Психологические теории языка 20 в. Марти, Гардинер, Бюлер

Психол.напр-е в лингвистике -совокуп-ть познав.х установок, идей и методов лингв. Исслед-я, предполаг. необх-ть или, как минимум, важность обращения к человеческой психике (и, соответств., к рез-там психологии) для опис-я языка и объясн-я его функц-я. Собств. психол. конц. в языкознании складываются лишь в сер. 19 в. Один из первых теоретиков - Х.Штейнталь. Во многом осн. на идеях В. фон Гум., он, однако, вм. «человеческой духовной силы» выдвигал на 1-й план коллект. психологию, понимая язык как «выр-е осозн. внутр., псих. и дух. движ-ий, сост-й и отн-й поср-вом артикулир. звуков», а языкозн-е – как «психологию народов». Его идеи были близки Потебне, кот. писал об ассоц. связях между звуч-ем и знач-ем слова и др. Сохранял он и понимание языка как «психологии народа». Но у Потебни уже заметен отказ от стадиальных схем, а также приспособление многих понятий гумб. традиции к анализу конкр. языкового материала. Например, глобальное понятие внутр.формы языка превратилось в более узкое и конкретное понятие внутр. формы слова, т.е. его ближайшего этимолог. знач-я. Новый этап развития П. в языкозн. связан с господств. в лингвистике с 1880-х по 1910-е годы младограмматизмом. Младогр-ты отказались от стадиальных идей и от «духа народа» в любом его поним-и, перейдя в объясн-и языковых фактов от коллективной к индивидуальной психологии; это отражало и эволюцию психологии того времени, обр. к эксперимент. исслед-ю индивид. психики. По мнению Пауля, «на свете столько же отдельных языков, сколько индивидов». И.А.Бодуэн де Куртенэ в своих ран. работах рассм. язык всецело как псих. явл-е. У Соссюра еще сохраняются отд. элементы П: он указ., что «языковые знаки психичны по своей сущ-ти; ассоциации, скрепл. коллект. согласием и в своей совок-ти составляющие язык, суть реальн-ти, локализ. в мозгу». Однако его знаковая теория языка и идея о том, что «в языке нет ничего, кроме различий», уже знаменовали отход от П. Послед. переход к структ. лингвистике был связан с решительным отходом от П. Лишь немногие лингвисты 1920–1950-х годов не отказывались от П, в их числе Э.Сепир и К.Бюлер (последний был одновременно психологом). Сепир подчеркивал необх-ть союза лингвистов с психологами и изучал вопрос о псих. реальности фонем. С П связана и гипотеза лингв. относ-ти Б.Уорфа. Психолингвистика - наука, исследующая обусловленность процессов речи и ее восприятия структурой соответствующего языка.

Философия языка Марти представляет собой существенный момент в развитии языкознания 20-го века, без которого вряд ли можно дать адекватную картину трансформации исследований в этой области на рубеже 19—20 веков. Его оригинальным вкладом можно признать интенциональную концепцию языка как намеренного (absichtlich) социального действия; проект общей семантики, ориентированный на коммуникативную теорию значения; телеологическую и функциональную модель описания языка. Его идеи были восприняты как внутри брентановской школы — они оказали существенное влияние на развитие теорий языка и значения Гуссерля, Твардовского, Майнонга, — так и вне ее. Его концепция языка как средства социальной коммуникации легла в основу инструменталистской модели языка («Organon-Modell der Sprache») Карла Бюлера. Идея «общей грамматики» нашла отклик в Московском лингвистическом кружке и стала одним из оснований для проводимой здесь критики позитивизма в науках о языке. Она также использовалась Р. Якобсоном и Г. Винокуром при доказательстве обоснованности проблематики языковых универсалий. В Праге слушателем Марти был один из основателей Пражского лингвистического кружка Вильгельм Матезиус, также опиравшийся на Марти в критике позитивистского подхода в лингвистике. Философия языка Марти может быть признана одной из важнейших составляющих в истории восточно-европейского структуралистского движения, лингвисты и литературоведы Пражского лингвистического кружка были не только знакомы с его телеологической концепцией языка, но она была одной из важнейших предпосылок развитого в восточно-европейском структурализме функционально-прагматического подхода к языку. Предпринимались также интересные попытки сравнительного анализа учения Марти с идеями Соссюра и Хомского.

