Инанна и Думузи

Неутомимый бегун, друг‑приятель орла Анзуда Лугальбанда правил Уруком 1200 лет – так говорится все в том же «Царском списке», составленном во времена третьей династии Ура. В этом любопытном источнике по мифологии и истории Шумера сказано также, что после Лугальбанды в Уруке воцарился божественный Думузи,[75]возлюбленный муж прекрасной Инанны.

Пастух Думузи завоевал руку и сердце богини в борьбе с божественным земледельцем Энкимду. Позднее конфликт пастуха и земледельца повторится в библейской истории о Каине и Авеле, но в шумерском варианте он закончился мирно – бывшие соперники стали друзьями, едва Инанна сделала выбор в пользу Думузи.

Кстати, у шумеров существовал еще один миф о ссоре земледельца и пастуха: в этом мифе Аншар‑Зерно и Лахар‑Овца спорили, кто из них главнее. Каждый приводил в свою пользу аргументы один красноречивее другого, горячась все больше и больше, но до смертоубийства дело все‑таки не дошло – вмешательство Энки примирило спорщиков. Если бы Ева в детстве познакомила Каина и Авеля с этими мифами, может, братьям и удалось бы разрешить свои проблемы полюбовно.

Но вернемся к Думузи с Инанной.

Прошло каких‑то сто лет их совместной жизни, можно сказать, только‑только кончился «медовый месяц», как семейную идиллию нарушил беспокойный характер богини. Вместо того, чтобы наслаждаться домашним счастьем в почитавшем ее Уруке (и в шести других городах Шумера, где стояли ее храмы), Инанна задумала совершить прогулку в подземное царство. Раз Энлилю и Нинлиль удалось спуститься в Кур и вернуться оттуда, чем она хуже этих двоих?

И Инанна принялась готовиться к путешествию во владения своей страшной сестры Эрешкигаль. Приготовления ее вполне соответствовали легкомысленному характеру богини.

Красавица надела на голову венец Шугур, украсила лоб повязкой «Прелесть чела», прикрыла груди сеткой «Ко мне, мужчина, ко мне», обвила шею лазуритовым ожерельем, а запястья – золотыми браслетами, подвела глаза притираньем «Приди, приди» и прикрыла бедра роскошным передником, одеянием владычиц. В последний момент Инанна решила прихватить еще семь самых могущественных «ме», раздобытых когда‑то у Энки, в надежде, что Сути будут ей защитой в подземном мире.

И вот богиня покинула семь своих храмов, распрощалась с землей, оставила небо. С золотым обручем, знаком царской власти, в одной руке, с семью «ме», зажатыми в другой, во всеоружии своей непобедимой прелести Инанна бодро отправилась в путь в сопровождении доверенного слуги Ниншубура.

Но когда вдали показался вход в подземное царство, страх закрался в сердце богини. Красавица невольно засомневалась, что богатые наряды, драгоценности и косметические ухищрения защитят ее во владениях безжалостной Эрешкигаль. Но повернуть назад – нет, никогда! Не бывать такому позору!

– Ниншубур, – просительно обратилась богиня к своему провожатому, – если через три дня я не вернусь на землю, заплачь обо мне, как о мертвой, и поспеши за помощью к Энлилю, Нанне и Энки. Пусть старшие боги не дадут мне пропасть в мире мертвых!

Верный слуга пообещал в точности выполнить это приказание, и Инанна, собрав всю свою смелость, вступила в Кур и приблизилась к лазуритовому дворцу Ганзиру: он преграждал дорогу в темные недра земли.

– Открой ворота, привратник, слышишь? – громко позвала юная богиня (ой, почему так дрожит ее голос?). – Я хочу повидаться с Эрешкигаль!

– Кто ты такая? – донесся из‑за двери хриплый бас.

– Я – звезда солнечного восхода![76] –

гордо ответила Инанна, изо всех сил стараясь не выказать страха.

– Если ты – звезда солнечного восхода,

Зачем пришла к «Стране без Возврата»? –

оглядывая ее в дверное окошечко, хмуро осведомился страж Ганзира.

– Говорят, что муж моей сестры, Гугальанна, умер, и я пришла оплакать умершего вместе со вдовой! – находчиво заявила богиня и даже припомнила имя привратника: – Открой немедленно, Нети, не заставляй меня ждать!

– Хм, – проворчал привратник. – Сперва я обязан доложить о тебе госпоже!

Эрешкигаль, которая и раньше отличалась скверным характером, став вдовой, ярилась еще больше. Она переменилась в лице, услышав, что ее спрашивает разряженная красотка, имевшая наглость заявить, будто пришла участвовать в погребальных обрядах по Гугальанне.

– Впустить ее! – взвизгнула Эрешкигаль. – Уж я найду, чем приветить младшую сестрицу!

– Входи! – обрадовал Инанну вернувшийся Нети. – Царица ждет тебя!

