Глава 7. Проснулась я, когда уже сильно припекало солнце

Проснулась я, когда уже сильно припекало солнце. Его лучи падали на меня в окно. Наверное, следовало выбирать местечко подальше, но кто же знал? Как это можно было определить ночью? Я вообще ночью под дулом пистолета не смогла бы сказать, где тут восток, а где юг. Но ничего, во второй половине дня станет лучше.

В нашем отсеке никого не было. Я сделала несколько упражнений, так как все тело затекло, и отправилась на разведку. Гувернантку застала на кухне, где она вела беседы с кем‑то из своих соотечественников. Экономист занимался тем же самым в одном из отсеков, большинство наших сидело в выбранном ими отсеке, капитан беседовал с тремя другими капитанами. Все мужчины встали, вежливо со мной поздоровались, потом представились. Я вернулась на кухню, легко перекусила галетами и сыром, запила водой и пошла назад в наш отсек.

Там подняла голову вверх. До окна мне было самой не добраться, требовалось вскарабкаться кому‑то на плечи. Эх, были бы тут русские ребята…

Вероятно, Высшие Силы сразу же услышали мое пожелание, потому что стоило мне только подумать о русских ребятах, как из одного из отсеков раздалась заковыристая фраза на русском народном. Такой боцманский загиб мне бы повторить не удалось…

Я резко развернулась и направилась на звук – донеслась еще одна фраза, свидетельствующая о присутствии в ангаре соотечественников или, по крайней мере, жителей постсоветского пространства.

– Ребята, кто здесь русские? – спросила я, заходя в открытую дверь.

– Б… – муха! – раздался радостный возглас. Именно этот голос произносил заковыристую фразу. – Наша баба! Живая баба!

И моему взору представилась лоснящаяся, круглая, как блин, физиономия, сидящая над огромным телом с таким пузом, которого у меня не было на девятом месяце беременности. На меня повернулись еще три лица.

– Слышь, у тебя выпить ничего нет? – поинтересовался еще один соотечественник вместо приветствия. – Пива так хочется… Пять лет жизни отдал бы за бутылку пива.

– А вы с ледокола? – спросил третий мужик, который, по‑моему, выглядел наиболее прилично.

Четвертый молчал и только внимательно меня разглядывал – как неведомую зверюшку в зоопарке. Экспонат «живая баба».

– С какого ледокола? – моргнула я.

– Да вчера же они ледокол пригнали, – пояснил мужик. – Вы не видели?

– Мне до окна не добраться. Как раз прикидывала, как это сделать, когда услышала родную русскую речь.

– А русские еще прибыли? – спросил кругломордый.

Я покачала головой и попросила приподнять меня, чтобы я хоть посмотрела, где мы находимся.

– Вас ночью привезли, да? – уточнил самый интеллигентный, кругломордый тем временем присел, чтобы я взобралась на него, потом поднялся – и моему взору представилась гавань.

Признаться, я не ожидала такого количества судов, причем самых разных. Ближе всего к ангару и соответственно берегу располагались небольшие рыболовецкие. В более глубокой воде, дальше от берега стояли более крупные суда более современного вида. Разнообразие форм и размеров поражало. Насколько я понимала, не было только военных. Да военные корабли пираты, наверное, и не пытались захватывать. С другой стороны, им ведь нужно оружие…

Я невольно вспомнила пиратов. Нет, сам корабль, на котором нас сюда привезли, скорее всего, не был вооружен. Нас везли в трюме, предназначенном для перевозки торговых грузов. Но никаких пушек или зенитных установок на палубе не было. И навряд ли их ставят пираты – хотя бы чтобы не привлекать внимания. Ведь так их принимают за торговые суда. Да и военные – любой страны – наверное, не спустили бы на тормозах кражу своего корабля. И я не слышала про нападения на военные суда и требования о выкупе военных моряков. Может, пираты с ними просто не хотят связываться?

Также в гавани я по виду узнала нефтяные танкеры. Круизные лайнеры отсутствовали – то ли из‑за того, что они не ходят по этим водам, то ли из‑за размеров. В эту гавань обычный круизный лайнер было бы не завести. А вот яхты типа принадлежавшей Юрию Владимировичу стояли.

И мне показалось, что я узнала яхту, на которой плыла до недавнего времени. Но она‑то тут как оказалась? Точно я рассмотреть не могла. Не позволяло расстояние и положение яхты, часть которой еще закрывала другая. Но мне показалась, что это она.

