Горин С. А. 9 страница

Намеченный круг проблем составляет содержание социопси-холингвистики, о которой и пойдет у нас речь в настоящей главе.

§2 Языковая личность и культура

Человек живет в среде себе подобных. Люди объединяются в группы, сообщества, государства и т. п. Причины такого объединения могут быть самыми разными: единство территории, традиций, вероисповедания, судьбы и т. д. Обитая вместе, люди вырабатывают правила общежития и придерживаются их в своей повседневной жизни и деятельности. У различных социумов появляется сходство быта, поведения. Немаловажную роль в формировании социальных образований играет национальный язык. Единство социального бытия и быта укладывается в понятие <культура>. Группы людей, объединенных одной культурой и, как правило, одним языком называются этносами. Так, например, можно говорить о французском, немецком, русском и т. д. этно-сах.

Природа этносов, причины их возникновения и угасания подробно рассмотрены в работах крупного отечественного историка

и этнографа Л. Н. Гумилева. Согласно концепции ученого, этносы, культуры которых имеют черты сходства, интетрируются в более крупные общности - суперэтносы. Так, суперэтносом следует считать весь западноевропейский христианский мир. Мусульманский суперэтнос объединяет в себе этносы, обитающие в странах арабского востока. К суперэтносу относится и наше государство - это российский суперэтнос.

Этносы включают в себя более мелкие образования - субэт-носы. Французский этнос, к примеру, подразделяется на парижский, бретонский, гасконский, провансальский и т. п. субэтносы. Еще более мелкое деление - консорции и конвиксии. Консорции - группы людей, объединяемые одной исторической судьбой. В этот разряд входят партии, секты, банды, профессиональные объединения. Конвиксии - группы, возникшие на основе общности жизни, быта, семейных связей. Они образуются из уцелевших консорции и могут перерастать в субэтносы. Так, например, различные консорции, возникшие в России в XVII в. из числа ревнителей религиозно-эстетического канона - священнослужители, крестьяне, купцы и т. п.- образовали в XVIII в. конвиксию старообрядцев, которая в XIX в. стала субэтносом, входящим в русский этнос.

Мы не имеем возможности более подробно остановиться на головокружительных и увлекательных построениях выдающегося ученого. Отсылаем читателя к многочисленным трудам Л. Н. Гу-милева, изданным у нас огромными тиражами. Вернемся к предмету нашего рассмотрения - к речевому поведению языковых личностей, ибо речь человека тоже зависит от культуры, к которой он принадлежит. Исследованием различий в речевом поведении представителей разных культур занимается этнопсихолин-гвистика. Она смыкается с другими отраслями гуманитарного знания - этнографией и социолингвистикой.

Внимательный человек способен определить в собеседнике представителя той же самой или иной национально-культурной общности. Когда-то было естественно относиться к <чужаку> настороженно. Тогда и родились всевозможные стереотипы словесных характеристик <чужих> мифических образов <врагов>. Фольклор любых этносов содержит как инвективные (бранные) названия <чужаков>, так и более или.менее юмористические истории о них, анекдоты. Например такие:

1. Английский характер.

/70 мосту через реку идет дж;ент.пьмен и видит, что под мостом барахтается другой, в шляпе, смокинге, перчатках и т. д. Джентльмен сходит на берег, раздевается, заходит в воду, подплывает к барахтающемуся субъекту, некоторое время плавает возле него, наконец задает вопрос:

- Сэр, извините мою навязчивость, что я, не будучи представленным Вам, позволю себе нескромный вопрос: почему Вы купаетесь в одежде?

- Простите сэр, дело в том, что я не купаюсь - я тону.

2. Эстонский характер.

/70 лесной дороге медленно тащится телега. В ней - эстонская семья: отец и два его сына. Вдруг вда-чеке дорогу перебегает какой-то не очень большой зверек. Проходит полчаса. Один из сыновей произносит:

- Это, наверное, лиса.

Проходит еще час. Второй сын произносит:

- Нет, это, наверное, собака. Проходит еще час. Отец произносит:

- Перестаньте ссориться, горячие эстонские парни.