А Инанна‑то уже начала надеяться, что ее не упустят! Но страж отодвинул семь скрипучих засовов, распахнул тяжелые ворота Ганзира, и едва богиня преступила через порог, сдернул с ее головы венец Шугур.

– Немедленно отдай! – возмутилась Инанна. – Как ты смеешь?!

– Таковы законы подземного мира, – невозмутимо ответил привратник. – Смирись, богиня! Молчи!

Ворота с грохотом захлопнулись, и испуганная красавица не посмела спорить – робко, послушно направилась дальше, к следующим воротам.

Суровый привратник снова распахнул перед ней створки – и за этим порогом сорвал с ее шеи лазуритовое ожерелье.

– Зачем ты забираешь мое ожерелье? – пролепетала вконец струхнувшая Инанна.

– Таковы законы подземного мира. Смирись, богиня, молчи! – вот и все, что она услышала в ответ.

Бежать бы ей теперь со всех ног – обратно, к солнечному свету, к свежему ветру! – но было уже поздно. Мрачный страж вел непрошеную гостью от одних ворот к другим, и за каждым порогом отнимал еще что‑нибудь у несчастной Инанны. За третьим порогом богиня лишилась повязки «Прелесть чела», за четвертым – сетки для грудей «Ко мне, мужчина, ко мне», за пятым – витых золотых браслетов, за шестым – золотого обруча и всех семи «ме», на помощь которых она так надеялась!

Обобранная, беззащитная, дрожащая от страха, подошла Инанна к седьмым, последним, воротам. За ними безжалостный Нети сорвал с красотки последнее, что у нее оставалось – прикрывающий бедра передник.

Без украшений, без знаков власти, обнаженная и беспомощная предстала богиня любви перед своей злобной сестрой Эрешкигаль и перед семью ее помощниками‑ануннаками.

Бедняжка не успела промолвить ни слова, как Эрешкигаль со злобным криком вскочила с трона и кинула проклятье, мгновенно обратившее Инанну в бездыханный труп.

– Значит, ты пришла оплакать моего Гугальанну? – захохотала владычица подземного мира. – Ха! Ха! Ха! Так пусть теперь кто‑нибудь оплачет тебя!

Эрешкигаль собственноручно повесила холодный труп сестры на крюк и снова уселась на трон, очень довольная проделанной работой.

…На исходе трех дней Ниншубур, так и не дождавшись возвращения Инанны, понял, что с его хозяйкой стряслась беда. Громко заголосил слуга, заколотил в погребальный барабан, в кровь исцарапал лицо и, облачась в траурные одежды, побрел в храм великого Энлиля. Разве не ухитрился когда‑то верховный бог вырваться из страшного царства Эрешкигаль? Разве не вывел он оттуда Нинлиль и своего старшего сына? Значит, он сможет вызволить и несчастную Инанну!

Но Энлиль не пожелал снизойти к мольбам Ниншубура, и бог Нанна тоже не захотел из‑за своей взбалмошной дочурки ссориться с могущественной Эрешкигаль. С последней надеждой слуга устремился в подводный дворец Абзу… Если и Энки откажется помочь его госпоже – все пропало!

Но добрый Энки, услышав о беде Инанны, даже не вспомнил о ее давнишней проделке с «ме».

– Какой ужас! Ну конечно, я помогу малышке! – вскричал бог. – Жаль, что я только что почистил ногти… Ничего, думаю, что‑нибудь мне все‑таки удастся наскрести!

И хозяин Абзу наковырял из‑под ногтей ровно столько грязи, что ее хватило на сотворение волшебных малюток кургара и галатура.

– Даже хорошо, что вы такие маленькие, – обратился к волшебным созданиям Энки. – Вы легко сможете прошмыгнуть мимо подземного стража Нети! А теперь быстрее возьмите живую траву и воду и не возвращайтесь, пока не выручите Инанну!

Кургар и галатур, подобно мухам, устремились в Кур, прошмыгнули между створок подземных ворот, влетели в чертоги Эрешкигаль…

И что же они там увидели? Всегда остававшаяся бесплодной, словно выжженное поле, Эрешкигаль теперь корчилась в родовых муках! С уходом Инанны плодородие покинуло подлунный мир и вслед за богиней любви спустилось в земные недра – и первой жертвой этой сложной ситуации стала сама владычица царства мертвых!

Царица Кура лежала на полу возле трона, вопя от боли, но никак не могла разродиться. Вокруг суетились растерянные ануннаки, которые не знали, как помочь своей госпоже, нежданно‑негаданно угодившей в интересное положение.

– А‑яй, какое несчастье! – в два голоса воскликнули кургар и галатур, кружась вокруг орущей роженицы.

– Это еще кто? – простонала Эрешкигаль. – А, все равно, кем бы вы ни были – помогите мне, умоляю! Если вы поможете мне разродиться, я отдам вам все, что пожелаете!

– Конечно, мы поможем, не сомневайся! – заверили посланцы Энки. – Только как насчет платы за родовспоможение?

