В. Буркерт. Греческая религия 3 страница

1. НЕОЛИТ И ПЕРИОД РАННЕЙ БРОНЗЫ

Античная религия это традиция, может быть, в конечном счете столь же древняя, как и само человечество, но следы ее теряются в доисторическом прошлом, по мере того как расширяются временные горизонты, Если начиная с VIII в. до P. X,:эпохи измеряются столетиями и даже десятилетиями, то предшествуют ему сразу четыре "темных века" и целых восемь веков культуры высокой бронзы. Еще раньше мы находим тысячелетний период ранней бронзы и эпоху неолита, длившуюся более трех тысяч лет. И даже предшествующий ему поздний палеолит, охватывающий более двадцати пяти тысяч лет, - далеко не начало истории человечества: есть данные, указывающие на то, что религия непрерывно существовала еще со времен раннего палеолита1.

Вся доисторическая эпоха характеризуется тем, что для нее нет никаких языковых свидетельств, никакого аутентичного словесного выражения, которое помогло бы объяснить разнообразные и часто приводящие в замешательство находки. Кроме того, находки восходящие к этому времени носят всегда лишь очень односторонний характер, что обусловлено случайным совладением физико-химических факторов. Так, можно получить более ясное представление о захоронениях, нежели о свидетельствах, могущих пролить свет на жизнь людей в ту эпоху. С наибольшей точностью поддаются определению и классификации осколки глиняных сосудов, поэтому с появлением керамики именно она становится решающим критерием разграничения и хронологии отдельных культур. О видах деятельности, а тем более о представлениях древних людей мы можем судить лишь опосредованно. С увеличением накопленного материала и усовершенствованием методов исследования растет сдержанность в отношении скороспелых толкований, среди прочего - и к толкованиям религиозного толка: больше нельзя называть все непонятное "идущим от религии" или "от ритуала" и затем объяснять это при помощи взятых откуда аналогий, Однако противоположный принцип критического подхода, когда во всех случаях найденного свидетельства требуется доказать наличие религиозного смысла, рискует, как и всякий гиперкритический подход, оставить без внимания как раз самое важное. При этом нужно помнить, что такие религиозные мероприятия и предметы как процессии, танцы,

ДОИСТОРИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ

И МИНОЙСКО-МИКЕНСКАЯ ЭПОХА

венки, маски, жертвоприношения и оргии не должны оставлять после себя, как правила, ни малейших следов. Иногда некоторую помощь оказывает раннее изобразительное искусство, но и здесь возникают свои проблемы толкования.

Другой путь, ведущий в доисторическую эпоху - это, несмотря на сказанное выше, именно язык Греческий принадлежит к группе индоевропейских языков, а научная реконструкция индоевропейского праязыка предполагает существование в IV или III тысячелетии некоего народа "индоевропейцев". Это ставит перед исследователями задачу привести в однозначное соответствие результаты лингвистических исследований с археологическими находками, которая, видимо, оказывается неразрешимой: предметы, найденные при раскопках, керамика и формы погребения не дают непреложных доказательств ни существования "индоевропейской прарадины", ни вторжения индоевропейских греков в Грецию, ни даже намного более позднего, исторически засвидетельствованного, дорийского нашествия2.

Еще в эпоху палеолита в Греции жили люди3. Первые следы непрерывных поселений относятся к раннему неолиту4, т. е. к VII тыс., еще до изобретения керамики, к этому времени совершается решительный переход от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству. Центрами жизни в этот период являются соответственно плодородные равнины, прежде всего Фессалия, где как раз и находится Сескло5, первое и важнейшее место раскопок, по которому получили название неолитической культуры. Вслед за Фессалией идут, с одной стороны, Македония, с другой Беотия, Арголида и Мессения. Уже в VII тыс. неолитическая культура захватывает также и Крит.