Но как культура реально влияет на формирование языкового сознания? В чем суть этнических отличий между языковыми личностями?

Разницу в языковых мирах разных этносов демонстрирует ассоциативный эксперимент. Мы уже касались вопроса культурологических отличий в ассоциативных реакциях на слово-стимул л-геб. Обратимся к работе А. А. Залевской, которая показала различия ассоциаций языковых личностей разных национальностей на некоторые цветообозначения: синий, б&лый, желтый. Этноп-сихолингвистический характер продемонстрировали главным образом синтагматические реакции, т. е. слова, образующие с данным словосочетания. Все участники эксперимента проявили единодушие лишь по отношению к слову синий, увязав его со словом небо. На слово белый у большинства русских испытуемых наиболее частотной была ассоциация - снег. Однако для узбеков <эталоном> белого цвета оказался не снег, а х.чопок, а для казахов - молоко. Слово желтый у русских, белорусов и украинцев в первую очередь ассоциировались с осенним листом. Менее частотные ассоциации выявили различия: у русских - одуванчик,

у украинцев - подсолнух, у белорусов - песок. У французов слово желтый вызвало ассоциацию с золотом и яичным желтком, у американцев - с маслом, у узбеков - с просом. Приведенные примеры наглядно показывают характер отражения в лексиконе языковой личности реалий культуры, каждодневных впечатлений быта и т. п.

Языковые ассоциации могут быть связаны и с разницей в народно-поэтических традициях той культуры, к которой принадлежит человек. Так, московские лингвисты Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров рассказывают в своей книге о том, что в русской школе при инсценировке басни И. А. Крылова <Волк и ягненок> никто из детей не хотел играть волка, а в киргизской школе, наоборот, все хотели быть волком. Дело объясняется тем, что в киргизском фольклоре Волк выглядит совсем не таким, как в русском. Потому и ассоциации на слово волк у киргизов главным образом положительные - добрый, грозный, сильный, храбрый, красивый, лукавый и т. п.

Разное отношение разных народов к животным особенно наглядно проявляется в метафорическом переносе названия животного на человека. Когда мы хотим назвать ласковым словом девушку или ребенка, мы называем их голубками; вороной же мы называем бестолкового и рассеянного человека. Живущие по соседству народы часто используют схожие обозначение животных применительно к людям. Если национальные культуры отличаются значительно, наблюдаются расхождения в зоосравнениях. Так, у казахов чибис ассоциируется с жадностью, сова - с безалаберностью и рассеянностью, пчела - со злобностью и недовольством, черепаха - ленью и беспечностью. В сознании русского таких ассоциаций нет. Ассоциации, не свойственные другим народам, присутствуют в языковом сознании испанца. Крот у испанца - символ тупости и ограниченности, хорек - назойливого любопытства и нелюдимости. Весьма отличны от других зоосравнения японской этнической традиции. Горная обезьяна ассоциируется с деревенщиной, лошадь - с дураком, собака - с фискалом, утка - с простаком, клещ - с хулиганом.

Очень странное впечатление на носителей иной культуры могут произвести некоторые комплименты женщинам. В Индии можно польстить женщине, если сравнить ее с коровой, а ее походку - с походкой слона. Хороший комплимент японке - срав-115

нение ее со змеей, татарке и башкирке - с пиявкой, олицетворяющей совершенство форм и движений. Обращение к женщине <Гусыня!> в русской культуре - оскорбление. В Египте - это ласковый комплимент.

