Зашел генерал в лес – а там рябчики свищут, тетерева токуют, зайцы бегают. – Господи! еды-то! еды-то! – сказал генерал, почувствовав, что его уже начинает тошнить» (М. Е. Салтыков-Щедрин. Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил) – фиксируется большое количество; б) «Приезжаю – тьма народу! Ну, ни выходу, ни входу» (П. Ершов. Конек-горбунок) – передано отсутствие предмета.

2. Ирреальная модальность проявляется как желательность: «Некоторые, в свирепости своего непонимания интересов государства, шли дальше и клянчили: – Леформов бы каких-нибудь, чтобы, значит, зубья, ребры и внутренности наши считать вроде как бы нашей собственностью и зря не трогать» (А. М. Горький. Русские сказки. VII).

Стилистическое использование односоставных предложение

1. В текстах разных функциональных стилей сложились формулы, в грамматическом плане являющиеся определенно-личными предложениями: «Приказываю» (официально-деловой стиль); «Рассмотрим примеры», «Сформулируем выводы» (научный стиль); «Истинно говорю вам» (церковно-религиозный стиль).

2. Неопределенно-личные и обобщенно-личные односоставные предложения используются в аналитических фрагментах текста, где формулируются бытовые закономерности. Например, лирический герой «Моего Дагестана» рассуждает о многообразии обычаев и оформляет вывод из своих наблюдений как цепочку неопределенно-личных предложений: «В разных местах по-разному носят папаху, по-разному одеваются, по-разному строят дома. Над колыбелями поют разные песни». В рассуждении о творчестве лирический герой прибегает к помощи обобщенно-личных предложений: «У всякой хорошей книги должно быть такое вот начало, без длинных оговорок, без скучного предисловия. Ведь если быка, пробегающего мимо, не успеешь схватить за рога, то за хвост его уже не удержишь».

3. Активно используются односоставные предложения в описательных фрагментах текста, т. е. при передаче сосуществующих, одновременных качеств и действий (статическое и динамическое описание).

Место действия в сценариях и пьесах часто описывается в формах номинативных предложений. Вот ремарки к сценам в пьесе А. Блока «Роза и крест»: «Двор замка. Сумерки»; «Переход в замке»; «Покои Изоры»; «Покои Графа»; «Берег океана»; «Двор Трауменека»; «Кухня замка»; «Башня Неутешной Вдовы»; «Розовая заросль»; «Цветущий луг. Рассвет».

Описательные и указательные предложения могут нарисовать мозаичную картину. У В. Луговского в поэме «Человек, который плыл с Одиссеем» так изображена картина Врубеля:

Вы нас учили русскому искусству?

Вот Врубель. Демон. Страшные глаза.

Гордыня. Разум. Неземная мудрость.

Усталость. Скорбь. К чему, к чему все это?

Эмоциональные номинативные предложения используются при описании воображаемого предмета, как в этом стихотворении И. Сельвинского:

Никогда не перестану удивляться

Девушкам и цветам!

Эта утренняя прохладца

По белым и розовым кустам...

Эти слезы листвы упоенной,

Где сквозится лазурная муть,

Лепестки, что раскрыты удивленно

Испуганно даже чуть-чуть...

Эта снящаяся их нежность,

От которой, как шмель, закружись!

И неясная боль надежды

На какую-то возвышенную жизнь...

Как видим, изображен поток представлений, в котором образы двух предметов переплетены, что подчеркнуто и эмоциональными номинативными предложениями, и взаимодействием слов двух тематических групп, и намеренной неясностью – «их нежность» – чья? До сих пор говорилось о цветах, а здесь, скорее, уже о девушках,

С помощью односоставных предложений, например, безличных, пейзаж может одухотворяться. Вот две строки из стихотворения В. Брюсова «В лесу»: «Грустно, нелюдимо, пусто в мире целом, колеи дороги поросли травой». Слова нелюдимо, пусто относятся непосредственно к пейзажу, а слово грустно передает состояние человека, как бы разлитое в природе.