Эта самая древняя в Европе земледельческая культура пришла с Востока. Ни зерновые ячмень и пшеница, ни важнейшие домашние животные - коза и овца, не были для Греции автохтонными. Неолитическая культура берет свое начало в плодородном поясе между Ираном и Иерихоном, а распространение ее шло через Малую Азию. Недавние раскопки в Южной Анатолии (Чатал-Хююк и Хаджилар6) открыли центр, явно связанный с Сескло. С Востока пришла в Грецию и расписная керамика, затем, в III тысячелетии, обработка металла, а еще позднее отсюда же распространилось влияние, вызвавшее к жизни культуру высокой бронзы и письменную культуру. Часто встречающееся выражение "культурный дрейф с Востока на Запад"7 верно характеризует положение дел. Однако и на севере, в плодородной долине Дуная по ту сторону Балканских гор, возникают начиная с VI тыс. земледельческие культуры, которые неоднократно оказывали влияние на Грецию. Особенности городиша Димини в Фессалии, а также найденной там керамики объясняются как раз таким вторжением, имевшим место в IV тыс.

В целом создается впечатление, что греческий неолит охватывает три полных тысячелетия без каких радикальных переломов или принципиальных разграничений. Связанные с религией находки на всем этом временном промежутке скудны8, причем с ходом развития их, скорее, становится только меньше. Важнейший комплекс, предположительно имеющий религиозное значение, составляют статуэтки, которые вообще характерны для культуры эпохи неолита и в Азии, и в Африке, и в Европе. Это маленькие глиняные, а иногда каменные фигурки, в большинстве своем изображения обнаженных женщин, часто с преувеличенно подчеркнутыми животами, ягодицами и половыми органами. У них есть предшественники еще в эпоху палеолита и они продолжают существовать в различных формах также и внутри высокоразвитых культур, в том числе и Греции - по меньшей мере до архаической эпохи включительно. От начала и до конца эти находки сопровождает проблема их интерпретации. Согласно старому распространенному мнению, в них следует видеть изображение Богини-Матери, воплощение воспроизводящей силы человека, животного и земли. Существует соблазн тут же установить связь этих статуэток с преобладанием женских божеств в греческом культе исторической эпохи и с предстающей в разных обличьях микенской "Владычицей". Такие предположения выходят далеко за рамки того, что мы можем доказать, и то обстоятельство, что эти фигурки часто выступают во множественном числе, то, что не может идти речи о какой-то устойчивой связи их со святилищами, делает все более распространенным скептическое отношение к такому обобщенному толкованию9.

Самая своеобразная, впечатляющая и при этом самая очевидная находка была сделана в Чатал-Хююке. Здесь, в городе эпохи раннего неолита, был обнаружен ряд "святилищ по-особому устроенных помещений в многокомнатных домах: характерный облик им придают вторичные захоронения мертвых, скамьи с выставленными на них бычьими рогами, фигурная настенная живопись, а прежде всего вылепленные на стене изображения Великой Богини с поднятыми руками и широко расставленными ногами по всей видимости, это мать, порождающая животных и жизнь вообще. Когда рядом с женской статуэткой мы находим фигурку, очертаниями напоминающую мальчика, когда другая фигура женщины, рожающей ребенка, восседает на тр0йе между леопардами, когда на одном из настенных изображений замаскированные под леопардов мужчины охотятся на быка, то нельзя не увидеть здесь связи с малоазийской "Великой Матерью" исторической эпохи, с ее леопардами или львами, спутником паредром, союзом мужчин и принесением в жертву быка. Тут в поразительно ясном виде перед нами предстает религиозная преемственность на протяжении более чем пяти тысячелетий.

В то же время остается вопросом, можно ли, исходя из идеи "культурного дрейфа с Востока на Запад", пролить свет на религию неолита вообще и религию неолитической Греции в частности. Дж. Дж. Фрэзер вывел из "Адониса-Аттиса-Осириса" первоначальное представление о Великой Богине и ее умирающем спутнике, который должен символизировать ежегодно умирающую и затем вновь возвращающуюся силу вегетации, Артур Эванс нашел его и в минойских изображениях10. Однако и здесь глобальные обобщения давно подвергнуты сомнению, частные исследования подчеркивают особенности, имеющиеся в отдельных сферах возможности коммуникации, бывшие в каменном веке ничтожными, заставляют предполагать не духовное единство, а скорее наоборот, раздробленность. И в самом деле, среди статуэток, найденных в Сескло, неоднократно встречается изображение мужской фигуры на троне11, в то время как женские фигуры стоят или сидят на корточках; это указывает на патриархальный строй также, возможно, на мужское божество или на божественную чету; кроме того, изображение сидящей женщины с ребенком, так называемый "тип куротро-фос"12. Итифаллические статуэтки и встречающиеся в довольно большом количестве отдельные фаллосы14 могли обозначать плодородие, а могли и служить оберегами земельных участков - как это было в на самом деле, установить невозможно.

