Голодовка Ганди и Пунский пакт

Проницательный и глубокий политик, Ганди раньше других сумел понять грозящую опасность отхода неприкасаемых от индусской общины. Это могло иметь самые отрицательные последствия для Конгресса и для будущего Индии. В критический момент он поставил задачу удержать их в составе индусской общины, не дать им отойти от Конгресса и таким образом усилить его позиции на переговорах с британской администрацией по вопросу о будущих выборах в провинциях и центре.

В марте 1932 г. из тюрьмы в Йераваде, около Пуны, Ганди направил письмо министру по делам Индии С. Хору, в котором объявил о своем решении прибегнуть к голодовке до смерти, если в конституционном устройстве Индии будет предусмотрено создание отдельных избирательных округов для неприкасаемых. Однако это не повлияло на решение английских властей по этому вопросу.

В августе того же года английский премьер-министр представил парламенту «Общинное решение», в котором, в частности, говорилось, что предоставление Индии самоуправления должно сопровождаться гарантиями, которые предусматривали бы распределение власти между всеми общинами в соответствии с их долей в населении. Мусульманам предоставлялось 51% мест в законодательном собрании Панджаба и чуть меньше 50% мест в Бенгалии[409]. Неприкасаемые получали право так называемого двойного голоса. Это означало, что они могли голосовать как в общих (индусских) избирательных округах наравне с «чистыми» индусами, так и в специально созданных для них округах (куда не допускались избиратели из «чистых» каст).

Ганди писал премьер-министру, что создание отдельной избирательной курии для неприкасаемых равносильно инъекции яда, рассчитанной на разрушение индуизма[410]. На это Макдональд ответил, что «Общинное решение» может быть изменено только в случае достижения соответствующего соглашения между обеими частями индусской общины – «чистыми» индусами и неприкасаемыми[411]. Это означало необходимость компромисса между лидерами высококастовых индусов и неприкасаемыми. Иначе на выборах неприкасаемые были бы отделены от «чистых» индусов и в перспективе смогли бы блокироваться в законодательных органах с оппонентами Конгресса. А в провинциях с преобладающим мусульманским населением индусы вообще могли остаться в меньшинстве в местных законодательных органах. Ситуация еще более обострилась.

Объясняя цель своей предстоящей голодовки, Ганди говорил, что он выступает против любого отделения неприкасаемых от индусов, и подчеркивал религиозный характер своей акции. Он называл себя «прикасаемым по рождению и неприкасаемым по выбору». «Я стремился квалифицировать самого себя как человека, – говорил Ганди, – который представляет не высшие 10% даже среди неприкасаемых, а, насколько это возможно, их самые нижние слои. Что бы я ни делал, они всегда были перед моим внутренним взором, поскольку они действительно испили до дна чашу яда… Я убежден, что если им суждено подняться, то это произойдет… в результате упорной работы среди них индусских реформаторов. То, чего я хочу, ради чего я живу и ради чего я с радостью умру, – это полная и абсолютная ликвидация неприкасаемости. Я хочу, чтобы моя голодовка легла на весы справедливости. И если это разбудит кастовых индусов от спячки, цель будет достигнута»[412].

Ганди потребовал от премьер-министра Великобритании опубликовать их переписку относительно «Общинного решения», что и было сделано. Затем он направил письма своим друзьям и соратникам, в которых подчеркивал, что цель голодовки – встряхнуть индусскую общину, «нанести удар под самый корень неприкасаемости». В своем послании своему другу Рабиндранату Тагору Ганди просил благословить его на этот шаг.

По предыдущему опыту голодовок Ганди было хорошо известно, что он не отступит от своих планов. Поэтому, когда Ганди заранее объявил о своей голодовке до смерти, в индийских политических кругах серьезно обеспокоились за его жизнь. Более того, смерть Ганди могла привести к серьезным осложнениям в обществе. Тагор обратился к народу Индии с призывом поддержать вызов, брошенный Махатмой, и отказаться от кастовых предрассудков и дискриминации неприкасаемых[413]. Видные политические деятели – Тедж Бахадур Сапру, Раджендра Прасад, Мадан Мохан Малавия и промышленник Г.Д. Бирла – призвали лидеров «чистых» каст и неприкасаемых найти приемлемое решение, чтобы предотвратить голодовку Ганди.

Амбедкар в своем пространном заявлении для печати в резких тонах осудил предстоявшую голодовку Ганди, но не отказался от поисков компромиссного решения. Смягчение позиции Амбедкара сделало возможным проведение встречи лидеров «чистых» каст и неприкасаемых в Бомбее. На следующий день после начала голодовки Ганди состоялось более узкое совещание нескольких видных лидеров «чистых» индусов во главе с Сапру, с одной стороны, и Амбедкаром – с другой. Сапру просил Амбедкара отказаться от отдельных избирательных округов для неприкасаемых и голосовать вместе с «чистыми» индусами. После определенного торга, в котором Амбедкар потребовал закрепить за неприкасаемыми в законодательных органах страны точное число мест из общего числа, предназначенного для индусской общины, стороны достигли согласия.

