Источник происхождения этого права

II. 1. Что было первой причиной введения обычая предавать тела земле, сначала набальзамированные, как у египтян или же после сожжения, как у большинства греков, или же в том виде, как они были (кн. Бытия, II; Тацит, "История", кн. V), о чем Цицерон и вслед за ним Плиний⁶ говорят как о древнейшем обычае, - об этом мнения расходятся. Мосхион полагает, что поводом послужил дикий обычай гигантов пожирать людей, памятником отмены чего и служит погребение.

Он говорит:

Сраженных смертью велено законами

Предать земле и посыпать землей

Непогребенных, чтобы отвратительных

Не видеть признаков их разрушения.

2. По мнению других, таким путем люди как бы добровольно погашают свой долг, уплаты которого иначе природа требует против воли. Ибо не только бог сказал Адаму, что созданное из земли должно вернуться в землю⁷, но это признавали в разное время греки и латиняне. Цицерон заимствует из "Гипсипила" Еврипида слова:

Земля должна быть предана земле.

И мы читаем у Соломона, что возвратится в землю прах, чем он был, а дух возвратится к богу, кто дал его (Экклезиаст,. XII, 7). Ту же мысль так высказывает Еврипид в "Молящих" устами Тесея:

Дозвольте мертвых предавать земле:

То, что дает начало всем вещам.

Обратно их приемлет. В небеса

Отходит дух, а тело - в землю. Краткий срок

Дан человеческому бытию: опять

Земля свое зовет обратно детище.

Сходно сказано у Лукреция о земле:

Общая матерь, земля - общая всем и могила.

Цицерон в диалоге "О законах" (II) приводит из Ксенофонта слова: "Земле возвращается тело, и, будучи погребенным, оно облекается как бы покровом матери". Плиний также писал, что земля при рождении нас извергает, после рождения питает; однажды выпустив, всегда поддерживает; и, наконец, заключив в свое лоно, как мать, скрывает отрекшихся от прочей природы.

3. Некоторые полагают, что погребением, являющимся как бы напоминанием, которое оставлено прародителями человеческого рода, удостоверена надежда на воскресение. Ибо Плиний в книге седьмой, главе пятьдесят пятой, свидетельствует о том, что и Демокрит учил, что тела следует сохранять для обещанного воскресения. Христиане же часто объясняют обычай достойного сохранения тел этой надеждой. Пруденций пишет:

К чему гробницы в скалах,

К чему могильники прекрасные,

Как не к тому. чтоб людям верилось.

Что тело не скончалось, но сну предано?

4. Проще всего следует полагать, что так как человек превосходит прочих животных, то недостойно его зрелище человеческих тел, пожираемых другими животными; погребение изобретено для того, чтобы, насколько возможно, сохранить тела. Квинтилиан ("Речи", кн. VI) утверждает, что тела охраняются от нападания птиц и диких зверей вследствие человеческого сострадания⁸. У Цицерона в книге первой "Об изобретении" сказано: "Терзаемый зверями лишен обычных погребальных почестей". А у Виргилия читаем:

Тебя же добрая матерь

Не предала земле, не почтила семейной могилой:

В пищу достался ты птицам и диким животным.

И бог у пророков грозит ненавистным ему царям, что они получат погребение наряду с ослами, так что собаки будут лизать их кровь (Иеремия, XXII). Лактанций (кн. VI) в обряде погребения не видит ничего иного, когда говорит: "Да не допустим, чтобы мы, образ и подобие божества, были оставлены в добычу диким зверям и птицам". То же находим у Амвросия ("О Товии"), слова которого следующие: "Нет обязанности по отношению к нему предпочтительнее той, которой он уже не может тебе воздать обратно, а именно - избавить того, кто смеет общую с тобой природу, от алчности птиц и диких зверей".

5. Но даже если умерший и не будет подвержен такой несправедливости, тем не менее все же представляется несовместимым с достоинством человеческой природы попирать ногами и терзать человеческое тело. Не лишено связи со сказанным следующее место в "Спорных вопросах" Сопатра: "Сообразно с достоинством - погребать умерших, и как бы самой природе противно оставление мертвых тел, распростертых нагими, на поношение и разложение. Таково всеобщее решение, будь то боги или полубоги, что мертвым телам следует оказывать погребальные почести. Ибо противно разуму выставлять тайны человеческой природы после смерти напоказ всем, оттого мы издревле усвоили обычай погребать человеческие тела, дабы они тайно и вдали от взора истлевали в могильных склепах". Сюда же относится и следующее место у Григория Нисского в "Послании в Летойю": "... чтобы позор человеческой природы не обнажался под лучами солнца"⁹.

6. Отсюда вытекает, что обязанность погребения признается нужной не столько человеку, то есть отдельной личности, сколько человечеству как таковому, то есть природе человеческой¹⁰. Поэтому погребение Сенека ("О благодеяниях", кн. V, гл. 20) и Квинтилиан ("Речи", кн. VI) называют публичным человеческим актом, а Петроний - предписанием всеобщего обыкновения. В связи с этим ни частным врагам, ни публичным неприятелям не следует отказывать в погребении.

О частных врагах есть отличное рассуждение Улисса о погребении Аякса у Софокла, где между прочим встречаются следующие стихи:

Ты, Менелай, в речах столь мудрый, берегись

Обиду нанести покойникам.

Основание этого приводит Еврипид в "Антигоне":

Приносит смерть конец враждебности людей.

Что может превозмочь забвенье смертное?

У него же в "Молящих":

Коль причинили вам беду аргивяне,

Убийство - высшее врагам отмщение.

И у Виргилия:

Невозможна борьба с врагом побежденным и мертвым.

Приводя это изречение, автор послания "К Гереннию" прибавляет: "Ибо то, что составляет крайнее бедствие, с ним уже приключилось", Папиний говорит: Мы воевали; стало быть, Ненависть мы истощили: смерть одолела гнев.

Ту же причину приводит Оптат Милевитанский: "Если была борьба между живыми, то смерть укрощает вашу взаимную ненависть; уже умолкли те, с кем до того времени ты сражался".