"Храмом" было сочтено одно из зданий в Неа-Никомедии (Греческая Македония), которое имеет довольно большие размеры и стоит отдельно от других, в центре поселения. В нем были найдены своеобразные сосуды и пять статуэток15. Его постройка относится к VI тыс., т. е. отстоит по времени от Гомера дальше, чем Гомер - от нашей эпохи. В других местах были обнаружены некоторые небесспорные следы площадок для жертвоприношений и алтарей16. Жертвенные ямы, прежде всего найденные в кургане ("магуле") Оцаки в Фессалии в которых содержатся слои пепла, кости животных, осколки сосудов и статуэтки, приписываются балканскому влиянию. Некоторые пещеры, ставшие позднее святилищами, в эпоху неолита еще, видимо служили местами обитания18.

При этом, однако, непрерывность земледельческой культуры и земледельческих обрядов заставляет уверенно предполагать некоторую преемственность религии на территории Греции. Самыми распространенными жертвенными животными греков были овца, корова, коза и свинья, тогда как осел и лошадь вообще исключались, поскольку осел и лошадь появились в Греции только в Ш-Н тыс., то, значит, ритуал установился раньше этого времени, и в нем и дальше продолжали использоваться неолитические домашние животные. В Ахиллионе в Фессалии была найдена маленькая глиняная маска, подвешенная на подставке, напоминающей столбик19. Это неизбежно вызывает в памяти образ колонн с маской Диониса, какие мы видим на греческих вазах, но неолитический образец датируется временем около 6000 г. На одном из осколков, относимом к керамике Димини, человеческая фигура изображена с поднятыми руками, "в позе теофании"20, известной из искусства и встречающейся еще гораздо раньше в Чатал-Хююке.

Особой древностью среди греческих сельскохозяйственных праздников выделяются фесмофории. Их рассматривают как "праздник каменного века"21. Для этого праздника характерно принесение в жертву свиней, отчего в святилищах Деметры часто находят вативные изображения свиней из глины. И вот в Неа-Макри близ Марафона было обнаружено выразительное лепное изображение свиньи, которое относится при этом к раннему неолиту22. В балканском ареале известны глиняные фигурки свиней, в которые вдавлены зерна злаковых культур, что обнаруживает явную связь с земледелием23. В Гермионе "тайные жертвы" Деметре приносили в круге, сложенном из больших неотесанных камней - здесь уже прямо напрашиваются слова "каменная древность"24.

Так возникает возможность с известной долей вероятности установить некоторые доисторические и коренные связи греческой религии, принимая во внимание даже и то, что значительные пустоты между имеющимися свидетельствами приходится заполнять при помощи гипотез в надежде, что новые находки займут пустующие места.

Эпоха бронзы наступила в III тыс. под влиянием новых импульсов, исходивших с Востока. Когда в Месопотамии и долине Нила возникли первые цивилизации, в Греции наблюдается культурный прогресс, шедший через Малую Азию и связанный с обработкой металла. Троя25 в эпоху уже достигла своего перврго расцвета, о котором свидетельствуют "сокровища Приама". Греция шла позади, но и здесь, как следствие разделения труда и концентрации богатства и власти, возникают поселения наподобие городов, окруженные стенами, с крупными строениями в центре, Лучше всего из таких поселений исследована Лерна в Арголиде, название которой восходит к анатолийскому протохатт-скому языку26: характерная особенность этого места - "мощные источники". Здесь было сооружено нечто вроде дворца, по его характерным остаткам названное учеными "Ноше of Tiles" ("черепичный дом"). Около 2100 г. это сооружение было насильственно разрушено27.

Ритм истории ускоряется и локальная дифференциация усиливается. Теперь во всяком случае можно отличить материковую культуру, которую называют "раннеэлладской", от "кикладской" культуры островов Эгейского моря и "раннеминойской" культуры Крита, которая непрерывно развивается в направлении высокой минойской культуры.