Речевое поведение, отличающее языковых личностей разных национально-этнических общностей, проявляется и на уровне невербального общения. Нужно прежде сказать, что у разных культур может быть свое представление об оптимальном расстоянии, на котором удобно вести межличностное общение, своя <интимная зона>, как называет ее австралиец Аллан Пиз, автор книги о языке телодвижений. У американцев и европейцев она составляет примерно 45 см. У японцев и народов Дальнего Востока она несколько меньше - 25 см. А. Пиз рассказывает о том, как ему однажды на конференции пришлось наблюдать общение американца с японцем. Японец все время пытался приблизиться к собеседнику, американец постоянно отодвигался, сохраняя привычную дистанцию. Внешне разговор создавал впечатление танца, в котором участники общения медленно передвигались по комнате. Не случайно, что на бизнес-переговорах азиаты и американцы посматривают друг на друга с некоторым подозрением. Американцы считают, что японцы <фамильярны> и чрезмерно <давят>, азиаты же считают, что американцы <холодны и слишком официальны>.

Как мы уже говорили, в невербальных компонентах коммуникации всех людей гораздо больше общего, чем различий. Однако различия имеются. Мы, например, когда помогаем себе при счете, загибаем пальцы в кулак, начиная с мизинца. Американцы (и некоторые европейцы) поступают диаметрально противоположным образом: они разгибают сжатые в кулак пальцы, начиная с большого. Не совпадают у нас с болгарами, албанцами и турками жесты, обозначающие подтверждение и отрицание. Когда мы жестом говорим <да>, мы киваем, <нет> - поворачиваем голову влево и вправо. Болгары, албанцы и турки все делают с точностью до наоборот.

Многие невербальные коммуникативные проявления жителей Ближнего Востока не совпадают с привычными для нас нормами речевого поведения. В. Д. Осипов рассказывал как, он неоднократно был свидетелем недоразумений, связанных с арабским жестом приглашения (подзывания). Русские этот жест. напоминающий <скребковое> движение ладонью правой руки в сторону от собеседника на уровне плеча, часто понимали в диаметрально противоположном смысле - <уходи, до свидания>. Ученый сам однажды испытал неловкость, которая имела место в ходе его беседы с алжирцем. Собеседник в середине беседы, смеясь, протянул ему руку, хотя прощаться явно не собирался. Оказывается. у арабов принято после удачной шутки, остроты протягивать слушателю руку ладонью вверх. Второй участник общения должен ударить по ней своей ладонью в знак того, что он оценил шутку. Не ударить ладонью о ладонь - значит обидеть говорящего. Некоторые арабские жесты совершенно не имеют эквивалентов в русском невербальном общении. К ним относятся жесты: <подожди, помедленнее> (пальцы, сложенные в щепоть, двигаются вдоль тела сверху вниз), вопросительный жест <что? почему? в чем дело?> (вращательное движение кистью правой руки на уровне плеча, пальцы полусогнуты).

Культурно-национальные стереотипы речевого поведения разных народов связаны с этикетными нормами общения. Под этикетом понимается совокупность правил поведения, касающихся отношений к людям. Сюда относятся представления о нормах хорошего, с точки зрения данного общества, обхождения с окружающими, формы обращений и приветствий, поведение в общественных местах, манеры, одежда и т. д. Разумеется, в разных человеческих коллективах, у представителей разных ^лыур эти-кетные традиции будут неодинаковыми. Читаем:

В древнем Китае встреча незнакомых друг другу людей происходша с.педующи.и образом: гость должен бы.п обязательно принести хозяину подарок, причем последний зависел от ранга хозяина (так например, шидайфу (ученому) следовало приносить фазана). На стук гостя к воротам выходил с.чуга и, узнав о цели визита, говорил: <Мой хозяин не смеет Вас принять. Поезжайте домой. Мой хозяин сам навестит Вас>. Произнося эту фразу, слуга должен был кланяться и держать руки перед грудью. Посетитель, тоже держа руки перед собой и наклонив голову вперед, должен бьш отвечать: <Я не смею затруднять Вашего хозяина. Разрешите мне зайти и пок-чониться ему>. Слуга должен был отвечать следующим образом: <Это - слишком высокая честь д.пя моего хозяина. Возвращайтесь до-117

мой. Мой хозяин немедленно придет к Вам>. Первый отказ принять гостя носи-ч название <церемониальной речи>.