Может, два судна шли рядом? Ну не бросили же нашу яхту в море! Хотя капитан, насколько я помнила, сказал, что она уходит… Может, пошла вперед? Ведь она наверняка была быстрее торгового судна, на котором привезли меня. И на ней везли самых дорогих заложников – в их каютах или в одной каюте, под охраной. Трюма, в котором могли бы держать всю команду, там точно не имелось.

– Это все захваченные? – пораженно спросила я.

– И невыкупленные, – ответил кругломордый, у которого я сидела на плечах. – Ледокол видишь?

Ледокол я в своей жизни видела только на картинках или фотографиях, но сразу же поняла, о чем речь. Это был самый большой корабль в этих местах и не в гавани, а за ее пределами, на подходе. Сюда бы он точно не зашел. Но из ангара его можно было рассмотреть.

– Какой здоровенный! – воскликнула я.

– Ну, это же плавучая база, – заметил один из наших мужиков. – Научно‑исследовательское судно, способное ходить и работать во льдах. Вероятнее всего, из Антарктиды.

– Откуда?!

– Ну не с Северного же полюса? – мужик посмотрел на меня как на полную идиотку. – Тут до Южного гораздо ближе.

– Но все равно… Неужели пираты и в Антарктиду ходят?

– Нет, конечно, – сказал огромный дядька. – Но ледокол‑то в Антарктиду не по воздуху прилетел. Вот они его и прихватили по пути. Погнали сюда. Слушай, как тебя зовут? А то как‑то нехорошо получается. Я всегда раньше с женщинами знакомился до того, как они мне на шею сядут. А ты уже села, но я не знаю, как тебя зовут.

Я рассмеялась, представилась и слезла. Ребята тоже представились. Они оказались гражданами Украины, подвизавшимися на принадлежавшем немцам торговом судне, плававшем под мальтийским флагом.

Я расспросила ребят про житье‑бытье. Признаться, не услышала ничего нового.

– Если бы выпивка была и купаться выпускали, так вообще воспринимали бы как отпуск, – сделал вывод кругломордый.

Я рассказала про наше путешествие на яхте, про захват, потом спросила, куда, по мнению ребят, могли отвезти моих родственников.

– А у тебя какие отношения с мужем? – внимательно посмотрел на меня мужик, которого я про себя называла самым интеллигентным, и он, как выяснилось, имел высшее техническое образование и незаконченную диссертацию, а плавал электриком.

Я неопределенно пожала плечами и сказала, что меня в это путешествие отправили в наказание. Пояснила за что.

– Для нас станцуешь? – прищурился кругломордый.

– Музыка нужна, настроение соответствующее. Одежда. Обстановка. Нет ничего вышеперечисленного.

– Да уж… – вздохнули мужики почти хором.

Я сказала про яхту Юрия Владимировича.

– Сейчас посмотрим. Это не проблема, – заявил самый мелкий. – Ты только опиши ее очень подробно. Детали, какие помнишь.

Мелкий влез на плечи кругломордому, стал задавать мне конкретные вопросы, вскоре мы все убедились (процентов на девяносто), что в гавани на самом деле стоит яхта, принадлежащая моему мужу.

– Они суда не бросают, – сказали мне про пиратов. – Бросают владельцы. Вот наш бросит.

Я удивленно посмотрела на мужиков.

– А ты думала, нас просто так в это плавание отправили? Наш хитрый экономный немец все просчитал. Он получит страховку – и купит новое судно. То, на котором мы ходили, уже на ладан дышало. Его давно пора было на металлолом отправить. Но зачем, если можно отдать пиратам?

– В страховой компании сидят идиоты?

– Нет, просто наш владелец оказался умнее, – пожал плечами кругломордый. – Кстати, не он первый так обновляет флот.

– И вы знали, что вас захватят пираты?!

– Ну, стопроцентно, конечно, нет. Но нас предупреждали о такой возможности. Сказали, что получим компенсацию, о семьях позаботятся. Пираты не убивают заложников. И теперь же Интернет есть, Лера. Мы почитали, что там пишут. Ценные вещи оставили на берегу. В общем, считай, что мы ничего не потеряли. Отдыхаем. Да, тюрьма, но весьма комфортабельная для тюрьмы. Есть минусы. Есть плюсы.