4. Односоставные предложения участвуют и в повествовании, т. е. в том виде речи, который рисует смену действий, развитие события. Динамическую смену действий изображают, например, номинативные предложения.

Приведем с сокращениями стихотворение О. Молоткова:

Человеческая комедия

Мама, сказка, каша, кошка,

книжка, яркая обложка,

Буратино, Карабас.

Ранец, школа, первый класс...

Пушкин, Гоголь, Дарвин, Ом,

Ганнибал, Наполеон,

Менделеев, Герострат,

бал прощальный, аттестат.

Институт, экзамен, нервы,

конкурс, лекция, курс первый,

тренировки, семинары,

песни, танцы, тары-бары...

ЖСК, гараж, квартира,

теща, юмор и сатира,

детский сад, велосипед,

шашки, шахматы, сосед,

шашлыки, рыбалка, лодка,

раки, пиво, вобла, водка,

сердце, печень, лишний вес,

возраст, пенсия, собес,

юбилей, банкет, награда,

речи, памятник, ограда.

Существительные здесь называют детали типичных для нашей жизни событий и по этим деталям обозначают данные ситуации. Перечисление типичных ситуаций схематично изображает всю человеческую жизнь. Таким образом, набор номинативных предложений создает динамичное повествование.

Инфинитивные предложения участвуют в изображении воображаемого потока событий, т. е. в повествовании о воображаемой смене действий. Вот мысли лирического героя стихотворения В. Брюсова «Близ моря»:

Засыпать под ропот моря,

Просыпаться с шумом сосен,

Жить, храня веселье, горе,

Помня радость прошлых весен;

В созерцанье одиноком

Наблюдать лесные тени

Вечно с мыслью о далеком,

Вечно в мареве видений.

Было счастье, счастье было,

Горе было, есть и будет...

Море с вечно новой силой

В берег биться не забудет.

Первые две строфы передают смену повторяющихся действий, повторяющиеся процессы. Но эти картины проходят лишь в сознании лирического героя. Даже если он находится сейчас на берегу моря, он описывает не то, что непосредственно воспринимает, а передает поток представлений. Сменяющие друг друга эпизоды обозначены инфинитивными предложениями.

5. Односоставные предложения используются для создания образов коммуникантов в тексте, для изображения действий говорящего и адресата. Например, в репортаже необходимо использование определенно-личных предложений первого лица в настоящем времени для передачи авторского присутствия и для создания впечатления одновременности рассказа и события (настоящее репортажное). Это время передается также с помощью номинативных предложений – описательных, указательных, эмоциональных, как, например, во фрагменте из репортажа Э. Церковера «По ту сторону трюка»:

«В униформе, похожей на мундир опереточного адмирала, выхожу на арену Московского цирка... Выстраиваем в фортанге животных... за кулисами уже пляшут тонконогие скакуны Кантемировых. Сигнал – и поскакал на манеж младший, Мухтарбек... В антракте мы готовим арену к водной феерии... Режиссер-инспектор дает звонок к началу второго отделения и становится к пульту. Главный трюк представления!»

Односоставные определенно-личные предложения – одно из средств создания контактной формы общения автора и читателя. Рассмотрим несколько отрывков из портретного очерка Л. Репина «Репортаж о репортере». Вот автор общается с читателями:

«Ну ладно, оставим пока его одного. Пролистаем тронутые желтизной, но отнюдь не увядшие газетные страницы с его репортажами, пройдем следом за ним – посмотрим, как и из чего складывался путь газетчика, что предшествовало некоторым из его репортажей»; «Понаблюдаем вот за этим молодым человеком, что дежурит который уж день возле представительного особняка в центре Москвы»; «Но вернемся на ту страницу, которой он тогда не писал».

