Политико-правовые аспекты классической немецкой философии

Во второй половине XVIII — начале XIX в. Германия дала миру великих мыслителей, создателей «классической немецкой философии». С политико-правовой точки зрения особое значение имели взгляды родоначальника школы Канта и Гегеля.

Иммануил Кант (1724—1804) родился в Кенигсберге (Восточная Пруссия) в семье ремесленника.

В развитии философских взглядов Канта выделяют два пери­ода: «докритический» и «критический». Дело в том, что три глав­ных философских произведения Канта называются: «Критика чистого разума» (1781), «Критика практического разума» (1788) и «Критика способности суждения» (1790). В «докритический» пе­риод Кант верил в способность человеческого разума познавать предметы и явления такими, как они существуют на самрм деле. В «критический» период, занявшись исследованием форм позна­ния, он отвергает такую возможность. Кант полагает, что воспри­нимаемые нашими органами чувств явления не дают представле­ния об их подлинной природе.

Взгляды Канта на этику, право, государство изложены в работах «Основы метафизики' нравственности» (1785), «К вечному миру» (1795) и «Метафизика нравов» (1797). Первая часть этого сочине­ния называется «Метафизические начала учения о праве».

Рассуждения Канта о морали теснейшим образом связаны с пониманием права. Право и добродетель (мораль), по его мне­нию, представляют две части учения о нравах или метафизики нравов (нравственности). Законность формальна, она требует про­сто соблюдения правила. Добродетель — соблюдение правила по убеждению. Если вы поступаете хорошо по принуждению, доб­родетель тут ни при чем. В праве наоборот. Применение принуж­дения не разрушает его, а укрепляет. Возможность принужде­ния — важнейшее отличие права от морали. «Право, — пишет Кант, — соединяется с возможностью принуждения в отноше­нии того, кто препятствует его осуществлению».

В «Метафизических началах учения о праве» дается следую­щее определение: «Право есть совокупность условий, при которых произвол одного (лица) совместим с произволом другого с точки зре­ния всеобщего закона свободы». Та же мысль воспроизводится в несколько иной форме, рассчитанной на индивидуальное пове­дение: «Действуй внешним образом так, чтобы свободное прояв­ление твоего произвола могло быть согласовано со свободой каждого по общему закону».

В основе кантовских определений права заложена идея кате­горического императива, но она формализована. В праве главное не мотивы поступков, а их характер.

В праве Кант выделяет и сопоставляет различные явления или пласты, причем его классификация не построена по единому принципу. Так, он говорит о естественном праве, покоящемся на одних только априорных принципах, продиктованных разумом, и положительном (статутарном) праве, вытекающем из воли за­конодателя. Естественное право и есть тот всеобщий критерий, который позволяет различать правовое и неправовое.

Право как моральная способность обязывать других (напоми­нает субъективное право) делится на прирожденное (принадлежа­щее каждому от природы независимо от какого бы то ни было правового акта, такое право только одно — свобода или незави­симость от принуждающего произвола другого, поскольку она совместима со свободой любого другого, сообразной со всеоб­щим законом) и приобретенное (для которого требуется правовой акт).

Весьма необычно у Канта понимание частного и публичного права. Частное право — это совокупность законов, не нуждаю­щихся во внешнем обнародовании, а публичное право — совокуп­ность законов, нуждающихся в публичном обнародовании.

Возможность принуждения, являющаяся квалифицирующим признаком права, обеспечивается государством. Кант определяет его как объединение большего или меньшего числа лиц, подчиняющихся правовым законам. Цель государства — торжество права. Оно должно руководствоваться правом, если не хочет по­терять доверие граждан.

Происхождение государства изображается Кантом в традици­ях школы общественного договора. Кант согласен с Руссо, что в естественном состоянии люди могли быть более счастливы, чем в государственном. Однако необеспеченность права, постоянная угроза насилия побуждают искать выход из естественного состо­яния и ведут к учреждению государства посредством обществен­ного договора. Создание государства — требование категоричес­кого императива. Договор — не исторический факт, а объяснение того, о чем мы не можем иметь достоверных сведений. Это один из примеров упорядочения эмпирического материала, осуществ­ляемого человеческим разумом на основе присущих ему априор­ных законов мышления.

Главный принцип устройства государственной власти Кант, вслед за Монтескье, видит в разделении властей на законодатель­ную (верховную, ей принадлежит суверенитет), исполнительную и судебную. Законодательная власть должна принадлежать толь­ко народу. В то же время все три власти представляют собой вы­ражение соединенной воли народа.

Взгляды Канта на формы государства противоречивы. Соответственно количеству носителей высшей власти Кант говорит о трех формах государства: автократии (название удачно, оно шире «монархии»), аристократии и демократии. Но Кант предлагает и другой критерий — разделение властей. Если этот принцип в государстве соблюдается, оно является республиканс­ким, если же нет — деспотическим (модификация старой идеи о правильных и извращенных формах государства). При таком по­нимании монархия может быть республикой («республиканская монархия» у Руссо), а демократия — деспотией. Идеалом являет­ся республика.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770—1831) родился в Штут­гарте в семье чиновника.

Основное произведение Гегеля, где ставятся проблемы юрис­пруденции, — «Философия права.

Цель философии, по Гегелю, — понять существующий мир, а не строить идеальные схемы.

В соответствии с тремя стадиями развития абсолютной идеи ' система знаний у Гегеля состоит из трех частей. I. Логика — развитие понятий. II.Философия природы. III.Философия духа.

Все вопросы государства и права относятся Гегелем к филосо­фии духа. Она в свою очередь подразделяется на три части.

Право и государство относятся к сфере объективного духа. Она-то и анализируется Гегелем в «Философии права». Предмет, исследуемый в этой книге, выходит за рамки юриспруденции и охватывает все явления социальной жизни, социологию в широ­ком понимании этого слова, а более конкретно — политику, эко­номику, право и этику.

Триада, названная Гегелем объективным духом, состоит из аб­страктного права, морали и нравственности. Абстрактное право — это правоспособность лиц, не связанных статусом граждан.

Второе звено триады объективного духа — мораль. Она огра­ничивает абсолютную свободу субъекта абстрактного права. Это область должного, а не возможного, оценка поведения человека, отношение к его поступкам. Мораль включает конкретные доб­рые и дурные побуждения носителей абстрактного права (умысел и вина, намерение и благо, добро и совесть).

Особый интерес представляют понятия права, гражданского общества и государства.

Гегель различает философское и прикладное понятие права, чего, к сожалению, не делают многие современные авторы.

Гражданское общество — второй член триады, именуемой нравственностью. Оно противопоставляется как антитезис се­мье, ибо в нем отрицается принцип единства, на котором строит­ся семья. Гражданскому обществу свойственны разнообразие и обособленность. Экономические законы, господствующие в гражданском обществе, частные интересы и свобода не обеспе­чивают общего блага.

Отсюда необходимость высшей власти государства, которое призвано доминировать над гражданским обществом и обеспе­чить подлинную свободу индивидов взамен борьбы всех против всех. Концепция государства — ядро политической теории Гегеля. Именно государство как целостность, высшая форма нравствен­ности, а отнюдь не личность объявляется подлинным носителем мирового духа. Государство ставится над личностью и обществом как высшая цель, как органическое единство, обладающее собственными, и притом высшими, интересами, собственной волей. Государство представляет собой индивидуальность, которая обладает само­сознанием. Гегель развивает в этом отношении традиции Гоббса и в какой-то мере Руссо. Он даже упрекает Руссо за то, что тот понимал общую волю как совокупность отдельных воль, а не как проявление органически единого государства, особой личности.