Свидетельств раннеэлладской религии существует, на первый взгляд, еще меньше, чем свидетельств религии неолита. Статуэтки становятся крайне редки, что, вероятно, указывает на упадок частных и домашних культов. Зато налицо явные следы культа жертвоприношений. В том строении в Лерне, которое предшествовало "черепичному дому", был найден большой, неглубокий, прямоугольный и богато украшенный глиняный колодец, в середине которого - углубление в форме двойного топора. Колодец сохранил следы пламени, а значит, использовался как церемониальный очаг28. Ясно видные слои пепла, появившиеся, скорее всего, в результате жертвоприношений, обнаружены в круглых постройках в Орхомене29. Самая важная находка была сделана в Эвтресии на Эвбее30. Один из домов в находившемся там поселении имел позади сеней и жилой комнаты еще третью комнату большей площади. Помимо обычного очага с краю у стены, в середине здесь стояла каменная скамья и круглой формы украшенная площадка со следами огня и костями животных. В жертвенной яме был пепел, кости животных и поврежденная огнем керамика. Рядом с площадкой лежал сосуд в виде коровы - самый древний зооморфный ритон. Все это дает основания думать, что в этом помещении происходили жертвоприношения, сопровождавшиеся возлияниями. В данном случае мы можем говорить о святилище, хотя и не найдено никаких изображений "бога". В Эвтресии, в одной жертвенной яме, относящейся к более древнему слою, нашли маленькую каменную колонну, "байтилос". К строению, которое предшествовало вышеописанному святилищу относится "хаема" - кругла, воронкообразная яма диаметрам б м и глубиной более чем 3 м, окруженная стеной. Возник вопрос: правомерно ли видеть здесь связь с позднейшими круглыми постройками вокруг жертвенных ям? Преемником святилища стало тоже примечательное здание с большой комнатой, посредине которой стояла колонна, впрочем, это единственное указание на ее возможное культовое использование.

Когда "черепичный дом" был разрушен - очевидно, во время военного нападения, - поверх развалин насыпали большой (круглый) холм, который просуществовал ряд столетий31,служа знаком погибшего мира, а возможно, и культовым центром, посвященным некоей "хто-нической" силе. Среди тех, кто видел и почитал его, несомненно, уже были греки, говорившие на греческом языке.

Мореплавание в районе Киклад существовало еще в эпоху раннего неолита, ведь обсидиан (вулканическое стекло) с острова Мелос считался ценным товаром. Кикладская культура времен бронзы основана на соединении земледелия и ремесла с морской торговлей. Мелкие общины, переживавшие в ту эпоху свой расцвет, были связаны и с Востоком, и с Западом, что позволило им создать собственный стиль. Здесь обращают на себя внимание комплексы могил, часто перекрытые "ложными сводами" и предназначенные для неоднократных захоронений. Главным образом в могилах были найдены и предметы, которые, прежде всего, сделали кикладское искусство известным и даже модным - мраморные идолы, достигающие порой монументальной величины. Основной тип изображений - обнаженная женская фигура, вертикальная, хотя вытянутые стопы ног не позволяют этой фигуре стоять, плотно прижатые к телу руки скрещены под грудью, лишь слегка намеченное лицо обращено вверх. Встречаются и фигуры музыкантов с лирами и флейтами. Эти изображения создавались необязательно для захоронений - одну крупную статую пришлось сломать, чтобы она поместилась в могилу. Современного зрителя пленяет абстрактная и при этом гармонично законченная форма. С точки зрения истории религии до сих пор нет надежного истолкования: имеем ли мы дело с "Великой Богиней", или с Матерью жизни и смерти, с богинями, с нимфами, или же со служанками, сопровождающими покойного в потусторонний мир33? Еще более загадочна фигура "птичьей богини", выгравированная на серебре и стоящая прямо, хотя, как кажется, имеющая клюв и крылья34. В этом случае, по-видимому, все попытки объяснения так и останутся гипотезами. И все же даже здесь видна преемственность по отношению к позднейшему греческому культу - она проявляется в характерной форме культового сосуда, называемого "кернос"35, который окружен множеством маленьких мисочек или кружек.