После <настойчивой речи> гость должен был вновь повторить свои нa.'чepeнuя. Слуга, выслушав гостя в третий раз, шел к хозяину и, вернувшись, говорил: <Если Вы не принимаете настойчивый отказ, мой хозяин сейчас выйдет встретиться с Вами. Но подарок хозяин не смеет принять>. Тогда гость должен бы-ч три раза отказаться от встречи с хозяином, если его подарок не будет принят. Только после этого хозяин выходш за ворота и встречал гостя. Оба должны были пок-чониться друг другу, после чего хозяин жестом приглашал гостя пройти. Посетитель опять три раза отказывался от приглашения. Наконец, хозяин, повернувшись к гостю лицом, шел во двор и жестом приглашал посетите-чя войти в дом. В древнем Китае перед домом обычно имелись две лестницы. Хозяин поднимался по восточной, гость - по западной. Когда хозяин поднимался на одну ступеньку, гость имел право тоже сделать один шаг. Наконец, они оказывались в гостиной. В за-че уже были постелены две циновки. Хозяин садился на восточной стороне, гость - на западной. Сидя на пятках и положа руки перед собой вниз ладонями, они начинали разговор. Гость говори.ч: <Давно слышал Ваше имя. Оно гремит подобно грому во всей поднебесной. Сегодня я наконец могу Вас видеть и осуществить мою жизненную мечту. Хочу получить от Вас мудрый совет>. Хозяин, сидя в такой же позе и, кланяясь, отвечал: <Знания мои ничтожны. Прошу Вас, укажите мне истину...> Только после этого начина.чся разговор о цели визита (Пан Ин).

В современных странах Востока описанные этикетные церемонии упростились. Однако даже сейчас, сталкиваясь с проявлениями речевого поведения стран Азии, европеец испытывает чувство удивления. Так, например, в отличие от нас, японцы не пожимают друг другу руки и не целуются при встрече. Здороваясь, они кланяются. Разные виды поклонов описывает в своей книге <Японские залкски> ученый и дипломат Н. Т. Федоренко.

К-чаняются японцы особенно, весьма чинно, с тактом и достоинством. Встречаясь, они останавливаются на до-118

вольно значительном расстоянии, сгибаются в поясе и некоторое время остаются в такой позе. Головные уборы при этом сни-иаются... Существуют три разновидности поклона. Самый почтительный поклон - <сайкэйрэй> - делается в знак глубокого уважения и признательности. Такой поклон совершается обычно перед алтарем в синтои-стском храме, буддийском монастыре, перед национальным флагом или весьма высокой персоной. Второй вид приветствия - ординарный поклон, при котором корпус наклоняется на двадцать-тридцать градусов и сохраняется в таком положении около двух-трех секунд. Наконец, простой поклон, который совершается ежедневно. В этом случае делается легкий нак-чон корпуса и головы, продолжающийся лишь одну секунду. К.чаняются японцы стоя, если встречаются на улице, в общественных зданиях, в европейском помещении или в любом помещении с деревянным полом. Полчоны сидя делаются обычно в национальном японском доме, в комнате с цинковым насти.юм, где, как правило, все сидят на циновке... Пок.чоны часто делаются для выражения благодарности, приглашения и извинения. Некоторые японцы и японки, особенно старшего поколения, делают многократные пок.чоны при встрече друзей и гостей. Это рассматривается как проявление вежливости и такта.

Примеры, приведенные в настоящем разделе, показывают определенную связь языкового сознания и речевого поведения людей с национально-этническими особенностями культурной среды обитания. А как происходит межличностное взаимодействие языковых личностей внутри одного социума? Ответ на этот вопрос мы попытаемся дать в следующем разделе.

§3 Психолингвистические особенности межличностного общения

Любое общение есть взаимодействие по меньшей мере двух действующих лиц: говорящего и слушающего. Каковы же законы межличностной коммуникации и как они отражаются в сознании языковой личности?

Рассматривая природу понимания речи, мы выяснили важность для успешного общения знаний адресатом высказывания реальной действительности, о которой ведет речь адресант, т. е. говорящий. В целом это знание определяется социальным опытом языковой личности. От того, насколько совпадает социальный опыт участников общения, зависит степень взаимопонимания между собеседниками. В очередной раз обратимся для иллюстрации к речевой ситуации, изображенной в анекдоте.

