Ментальный портрет современного человека

Вернемся, однако, к вопросу, сформулированному в начале параграфа: как возможно рационально-теоретическое исследование предметной индивидуальности человека на основе экзистенциального опыта самоидентификации личности как «Я». Как возможно теоретическое представление уникального содержания отдельного, частного человеческого существа, если выясняется, что результатом познания оказывается не позитивное констатирующее знание, а рациональный образ, в котором разные утверждения могут даже противоречить друг другу, и за которым всегда угадывается непознанная глубина.

Ясно, что и предмет, и субъект познания, это – современный человек, то есть, человек, живущий с нами в одну эпоху и придерживающийся одного с нами типа экзистенциального диалога между «Я» и Другим, заданного той же, что и наша, социокультурной субъективностью. Современность, это – весь контекст региона-эпохи, в чьем пространстве идет межличностный диалог и осуществляется самоопределение индивидуальности, контекст, описываемый и теоретически представляемый всеми четырьмя программами гуманитарного познания от зарождения Просвещения до наших дней.

Несмотря на то, что этот параграф ограничен хронотопом Просвещения и культурами европейского типа, можно высказать предположение, что европейское Просвещение восходит к средневековому религиозному просвещению, оно, в свою очередь, апеллирует к античной субъективности, которая является продуктом эволюции первобытного человеческого сознания.

И вместе с этим, европейские культуры и цивилизации находятся в непрерывном диалоге с сопутствующими им неевропейскими: арабской, китайской и др. Это позволяет расширить пространство хронотопа региона-эпохи до масштабов человечества и его истории, рассматривать все гуманитарные науки как науки о ментальности и о внутреннем мире современного человека, а сам этот внутренний мир трактовать как продукт общекультурного диалога в пространстве и во времени и как самоопределение человека в истории человечества. Таким образом, теоретическая модель ментальности современного человека может выглядеть так, как на рис. 5.

Нулевая точка в этой системе координат – cogito, «Я» современного человека, определяющего и формирующего себя во всей эпохе как в актуальной для него системе ценностей, смыслов и значений. Для современного человека – Шекспир и Сервантес – современные писатели, интересные, прежде всего тем, что они пишут о его внутренних проблемах, и он знает о Гамлетовском «быть или не быть», даже если он не слышал имени Шекспира и не знает самих таких слов. Он как личность сложился в культуре, пропитанной проблемой выбора между самобытием и инобытием, начиная с библейских времен. Методологическая рациональность Декарта и вся новоевропейская субъективность ему понятны, потому, что они трансформировались в технологии производства, в инструкции по эксплуатации сотовых телефонов и автомобилей, в рациональную планировку городов, в правила дорожного движения, и даже в младенчестве, в распорядок дня, в интерьер впервые рассматриваемой и осваиваемой им квартиры, в управленческую деятельность воспитателей и т.д.

Я ни в малейшей мере не собираюсь принижать значение, например, исторической науки, но для современного человека время, это – не то, что было «до» и будет «после», а то, что «было-для-меня», и «будет-из-за-меня» последствием моих поступков и моей жизни. В противном случае, в изучении прошлого нет никакого смысла. Поэтому всё, что хронологически предшествует «Я» складывается из двух составляющих: из системы накопленных культурных предпосылок, передаваемых социальными институтами, и из обратного процесса осмысления этих предпосылок и институтов; из деятельности, оценивающей предпосылки и придающей им значение для «Я», и ситуации, в которой оно находится.

Человеческое «Я» существует в каждый данный момент беспредпосылочно, и может быть только констатировано как свобода, ограничиваемая исключительно пространством региона-эпохи. Его беспредпосылочность не означает, что предпосылок нет, она означает, что «Я» не считает эти предпосылки для себя первостепенными. Они – всего лишь ориентиры, внешние формы, в которых «Я» располагается и придает им адекватное себе значение, формирует сами предпосылки под углом своей ситуации и, таким образом, создает систему значимых предпосылок. Переосмысление представляет собою подбор значимых предпосылок и их осмысление как мира, в котором «Я» находит себя и живет.

Активность предпосылок, проявляющаяся в диктате прошлого и Другого, и формирующая личность встречается с активностью «Я», отрицающей и переосмысляющей этот диктат, и тоже формирующей личность. Но тогда содержательное понимание и представление личности оказывается анализом предпосылок «Прошлого» и «Другого» и их переосмыслением под углом ситуаций, в которых находится констатируемое «Я».

Рис.5

Предположим, что точка 0 – это «Я», находящееся в ситуации своей частной жизни.

Разместим на шкале X значимые предпосылки, в которых существует личность с ее точки зрения. Это могут быть климато-географические, медико-биологические, поселенческие, институциональные и пр. условия региональной культуры, социальная среда личности и т.п.

На шкале Y можно расположить этапы формирования значимых предпосылок, где каждая переживает свою историю и обладает качеством, далеко не во всем совпадающими с историями и качествами соседей.

На шкале Z разместим экзистенциальные состояния, переживаемые «Я» в связи с ситуациями, в которых она находится. На мой взгляд, ситуация выступает конфигуратором, придающим хронотопу характер системы, целостности, включающей в себя представления о прошлом и будущем, о своем месте и роли среди Других, в том числе, и его образ в глазах соседей.