Мы видим формы совместного действия, образующие определенно-личные предложения. Читатель вовлечен в процесс журналистского поиска и даже в процесс создания произведения, поскольку используется метатекст (текст в тексте). Но этого мало. В рассматриваемом очерке автор общается еще и с героем:

«Так где же мы с Вами расстались, Евгений Иванович?; «Помните? Сорок четвертый год»; «Нажимайте смело кнопку и поднимайтесь»; «Поднимайтесь, дядя Женя, мы Вас любим, мы ждем».

Общение с героем тоже включает в себя односоставные определенно-личные предложения, на сей раз второго лица. В других случаях это второе лицо используется по отношению к читателю. Но здесь автор выбрал сложную форму двойного обращения и поделил виды определенно-личных предложений между двумя своими текстовыми собеседниками.

6. В рекламном тексте сложилась конструкция, где первая часть образована названием рекламируемого товара, по структуре это номинативное предложение, а вторая часть рисует следствие использования товара: «НУРОФЕН – и боль прошла!». Конструкция известна литературному языку: «Шаг в сторону – и ты в болоте». Но в первой части при этом фиксируется действие, следствие которого показано во второй части.

Литература

Бабайцева В. В. Односоставные предложения в современном русском языке. М., 1968.

§ 3. Нечленимые предложения

Как уже говорилось, в нечленимых предложениях отражается не ситуация, а реакция говорящего на ситуацию, в них нет позиций членов предложения, откуда и их название. По семантике и способу выражения нечленимые предложения распадаются на несколько групп.

1. Междометные нечленимые предложения в соответствии с двумя семантическими разрядами междометий делятся на эмоциональные и императивные: а) в пьесе А. В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского» Атуева возмущается, так как слуга никак не может прибить колокольчик: «Аааа-ах ты, боже мой!.. Да тут никакого терпенья не хватит! Ты пьян!!!» – выделено эмоциональное нечленимое предложение; б) «Разве закричать, на помощь позвать? Может, услышит кто – лесник или дровосек запоздалый, или охотник какой? Ау!» (С. Я. Маршак. Двенадцать месяцев) – выделено императивное нечленимое предложение, его частная семантика призыва оговорена в самом контексте («на помощь позвать»).

2. Модальные нечленимые предложения выражают утверждение, отрицание, степень уверенности или неуверенности с помощью частиц и модальных слов: «Правда, дяденька, – самый это и был капитан Енакиев?» – «Разумеется» (В. Катаев. Сын полка) – модальное нечленимое предложение выражено модальным словом; «Ай, пастушок! Ай, друг милый! Такого знаменитого разведчика обдурил. Это ж надо уметь». – «Да. Ничего не скажешь. Силен!» (там же) – утвердительное нечленимое предложение выражено частицей.

3. Если в качестве отдельного предложения выступает обращение, т. е. название того, к кому обращаются с речью, нечленимое предложение является звательным, или вокативным: «Мама! – нежно начал Деточкин, когда она наконец подошла, – Я не виноват, но я сейчас уезжаю в командировку...» (Э. Брагинский, Э. Рязанов. Берегись автомобиля!).

4. К нечленимым предложениям относят и некоторые обороты речевогоэтикета: «Двоеточие (укоризненно). Какой ты, брат, несуразный! (Дает ему денег.) Пустобайка. Спасибо» (А. М. Горький. Дачники).

Обратим внимание на одну интересную особенность нечленимых предложений. Когда мы объединяем в одну конструкцию предложения членимые, получается сложное предложение: «Пошел дождь, и мы отложили прогулку». Когда же соединяются членимое и нечленимое предложения, происходит осложнение структуры простого предложения, но простое остается простым, сложного предложения не возникает: членимое «Ты идешь в кино?», нечленимое вокативное «Миша!», объединим их: «Миша, ты идешь в кино?» Получаем простое двусоставное предложение, структура которого осложнена обращением.