Шестилетний сын ест яблоко и задумчиво спрашивает отца:

- Папа, а почему, когда яблоко откусишь, оно делается коричневым?

- Дело в том, - отвечает отец, - что в яблоке есть разные химические вещества. В том числе - железо. Так вот, когда железо вступает с кислородом, который есть в воздухе, в химическую реакцию, то получается окисление. В результате образуется вещество, которое окрашивает яблоко в коричневый цвет.

Некоторое время царит тишина. Потом ребенок робко спрашивает:

- Пап, а ты сейчас с кем разговаривал?

Анекдот демонстрирует типичную коммуникативную неудачу, которая возникла вследствие разницы социального опыта говорящих. Для наших дальнейших рассуждений обратимся к примерам, описанным в интереснейшей книге Б. Ю. Нормана <Язык: знакомый незнакомец>. Предположим, что мы наблюдаем общение двух языковых личностей. Один собеседник говорит другом)': <Каково значение палеоантропологических открытий в Хадаре для эволюционной теории гоминид?> Если адресат высказывания - ученый-антрополог, то недоумений по повод)' приведенной фразы не возникает. А если собеседник - восьмилетний ребенок, внук спрашивающего? Ясно. что высказывание понято не будет. И дело тут не только в том, что старший участник общения образованнее младшего. Приведенное предложение поставит в тупик и взрослого <технаря>. А если, например, внук в свою очередь обратится к деду-ученому с вопросом <Стоит ли дымовуху менять на жвачку?>, ответа он тоже не получит.

Чем ближе социальный опыт, тем легче люди понимают друг друга. Обычно идеальное взаимопонимание с полуслова бывает у хороших, давно знающих друг друга товарищей, у супругов с многолетним стажем совместной жизни. У детей-близнецов такое мгновенное понимание без слов может стать причиной задержки речевого развития: им просто нет необходимости что-либо друг другу говорить. Общность социального опыта говорящих - не единственная характеристака межличностного общения. Своеобразие речевого поведения участников коммуникации отражает те отношения, которые возникли между говорящими в рамках социального взаимодействия. Языковые формы меняются в зависимости от того, к кому обращено высказывание. В реальном общении мы постоянно вынуждены играть разные роли. Действительно, даже в течение одного дня человек выступает в различных ипо-стасях. В семье он сын, муж, отец и т.п., на службе - подчиненный, начальник или сотрудник, в магазине - продавец или покупатель, в аудитории - лектор или слушатель. В чужом доме он гость, а в своем - хозяин, на приеме у врача - пациент, в суде - свидетель.

Социальная роль - это нормативно одобренный обществом образ поведения, ожидаемый от каждого, занимающего данную позицию. Социальная позиция, или статус, - формально установленное или молчаливо признаваемое место индивида в иерархии социальной группы. Понятия роль и статус взаимосвязаны. Статус характеризует место человека на вертикальной оси: высокое или низкое положение занимает личность в обществе. Статус как бы отвечает на вопрос <кто есть личность?>, а роль - <что она делает?> Как п любое другое поведение, речевое поведение в рамках межличностного общения подчиняется законам статусно-ролевого взаимодействия.

Социальная роль может быть обусловлена постоянными или долговременными характеристиками человека: полом, возрастом, положением в семье, профессией (таковы роли мужа, отца, слесаря и т. п.). Кроме этого, роль может быть навязана ситуацией, в которой оказывается личность (роли пассажира, покупателя, пациента и т. п.). Ролевое поведение подчиняется определенным социальным нормам, в большинстве случаев неписанным, но достаточно строгим и общеобязательным. Существование этих норм проявляет себя в том случае, когда они нарушаются. Мы интуи-121

тивно чувствуем эти нарушения и иногда бурно на них реагируем. Нас коробит, когда, например, молоденькая лаборантка строго заявляет убеленному сединами профессору, не сдавшему по рассеянности вовремя ведомость: <Я должна сделать вам выговор!> А реплика сына-подростка <Отстань, козел!> в ответ на замечание отца может стать причиной суровых репрессий.

