Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
В последние дни у Дронго появилось ощущение, будто он заведен, как будильник, который должен сработать в определенный момент. Но минутная стрелка упрямо не желала приближаться к этому моменту, все время оттягивая время. Он продолжал работать, ежедневно появляясь в комиссии, пытаясь вычислить и понять, кто организовал взрыв и где следует искать Гейтлера. Все окружающие видели его напряженное состояние. После смерти Машкова Дронго словно превратился в робота, нацеленного на решение только одной задачи — поиск виновных. Теперь все работали в другом здании, но продолжали поиски истины.
Даже Богемский, по-прежнему не питающий к Дронго симпатии, невольно проникся к нему уважением, наблюдая, с каким энтузиазмом и добросовестностью тот проверяет все документы бывшего «Штази», хранящиеся в Москве. Дронго буквально донимал переводчиков, требуя донести до него каждую фразу, каждое слово, стараясь не только понять смысл документов, но и найти в них имя кандидата на роль помощника Гельмута Гейтлера.
Роль следователя часто сводят к героическому противостоянию между ним и преступником. В кинофильмах доблестные стражи порядка обычно преследуют и задерживают преступников, проявляя чудеса отваги. Конечно, случается и такое, но на самом деле хороший следователь — это прежде всего дотошный чиновник, который скрупулезно изучает каждую мелочь, обращает внимание на каждую улику, проверяет каждый факт. Он внимательный наблюдатель и бесстрастный исследователь, а вовсе не супермен, стреляющий с бедра. Самые известные сыщики — Шерлок Холмс, комиссар Мегрэ, Эркюль Пуаро и Ниро Вульф умели анализировать именно детали произошедшего преступления.
Попутно шел поиск организатора взрыва в здании межведомственной комиссии. Над этим работала особая группа ФСБ, которая должна была конкретно ответить на два вопроса: кто мог организовать взрыв в здании и кто мог убить Истрина. Двенадцатого апреля, не выдержав напряжения и допросов, сбежал один из сотрудников ФСБ, который отвечал за безопасность Андрея Истрина, задержанного в Брюсселе. Его поиск был объявлен первоочередной задачей ФСБ, но четырнадцатого апреля утром труп сбежавшего с двумя пулевыми ранениями был найден в сорока километрах от Берлина.
Богемский приехал на работу в состоянии, близком к бешенству. Ему намекнули, что он может сдать свои дела, как не справившийся со своей работой в качестве руководителя межведомственной комиссии. Сбежавший сотрудник ФСБ, который наверняка был причастен к убийству Истрина, мог стать роковым пятном в карьере генерала. И последним. Именно поэтому, приехав в четыре часа дня, он приказал вызвать к нему Дронго. Когда тот вошел в кабинет, Богемский недовольно кивнул в знак приветствия и спросил:
– Уже слышали, что произошло?
– Да. Его труп нашли в сорока километрах от Берлина. Кажется, в районе Биркенвердера?
– Немного севернее, — уточнил Богемский. — Что вы об этом думаете?
– Этого следовало ожидать. Кто-то «уколол» Истрина перед тем, как его посадили в самолет. Теперь нашелся этот конкретный исполнитель. Жаль, что слишком поздно.
– Вы так говорите, словно радуетесь.
– Я не радуюсь. Нужно было вычислить его раньше. Но мы не смогли…
– Вы полагаете, что мы можем провалиться и с Гейтлером?
– Боюсь, что пока у нас ничего нет.
Богемский сердито кивнул, соглашаясь. Если Гейтлеру удастся совершить покушение, генерала Богемского в лучшем случае разжалуют, а в худшем — просто отдадут под трибунал.
– У вас нет никаких предложений? — спросил Богемский.
– Мне нужны данные по экспертизе останков тел. Мне их не выдают без вашего приказа.
– И не выдадут. Какое отношение имеют фрагменты останков к нашему расследованию? Это дело следственной группы ФСБ.
– И мое тоже. Погиб мой друг.
– Опять вы за свое?
– Я хочу знать, чьи останки не найдены или вызывают сомнения.
– Таких нет. Мы провели экспертизу на клеточном уровне. От некоторых сотрудников ничего не осталось, только фрагменты. Но все они идентифицированы.