§ 4. Второстепенные члены предложения. Способы осложнения членов предложения

Если мы вспомним схему моделируемой в предложении ситуации, то увидим, что главные члены призваны отразить предикативную связь между предметом речи, его признаком и ситуацией общения. Остальные элементы ситуации отражаются в предложении с помощью второстепенных членов, которые традиционно делятся на три вида. Определительные элементы ситуации – качества предметов, включенных в нее, отражаются с помощью определений, объекты – с помощью дополнений, обстоятельства – с помощью члена предложения, который так и называется обстоятельством.

Определения бывают трех структурных типов: согласованные, выражаемые прилагательными, местоименными прилагательными, причастиями, связанными с определяемым словом с помощью согласования в роде, числе, падеже; несогласованные, выраженные существительными и местоименными существительными, связанными с определяемым словом с помощью управления, а также выраженные инфинитивом или наречием, примыкающим к определяемому слову; приложения, выраженные существительными в согласуемом падеже: «Он строит каменный дом» – согласованное определение; «Он строит дом из камня» – несогласованное; «Он ремонтирует свой дом- развалюху» – приложение.

Дополнения по традиции разделяются на прямые и косвенные. Семантику этих типов можно описать так: прямое дополнение называет объект, на который действие направлено непосредственно и который охватывается действием полностью; косвенное дополнение называет объекты, на которые действие направлено частично, через посредство прямого объекта или еще в какой-то форме опосредования. Эта довольно трудно уловимая семантика сопровождается, однако, весьма ярким грамматическим признаком: прямое дополнение действительного оборота синонимично подлежащему страдательного оборота, так как оба эти члена предложения отражают прямой объект моделируемой ситуации. Все остальные дополнения такой синонимичностью не обладают. Исходя из этого грамматического признака, делаем вывод, что прямое дополнение выражается винительным падежом без предлога: «Бригада строит дом» = «Дом строится бригадой»; родительным падежом со значением части: «Я выпил чаю» = «Чай выпит мною»; родительным падежом при отрицании: «Бригада не строит дома» = «Дом не строится бригадой».

Наш материал показывает, что в ряде случаев форма дополнения расходится с его семантикой: в страдательном обороте дополнение в творительном падеже (бригадой) обозначает субъект моделируемой ситуации, ср. также: «Мне холодно», «Ветром снесло крышу», «Вокруг никого не было», где дательный, творительный, родительный падежи дополнений тоже имеют субъектное значение.

Обстоятельства имеют различную семантику: образа действия, меры, места, времени, причины, следствия, уступительности, цели.

Из школьной грамматики хорошо известно, что часто второстепенный член предложения совмещает в себе два значения – объектное и определительное, объектное и обстоятельственное, и это понятно, так как отношения между явлениями действительности гораздо богаче тех схем, в которые вынужден заключать их язык.

Уже отмечалось, что словосочетание в предложении может претерпевать различные изменения. Зависимый элемент способен сохранять в предложении свою присловную отнесенность: «Мы все перессорились из-за этой книжки». – Здесь форма «из-за книжки» с объектно-обстоятельственным значением относится к сказуемому (сохраняя присловную связь слабого управления). Если же мы поменяем порядок слов (Из-за этой книжки мы все перессорились), компонент устанавливает связь со всей предикативной основой (приосновная связь) и даже получает возможность соотноситься одновременно с двумя предложениями: «Из-за этой книжки мы все перессорились, а Иван с Андреем и до сих пор еще не разговаривают». Именно в таких конструкциях с детерминантом при одиночном союзе И между предложениями не ставится запятая: «За окном завывал ветер и сыпал колючий снег».

Средства осложнения членов предложения

Все члены предложения, главные и второстепенные, в целях экспрессии могут быть осложнены повторами, частицами, фразеологизацией и междометиями.

