Глава 12. Слова Марии Алексеевны оказались такими неожиданными и шокирующими, что Лариса вместо возмущенной речи смогла лишь произнести:

Слова Марии Алексеевны оказались такими неожиданными и шокирующими, что Лариса вместо возмущенной речи смогла лишь произнести:

– Но у Женечки идеально сделаны домашние и контрольные задания!

– Поэтому я и попросила вас прийти, – заявила учительница. – Еще три дня назад я считала Евгения хорошим мальчиком, но сейчас поражена обстоятельствам, которые вылезли на свет.

Все оказалось очень просто. Старательный Ваня успевал выполнять домашние уроки за себя и за Евгения, и в классе он ловко пахал за Женю. Неизвестно, сколько времени длился бы обман, но Фирсов заболел. Зинаида оставила сынишку дома, Евгению пришлось самостоятельно писать работу. Получив тетрадь Алферова, Мария Алексеевна разозлилась. Она решила, что мальчик придумал глупую шутку, отчитала его и дала другой вариант проверочного задания. И лишь после того, как «рИшение зОдачи» вновь легло на стол преподавательницы, она сообразила: Евгений и не думал потешаться.

– Ну и что нам теперь делать? – задала вопрос Мария Алексеевна.

Лариса очнулась и затопала ногами:

– Вам нужно застрелиться! Ребенок несколько месяцев посещает школу, а тупая училка на него ни малейшего внимания не обращает, не смотрит, кто пишет в тетрадях! А я переведу мальчика в другое учебное заведение. И, уж будьте уверены, прослежу, чтобы вас выгнали с работы и на пушечный выстрел не подпускали к талантливым, ранимым, творческим детям.

Дома Лариса устроила феерический скандал Зинаиде. Когда Антон вернулся после работы, жена лежала на диване, рядом суетился врач, Тамара носилась туда‑сюда с грелками.

Зинаида была объявлена Ларисой врагом номер один, в доме Алферовых кормилица более никогда не появлялась. Ваня стал персоной нон‑грата, его имя запретили произносить вслух. Женю перевели в платную школу, где в классе было два ученика, они всегда получали пятерки. Жена Антона Евгеньевича полагала, что дружба между Иваном и Евгением давно закончена. Дети, которые провели бок о бок все детство, теперь жили в разных домах, нигде не пересекались. Да и где могли столкнуться полунищий Ваня и сказочно богатый Женя? Что у них общего?

Вот только Лариса не учла развития современных технологий. Когда Женечке стукнуло девять, отец подарил сыну ноутбук. Евгений, естественно, притащил дорогую игрушку в школу и потерял ее. Его дома никогда не ругали, да и сам Женя очень расстроился, даже плакал. Лариса попросила мужа заехать в магазин, и вечером счастливый школьник получил новый презент.

Очень зря многие родители не желают учиться компьютерной грамотности. Если б Лариса не мурлыкала кокетливо:

– О! Я интернет‑идиотка! Зачем и на какие кнопочки нажимать, понятия не имею, – а поинтересовалась, почему Женя теперь сидит в своей комнате перед экраном, она бы увидела, что в списке контактов ай‑си‑кью некто «Фирс» записан под первым номером. Ваня выбрал себе незатейливый ник, не захотел выпендриваться, как некоторые, не назывался «Королем эльфов», «Пьяной лошадью» или «Зетэп восемь», он просто отрубил последнюю часть своей фамилии.

Но, повторяю, Лариса не разбиралась в технике и радовалась усидчивости сына. До покупки ноутбука Евгения отличали истеричная подвижность и неумение сосредоточиться на одном занятии более трех минут. Женя брал книгу, тут же ее отбрасывал, хватал пазл, высыпал кусочки на стол, забывал про мозаику, кидался к настольному футболу, но уже по дороге передумывал и несся по коридору в кухню. Мальчик не мог смирно стоять на месте, он ерзал на стуле, крутил волосы, теребил пуговицы у рубашки, громко разговаривал, постоянно вертел что‑то в руках. Но, заполучив компьютер, замер перед экраном.