– Бабок хозяин отвалит ради того, чтобы молчали, – добавил самый интеллигентный. – Это ему недорого обойдется – большая часть денег будет от страховщиков. Мы ведь еще и каждый по отдельности застраховались. Команда состояла из нас, граждан Украины, и китайцев. Капитан – какой‑то дальний родственник хозяина. Явно был в курсе дела.

– И еще мы можем быть уверены, что у нас будет работа, – добавил кругломордый. – На новом судне хозяина. Всем нужны проверенные люди. Ну и, опять же, чтобы помалкивали.

– Так с кем в вашем случае пираты будут вести переговоры? – спросила я.

– С хозяином. Немцем. А он потом сдерет бабки со страховой компании. Прессу подключит. Наверное, уже подключил.

– А если военные решат организовать какую‑то спасательную операцию?

– Какие военные? Немецкий военно‑морской флот? Спасать хохлов и китайцев? Наш флот точно не придет. Китайский тоже. Не будет тут никаких военных. То есть из‑за нас не будет. А вот из‑за ледокола…

Все невольно посмотрели в ту сторону, где он стоял, хотя, конечно, мы не могли пронзить взглядом металлическую стену.

– Чей он? – спросила я.

– Неизвестно, – ответили мне. – Но на нем наверняка были представители разных стран. И много народу. Ты же видела, какое это огромное судно. На нем наверняка работали люди самых разных специальностей. Что‑то изучали, какие‑то опыты проводили, информацию собирали. Что пираты будут делать со всеми этими людьми?

– Куда они их дели? – задумчиво произнес вслух кругломордый. – Здесь никто из ученых не появлялся. А для заложников у них тут пока один ангар выстроен.

– Может, они до сих пор на борту? – высказала предположение я.

Мужчины пожали плечами.

– А они могут сняться с якоря и уйти?

– Нет. Если их пригнали сюда, значит, они делали все, что им приказывали пираты. То есть управление ледоколом – в руках пиратов. Капитана и других моряков туда близко не подпускают. Наверняка сидят под арестом – или в своих каютах, или в кают‑компании, или еще в каком‑то помещении.

– Вроде бы таких крупных судов они никогда раньше не брали, – заметил один из мужиков. – С крупными труднее. Обычно берут торговые или яхты. Пиратам проще с маленькой командой, и груз всегда кстати. Американские не берут. Не хотят связываться. Ледокол, наверное, просто попался на пути. Ну и прихватили. Возможно, пиратское начальство сейчас высказывает недовольство.

– Почему? – не поняла я.

– Да на фига им научно‑исследовательское судно?! А это точно оно. Хорошо, если там окажется кто‑то из ученых с мировым именем или из известных полярников.

– Для кого хорошо? – не поняла я.

– Для нас. Для моряков, которые по этим водам ходят. Скандал будет на весь мир. Может, мировое сообщество начнет что‑то делать.

– А тебе, Лера, хорошо бы было отсюда сбежать, – заявил мне кругломордый.

– Как? Куда?

Самый интеллигентный кивнул. И двое других русскоязычных мужиков кивнули.

– Лера, ты уверена, что твой муж станет платить за тебя выкуп? – серьезно посмотрел на меня кругломордый. – Хорошо подумай. Мы – люди со стороны. Мы выслушали твою историю. Тебя почему‑то отделили от других членов семьи твоего Юрия Владимировича. Они – в одном месте (где, вероятно, держат самых ценных заложников), а ты тут с командой.

– Но откуда пираты могли знать… – открыла рот я и резко замолчала.

У них на яхте был свой человек. И этот человек знал про нашу семью. С другой стороны, он ведь общался с Анькой. Она не знала про наши отношения с ее отцом, то есть про ссору. Или знала?

Могли пираты каким‑то образом об этом узнать? Если специально нацелились на нашу яхту, то да. Ведь кто‑то из нашего дома в Лондоне мог снабжать их информацией.

И еще была наша служба безопасности. Почему никого из тех ребят не поместили в трюм, в котором везли всех членов команды, экономиста, гувернантку и меня? Кто‑то работал на пиратов? А служба безопасности многое знала… И отдельные представители, задавшись целью, могли раздобыть ту информацию, которая требовалась. Например, об активах Юрия Владимировича – чтобы пираты точно знали, сколько требовать. Наверняка они собирают такую информацию, и не только в нашем случае.

– Лера, в мусульманской стране тебя ждет незавидная судьба, – заметил кругломордый.