Повторы как средство осложнения члена предложения различны по структуре:

1. Прежде всего выделяется точный повтор, так называемая фигура удвоения, хотя повтор может быть не только двойным, но и тройным, а изредка ряд бывает еще длиннее: «И снова пески, пески, пески»(Ю. Нагибин. Директор) – осложнено подлежащее; «Стала его барыня урезонивать, говорила-говорила, причитала-причитала и о боге, и о добродетели, и о будущей жизни, и о жене и детях и довела его до слез» (Л. Н. Толстой. Поликушка) – осложнено сказуемое; «На третьей полке, поджав колени, в худом вагоне ехать, ехать, ехать, ехать синею весной» (В. Луговской. Синяя весна) – осложнено сказуемое инфинитивного предложения.

2. Используется повтор слова в разных его формах: «Правда ли, говорят, будто бы я на барышню похожа?» – «Какой вздор! Она перед тобой урод уродом» (А. С. Пушкин. Барышня-крестьянка) – осложнено составное именное сказуемое.

3. Повтор может оформляться с помощью частиц: «Значит, будем загорать?» – «Нет. Приказано финишировать раздельно». – Он положил перед Зворыкиным телеграмму. – «Раздельно так раздельно» (Ю. Нагибин. Директор) – здесь повтором с частицей осложнено обстоятельство.

4. В повторе могут объединяться однокоренные слова, это словообразовательный повтор: «Сюды-сюды, весь дол и бор, по новости-новиночки!» (М. Цветаева. Егорушка) – словообразовательным повторомосложнено обстоятельство цели, точным повтором осложнено обстоятельство места «сюды-сюды»; «Посмотри, каких красивых двух коней золотогривых наш дурак себе достал: ты и слыхом не слыхал» (П. Ершов. Конек-горбунок) – повтором осложнено простое глагольное согласованное сказуемое (оно осложнено также частицей и, о чем будет сказано далее).

5. Встречается синонимический повтор: «Яшка заклялся-забожился: – Никогда не откажусь! И барыня так велела. Разве можно против барынина приказу идти?» (П. П. Бажов. Травяная западенка) – осложнено простое глагольное согласованное сказуемое; «Поздним вечером, поздним вечером тоска-грусть встает, боль извечная» (М. Цветаева. Егорушка) – осложнено подлежащее.

Повторы в основном передают значения интенсивности, длительности, иногда имеют модальную семантику, например, согласия: «раздельно так раздельно».

Частицы также могут осложнять разные члены предложения: «Мастер развивал перед Маргаритой ту мысль, что вот-вот начнется какая-то совершеннейшая чепуха» (М. Булгаков. Мастер и Маргарита) – осложнено простое глагольное согласованное сказуемое; «Надо было бы хоть запасные рукавицы иметь» (Н. Тихонов. Мороз-Красный нос) – осложнено согласованное определение.

Фразеологизация – тоже средство осложнения члена предложения: «Я полагаю, что шахматные журналы заплатили бы большие деньги, если бы имели возможность ее напечатать» (М. Булгаков. Мастер и Маргарита). Осложнено составное глагольное сказуемое, в котором модальный модификатор выражен описательным сочетанием иметь возможность = мочь (описательное сочетание включает неполнознаменательный глагол-компенсатор и имя существительное).

Междометия могут входить в состав члена предложения и тем осложнять его: «Дарьюшка ох не любит ждать» (С. Цвигун. Мы вернемся). Осложнено составное глагольное сказуемое.

Литература

Бабайцева В. В. Система членов предложения в современном русском языке. М., 1988.