А вот горничная Тамара освоила азы компьютерной грамоты. Она, убирая детскую, иногда залезала в ноутбук мальчика. Домработница знала, что в Интернете водятся чудовища, не хотела, чтобы Женя свел знакомство с нехорошими людьми, и без стеснения читала его переписку. Потом Евгений догадался, что кто‑то шарит в его ноутбуке, и тщательно запаролил вход. Но Тамара уже поняла: Фирс – это Ваня, он по‑прежнему делает за друга домашние задания. И компьютер Евгений не терял, он отдал его Ивану, которому Зинаида не могла приобрести дорогую игрушку. Женечка знал, ему уже вечером принесут новый ноутбук. Почему Тамара не рассказала Ларисе о своем открытии? Горничная в этом случае взяла сторону Евгения. Нельзя лишать ребенка единственного друга. Ей также не нравилось, как взбалмошная хозяйка поступила с Зинаидой.

Шли годы, Женя не обзавелся приятелями, к нему никто не приходил в гости, его не приглашали на дни рождения, он не бегал в кино, не просился с друзьями на дачу. Лариса скромно величала сыночка «наш гений» и говорила всем:

– Женечка пойдет учиться на технаря. Он весь в компьютере.

Но Евгений не закончил школу, потому что умер.

Тамара замолчала, порылась в своей сумке, вытащила оттуда носовой платок и начала его комкать.

– Мальчик долго болел? – с жалостью спросила я.

Горничная отвела глаза:

– Не знаю.

– Вы постоянно находитесь в квартире и не знаете, что происходило с Евгением? – усомнилась я. – Неужели он не жаловался на плохое самочувствие? В дом не приезжали врачи? Ребенок, очевидно, лежал в больнице, родители беспокоились, постоянно говорили о его состоянии.

Тамара с трудом выдавила из себя:

– Женя скончался скоропостижно.

– У меня другая информация, – строго сказала я. – Жене было совсем плохо, его хотели отправить в США на операцию, врачи испугались, что организм не вынесет перелет, Антон Евгеньевич выписал в Москву бригаду кардиологов из Лос‑Анджелеса. Но, увы, помощь опоздала!

Домработница оперлась ладонями о стол, чуть приподнялась, опять села и забормотала:

– Слушайте, как дело было.

Примерно за год до кончины Женя записался на какие‑то курсы по компьютерам. Тамара понятия не имела, куда ходил мальчик, раз в три дня он убегал около пяти из дома, но в девять сорок пять всегда возвращался.

Антону очень нравилась пунктуальность сына, и он сделал обожаемому мальчику дорогой подарок – преподнес ему часы одной из всемирно известных фирм. Брегет выполнили по спецзаказу старшего Алферова. На циферблате был изображен Барт Симпсон, главный герой любимого мультфильма Жени. Мальчик пришел в восторг, он не расставался с игрушкой, даже на ночь не снимал с руки. Тамара сначала не знала, сколько денег стоит простенький, на ее взгляд, прибор для определения времени, но как‑то, протирая стол в кабинете Антона Евгеньевича, нашла гарантию с приколотым чеком и ахнула. Когда речь шла о Евгении, разумный во всем Алферов терял тормоза.

Трудно везде водить подростка за руку. Лариса безумно боялась за Женю и сначала хотела сама сопровождать его на занятия.

– В Москве повышенный уровень преступности! – причитала мать. – Ребенок может стать жертвой педофила, грабителя, маньяка! Его столкнут с платформы, ударят по голове! Мальчик упадет, сломает шею! Нет! Или мы везде ходим вместе, или я отменяю курсы! Зачем тебе куда‑то мотаться? Пригласим преподавателя на дом.

Евгений пошел к отцу и сказал:

– Мне пятнадцать лет, помоги урезонить маму.

Антон стал объяснять жене, что сын скоро закончит школу, станет студентом, он вырос и хочет минимальной самостоятельности.

– Когда Женя заведет семью, ты с ним третьей в постель ляжешь? – смеялся Антон Евгеньевич. – Лара, возьми себя в руки и пойми: птенцу суждено вылететь из гнезда, если он сидит постоянно на жердочке, то становится не орлом, а курицей!

