Примирение с небом

Это случилось в Томской области в Колпашеве. Одна девица, по имени Зоя, закончила 10 классов, получила аттестат зрелости. Пришли к ней три школьные подруги чайку попить. Увидели иконы—начали смеяться:

—Глядите-ка — иконы держат!

Хи-хи-хи да ха-ха-ха! Зоя смутилась, покраснела. Мать при­шла с работы — дочь ей ультиматум:

—Мама, убирай иконы!

—Ты что, дочка?.. Ни за что я этого не сделаю.
Две недели шла борьба. Мать не уступает. Плачет от горя. А дочка вошла в богоборческий раж:

—Мам, тогда я эти иконы уберу сама!

— Уберешь?.. Тогда, доченька, я тебе горшочка ни разу не под­несу, пить не подам!

— Да что ты такое говоришь, мама?!

— Как мать сказала — так и будет, если иконы тронешь. Бу­дешь лежать пластом на постели — парализует тебя. Тебе Цари­ца Небесная отнимет ножки, отнимет у тебя разум, будешь как глу­пенькая лежать...

Зое стало не по себе. Но все-таки она не отступила от своих замыслов. Тогда мать начала акафисты читать. Она работала сто­рожем — и по 3-4 акафиста за ночь успевала прочесть: Спасите­лю, Царице Небесной, чтобы вразумили ее дочку Зою.

—Царица Небесная, прости! — непрестанно взывала мамоч­ка со слезами.

И однажды — прошло две недели или больше — в ночь с суб­боты на воскресенье дочь как крикнет:

— О-о-ой, мама! Давай крестик! Давай молиться. Скорей!!!

— Да что случилось, Зоюшка?

— Не спрашивай! Не расскажу. Страшно!

Надела крестик Зоя, встала на колени. Помолились вместе с матерью часа два. Немного успокоившись, дочь рассказала:

«Какая-то милая, хорошая Монахиня, красивая-красивая, дер­жит меня за руку и ведет на запад. Одета Она в блестящее корич­невое одеяние — такого дивного цвета на земле вообще нет. Во­круг— черная ночь. А там, где мы идем, светло, как при солнце. А откуда свет поступает— не видно. Долго шли мы молча. И подве­ла меня эта Монахиня прямо к крутому обрыву, метров 15 глуби­ны. А там темная, грязная вода, в которой плавают и крысы, и крокодилы, и какие-то гадюки. И люди среди этих гадов плавают. Человек вынырнет — а крокодилы за ним гонятся. Он ныряет — и крокодил за ним. Картина, конечно, ужасная. Но я сначала не по­няла что к чему. Тогда эта Женщина говорит мне:

—Ну, вот, Зоя, если будешь Бога гнать, то в таком месте бу­дешь во веки веков».

Когда эта девица услышала, что эти ужасы касаются ее лично, проснулась да как закричит:

—Давай, мама, молиться!.. Давай мне крестик скорее! Потряс­ло ее, как духовно страдают люди, которые борются против Бога — пусть даже словом. Встали они с матерью на молитву — часа 2 молились на коленях. И такое вдруг горячее желание появилось у Зои — молиться, немедленно пойти в церковь, никого не стесня­ясь...

— Пойдем, мама, в церковь!

— Рано еще, дочка, только 4 утра — поспи немного...Всего два часа Зоя помолилась с матерью — а уж и слезы покаяния появи­лись, и изменилась она, духовно совершенно другой стала. То про­тив Бога шла, а теперь за Богом потянулась. Молитва — это про­поведь великая!.. В 6 утра проснулась Зоя со слезами на глазах:

— Ой, мама, мама, ну зачем я проснулась?.. Пыталась снова закрыть глаза — нет, не спится.

—Что же ты видела? — удивилась мать. И Зоя рассказала...
«Ту же Самую удивительную Монахиню — но только вела Она меня на восток, по дороге, прямой, как струна, сияющей сталь­ным блеском и ровной, как стекло. Тихо шли мы, не торопясь — уже не тьма, а дивный свет кругом. Подошли к огромным резным вратам — красоты такой, что ни одному художнику не создать. Врата эти сами открылись перед нами и сами закрылись. А доро­га идет вдаль через прекрасный сад, полный порхающих птиц, бла­гоухающих цветов, необыкновенных плодов. На это невозможно смотреть без восторга! Смотрим — впереди показался золотой крест, послышалось дивное пение, несущееся из окон храма. Ой, как хорошо поют! Я слушала, слушала — и у меня слезы потекли от этой Благодати... Монахиня молча смотрела на меня, а потом спросила:

— Ну, как, Зоя, нравится тебе церковное пение? Я смогла вы­говорить только:

— Ой, как нравится! Как хорошо!.. — и заплакала. И в тот же момент проснулась. Мама, мама, зачем я проснулась?!»93

После этого Зоя стала ходить в церковь без всякого стеснения—никого не стала бояться... От самой Зои я и услышал эту исто­рию.

Вот вам живая проповедь — как мать вымолила безбожницу-дочь. Сами-то мы, без материнских молитв, и не слышим обра­щенного к нам Божиего слова. Глухие сердцем бываем. А мать, Мария Ивановна, — она все глаза выплакала, неотступно моли­лась, каждую ночь по нескольку канонов и акафистов читала за дочь.

А потом пришло время — мамочка умерла... Дочка осталась одна, и так уж случилось, что заболела она туберкулезом... А ее подруги — врачи, такие хорошие, заботливые, стали приносить ей лекарства, продукты. Зоя же решила:

— Господь дал мне болезнь — я должна ее терпеть!..

И все вспоминала, что она видела в небесном саду — такая там была радость, такой свет! Не мне судить, права она или нет, — но только не стала она лечиться, два года туберкулезом боле­ла, а никакого лекарства в рот не взяла... А когда умерла — лежа­ла в гробу со светлым лицом, будто восковая, легкая, неземная — примиренная с Небом, против которого она восставала по неразу­мию своему.