§ 5. Основные закономерности порядка слов в предложении

Первую закономерность словорасположения рассмотрим на примере одного естественного эксперимента, который уже более двух столетий позволяет нам проводить на сцене перевод пьесы Ж.-Б. Мольера «Мещанин во дворянстве». Господин Журден, как известно, просит учителя философии помочь написать письмо следующего содержания: «Прекрасная маркиза, (1) ваши (2) прекрасные (3) глаза (4) сулят (5) мне (6) смерть (7) от (8) любви». Поскольку философ не может ни добавлять, ни выбрасывать слова, он вынужден их только переставлять, в результате чего получается хотя бы такое: «(1) Прекрасные (2) ваши (3) глаза (4) от (5) любви (6) мне (7) сулят, прекрасная маркиза, (8) смерть»; «(1 Смерть (2) ваши (3) прекрасные (4) глаза, прекрасная маркиза, (5) от (6) любви (7) мне (8) сулят». Лучшим был признан вариант самого господина Журдена (чем он немало гордился). Почему? Составим схемы связей между словами в этих предложениях, обозначив их цифрами (обращение не учитывается):

Мы видим, что только в первом варианте линии связей не пересекаются между собой и с перпендикуляром к сказуемому – т. е. эти связи параллельны, что говорит о целостности грамматических групп слов: «ваши прекрасные глаза», «сулят мне», «сулят смерть», «смерть от любви». Вот это и есть первая закономерность словорасположения: целостность грамматических групп не нарушена только в первом варианте и нарушена в двух других. Поэтому первый вариант выглядит естественным, а остальные громоздкими и вычурными (хотя и понятными, потому что в нашем языке порядок слов свободный).

Вторая закономерность словорасположения заключается в том, что размещение подлежащего и сказуемого в двусоставном предложении зависит от расположения элементов актуального членения и, следовательно, от двух факторов: является ли предложение актуально расчлененным или актуально не расчлененным; использован ли в актуально расчлененном предложении нейтральный порядок темы и ядра или же эмфатический (экспрессивный).

I Актуально расчлененное предложение. Поскольку речь пойдет о письменных текстах, нам нужно будет показать, что для актуального членения уже накоплена информация, входящая в тему. Поэтому в примерах анализируемое предложение будет предваряться фрагментом, содержащим материал для темы рассматриваемого предложения.

Нейтральное размещение темы и ядра таково: тема занимает первое место, а ядро – второе. Поэтому размещение подлежащего и сказуемого обусловлено тем, как они распределены между темой и ядром. Рассмотрим следующие случаи: подлежащее входит в тему, сказуемое—в ядро; в тему входит сказуемое, в ядро—подлежащее; оба главных члена входят в тему; оба главных члена входят в ядро.

1. «Надо отдать должное актрисе Барбаре Винчестер – она жила на сцене с такой детской непосредственностью, что двусмысленность положения ее героини для нее самой была совершенно незаметной. А двусмысленность // была чудовищной» (А. Аникст, Г. Бояджиев. Шесть рассказов об американском театре). Полужирным шрифтом выделена тема – ясно, что эта информация перенесена сюда из предшествующего текста. Разрядкой обозначено ядро. Поскольку использован прямой порядок их размещения и подлежащее попало в тему, оно оказалось на первом месте, а сказуемое, заключенное в ядре, поставлено на втором месте.

2. «“Ячменев, это ты?” – “Кто говорит?” – “ Это говорит убийца” – спокойно сообщил незнакомый голос» (Э. Брагинский, Э. Рязанов. Убийство в библиотеке). Части актуального членения расположены нейтрально, а главные члены поменялись местами, поскольку в тему попало сказуемое, а в ядро – подлежащее. Никакой экспрессии от перестановки подлежащего и сказуемого не возникло, потому что экспрессия заключается не в их месте, а в месте темы и ядра. Поэкспериментируем: переставим тему и ядро в этом ответе – «Убийца // это говорит». Мы видим, что возникла выразительность, ведь ядро пришлось выделять сильным логическим ударением, вторая часть изменила темп, и к такому построению вряд ли подойдет авторская ремарка о спокойном голосе.