В таком случае, представленная на рисунке модель означает методологическую программу, систему задач по построению ментального автопортрета, где значимые предпосылки составляют горизонт хронотопа, в котором современный человек определяет себя как личность. Создание автопортрета оказывается самопознанием, содержательно совпадающим с познанием Другого, присутствующего в одной современности с «Я».

Получается, что каждый человек в своем экзистенциальном опыте отражает все человечество под углом своей ситуации. Его бессознательное не является принципиально не осознаваемым, но скорее представляет собою нарративность, интеграл неосознанного опыта человечества и пластичную «субстанцию», которую «Я» в ходе познания = самопознания = самоопределения = самоформирования превращает в человеческую личность.

Каждый «кубик» в этой модели являет собою значимую предпосылку: «след» или «образ» собственного прошлого, будущего, а так же того или иного соседа, а значит, опосредованно, и образы прошлого и будущего соседей. Из всего этого складывается специфическое для человека представление о мире и истории в целом, и о своем месте и роли в них. Образы возникают в случае активности «Я» по преодолению жизненной ситуации, в которую человек попадает с момента рождения и пробуждения в нем «Я».

Способ объединения модели в одно целое, это экспектации «Я» в отношении к значимым предпосылкам, экспектации, в которых «Я» продвигается к комплементарности с ними.

Несмотря на то, что вся социокультурная среда вместе с ее историей, понятая как система предпосылок, легко интерпретируется как метанарратив, ее нарративность отнюдь не означает, что личность всецело обусловлена культурой, как она не может быть всецело обусловлена и биологией. Всегда остается «Я», проявляющее свою свободу в подборе значимых для себя предпосылок, в решении относительно них проблемы бытия и небытия и в игнорировании всех остальных условий, как не имеющих значения. «Я» здесь выглядит как внебиологическое и внекультурное бытие, намекающее на трансцендентность своей индивидуальной природы.

И таким образом оказывается, что гуманитарная теория, восходящая не к формальности описания и построения общих моделей, а к содержанию действительного внутреннего мира человеческого индивида, становится непрерывно изменяющимся рациональным представлением

а) о ситуации, в которой находится человек,

б) о мире под углом, видимом и переживаемом из ситуации и

в) о форме личного самоопределения, необходимой для преодоления ситуации и выхода из нее.

Как верно заметил И.Кант, действительно, есть только звездное небо над головой, изучаемое естествознанием, есть нравственный закон внутри нас, данный априорно, как и всякое «Я», а есть и многообразнейшие проявления этого нравственного закона в формах культуры, которые и составляют внутренний мир человека и предмет гуманитарного познания.

Предпосылки для «Я» первоначально, при их первом осознании и первой встрече выступают символами, знаками, не имеющими сами по себе объективного содержания. Их значения должны быть раскрыты, а раскрытие значений во многом совпадает с формированием личности так, что можно считать личность суммой расшифрованных и накопленных значений, интегрирующихся в ее экзистенциальном опыте.

При этом, «Я» формирует свою личность как превращенную форму человечества и его истории. Отсюда, значения, составляющие личность, имеют, по меньшей мере, два аспекта: аккумулированные значения, заданные эпохой, переоцениваются «Я» под углом его ситуации. Взаимное наложение друг на друга социокультурных и субъектобусловленных, ситуационных значений в рациональном образе дает представление о содержании личности.

«Я» непрестанно находится в ситуации открытия все новых значимых для себя предпосылок, проявляющихся символически. При этом ранее открытые предпосылки в новых ситуациях могут утратить значение, и им на смену приходят другие. Личностное значение предпосылок уясняется в ходе диалога между закрепленными в Я-предмете значимыми предпосылками и их ситуационным переосмыслением со стороны Я-субъекта. Поэтому, формирование содержательной гуманитарной теории в культурологическом плане требует решения следующих взаимосвязанных задач:

1.Определение ситуации, в которой находится «Я»,

2.определение заданных ситуацией характеристик субъективности «Я»,

3.определение значимых для Я-субъекта предпосылок,

4.расшифровку социокультурных и ситуационных значений предпосылок,

5.построение рационального образа, интегрирующего социокультурные и ситуационные значения,

6.осуществление всех этих процедур средствами, по меньшей мере, четырех программ гуманитарного познания.

* * *

Все сказанное выше было попыткой рефлексии программы, в рамках которой, на мой взгляд, веками развивалось гуманитарное познание в своем стремлении нащупать новые формы самоопределения человека и представить историю как накопление опыта найденных и пережитых форм. И конечно, нельзя сказать наверняка, к чему ведет это стремление, если оно направляет внутренне неисчерпаемое и никогда себя до конца не осознающее частное человеческое существо. Есть только звездное небо, и нравственное чувство, а всё остальное, возможно, лишь новая попытка построить Вавилонскую башню, а возможно – школа, обучающая нас тому, что значит быть.

Таким образом, социальное и гуманитарное познание не только и не столько раскрывает сложившиеся и существующие как данность структуры общественной жизни, сколько использует их в качестве материала для творческого конструирования и дальнейшего развития. Социокультурное конструирование осуществляется путем субъективной оценки и деятельности на ее основе.

ВЫВОДЫ