– Но ведь мой муж будет выкупать команду…

– Ты уверена? Стопроцентно уверена? Он будет выкупать сына, дочь, мать. Подумай об этом.

– А выкупают не всех моряков? – тихим голосом спросила я.

Мужчины покачали головами.

– И… что сталось с теми, кого не выкупили?

– Неизвестно. В основном, конечно, выкупают. Но…

– Что, по вашему мнению, с ними делают пираты? Убивают?

– Тебя не убьют. Но неизвестно, что лучше. А мужиков наверняка заставляют трудиться. Рабский труд, пока не подохнут.

– Ангар охраняется? – спросила я.

– Постоянно кто‑то дежурит у входа снаружи, и они все время патрулируют территорию порта.

– Так как мне сбежать‑то? И я не умею управлять никаким судном!

– Мы умеем, – заявил кругломордый. – Для небольшого суденышка четырех человек достаточно. Двое могут справиться, но четверо, конечно, лучше. И ты поможешь. Ты готовить умеешь?

Я кивнула.

– Вы предлагаете захватить какое‑то судно?

Мужчины тоже кивнули.

– Мы уже думали об этом до твоего появления, – сообщил самый интеллигентный. – А то надоело тут сидеть до чертиков.

– Но вы же говорили, что вас выкупят! Что вам обещали компенсацию!

– А мы не очень верим обещаниям хитрого и жадного немца. А так станем героями – в международных масштабах. Тогда точно заплатит, чтобы не сболтнули лишнего. Тебя опять же спасем.

– Думаете, что от моего мужа скорее получите компенсацию? Вы же только что говорили…

– Лера, нас жизнь научила рассчитывать только на себя, – заявил мужик, который большую часть времени молчал. – Отсюда надо вырываться, а там видно будет. Компенсацию мы получим – по крайней мере со страховой компании, где отдельно застрахован каждый из нас. И немец‑владелец раскошелится, чтобы мы языком не трепали. Тебе же объяснили уже. Ему‑то как раз лучше, если мы сами сбежим. За нас выкуп платить не надо, только нам, а за посудину получит компенсацию в страховой компании – в три раза больше, чем стоит этот металлолом. И на эти деньги купит новый корабль, на который мы пойдем работать. И всем хорошо. Ну?

– У вас есть план?

– Расскажи‑ка нам про яхту твоего мужа.

– Вы на ней сбегать собираетесь?!

– У тебя есть другие предложения? Мы в принципе думали о современной яхте. Не на нефтяном же танкере? Вообще, конечно, лучше бы был кораблик поменьше, но…

– А кого‑то из команды яхты возьмем с собой?

– Ты лично с кем‑то знакома? Ты кого‑то хорошо знаешь?

Я сказала про капитана Джона и первого помощника Франсуа, который, правда, получил сотрясение мозга.

– На капитана бы надо посмотреть… – задумчиво произнес кругломордый. – Среди старых английских морских волков встречаются весьма занятные личности. Он служил в военно‑морском флоте?

– Да. Был отправлен в отставку. Не знаю почему. И где мой муж его нашел, не знаю. Но он плавал на этой яхте со дня ее покупки моим мужем. Кстати, он точно ее опознает.

Кругломордый посмотрел на самого интеллигентного.

– Пойду познакомлюсь с капитаном, – сказал интеллигентный. – Лера, представь меня.

– Как?

– На твое усмотрение. А дальше уж я сам разберусь.

– Дядя, сообщаю, что произошла накладка, – русский парень опять вышел на связь с дядей‑генералом.

– Какая еще накладка?! – взревел генерал.

– Не волнуйтесь, дядя, с нашим оборудованием – полный порядок. Мы уже в пути – туда, куда и собирались. Туда, куда МЫ собирались. Но тут вмешалась третья сила…

И племянник вкратце пересказал о еще одной группе претендентов, которых немало рыскает в тех водах, по которым они шли. Они даже смогли внедрить в команду своего человека, а тот поставил на яхте «маячок», чтобы его товарищи могли обнаружить яхту в бескрайнем море.

– Ой, какие девки дуры… – вздохнул дядя‑генерал и тут же добавил: – Но это в очередной раз подтверждает, что мы должны использовать баб в своих интересах. Кстати, как твоя?

– Не знаю. При захвате не пострадала. Я видел, как она перебиралась на другое судно. Ну а дальше посмотрим…