Нильссон выразился об элладской религии лапидарно: "We know nothing)) - "Мы не знаем ничего"36. Нельзя сказать, чтобы и после раскопок в Лерне и Эвтресии на свет явилось множество конкретных материалов, и все же найденное - достаточное доказательство наличия полностью сформировавшихся культов, которые нашли здесь и восприняли индоевропейско-греческие переселенцы. Чтобы возвести греческую мифологию к микенской, Нильссон37 указал на то, что центры, вокруг которых группируются циклы мифов, совпадают с центрами микенской культуры. Но, возьмем мы Фессалию или Беотию Этолию или Аттику, Арголиду, долину Эврота, Мессению, повсюду микенские города возникают в тех же местах, где находились поселения неолита и ранней бронзы, в том же ареале старой земледельческой культуры. Поэтому возможно, что Нильссон в известном смысле вовсе е заходит в своих предположениях слишком далеко, а наоборот, эти его предположения слишком близоруки.

Интересно, что некоторые святилища, находившиеся на большом расстоянии от позднейших греческих городов, занимают места эллад-ских поселений. Это относится, в первую очередь, к Герайону близ Аргоса38, а возможно, и к Герайону на Самосе39, а тдкже к Олимпии. "Место со множеством источников", Лерна, стало впоследствии центром мистерий Диониса40 - двуручный сосуд этого бога, канфар, характерен для Лерны эпохи средней бронзы. Также немалое количество того, что, по-видимому, вовсе отсутствует или отступает на второй план в минойско-микенское время, связывает греческую религию с неолитической или раннеэлладской - это и сожжение жертв на огне, и ити-фаллические изображения, и маски. Нельзя так просто оставить без внимания многочисленные обрывы в традиции, бессчетные катастрофы, имевшие место в глубокой древности, но и охранительным силам в то же время постоянно удавалось одерживать верх, и это, пожалуй, в первую очередь относится именно к религии.

Примечания

1 Мейли (1946) и HN 20-69.

2 См. I 2; I 4, в особенности дискуссии у Кросслэнд-Бёрчелла.

3 Новейшие находки в Петралоне (Фессалия): БГК 89, 810-814; V. Milojcic, J. Boessneck, D. Jung, H. Schneider. Palaolithicum um Larissa in Thessalien (И. Милойчич, Й. Бёсснек, Д. Юнг, X. Шнейдер. Палеолит в районе Ларисы в Фессалии), 1965.

4 F. Matz. Die Aegais. Handbuch der Archaologie (Ф. Мац. Эгеида. Учебник археологии) II, 1950. F. Schachermeyr. Die altesten Kulturen Griechenlands (Ф. Шахермайр. Древнейшие культуры Греции), 1955; РЭ XXII 1483-86; Das agaische Neolithicum (Эгейский неолит), Lund 1964; Aegais und Orient (Эгеида и Восток), 1967; Die agaische Friihzeit I: Die vormykenischen Perioden (Эгеида в раннюю эпоху I: Домикенские периоды), SB Wien 303, 1976; Вермёле (1) 19-22; С. Вайнберг КДИ I 557-618; Мюллер-Карпе ИЛИ; Христопулос 1974; Нарр 1975.

5 Ch. Tsountas. Hai proistorikai Akropoleis Diminiou kai Sesklou (X. Цундас. Доисторические акрополи Димини и Сескло), Athenai. 1908,

6 J. Mellaart. Catal Hiiytik. Stadt aud der Steinzeit (Дж. Мелларт. Чатал-Хююк - город каменного века), 1967; Excavations at Hacilar (Раскопки в Хаджилао-ре) I-II, 1970.

7 F. Schachermeyr (ср. прим. 4).

8 Более информативны свидетельства из Дунайского региона, на которых ос-новывется Гимбутас (1974). Более ранняя попытка широкого обобщения: G. R. Levy. The Gate of Horn (Дж. Леви, Врата рогов), 1948, др. издание: Religious conceptions of the Stone Age (Религиозные представления каменного века), 1963.