– И никто не пропал?
– Никто. Хотя троих разнесло буквально на мелкие частицы.
– Кого?
– Какая вам разница?
– Я хочу знать. Кого?
– Они все погибли, — напомнил Богемский.
– Чьи тела вы не нашли? — упрямо повторил вопрос Дронго.
– Полковник Кашаев, представитель МВД…
– Я его помню.
– Генерал Полухин и генерал Машков. Они втроем стояли у стола, на котором лежало взрывное устройство. Несколько килограммов тротила. Все вокруг разнесло на кусочки.
– И генетическая экспертиза установила, что разбросанные останки принадлежат этим трем офицерам?
– Не только им троим. Там еще было много погибших. Вы же знаете, что погибли семнадцать офицеров. Но конкретно речь идет об этих троих. Тела сгорели, остались только фрагменты.
– А остальные?
– Все идентифицированы. Все без исключения. И нам остается сделать вывод, что заложивший бомбу негодяй был смертником, который погиб во время взрыва. Сейчас мы проверяем и всех погибших.
– Он не мог быть таким идиотом, — возразил Дронго. — Человек, который продумал и осуществил устранение Истрина, а также сумел организовать взрыв в прежнем здании комиссии, по-своему был гением. А вы делаете из него параноика.
– Я не делаю. Просто рассуждаю. Тогда кто? Святой дух? Только я в духов не верю. Или каким-то образом сюда мог проникнуть сам Гельмут Гейтлер? И в это я тоже не верю. Тогда кто? И куда он исчез?
– Из здания можно было выйти?
– Только через официальный вход, где дежурил офицер. Он проверял документы. Вы же все сами видели.
– Другой выход есть?
– Есть. Но он всегда закрыт.
– У кого могли быть ключи?
– Не считайте себя умнее всех. Ни у кого. Может, только у Машкова. Это было здание ФСБ, а не клуб филателистов. Постарайтесь это уяснить.
– Но кто-то же взорвал в этом здании зал, — напомнил Дронго.
– Да. И поэтому мы пытаемся его вычислить. Как и вы Гейтлера. С вами работают два переводчика и восемь наших сотрудников. Уже две недели. И никаких результатов.
– Я помню, — невесело признал Дронго. — Значит, ключи могли быть только у Машкова? Может, разрешите мне посмотреть данные ваших экспертов?
– Вы сумасшедший, — зло заявил Богемский. — Я же вам сказал, что специалисты провели исследование на клеточном уровне. Проверяли ДНК всех найденных останков. Никто не сбежал из здания, обнаружены фрагменты всех пропавших.
– И все-таки я хотел бы посмотреть данные экспертизы, — упрямо повторил Дронго.
– Хорошо. Я прикажу, чтобы вас с ними ознакомили. Хотите быть последовательным? Надеетесь найти больше, чем сотрудники ФСБ? Лучше вычислите Гейтлера, и я первый буду просить, чтобы вас наградили.
– Посмотрим, — буркнул Дронго и, помолчав, поинтересовался: — Как себя чувствует Эльвира Нащекина?
– Она в больнице, и к ней никого не пускают. Нервный срыв. Для офицера в ее возрасте это довольно странно.
– Она столько всего перенесла, — напомнил Дронго.
– Мы все много чего перенесли, — заметил Богемский. — Хотя… конечно, ей пришлось труднее, чем остальным.
– Что с ней произошло?
– Инсульт. Отнялась левая рука. Врачи делают все возможное. Они считают, что у Нащекиной есть шансы выкарабкаться. Однако, видимо, работу ей придется сменить.
Дронго ошеломленно промолчал. Потом тихо спросил:
– Я могу ее увидеть?
– Я же сказал, к ней никого не пускают. Сколько вам еще нужно времени, чтобы вычислить Гейтлера или его возможного помощника?
– Не знаю. Столько, сколько нужно. И я буду надоедать вам, пока мы их не найдем. Только даже не пытайтесь меня отсюда выставить. Я буду здесь сидеть до конца. — И, подумав, Дронго добавил: — Если выдержу…
Дата публикования: 2014-12-08; Прочитано: 197 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!