– Я же сказала – берите все, что угодно! – завизжала царица.

– Хорошо! Тогда отдай нам свеженький труп, что висит на крюке – и мы в расчете.

– Зачем он вам? – подозрительно осведомилась злыдня. – Уж не тело ли это вашей госпожи?

– Так и есть! – не стали отпираться малютки. – Ну, по рукам? Учти, плату мы берем вперед!

Яростно скрежеща зубами, Эрешкигаль кивнула. Тотчас кургар с галатуром сняли тело Инанны с крюка, коснулись его волшебной травой, окропили волшебной водой… И ожившая богиня опрометью бросилась из подземного мира, даже не поблагодарив своих избавителей.

Кургар же с галатуром, верные уговору, остались, чтобы оказать акушерскую помощь Эрешкигаль. К сожалению, легенда умалчивает о том, кем разродилась царица Кура.

А Инанна мчалась, как стрела, как вспугнутая газель, пока не выбежала наконец на яркий свет, на свежий воздух, на зеленую траву!

Верный слуга Ниншубур с радостным криком бросился ей навстречу, и богиня ответила ему таким же радостным воплем.

Но бедняжка слишком рано возликовала, решив, что все ужасы остались позади. Она забыла непреложный закон подземного мира: «Голову – за голову, душу – за душу!» И не успела Инанна перекинуться парой слов с Ниншубуром, как вслед за ней из Кура, подобно своре охотничьих собак, вырвались кошмарные демоны галла.

Тот, кто перед ней, – не гонец, но жезл у него в руке.

Тот, кто за ней, – не боец, но оружье у него на боку.

Они, что за нею идут,

Они, что за Инанной идут,

Не ведают голода, не ведают жажды,

Муки просеянной не едят,

Воды проточной они не пьют,

Из объятий человека вырывают жену,

От груди кормилицы отрывают дитя, –

эти‑то беспощадные посланцы Эрешкигаль и окружили со всех сторон Инанну, чтобы утащить беглянку обратно во мрак и холод смерти.

– Нет! Нет! Нет! Я не вернусь назад! – закрывая лицо руками, отчаянно завопила богиня. – Уходите, оставьте меня в покое!

– Тогда отдай нам вместо себя другого! – хором гаркнули демоны галла. – Эрешкигаль должна получить замену – голову за голову, душу за душу! Мы согласны взять твоего слугу Ниншубура. Пусть он заменит тебя в Стране без Возврата!

И демоны протянули жадные руки к Ниншубуру, а тот, задрожав, повалился к ногам богини. Инанна заколебалась, но собралась с духом и твердо ответила:

– Нет! Я не отдам того, кто бил по мне в погребальный барабан, кто в кровь расцарапал из‑за меня лицо, кто облачился по мне в траурные одежды, кто молил о моем спасении жестокосердных богов! Ниншубур вернул мне жизнь – я вам его не отдам!

– Ладно! Тогда пойдем в Умму и заберем в Кур тамошнего божка, твоего бывшего любовника – Шару, – нехотя предложили галла.

Инанна не посмела возразить и в окружении свирепых демонов отправилась в Умму. Но при виде Шары в траурных одеждах, горько оплакивающего ее гибель, снова дрогнуло доброе сердце богини. Рухнул Шара к ее ногам, и Инанна не смогла отправить в Кур того, кто когда‑то был ей очень дорог.

– Песни пел мне мой Шара,

Стриг мне ногти, чесал кудри.

Оставьте его, не берите его! –

крикнула она кровожадным галла.

Скрежеща зубами от нетерпения, демоны потащили Инанну в Бадтибир, где правил другой ее бывший возлюбленный – Лулаль… Но и его не отдала на растерзание богиня, увидев, как облаченный в траур Лулаль радуется ее счастливому избавлению.

Этого ей было жаль, того жаль и другого тоже жаль! Галла выли, как голодные волки, все громче и злее. В любой миг они могли наброситься на саму Инанну и утащить ее обратно в царство мертвых!

Громко заплакав, богиня со всех ног помчалась в Урук, где остался ее возлюбленный муж Думузи. Кто, как не он, должен был защитить и спасти свою жену? Кто, как не Думузи, мог одолеть кровожадных галла?

По пятам преследуемая демонами, Инанна из последних сил добежала до Урука, влетела в свои палаты – и остановилась как вкопанная.

Думузи, вместо того чтобы горевать о погибшей жене, в светлой одежде восседал на троне! С радостным лицом он как ни в чем не бывало забавлялся игрой на флейте, а на голове у него красовалась корона Инанны!

– И это тот, кто клялся любить и защищать меня вечно! – горестно вскричала Инанна, и сердце ее оледенело.

Она выхватила флейту из рук Думузи и разломала ее на куски.

– Берите его, хватайте его! – гневно крикнула богиня, обращаясь к галла. – Вот кто заменит меня в подземном мире!

Позеленел от страха Думузи, бросился бежать – а за ним припустили злобные демоны Кура.