9 Относительно новой дискуссии ср. D. В. Thompson. Troy Suppl. HI: The Teracotta Figurines of the Hellenic Period (Д. Томпсон. Терракотовые фигурки эллинистической эпохи), 1963,87-92; Мюллер-Карпе II 380-95; P. J. Ucko. Anthropomorphic Figurines of Predynastic Egypt and Neolithic Crete with comparative Material from the Prehistoric Near East and Mainland Greece (P. Юко. Антропоморфные фигурки додинастического Египта и неолитического Крита со сравнительным материалом доисторического Ближнего Востока и материковой Греции), 1968; W. Helck, Betrachtungen zur GroBen Gottin (В. Хельк. Исследования по проблеме Великой Богини), 1971; Дитрих 9-11; также прим. 33.

10 См. введение 1 прим. 15; I 3. 5 прим. 38.

11 Христопулос 66; Нарр 163.

,: Мюллер-Карпе И Т. 133, 16; Ch. Zervos. Naissance de civilization en Grece (X. Зервос. Зарождение цивилизации в Греции), 1962, 305 рис. 395; Т. С.

п В особенности одна крупная фигура из Ларисы (Афины, Национальный музей). Христопулос 90, Гимбутас 232, хотя она является скорее раннеэл-ладской (Н. Mobius АА 1954. 207-16); можно сравнить с ней одну среднеэл-ладскую фигуру из Зерельи: A. J. В. Wace, М. S. Thompson. Prehistoric Thessaly (А. Уэйс, М. Томпсон. Доисторическая Фессалия), 1912, 163 рис. 110.

14 Гимбутас, рис 219; Зервос (см. выше прим. 12) 250. К названной ниже интерпретации см. III 2. 8 прим. 4; HN 70.

15 Мюллер-Карпе II 451 N 121.

16 Алтари под открытым небом в одном дворе близ Херонеи: Христопулос 91; очаг в центральном дворе Димини; жертвенные ямы в Элатее: Мюллер-Карпе II 346.

17 J. Milojcic-v. Zumbusch. V. Milojcic. Diedeutschen Ausgrabungenaufder Otzaki-Magula in thessalien (Й. Милойчич-фон-Цумбуш, В. Милойчич. Немецкие раскопки на кургане Оцаки в Фессалии) I, 1971. Мюллер-Карпе II 451 N 123; Нарр 169.

18 Пещера во Франхти (Арголида): М. Джеймсон Hesperia 38, 1969, 342-94-105; Arch. Rep. 1971/2. 18; пещера в Кицосе близ Лавриона: Arch. Rep. 1971/2, 6 сл.; пещера Пана близ Марафона: Ergon 1958, 15-22; Рутковский 272 сл.; Мюллер-Карпе II 450 N 117.

19 Гимбутас 61, рис. 18 (находка 1973 г.): по поводу "Ленейских ваз" см. V 2/4 прим. 22. - Маски из Сескло: Нарр 163.

20 К. Грундманн ЕНАИ 68, 1953, 28 рис. 33; см. 3.2 прим. 14.

21 Зимон92;см. V2.5.

22 АС 71, 1956, 24прил. 15, 1.

23 Гимбутас 21Ь.

24 Павсаний 2, 34,10, ср. 7,22,4; 9, 38,1 (Орхомен); впрочем, "использование" таких кругов здесь, так же как и в Западной Европе, не могло быть непрерывным. "Каменным святилищем" было место инициации в Галгале (ВЗ: Нав. 4:20; 5:9). Обрезание совершается каменным ножом, как и оскопление в культе Аттиса.

25 С. W. Blegen (изд.) Troy I (Троя I), 1950. Между Троей и Грецией следует упомянуть Полиохни на острове Лемнос: L. Bernabo Вгеа. Poliochni (Л. Бер-набо Бреа. Полиохни), Roma 1964/76.

26 Протохаттский префикс множественного числа 1е- и слово arinna. Агпа ("источник"): с сомнением об этом говорит Э. Форрер Glotta 26, 1938. 195 сл.

27 Дж. Каски Hesperia 29, 1960, 285-303; Вермёле (1) 34-6.

28 Вермёле (1) 39, 44; Т. IV С; Мюллер-Карпе III 646.

29 X. Булле рис. Мюнхен 24, 1907, 19-25. Мюллер-Карпе III 647, Т. 403 F; РЭ доп. XIV 303; ср. Также Мюллер-Карпе III 874.

