ГЛАВА 5. (Перевод:Galia_Br; редактура:Дарья Галкина)

(Перевод: Galia_Br; редактура: Дарья Галкина )

Миша

Отношения между мной и Наоми неловкие. Уже следующее утро и мы должны репетировать в клубе, но она занята флиртом с барменом, который вдвое старше ее и с длинной козлиной бородкой.

Довольно тихо, так как едва перевалило за полдень. Несколько людей едят в кабинках и беседуют в баре, одна из официанток продолжает болтаться рядом с Диланом, Чейзом и мною, чтобы увидеть, нужно ли нам что-то.

Я на середине аккорда, когда звонит мой телефон. Я ставлю гитару у своих ног и вижу имя Эллы на экране.

— Привет, — отвечаю я довольным тоном. — Я как раз думал о том, чтобы позвонить тебе.

— Думаю, я прочитала твои мысли. — Она пытается звучать счастливо, но голос все равно выдает ее.

Я разворачиваюсь на стуле спиной к Дилану и Чейзу. — Что не так? Ты кажешься расстроенной.

— Я в порядке, — она громко дышит в трубку. — Мой отец только что сбежал из лечебницы, и мне пришлось ехать в «Звездную рощу», чтобы вернуть его.

— Почему ты не позвонила мне? — Мой голос эхом проносится по комнате, так что я понижаю его. — Я бы приехал и помог тебе.

— Поэтому я и не позвонила. — Ее тон напряженный. — Ты не должен приезжать. Итан помог мне и все в порядке. Сейчас я везу отца обратно в лечебницу, а затем направляюсь обратно в школу.

— Тебе нужно, чтобы я прилетел туда? — Я встаю и поднимаю гитару, готовый ехать.

— Нет, я в порядке, Миша, — заверяет она меня. — Мне надо начать немного больше заботиться о себе, но я обещаю, что у меня нет кризиса.

Я должен быть счастлив, но нет. — Когда ты отправляешься на свадьбу?

Она делает паузу, и в телефоне раздаются помехи. — Вроде бы, эм, через неделю, но тебе не обязательно приезжать. Я знаю, что ты занят своими делами.

— Какого хрена происходит? — Я начинаю злиться. — Почему ты отшиваешь меня?

Она тяжело вздыхает. — Я не отшиваю тебя. Я пытаюсь позволить тебе жить своей жизнью, без моего бремени... Слушай, мне надо идти. Я только что подъехала к центру реабилитации. — Она вешает трубку прежде, чем я говорю что-то еще.

Я запускаю руки в волосы и затем ударяю кирпичную стену за сценой. — Черт побери.

Все в клубе смотрят на меня с ужасом в глазах, и я спрыгиваю с платформы, проносясь к двери.

— Куда ты собрался? — Кричит Наоми, отворачиваясь от бармена, готовая идти за мной. Я игнорирую ее и выхожу на оживленную улицу.

Все идет не так, как я планировал. Я даже не сказал Элле, как я себя чувствую - чего я от нее хочу - а она уже отталкивает меня. Может быть, мне надо придумать что-то еще.

Или может это время двигаться дальше.

Элла

— Хочешь, чтобы я проводила тебя внутрь? — говорю я своему отцу, заезжая на парковку. Мы перед реабилитационным центром, маленькое бежевое кирпичное здание с ограниченной зоной со скамейками перед ним, где курят люди. Небо облачное и листья опадают с деревьев на капот машины.

Он качает головой, расстегивая ремень безопасности. — Со мной все будет хорошо, Элла. Тебе уже следует быть в пути, пока не стало слишком поздно.

— Ты уверен? — я уточняю. — Потому что, как я сказала дома, ты можешь поговорить со мной, если тебе это нужно.

Он смотрит на входную дверь. — Я не имел в виду то, что сказал... Я не виню тебя. Я знаю, это была не твоя вина. — Мой взгляд встречается с его глазами, которые очистились от алкоголя, но все еще несли в себе так много боли и ненависти. — Я знаю, тебе, вероятно, трудно вспомнить, но я не был таким. Все было хорошо, и потом, твоя мама начала меняться в худшую сторону, и все пошло под гору. Было трудно мириться с этим, и я не смог справиться.

Я потрясена. Он никогда прежде со мной так не говорил, но также не был трезвым больше пяти минут.

— Пап, ты сожалеешь о... — Я проглатываю комок в горле. — Ты хочешь иногда просто уйти и иметь нормальную жизнь?

Он прерывисто вздыхает.

— Честно, да, иногда я оглядываюсь назад и мечтаю о том, чтобы сбежать. Я, вероятно, был бы намного счастливее. Я всегда ненавидел себя за то, что чувствую это, но это правда.

Он открывает дверь и выбирается наружу, засунув голову обратно в кабину.

— Спасибо, что привезла меня обратно.