3. «Когда ведь они – приказчики-то – подолгу сидят, а в те годы им какой-то перевод случился... Тут заступил Северьян Убойца. Этого опять // Хозяйка Медной горы в пусту породу перекинула» (П. П. Бажов. Малахитовая шкатулка). Тема и ядро размещены нейтрально, оба главных члена в ядре. При этом подлежащее ставится на первом месте, а сказуемое – на втором.

4. «Мне снилось: я попала в Углич и иду по длинной, широкой, заросшей мелкой зеленой травкой улице; и иду я // не то на раннем рассвете... не то поздним, но светлым вечером» (О. Берггольц. Дневные звезды). Тема и ядро снова размещены нейтрально, но главные члены попали в тему. При этом сказуемое ставится на первом месте, а подлежащее на втором.

Эмфатическое размещение темы и ядра таково: ядро на первом месте, тема на втором. Покажем только, что главные члены, попадая в разные элементы актуального членения, подчиняются размещению последних:

1. «И хоть она не шибко к чужим людям ластилась, а всяк ей – Танюшка да Танюшка. Самые завидущие бабешки // и те любовались» (П. П. Бажов. Малахитовая шкатулка). Подлежащее стоит на первом месте потому, что оно вошло в ядро, а ядро говорящий решил выдвинуть в начало предложения.

2. «Танюшка и занялась разбирать эти штучки. И вот диво – которую примеряет, та и по ней. Да еще и говорит: – Мамонька, сколь хорошо // тятино-то подаренье!» (П. П. Бажов. Малахитовая шкатулка). Здесь на первом месте сказуемое, так как оно вошло в выдвинутое на первый план ядро предложения.

II Актуально не расчлененное предложение обычно открывает текст или новый его раздел и представляет собой порцию новой информации, т. е. все оно как бы равняется ядру. Обычное размещение главных членов здесь таково: подлежащее на первом месте, сказуемое на втором. Вот начало главы в романе Л. Лиходеева «Я и мой автомобиль»: «Вообще-то я хотел купить ему не чижа, а белку. Мы подошли к зоомагазину перед концом обеденного перерыва и увидели мощную толпу».

Если же сказуемое имеет бытийный смысл, оно в таких предложениях обычно ставится перед подлежащим: «У каждого человека, наверное, есть один, самый любимый и самый счастливый, всю жизнь повторяющийся сон» (О. Берггольц. Дневные звезды); «Метет, метет метель по улицам Москвы, завывает ветер на перекрестках» (Ю. Нагибин. Директор).

Третья закономерность касается размещения слов в грамматических группах. Здесь различаются прямой и обратный порядок слов. Мы лишь схематически перечислим основные варианты.

Согласованное определение: прямой порядок – «определение + существительное»; обратный – «существительное + определение».

Несогласованное определение: прямой порядок – «существительное + определение»; обратный – «определение + существительное».

Дополнение: прямой порядок – «глагол + дополнение»; обратный – «дополнение + глагол».

Обстоятельство, выраженное качественным наречием: прямой порядок – «наречие + глагол»; обратный – «глагол + наречие».

Обстоятельство, выраженное иными средствами: прямой порядок – «глагол + обстоятельство»; обратный – «обстоятельство + глагол».

Функции обратного порядка слов различны. В художественном тексте за счет такого размещения слов (фигура инверсии) может быть получена эмоциональная окраска речи: «На семи холмах лежит городок Федор-Кузьмичск, а вокруг городка – поля необозримые, земли неведомые» (Т. Толстая. Кысь). В официально-деловом стиле тот же порядок слов является показателем терминологичности, ср. в объявлениях: «Профнастил оцинкованный и окрашенный. Распродажа!»; «Опт и розница. Стулья офисные».

Литература

Долинина И. Б. Системный анализ предложения. М., 1977.

Ковтунова И. И. Современный русский язык: Порядок слов и актуальное членение предложения. М., 1976.

Крылова О. А., Хавронина С. А. Порядок слов в русском языке. М., 1986.

Сиротинина О. Б. Порядок слов в русском языке. М., 2003.