А.Гардинер (1879 - 1963) Англия Рассматривал проблему взаимоотношения языка и речи (в речи отображаются те индивидуальные отличия, которых нет в языке), проблема изучения грамматических построений, внес большой вклад в теорию египетского языка.

Гардинер занимался развивал идеи Ф. де Сосссюра о языке и речи. Не был согласен с соссюровским ограничением лингвистических исследований областью языка, подчеркивая важность изучения речи. Согласно Гардинеру, язык – система, хранимая в мозгу человека; язык непосредственно присутствует в речи, которая может быть расчленена на язык и некий «внеязыковой остаток»; данная концепция нашла продолжение в концепции А.И.Смирницкого. Не только язык, но и речь социальна и подчиняется правилам, действующим в обществе. Язык обладает формой, а речь – функцией; основная единица языка – слово, основная единица речи – предложение. По мнению Гардинера, ни язык, ни речь нельзя изучать в отвлечении от участников речевого акта – говорящего и слушающего. Такой подход не был свойствен большинству направлений современного Гардинеру структурализма, но в некоторых отношениях предвосхитил идеи лингвистики 1970–1990-х годов; то же можно сказать об интересе Гардинера к проблеме семантики. Лингвистические взгляды Гардинера повлияли на Дж.Р.Фёрса, а через него – на других представителей Лондонской лингвистической школы.

К.Бюлер (1879 - 1963) Германия

Рассматривал проблемы психологии чтения. Ввёл понятие коннотации, одним из первых начал исследование дейктических единиц языка, предложил теорию речевого акта. Создал строгий и более точный метод в языке – аксиоматический.

Большинство работ ученого посвящено различным проблемам психологии, однако в 1930-е годы он обратился к лингвистической теории, опубликовав ряд исследований, наиболее значительным из которых была книга Теория языка. Репрезентативная функция языка (Sprachtheorie. Die Darstellungsfunktion der Sprache, 1934). Отталкиваясь от идей Ф. де Соссюра и активно сотрудничая с учеными, принадлежавшими к Пражскому лингвистическому кружку, Бюлер стремился выявить наиболее общие свойства языка, предложив не столько лингвистическую, сколько семиотическую концепцию, в связи с чем его высоко ценили классики семиотики.

Не предлагая всеобъемлящей теории, Бюлер ограничился формулировкой четырех аксиом. Первая аксиома предлагает «модель языка как органона», согласно которой язык связан: 1) с предметами и ситуациями, 2) с отправителем и 3) с получателем. В связи с этим языковой знак обладает тремя семантическими функциями, одновременно являясь символом, соотнесенным с предметами и ситуациями (референтивная, или репрезентативная функция); симптомом, зависимым от отправителя (эмотивная функция); и сигналом, обращенным к слушателю (конативная функция). Вторая аксиома говорит о знаковой природе языка. Третья аксиома посвящена разграничению языка и речи. Вместо введенного Ф. де Соссюром противопоставления языка и речи Бюлер предложил выделять четыре понятия: речевое действие, языковое произведение, речевой акт и языковую структуру: речевое действие и речевой акт связаны с субъектом (отправителем), а языковое произведение и языковая структура межличностны; в то же время речевой акт и языковая структура представляют собой более высокую ступень абстракции, чем другие понятия. Четвертая аксиома выделяет две главные единицы языка: слово и предложение. Бюлер изучал также конкретные вопросы лингвистики: указательные слова и дейксис, семантику артиклей, метафору. Концепция Бюлера повлияла на А.Гардинера, Н.Трубецкого, Э.Косериу и некоторых других выдающихся лингвистов; предложенная Бюлером теория функций языка получила дальнейшее развитие в трудах Р.Якобсона.