Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
Когда я гашу в аудитории лампы и под звуки молитвы на экране появляется сотканный из света образ трех ангелов у чаши причастия, возникает атмосфера, напоминающая ту, которую довелось ощутить в Троицком соборе. У меня редко хватает смелости посмотреть на лица слушателей - страшно, отвернувшись от экрана и выйдя из состояния контакта с образом, разрушить этот контакт и у аудитории. Но в те считанные случаи, когда удавалось их увидеть, они поражали светлым, умиротворенным выражением.
Всегда с сожалением выключаю аппаратуру. Не сразу, дав слушателям время «вернуться» в этот мир, задаю традиционный вопрос: какие струны души тронула, какие чувства пробудила «Троица Рублева?
Ответы бывают достаточно разнообразны, но они всегда говорят о том, что главный смысл увиденного любая аудитория улавливает безошибочно: от иконы веет смирением согласия, ангелов соединяет гармоничное, тихое общение и светлая печаль. Сегодня можно и нужно начинать с того, что, как всякий богодухновенный образ, «Троица» пробуждает у православного человека мощное религиозное чувство. Но, как довелось убеждаться множество раз, она производит огромное впечатление и на неверующих, и на тех, кто принадлежит иным конфессиям.
Попытки разобраться в том, какими художественными средствами достигаются эти впечатления, приводят к пониманию смысла и совершенства композиции, линеарной и колористической гармонии иконы.
В основе композиции «Троицы», как давно замечено, лежит круг, который образуется тремя фигурами ангелов. Круг - проекция на плоскость наиболее цельной и гармоничной, самой космической геометрической фигуры - шара. Незримая, но ясно прочитываемая окружность стягивает, соединяет силуэты «Троицы». Это единение только упрочивается движением внутри круга, звучанием рифмующихся, согласно друг с другом поющих плавных линий одежд, замедленностью мягких жестов, согласованностью колорита. Изображение их рук - это фазы единого жеста благословения. Объединены ангелы и взорами: средний ангел смотрит на того, что сидит одесную (справа) от него, тот на сидящего ошую (слева) от центрального, а последний устремляет свой тихий взор на чашу, стоящую на престоле.
Даже не зная ни сюжета, ни богословского смысла, ни символики иконы, мы испытываем благодатные чувства, пробуждаемые образом, и понимаем, что главный смысл иконы - в чаше, на которой опосредованно соединяются взоры всех трех ангелов, и что чаша эта невидимой нитью соединена с центральной фигурой, зрительно приподнятой и выделенной более плотным цветом. Пространство иконы строится от центрального ангела к предстоящему иконе - молящемуся или созерцающему, включая его в гармоничное содействие, сочувствие, делая частью евхаристии - сопричастным светлой жертве. Таково восприятие «Троицы» на уровне сердечного чувства, со-переживания.
Co-переживанием, однако, это восприятие отнюдь не ограничивается. Сейчас трудно найти в нашей стране аудиторию, «невинную» настолько, чтобы она не имела хотя бы самого общего представления о библейском сюжете «Троицы». Пятнадцать-двадцать лет назад практически любая аудитория требовала его пересказа, но зато давала возможность понять, в какой мере независима от него та гамма чувств, которую эти люди, в большинстве своем не религиозные, переживали В процессе контакта с образом рублевской кисти.
И все же напомним библейский сюжет - и как предзнаменование христианской идеи жертвенной любви, и как возможное воплощение догмата триединства Бога - Отца, Сына и Святого Духа, и в человеческом истолковании ситуации, и для понимания символики некоторых атрибутов, присутствующих в иконе.
В первой книге Моисеевой, которая называется «Бытие», в главе in повествуется о том, как - уже не впервые - является Аврааму Господь в дубраве Мамре «во время зноя дневного», и видит Авраам трех мужей, стоящих против входа в его шатер. Приветствуя их, Авраам отдает приказание подготовить к трапезе пресные хлебы, и теленка нежного и хорошего», и масло, и молоко. «Поставив все это перед мужами, сам стал подле них поддеревом. И они ели, а затем спросили: «Где Сарра, жена твоя?» Он отвечал: «Здесь, в шатре».- И сказал один из них: «Я опять буду у тебя в это же время, и будет сын у Сарры, жены твоей».