Под давлением супруга Лариса сдалась. Тамара отлично помнила, что случилось с хозяйкой, когда сын впервые отправился на занятия один. Мать металась по квартире, названивала мужу и нервно кричала:

– Тоша! Мы поступили опрометчиво! Сейчас час пик, народ валит с работы. Почему ты не приставил к ребенку группу охранников? Не отправил малыша в сопровождении джипа с секьюрити!

– Милая, тебе не кажется, что прогулка по улицам в компании бодигардов не научит Женю самостоятельности? – возразил муж. – Позволь напомнить, «крошка» бреется, имеет рост около метра восьмидесяти, разговаривает басом. Знаешь, если ты никак не можешь подыскать младенцу подходящие памперсы и все они сильно жмут спереди, это означает, что детство закончилось! Окстись, ты мешаешь парню жить своей жизнью.

Лара разрыдалась, бросила телефон на пол, побегала по огромному дому, затем налила себе полный фужер коньяка, опрокинула его и заснула.

Женя явился назад точно в указанный срок, живой и невредимый, а Лара с того дня завела традицию. Едва сын за порог, она бралась за бутылку. Через пару месяцев мать начала пить днем, когда мальчик сидел в школе, затем по утрам, а спустя полгода Лару вообще перестали видеть трезвой.

Антон не сразу заметил, что с женой творится неладное. Как водится, муж последним узнал о проблеме. Тамара, на глазах которой хозяйка теряла человеческий облик, боялась сообщить Алферову о беде. Но потом скрывать алкоголизм Ларисы стало невозможно. Правда выплыла наружу шокирующим образом. Бизнесмен решил слетать с женой на неделю в Испанию, оформил документы, но ничего не получилось. Когда Антон заехал за Ларисой, чтобы направиться в аэропорт, жена не стояла на ногах. Вместо курорта госпожа Алферова оказалась в детокс‑клинике.

Я не поверила Тамаре:

– Неужели супруг не понимал, куда катится жена?

Домработница прижала к покрасневшим щекам ладони:

– Лариса бухала в своей комнате. Запрется и глушит коньяк. Когда Антон Евгеньевич возвращался с работы, жена уже спала. У них раздельные спальни. Алферов часто улетал в разные города, он невероятно много работал. И еще Антон не ожидал от Ларисы пьянства. Она никогда раньше не баловалась спиртным, ну, могла отпить пару глотков сухого вина, капнуть ликера в кофе.

Я с сомнением покосилась на горничную.

– Хорошо. Замороченный бизнесом муж доверял Ларисе и не подозревал, что та спивается. Могу понять, почему он не заметил пагубного пристрастия жены. Вадим Рукин более не жил совместно с семьей босса, он тоже упустил момент, когда Лариса начала плавать в спиртном. Но Женя?! Он возвращался домой без пятнадцати десять. Неужели он не шел к маме, не говорил: «Я вернулся, не опоздал»? Сын не понимал, что мать тревожится? Не хотел ее успокоить? Женя не интересовался у вас: «Тамара, почему мамуля не выходит из спальни? Не ужинает со мной?»

Горничная сцепила пальцы рук в замок.

– Ну… он знал. Видел мать в позорном состоянии.

– И ничего не сообщил отцу? – поразилась я.

Тамара прищурилась.

– О мертвых нужно говорить либо хорошо, либо ничего, но я рискну нарушить это правило. Евгения волновала только собственная шкура. Пьянство Ларисы было ему на руку. Мать наклюкается, лежит, не трогает парня, тот спокойно поест и к компьютеру. Знаете, когда Лара еще не пила коньяк до поросячьего визга, она Женю давила, как танк маргаритку. Он в дом войдет, Лариса вихрем несется и ну его тормошить: «Как прошли занятия? Кто там был? Какая тема? Тебя спрашивали? С кем сегодня сидел? С Викой? Она кто? Где живет? Из какой семьи?» Гестапо, да и только.