Статусно-ролевое общение основано на ожиданиях того, что языковая личность будет соблюдать речевые нормы, свойственные ее положению в обществе и определяемые характером взаимоотношений с собеседником. От ребенка жрут послушания, от старца - мудрых суждений, от преподавателя - знаний в области преподавания, от студента - желания эти знания получить. Каждая роль состоит из специфического набора прав и обязанностей. Представления о типичном исполнении той или иной роли складываются в стереотипы ролевого поведения. Они формируются на основе опыта, частой повторяемостью ролевых признаков, характеризующих поведение, манеру говорить, двигаться и т. п. Так в сознании членов общества кристаллизуется представление о том, каким должно быть исполнение той или иной роли.

Образец учета ролевых ожиданий можно найти в рассказе замечательного русского писателя А. И. Куприна <С улицы>. Герой рассказа, опустившийся полуинтеллигент-попрошайка, ловко использует признаки ролевого поведения для того, чтобы войти в доверие к людям разного социального положения.

Рассчитываешь всегда на психологию. Являюсь я, например, к инженеру - сейчас бью на техника по строительной части: высокие сапоги, из кармана торчит деревянный ск-падной аршин; с купцом я - бывший приказчик; с покровителем искусства - актер: с издателем - литератор; среди офицеров мне как бывшему офицеру, устраивают складчину. Энцик-юпедия!..

Надо стрелять быстро, чтобы не надоесть, не задержать, да и фараоновых мышей опасаешься, потому и стараешься совместить все сразу: и кротость, и убедительность, и цветы красноречия. Бьешь на актера, например: <Ми-постивый государь, минуту внимания! Драматический актер - в роли нищего! Контраст поистине ужасный! Злая ирония судьбы! Не одолжите ли несколько сантимов на обед?> Студенту говорю так: <Коллега! Помо-122

гите бывшему рабочему, административно лишенному столицы. Три дня во рту маковой росинки не было!> Если идет веселая компания в подпитии, вали на оригинальность: <Господа, вы срываете розы жизни, мне же достаются тернии. Вы сыты, я - голоден. Вы пьете лафит и сотерн, а моя душа жаждет казенной водки. Помогите на сооружение полдиковинки бывшему профессору белой и черной магии, а ныне кавалеру зеленого з.мия!

Обратите внимание, как умело оперирует герой рассказа формами ролевого поведения, как меняются и языковое содержание и стиль его высказываний в зависимости от адресата речи.

Стереотипы речевого поведения носителями языка осознаются не всегда. Часто мы бессознательно в своих реакциях на речь окружающих нас людей осуществляем типологию их коммуникативного поведения. Это проявляется в устойчивых выражениях типа: <Оставь прокурорский тон>, <Кричит как базарная баба>, <Начальственный окрик>, <Детский лепет>, <Учительские интонации>. <Поза провинившегося школьника>, <Командирский голос> и т. п.

Ролевые признаки речевого поведения проявляются только в коммуникативном взаимодействии языковых личностей. Можно выделить два типа ситуаций ролевого общения: симметричные и асимметричные. Первые характеризуются равенством социального статуса собеседников. Вторые демонстрируют разное положение участников коммуникации на общественной лестнице.

Разные коммуникативные ситуации шутливо иллюстрируются знаменитым рассказом А. П. Чехова <Толстый и тонкий>. Как вы помните, в нем изображена встреча двух школьных товарищей: толстого, который только что пообедал в ресторане, и тонкого. сошедшего с поезда, навьюченного чемоданами.

- Порфирий! - воск-чикнул толстый, увидав тонкого. Ты ли это? Голубчик мой! Сколько зи-и, сколько лет!

- Батюшки! - изумился тонкий. - Миша' Друг детства! Откуда ты взялся?

