Глава 42. – Добрый вечер, Харрис, – радостно сказала Реджи

Реджи проскользнула в спальню Николаса. Справа находилась гардеробная, перед нею – ванная, большая комната с множеством зеркал, облицованная голубым мрамором. Полки заставлены бутылочками, пузырьками, бритвенными приборами и другими принадлежностями мужского туалета. В центре комнаты стояла большая ванна с кранами для горячей и холодной воды в виде купидонов, а в ней, закрыв глаза, лежал Николас. Харрис раскладывал вещи хозяина.

– Добрый вечер, Харрис, – радостно сказала Реджи. Камердинер удивленно взглянул на нее, а Николас улыбнулся. – Тебя ищет Мэг, Харрис, – сообщила она с невинным видом, словно присутствовать при туалете мужчины – дело самое обычное.

Харрис вскинул голову:

– Правда, мадам?

– Ну конечно. Сегодня чудесная лунная ночь! Мэг сказала, что в такую ночь хорошо бы побродить по парку. Может, ты пойдешь к ней, Харрис? Его светлость тебя отпустит. Ведь так, Николас?

– Иди, Харрис. Сегодня ты мне больше не понадобишься.

– Благодарю, сэр, – поклонился камердинер и выскочил из комнаты. Николас засмеялся:

– Просто не верится! Харрис и ворчунья Мэг?

– Мэг не ворчунья, – вступилась за горничную Реджи. – Они в последнее время очень подружились.

– Теперь в этом доме расцветает любовь. Знаешь про Элли и лорда Бэррета? Ведь ты все узнаешь раньше меня.

– Я так рада за Элли!

– Не поздно ли думать о замужестве в ее возрасте?

– Николас, ты никогда не можешь быть серьезным, – засмеялась Реджи.

– Не могу. – Он улыбнулся и, поймав ее руку, поднес к губам. – Должен поблагодарить тебя за то, что мои детские мечты стали реальностью. Если бы ты ее не уговорила, она бы никогда не рассказала. Ты понимаешь, как ужасно все время спрашивать себя: кто твоя мать и как она выглядит? Ты сама потеряла родителей, когда тебе было всего два года.

Она нежно улыбнулась ему:

– Но у меня были дядюшки, которые рассказывали мне все, что меня интересовало… и даже про их ошибки, конечно, без лишних подробностей. А твоя матушка все время была рядом, просто ты не знал об этом.

– Она сказала, что Эдены любят только раз. Ты должна радоваться.

– Правда?

– А ты как думаешь?

– Не знаю, – уклончиво ответила Реджи. – Сначала поговорим, а там посмотрим. Хочешь, я потру тебе спину?

Она выловила из воды губку и, не дожидаясь его согласия, встала сзади. Она лукаво улыбалась, но он не мог видеть ее лица.

– Ты хочешь, чтобы я умолял тебя о прощении?

– Да, это было бы неплохо.

– Прости меня, Регина.

– За что?

– Как это «за что»? – Он сделал попытку взглянуть на нее.

– Я хочу, чтобы ты сказал, за что тебя простить, Николас.

– Ну хорошо. Прости за то, что после нашей помолвки я вел себя как болван.

– Нет, ты вел себя гораздо хуже. Но я могу простить тебя за это. Продолжай. – Она медленно провела губкой сначала по его спине, затем по шее.

– Продолжать? – смущенно переспросил он, и Реджи отшвырнула губку.

– Ты меня бросил.

– Ты же знаешь почему.

Реджи обошла ванну и встала перед ним:

– Нет, не знаю. Потрудись объяснить.

– Я не мог быть с тобою рядом и не…

– Слушаю тебя, – подбодрила она.

– Не заниматься с тобой любовью. Некоторое время царило молчание.

– А почему ты не мог заниматься со мной любовью?

– Черт побери! Я был уверен, что ты станешь презирать меня, и я знал, что не вынесу твоего презрения. Да, я был форменным ослом. Но я не сомневался, что Мириам не станет держать язык за зубами, и оказался прав. Я ошибся в другом. В твоем отношении к этому.

– Объяснение принято. Можешь продолжать. Он напряг память и добавил:

– Насчет Селены я сказал тебе правду. Ту сцену в оранжерее она сама подстроила.

– Верю.

Затем он произнес то, чего она никак не ожидала услышать:

– Ах да… твой друг, Джордж Фоулер. Я… признаюсь, я был к нему несправедлив. Но мне уже не впервые ошибаться в своих подозрениях, когда я вижу его с тобой.

– Ты ревновал? – весело спросила она.

– Я… да, черт побери, ревновал!

– Принято к сведению. Дальше.

– Какие еще за мной проступки? Ее синие глаза вспыхнули.

– Ты забыл, что тебя силой заставили вернуться?

– Нет, ошибаешься! – воскликнул он. – Мой корабль уже готовился к отплытию. Я хотел все тебе рассказать и объяснить, почему я так поступил с тобой. Но тут явился твой дядюшка-пират. Как раз накануне моего отплытия.

– О, дорогой, наверное, ты очень разозлился на дядю Джеймса, поэтому ничего мне не объяснил.

Я угадала?

– Да, этот твой дядюшка мне не особенно нравится.

– Ничего, поладите, он найдет к тебе подход.

– Лучше бы ты сама нашла ко мне подход.

– Это можно устроить.

– Значит, ты согласна, что мне предначертано любить только раз в жизни? – серьезно спросил он.

– Мы еще не закончили, Николас.

– Разве я не сказал тебе все, что ты хотела услышать?

– Нет.

– Тогда иди ко мне.

– Николас, я одета не для купания! Но он уже схватил ее за руку, и Реджи, потеряв равновесие, упала в ванну.

– Я люблю, люблю, люблю тебя. Этого достаточно?

– Достаточно., на сегодня. – Она обвила руками его за шею.

– Ну? – спросил Николас, оторвавшись от нее.

– Что ну? – Он легонько шлепнул ее пониже спины, и она засмеялась:

– О! Да, кажется, я тоже люблю тебя.

– Тебе кажется?

– Наверное, так оно и есть, я же с тобой. Нет, нет! – взвизгнула она, когда он начал ее щекотать. – Ну хорошо. Я люблю тебя, несносный! Разве ты забыл, что именно я заставила тебя жениться? И я никогда не теряла надежды завоевать твою любовь. Видишь, какая я упрямая?

– Упрямая, но все равно прелестная. А ведь ты права, любовь моя, твой костюм совсем не подходит для купания. Может, исправим это?

– А я думала, что ты никогда об этом не попросишь.