– Понятно, – кивнула я, – я сама воспитывалась мамой, которая желала знать обо мне все. Нелегко быть единственным ребенком у людей, которые стали родителями в немолодом возрасте.

– Ларису укладывали в клинику несколько раз, – продолжала Тамара, – Антон всегда очень расстраивался, его к жене не пускали, там не разрешали свидания с родственниками. Вроде у нас все нормально без хозяйки шло, Женя ходил в школу, ездил на свои курсы. Ну, пару раз он в кино сбегал, расслабился без матери, Лара б его ни за что одного туда не отпустила.

Тамара смущенно откашлялась и продолжила:

– Поймите меня правильно, все хотели вылечить Ларису. Антон Евгеньевич нашел лучшую лечебницу, Вадим добыл какие‑то невероятные витамины, я уничтожила все заначки спиртного, которые обнаружились в самых неожиданных местах дома. Евгений по‑прежнему возвращался домой без пятнадцати десять. Получалось, что всем в отсутствии Ларисы было лучше!

Я округлила глаза:

– Сильное заявление.

Тамара вскинула голову:

– Понимаю, как это звучит, но я решила говорить исключительно правду. Лариса пыталась контролировать всех окружающих. Поеду я на рынок за продуктами, хозяйка сто раз позвонит на мобильник и отчета потребует. Где стою? Что на прилавке вижу? Почем морковь‑капуста? Вопросы она перемежала комментариями, подчас колкими. Мужа, правда, она не дергала, боялась, что он рассердится, а Вадиму доставалось. От него Лара требовала полного отчета о передвижениях Алферова. Предвидя ваш вопрос, сразу отвечу: нет, она не ревновала супруга. Антон Евгеньевич был примерный семьянин, на других женщин не смотрел. Подозреваю, что Ларису грызла скука. По большому счету, делать ей было нечего. Я уж, грешным делом, планы строила, как к хозяину подкатиться и намекнуть: купите жене цветочный магазин или салон‑парикмахерскую, иначе она нас слопает. Но больше всего, конечно, доставалось Жене. Ох, какие порой скандалы случались!

Тамара закрыла глаза ладонью.

– Фейерверки! Лариса начнет к мальчику приматываться, тот молчит, не отвечает, а матери обидно, что он реакцию не выдает, и она давай его шпынять. В конце концов Женя как заорет! Лариса в слезы: «Я ребенку всю жизнь посвятила, а он!» Евгений с катушек слетает, вопит:

– Тебя не просили! За фигом мне твоя жизнь!

И пошло‑поехало. Заканчивалось это одинаково: Лара падала на ковер, билась в судорогах, сын, проорав:

– Прекрати комедию, – убегал к компьютеру.

Я вызывала «Скорую», понимая: хозяйка не прикидывается, ей действительно плохо. Другой вопрос, что она сама себя загнала в угол, но сейчас ей необходим доктор. А когда Лариса запила, тут тишь да гладь наступила! Она к бутылке приложится – и тишина!

– Всем стало хорошо, когда Алферова очутилась в больнице тюремного типа, – усмехнулась я. – Посетителей туда не пускали, телефон у нее небось отобрали, ни эсэмэсок, ни разговоров. Кошка, вон из чулана, мыши пляшут!

– Не особенно мы танцевали, – вздохнула Тамара, – но небольшое послабление себе позволили. Я вставала на час позже, а в восемь вечера уже садилась телик смотреть. При Ларисе это и в одиннадцать не удавалось. Женя каждый вечер уходил, но возвращался, как самолет, по расписанию. Девять сорок пять. И вдруг умер.

Тамара опустила глаза, вздохнула, покраснела, поежилась, сняла куртку, снова надела, принялась теребить пуговицы.

– Вы давно собираетесь что‑то важное сказать, так говорите наконец, – приказала я. – Уже понятно, в семье Алферовых не все было в порядке. Но такое не у них одних. Покажите мне людей, которые никогда не конфликтовали с супругом, или родителей, ни разу не оравших на ребенка‑подростка. Так что вы еще знаете?