Общение начинается в симметричной ролевой ситуации. Но вот новость: тонкий узнает, что товарищ его стал тайным советником (чин. равный генеральскому). И что же - меняется характер общения: ситуация обретает асимметричные черты.

Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой: казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился... Его чемоданы, узлы и картонки съежились, поморщились...

-Я, ваше превосходительство... Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства, и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с.

- Ну, полно! - поморщился толстый. - Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства - и к чему тут чинопочитание?

- Помилуйте... Что вы-с...- захихикал тонкий, еще более съеживаясь. - Милостивое внимание вашего превосходительства... вроде как бы живительной влаги...

В повседневном речевом общении языковая личность переключается с одних стереотипов ролевого поведения на другие. Речевое переключение в межличностном общении имеет большое значение, ибо успех коммуникации в значительной степени зависит от того, насколько говорящий и слушатель владеют формами языка, соответствующим данной ситуации.

Психолингвистическое своеобразие ролевого общения позволяет лучше понять трансактный анализ, разработанный американским психологом Эриком Берном. В своей книге с говорящим само за себя названием <Игры, в которые играют люди. Психология человеческих отношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы> он предложил свою модель статусно-ролевого взаимодействия людей.

КаЖдый человек, утверждает ученый, является как бы носителем трех ипостасей, трех составляющих его личности. Это, условно говоря, РОДИТЕЛЬ (Р), ВЗРОСЛЫЙ (В), ДИТЯ (Д). В каждый момент своей жизни индивид испытывает одно из этих Я- состояний.

Дитя - источник наших желаний, влечений, чувств. Здесь радость, интуиция, творчество, фантазия, любознательность, страхи, капризы. Дитя - источник психической энергии личности. Состояние ребенка проявляется в соответствующих речеповеден-ческих реакциях: <Превосходно!>, <Замечательно!>, <Здорово!>, <Ой, интересно!>, <Надоело!>, <Занудство!>, <Пропади все пропадом>, <Жить не хочется!>, <Оставьте меня в покое!>, <Идите все в черту!>, <Ой, как я вас люблю!>, <Я тебя ненавижу!>.

Родитель - другой полюс личности. Это авторитетное, или даже авторитарное, начало, носитель незыблемых моральных правил и этикетных норм, диктующих, как именно нужно поступать в конкретной ситуации. Родитель - это наша совесть, это автопилот, сформировавшийся в результате воспитания и накопления социального опыта. В поведении языковой личности это начало проявляет себя в виде фраз: <Чтобы было сделано немедленно!>, <Сколько можно повторять!>, <С вами опозориться можно!>, <Как вам не стыдно!>, <Какой дурак это сделал!>, <Не лезьте не в свое дело!>, <Что вы себе позволяете!>, <Нельзя...>, <Ни в коем случае...>, <Даже странно такое слышать...>, и т. д.

Взрослый - носитель рационального начала. Эта ипостась личности отвечает за беспристрастный анализ любой жизненно важной информации. Взрослый контролирует действия Родителя и Дитя, выступая посредником между ними. Речевые реакции этого Я-состояния несут в себе призывы к здравому смыслу: <Давайте разберемся по существу>, <Не будем нервничать, проанализируем ситуацию>, <Посмотрим на это дело с разных точек зрения>, <Возможно вы правы, но я хотел бы изложить свои соображения>, <Отбросим эмоции и рассмотрим проблему хладнокровно> и т. п.

Указанные состояния личности могут сменять друг друга по несколько раз в течение одного дня. Вот утром звонит будильник: нужно идти на занятия. <Я хочу спать! Идите все к черты!> - кричит в нас Дитя. Но тут же с укоризной выступает Родитель: <Ты, ведь, студент, а студент не должен пропускать лекции!> <Еще есть время собраться и позавтракать. А если лекцию прогуляешь, все равно переписывать надо, да и экзамен - на носу: завалишь - без стипендии останешься>, - увещевает Взрослый.

Три составляющие нашего сознания ярче всего проявляют себя в межличностной коммуникации. Общаясь, мы невольно наде-125