А между тем 18 сентября Ганди начал голодовку. Власти приняли решение 20 сентября освободить Ганди на опреденных условиях. «Трудно понять логику премьера, – писал Г.Д. Бирла, – когда он хочет достичь согласованного решения и одновременно заточает в тюрьму старого человека по его прибытии в Бомбей и освобождает его, когда он уже при смерти»[414]. 21 сентября к Ганди явилась депутация в составе Сапру, Раджагопалачари, Р. Прасада и Девадаса Ганди. Она представила на его одобрение соглашение, достигнутое ранее с Амбедкаром. Ганди благожелательно отнесся к нему, но попросил дать ему время для обдумывания. Он также выразил желание лично встретиться со своим главным оппонентом – Амбедкаром.

Эта встреча – критическая для разрешения кризиса – состоялась 23 сентября. Ганди и Амбедкар пришли к согласию по всем принципиальным вопросам. Затем была проведена встреча лидеров «чистых» индусов и неприкасаемых. Первых представляли Сапру, Джаякар, Бирла и Раджагопалачари. Вторых – Амбедкар. Были уточнены и согласованы остающиеся вопросы. 24 сентября 1932 г. в Пуне было подписано соглашение, получившее предварительное одобрение Ганди и впоследствии вошедшее в историю как Пунский пакт[415].

«Соглашение между Ганди и Амбедкаром, – пишет индийский историк Равиндер Кумар, – спасло общество от коллективного самоубийства. Пунский пакт стал победой Ганди в его борьбе за освобождение индусского общества от злокачественной опухоли, находившейся в самой сердцевине его социального бытия. Возможно, это был самый прекрасный час Махатмы». Кумар назвал этот документ «пактом, который спас общество»[416].

Пактом предусматривалось резервирование 148 мест для неприкасаемых в общих (то есть индусских) избирательных округах в Мадрасе, Бомбее и Синде, Панджабе, Бихаре и Ориссе, Центральных провинциях, Ассаме, Бенгалии и Соединенных провинциях. Выборы на эти места должны производиться совместным электоратом. В Центральном законодательном собрании 18% всех мест, определенных для общего электората, будет зарезервировано для неприкасаемых[417].

В тот же день на сессии в Дели Хинду махасабха приняла резолюцию в поддержку пакта[418]. После этого лидеры «чистых» каст ратифицировали пакт и приняли резолюцию, проект которой был составлен лично Ганди. Она дает представление о серьезности его намерений по проведению целой программы действий в пользу неприкасаемых. В резолюции говорилось, что впредь никто из индусов не будет рассматриваться как неприкасаемый по причине рождения, а все те, кого считали таковыми, получат такой же доступ к колодцам, дорогам и прочим местам, находящимся в общественном пользовании, а также к государственным школам, как и другие индусы. Все это будет юридически оформлено в качестве одного из первых законов парламента независимой Индии с целью обеспечить всеми законными и мирными средствами скорейшее упразднение всех социальных ограничений, налагаемых в настоящее время обычаем на так называемые неприкасаемые классы, включая запрет на посещение ими индусских храмов[419].

26 сентября 1932 г., в тот день, когда английский парламент, в соответствии с Пунским пактом, внес изменения в «Общинное решение», Ганди прекратил голодовку.

В конце 1932 г. закончила свою работу третья конференция круглого стола, в которой ни Ганди, ни Джинна не принимали участия. На ней было объявлено о том, что мусульманам будет обеспечено во Всеиндийском федеральном центре представительство в 33,3%, которого они добивались, а Орисса и Синд станут отдельными новыми провинциями Британской Индии[420].

В Законе об управлении Индией 1935 г., в основу которого легло измененное «Общинное решение», неприкасаемые получили название «зарегистрированные касты» («scheduled castes»). В апреле 1936 г. особым указом был утвержден список этих каст, предоставивший им право на резервирование определенного числа мест в законодательных органах.

В политическом плане это означало, что борьба между Конгрессом и Мусульманской лигой за неприкасаемых была решена в пользу индусской общины и Конгресса. Мусульманская лига не могла более рассчитывать на увеличение своей общины за счет их перехода в ислам. Позже президент Конгресса Маулана Калам Азад писал: «Мы …рассматриваем зарегистрированные касты как составную часть индусского общества»[421].

Пунский пакт определил взаимоотношения Индийского национального конгресса с неприкасаемыми на долгие годы. Большинство неприкасаемых связали надежды на улучшение своей жизни с деятельностью этой партии и национально-освободительным движением.