Он закрывает дверь и идет по тротуару, взяв сигарету в рот, присоединяясь к людям в курящей зоне. Рыжеволосая женщина протягивает ему Zippo[9], и он подкуривает, делая затяжку. Я сижу в машине, и с тяжелым чувством, опустившимся на мои плечи, проигрываю в голове его слова. Это наше с Мишей будущее? Терапевт уже хочет проверить меня на наличие депрессии, вот как начала моя мама. Что делать, если я закончу в депрессии? Что, если я и Миша останемся вместе, и я начну опускаться? Что, если я разрушу его жизнь?

К тому моменту, как я покидаю парковку, все, что я хочу - это отправиться домой, забраться в постель и запереть свой ум.

* * *

— Элла, вытаскивай свою задницу из постели, — приказывает Лила, стягивая с меня одеяло. —Или клянусь богом, я опрокину на тебя стакан холодной воды.

Солнечный свет просачивается через окно и жалит мои глаза. Я сворачиваюсь в клубок, прижимая колени к груди, и накрываю голову руками.

— Оставь меня в покое и закрой шторы. Свет вызывает у меня головную боль.

Она выключает песню, играющую в стерео – «The Tide» Spill Canvas, и садится на край кровати. На ней белая рубашка, джинсы, пара туфель на высоких каблуках. Ее волосы завиты и губы накрашены розовым, как и ее щеки.

— Ты уходишь? — Я прячу лицо в подушку, и мой голос заглушается. — Если да, можешь принести мне молоко? Я все выпила прошлой ночью.

Она грубо дергает меня за плечо, заставляя посмотреть на нее. — Ты должна прекратить это. Ты в постели почти три дня... Какого черта произошло в «Звездной роще»?

— Ничего, — бормочу я. — Я забросила папу обратно в лечебницу и вернулась сюда.

— Что твой отец сказал тебе? — спрашивает она обвинительно.

— Ничего. — Я переворачиваюсь на живот и прячусь лицом в подушку. — Слушай, Лила, ты можешь сидеть здесь и копаться во всем этом, но здесь ничего нет. Я просто чувствую себя как дерьмо и хочу побыть одна.

Она возмущается и затем поднимается с постели. — Я вернусь сегодня позже и с молоком.

— Спасибо. — Я закрываю глаза. — И ты можешь снова включить музыку?

Пару секунд спустя Spill Canvas снова наполняют комнату, и я погружаюсь в сон, довольная, что отправила свой мозг в спящий режим.

* * *

— Как долго она такая? — Пальцы легко пробегают по моей спине вверх и вниз.

— С тех пор как вернулась от своего отца, — говорит Лила, с беспокойством в ее тоне. — Так что, кажется, четыре дня. Она едва встает с постели и не хочет ничего есть.

— Какого черта случилось? — Миша звучит обеспокоенно.

Я переворачиваюсь на бок, моргая усталыми глазами из-за солнца, просачивающегося сквозь окно. Миша сидит на краю моей кровати, его рука на моей спине и его волосы немного завиваются, что означает, что недавно он спал.

— Ничего не случилось, — говорю я, и они вдвоем подпрыгивают.

— Это ложь, — Лила ходит по комнате, руки на бедрах. Ее светлые волосы спутаны и на ней пурпурное кружевное платье. — Мы знаем, что-то случилось.

Миша весь в черном, цепь прицеплена к петлям пояса. Его глаза ищут мои и мои внутренности дрожат. — Что твой отец сказал тебе?

Я сажусь, и его руки опускаются на спинку моей кровати. — Он ничего не сказал.

— Элла Мэй, — он тянется к моему лицу, — не корми меня всякой фигней.

— Я не кормлю тебя фигней, Миша Скотт.

Я встаю с постели и тащусь в сторону ванны.

— Ты когда-нибудь задумывался, что я такая, какая есть? Что ты не можешь спасти меня, потому что ты должен спасти меня от моей собственной головы?

Я закрываю дверь и сворачиваюсь на полу, прижимая колени к груди, мысли проносятся в моей голове.

Я хочу, чтоб его здесь не было.

Я хочу, чтоб он просто отпустил меня.

Я не хочу больше просыпаться и мириться с жизнью, потому что это ранит. Все это ранит.

Мгновения спустя, кто-то стучит в дверь. — Элла, Боже, открой эту чертову дверь, пока я не выломал ее.

— Я хочу остаться одна, — рявкаю я. — Я не просила тебя сюда приезжать, Миша.

— Я знаю, ты не просила, — говорит он мягко, через дверь. — Лила позвонила мне, потому что переживала за тебя. И вот я здесь. Ты ведешь себя так, будто можешь снова вернуться в темноту.

— Я не вернусь. Обещаю. — Я слишком истощена, чтобы мириться с чем-то еще, так, что я заползаю в душ и включаю его, позволяя звуку текущей воды заглушить его голос. Казалось, я должна была плакать, но мои глаза были сухими.

Я лежу на спине, на ворсистом лиловом коврике на полу и смотрю на маленькую трещину на потолке. Я не ожидала, что он приедет. Я хотела больше подготовки, но пришло время столкнуться с неизбежным.

Я позволю ему уйти. Обрежу струны. Потому что я так сильно люблю его.