Услышав это предсказание, Сарра внутренне рассмеялась: ведь ей в эту пору было за девяносто, а мужу ее Аврааму - сто лет. «И сказал Господь Аврааму:...Есть ли что трудное для Господа?.. От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли».
Этот библейский эпизод лежит в основе различного рода изображений. В византийских иконах и фресках явление трех Ангелов Аврааму и Сарре изображается, как правило, со множеством подробностей: Сарра замешивает хлебы, слуга режет теленка, на столе угощение. Порой в одном изображении содержались различные моменты действия: так, в мозаике церкви Санта Мария Маджоре в Риме (432 - 440 гг.) по вертикали вниз размещены два изображения - «Явление 1роицы Аврааму» и «Гостеприимство Авраама». В мозаиках, фресках, миниатюрах, на створках врат золотом по металлу, в иконах, на печатях и т. д. вплоть до XIV и па протяжении всего этого века и позднее, в XVI – XVII веках чаще всего в изображении Троицы можно видеть Авраама, Сарру, тельца, различные предметы так, чтобы зрители могли «прочитать» сюжет достаточно подробно. Создавалась как бы изобразительная версия библейского эпизода.
В то же время Троица как воплощение догмата о триипостасном Боге, неслиянном единстве Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого уже в XV веке существует в варианте, именуемом «Отечество» (в отличие от так называемой «Ветхозаветной Троицы»): Ветхий Деньми (Бог Отец) держит на коленях Сына и здесь же присутствует Дух Святой в виде голубя.
«Троица» Рублева отличается и от первого и от второго вариантов изображения. В ней все атрибуты, позволяющие развернуть повествование, сведены к минимуму. Нет Авраама и Сарры, общение замкнуто внутри круга, очерченного силуэтами ангелов.
Торжественность тихого, но мощно разворачивающегося вращения в круге, напряженная мягкость силовых линий, их чистота, не замутненная бытовыми реалиями, - все это позволяет и почувствовать, и понять, что перед нами явленная Сущность, а не бытовое - пусть очень важное - явление в его материальном - дольнем, земном воплощении.
Библейский эпизод дает возможность истолковать значение предметов, изображенных в иконе: у ангелов в руках страннические посохи. Над одним из них изображен дуб мамрийский, под которым был накрыт стол, над другим - шатер («палаты») Авраама. На столе - чаша с головою тельца (теленка).
Но и эти конкретные предметы изображены столь обобщенно, так тесно силуэтно связаны с фигурами Ангелов и обусловлены ими, так дематериализованы, что из простого обозначения места действия превращены в символы некоего смысла, которого невольно начинает доискиваться пытливая человеческая мысль. При этом становится ясно, что смысл Троицы сосредоточен на жертвенной - евхаристической чаше, к которой обращены и сами Ангелы. Тема жертвы звучит как основная, освещающая и объединяющая отдельные пласты смыслов. Тема жертвы и в истории с Авраамом имеет продолжение.
В назначенный срок у столетнего Авраама родился сын, был назван Исааком, и девяностолетняя Сарра кормила его грудью. И сын вырос, и тогда Господь искушал Авраама: «...возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа, а там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе». И далее, в 22 главе, подробно рассказано о том, как, не посмев противиться воле Господа, Авраам вел в гору любимого сына, и тот нес дрова для жертвенного костра и спрашивал отца, где же жертвенный агнец? В последний миг посланный Господом Ангел останавливает руку Авраама и указывает ему на овна, запутавшегося в чаще рогами своими.
Так в библейском сюжете вторично звучит тема жертвы: первая - это телец, заколотый для вечери Ангелов по приказу Авраама, вторая - овен, принесенный в жертву вместо Исаака. Отметим, что так текстуально объясняется изображение горы, силуэтно вторящей фигуре Ангела, сидящего слева от центрального.
Две названные жертвы лишь предшествуют третьей, главнейшей: сыну Божию и его искупительной смерти на кресте. Новый Завет начинается текстом от Матфея: «Родословие Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова. Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова...» Так библейский эпизод, лежащий в основе «Троицы», непосредственно связан с Христом и главной идеей христианства: единением мира в жертвенной любви.
Дата публикования: 2015-01-10; Прочитано: 867 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!