При отсутствии детей, если нет ни завещания, ни определенного закона, родовое имущество должно переходить к тем, от кого оно досталось, или к их детям

IX. 1. Когда нет детей, к которым естественно переходит наследство, положение сложнее, и ни в чем законы не представляют большего разнообразия. Тем не менее все это разнообразие может быть сведено к двум главным источникам, из которых один учитывает близость степени родства, а другой предусматривает возвращение имуществ туда, откуда они происходят, согласно пословице: "Отчина - родственникам отца, материнская часть - родственникам матери".

Нам кажется, что необходимо всячески различать отцовское, или родовое¹⁵, имущество, пользуясь терминами, принятыми в формуле, которой налагалась опека на имущество расточителя, и благоприобретенное имущество¹⁶. К первому относятся следующие слова Платона: "Я, законодатель, постановляю, что вы не являетесь хозяевами самих себя и что ваши владения не являются вашими, но что все принадлежит вашему роду, не только тому, который был, но также тому, который будет". На этом основании Платон предлагает, чтобы "отцовский удел" возвращался в ту семью, откуда он исходит. Мне это представляется приемлемым не потому, чтобы было естественным не делать завещательных распоряжений об отчине и родовом имуществе, ибо часто нужда какого-нибудь друга приводит к тому, что это становится не только похвальным, но даже необходимым¹⁷, но потому, что в случае сомнения, по-видимому, следует полагать, что такова была воля наследодателя без завещания. Мы при этом исходим из того предположения, что тот, о чьей воле идет речь, владеет имуществом на праве неограниченной собственности.

2. Хотя после смерти он и не может сохранить свою собственность, все же следует считать несомненным, что он не пожелал бы утратить возможность благодеяний, и необходимо исследовать наиболее естественный порядок сообщения таких благодеяний. Хорошо сказано у Аристотеля: "Лучше отплатить благодарностью тому, кто делает нам добро, нежели оказать благодеяние другу". И Цицерон заявляет: "Нет обязанности выше благодарности"; он же говорит: "Так как существует двоякого рода великодушие: первое - это оказание благодеяний, другое - воздаяние благодарности, то в вашей власти оказывать или не оказывать благодеяния, но нельзя не отплачивать за добро благодарностью для того, кто хочет быть свободным от неправды". Амвросий ("Об обязанностях", кн. I, гл. 31) утверждает: "Благородно относиться с благожелательностью к тому, кто оказал тебе какое-нибудь благодеяние или доставил должность". И далее: "Что в большей степени противоречит долгу, нежели отказывать в воздаянии за полученное?".

Благодарность же воздается или живым, или усопшим¹⁸. Усопшим, как показал Лисий в "Надгробной речи", благодарность оказывается в лице их детей, которые составляют естественную часть родителей и которым родители, будь они живы, готовы были бы оказывать благодеяния.

3. И этому-то правилу следовали кодификаторы Юстиниана, рьяного поборника справедливости, в вопросах отношений между полнородными братьями, братьями единокровными, единоутробными и прочими родственниками (L. Quod satis С. de bon. quae llb. L. de emancipatls. Cum enim. C. de legit, hered. L. Sancimus. C. corn. de success. Novel, de cons. et uter frat.). Аристотель говорит. "Братья питают взаимную любовь, поскольку они имеют общих родителей, ибо общее происхождение делает их самих как бы тождественными". Валерий Максим пишет (кн. V. гл. 5): "Подобно тому, как первые узы любви влекут за собой получение множества величайших благодеяний, точно так следует полагать, что близкие родственники пользуются взаимными услугами". Общее право народов, по словам Юстина (кн. X), гласит о том, что брат наследует брату.

4. Если же нет ни того, от кого непосредственно перешло имущество, ни его детей, то остается обратиться к тем, кому, хотя и в меньшей степени, тем не менее вслед за указанными лицами полагается наследство, то есть к старшему родственнику и его детям, в особенности же постольку, поскольку таким образом наследство остается в среде ближайших родственников как того, о чьем наследстве идет речь, так и того, от кого непосредственно перешло имущество. То же говорил Аристотель в следующем месте: "Двоюродные братья и сестры и прочие родственники объединяются происхождением от общих родителей, будучи связаны таким происхождением одни - ближайшим, другие - более отдаленным родством".

Имущества "благоприобретенные предназначаются ближайшим родственника"

X. 1. Что же касается благоприобретенных имуществ, называемых у Платона "тем, что сверх удела", то, поскольку тут отсутствует долг воздаяния благодарности предкам, остается передавать эти имущества в наследство тому, кого следует считать наиболее дорогим для покойного. А это - ближайший к покойному по степени кровного родства¹⁹. Так, по словам Исея, у греков существовал обычай "имущество умершего передавать тому, кто ближе всего по рождению". Исей спрашивает: "Что может быть справедливее, чем передавать кровным родственникам имущество, принадлежавшее кровным же родственникам?". Тот же смысл находим у Аристотеля в главе второй его "Реторики к Александру".

"Лучше всего, - говорит Цицерон ("Об обязанностях", кн. I), - человеческое общество и его узы сохраняются, если каждый оказывает более всего благоволения тому, с кем он всего теснее связан"²⁰. Он же в другом месте непосредственно вслед за детьми ставит других ближайших родственников. То же делает Тацит. "Природе угодно, чтобы для каждого дороже всего были дети и близкие родственники". Цицерон, толкуя о кровных родственниках, заявляет: "Необходимое поддержание жизни составляет долг преимущественно по отношению к ним". Долг этот, однако, вытекает не из причитающегося им права, но из "достоинства". И опять-таки Цицерон, рассуждая о расположении к близким родственникам, добавляет: "Из этого расположения души возникли завещания и отказы умирающих". Он же говорит, что справедливее доставлять и оставлять наши избытки родственникам, нежели чужим. Амвросий ("Об обязанностях", кн. I, гл. 30) указывает. "Следует одобрить также ту щедрость, согласно которой ты не пренебрегаешь родственниками своей жены"²¹.

2. Наследование же без завещания, о чем мы толкуем, есть не что иное, как предполагаемое изъявление воли в молчаливом завещании. Квинтилиан-отец говорит в речи: "Важнейшее место в завещаниях занимают родственники; это сохраняет силу и в том случае, когда кто-нибудь умирает, не оставив детей и не составив завещания. Так обстоит дело не потому, чтобы имущество скончавшегося переходило к ним по справедливости но потому, что открывшееся наследство, как бы оставшись на распутьи, по-видимому, не может достаться никому из более близких". Сказанное о благоприобретенном имуществе, а именно то, что оно естественно должно переходить к ближайшим родственникам, в равной мере относится также к имуществам, доставшимся от отца и деда, если ни самих тех, от кого исходят имущества, ни их детей уже нет в живых, так что оказание им благодарности уже не может иметь места.