Я приняла решение по пути домой, пока слова моего отца постоянно преследовали меня. Я хотела для Миши чего-то большего, чем темное, мрачное будущее.

Вдруг, замок дверной ручки щелкает. Дверь распахивается, и Миша стоит в дверях с изогнутой вешалкой в руках.

— Что ты делаешь, милая девочка? — спрашивает он, садясь рядом со мной. — В одну минуту у нас все хорошо, а в следующую ты снова закрываешься от меня.

Закрывая глаза, я вдыхаю, и затем снова их открываю, выдыхая.

— Нам надо поговорить.

Он качает головой, выглядя так, будто понимает, к чему это ведет. — Нет, не надо, пока это не о чем-то счастливом. — Он бросает вешалку в раковину и опускается рядом со мной на колени. — У тебя могут быть твои перепады настроения, но я не позволю тебе избавиться от меня. Это пройдет.

Я приподнялась на локтях. — Нет, не пройдет. Это часть меня. — Я прерывисто вздыхаю. — Я думаю, мы должны расстаться.

Быстро качая головой, он ложится на меня. — Прекрати это. Я не позволю тебе это сделать. Просто скажи мне, что происходит, и я попытаюсь это исправить.

Все мое тело ноет.

— Ничего не происходит. Я просто не хочу больше этого делать. Это становится утомительно.

Его глаза горят гневом, и он обрушивается своими губами на мои, на мгновение, заглушая мои мысли, когда его язык скользит глубоко в мой рот. Я целую его в ответ, его большой палец пробегает по моим ребрам, но когда его рука направляется на юг, я возвращаюсь в реальность и начинаю паниковать. Я должна что-то сделать - что угодно - чтобы заставить его меня ненавидеть; в противном случае он никогда меня не отпустит, а он должен меня позволить мне уйти.

Кладя руку на его грудь, я спокойно отталкиваю его и смотрю прямо в голубые глаза. — Миша, я изменила тебе.

Он закатывает глаза. — Ты полна дерьма.

— Я серьезно. — Моя рука падает с его груди. — Я хотела сказать тебе об этом уже некоторое время, но не знала как.

Он отклонился назад. — Нет, ты не изменяла.

Я сажусь и поджимаю под себя ноги, теребя ворсинки на коврике. — Пожалуйста, не усложняй все. Я сделала это и мне жаль... Я этого не планировала и все такое. Я была пьяна и это просто случилось.

Он начал верить мне и я чувствую себя самой большой идиоткой в мире, но однажды, когда он будет женат, у него будут дети и он будет счастлив, этот момент не будет иметь для него значения.

— Кто это был? — Его голос тихий, но дрожит от ярости.

Я проглатываю огромный комок в горле. — Это не имеет значения.

Его взгляд сверлит меня. — Да, имеет.

Мои ноги дрожат, когда я встаю и выключаю душ. — Я не собираюсь говорить тебе, чтобы ты мог пойти и выбить из него дерьмо. — Я начинаю его обходить, но он делает шаг в сторону, преграждая мне путь и опуская руки с каждой стороны дверного проема.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что ты это сделала, — рычит он. — Скажи, что ты вырвала мое сердце и растоптала его.

Мой язык как свинец, но мне удается удержать голос от дрожи. — Мне жаль, Миша. Я сделала это. Я бы исправила это, если бы могла, но никто не может изменить прошлое.

Отворачиваясь от меня, он пробивает дыру в стене чуть ниже выключателя. Быстро удаляется, и мгновение спустя, входная дверь захлопывается. Молчание - это все, что последовало, то, чего я хотела.

Я хочу, чтобы он ненавидел меня, так же, как я ненавижу себя.

Так я не смогу утянуть его за собой.

* * *

Дни казались неделями, пока я падала в яму тьмы и истощения. Мысли сдаться проносятся у меня в голове, и все, чего я хочу - это закрыть глаза и больше никогда не видеть дневной свет.

Идея начала казаться все лучше и лучше, и я направляюсь в ванну, чтобы сделать... что-то. Когда я прохожу зеркало, тем не менее, я останавливаюсь перед ним. Мои глаза большие и налиты кровью, кожа бледная. Мои мысли возвращаются к тому моменту, когда Миша заставил меня посмотреть в зеркало и сказал, что любит меня. Я спокойно потираю тату бесконечности на спине, когда облако тумана пробирается из моих мыслей.

В этом мире есть люди, которые любят меня.

Интересно, думала ли об этом моя мама, прежде чем она покончила с собой.

Я хватаю телефон, скольжу в обувь, и выбегаю из дома. Середина дня, светит солнце, я бегу через парковку в сторону главного входа в школу. Я не принимала душ несколько дней, и на мне все еще были шорты и майка, в которых я сплю. Волосы спутались в шар на моей голове, я без макияжа, но это не имеет значения.

Я врываюсь в офис психиатра и, к счастью, она ест сандвич вместо того, чтобы общаться с пациентом.

Она соскакивает со своего стула. — Элла, что случилось?

Часто дыша, я опускаюсь на стул напротив нее. — Думаю, мне нужна помощь.