30 Н. Goldman. Excavations at Eutresis in Boeotia (Г. Голдмен. Раскопки в Эвст-ресии в Беотии), 1931. 15-20; Дж. Каски Hesperia 29, 1960, 151 сл. ("дом L>>, раннеэллад. И); ритон: Голдмен Т. VII, Мюллер-Карпе III Т. 407 С 14; "бай-тилос": Мюллер-Карпе III 646 сл., Т. 407 В 4/7; "хаема": Hesperia 29, 137-9, 162 сл., Вермёле (1) 44. Относительно греческих круглых построек: F. Robert. Thymele. Recherches sur la signification et la destination des monuments circu-laires dans l'architecture religieuse de la Grece (Ф. Роббер. Фимела. Исследования значения и предназначения круглых памятников в религиозной архитектуре Греции), 1939. "l Hesperia 29, 1960, 293; Вермёле (1) 30; Мюллер-Карпе III 646.

32 Ch. Zervos. L'art des Cyclades (X. Зервос. Кикладское искусство), 1957; С. Renfrew. The Development and Chronology of Early Cycladic Figurines (Ч. Ренф-рю. Эволюция и хронология раннеэлладских статуэток), ААЖ 73,1969,1-32; Вермёле (1) 45-57; Мюллер-Карпе III, 151-155; Ренфрю 1972.

33 J. Thimme. Die religiose Bedeutung der Kykladenidole (Й. Тиме. Религиозное значение кикладских идолов), АИ 8, 1965, 72-86 (обратное рождение мертвого в Великую Богиню); другие толкования: К. Шефольд там же 87-90 ("нимфы"); по Нильссону, "служанки" (ММР 293 сл.), Мужская фигура: J. Dorig (изд.), Art antique. Collections privees de Suisse Romande (Античное искусство. Частные собрания Французской Швейцарии), 1975, N 32.

34 Вермёле (1) 53 рис. 9; Кук I 334.

35 Кернос из Филакопи на Мелосе (Афины. Национальный музей). Христопулос 108; см. I 3.4 прим. 23.

36 ММР 5.

37 The Mycenian Origin of Greek Mythology (Микенское происхождение греческой мифологии), 1932, 35-186; см. I 3.1.

38 С. W. Blegen. Prosymna. The Helladic Settlement preceding the Argive Heraeum (К. Блеген. Просимна - элладское поселение, предшествующее аргосскому Герайону), 1937ю.

39 J. Milojcic, Samos I: Die prahistorische Siedlung unter dem Heraion (Й. Милой-чич. Самос I: Доисторическое поселение под Герайоном), 1961, в особенности 27-30, 68.

40 Свидетельства относятся лишь к позднеантичному времени: Плутарх, "Об Исиде и Осирисе" 364f; Павсаний 2, 37, 5; Палатинская антология 9, 688; IG Н/ИГ 3674; 4841; IV 666; CIL VI 1779-80. Среднеэлладские канфары - например, Hesperia 23, 1954, Т. 7а; 26, 1957. Т. 43ab. Особенно прекрасная статуэтка относится к эпохе раннего неолита - Hesperia 25, 1956. 175.

2. ДАННЫЕ ИНДОЕВРОПЕИСТИКИ

Давно известно, что греческий язык находится в таком близком родстве с группой других европейских и азиатских языков, что представляется возможным реконструировать общий для них праязык - индоевролейский, или иначе, "индогерманский" - вплоть до деталей фонетики, словоизменения и словообразования1. Особенно замечательны общие черты двух языков которые поначалу были наиболее древними из засвидетельствованных гомеровского греческого и ведического санскрита. Открытие хеттского и родственных ему анатолийских языков, восходящих уже к первой половине II тыс., усложнило систему, но в принципе подтвердило реконструкцию. Отсюда неизбежно следует, что на этом реконструированном языке когда говорил "народ", группа или несколько групп "индоевропейцев". Он, этот народ, распался на группы, которые заселили Индию, Малую Азию, Грецию, а также Италию, Западную и Северную Европу. В ходе переселений из общего праязыка вышли известные нам отдельные языки. За нижнюю границу этого процесса дифференциации принимается сейчас появление хеттов. С другой стороны, эпоха общности не может быть отодвинута к сколь угодно раннему времени в доисторическом прошлом; в противном случае, неминуемое для бесписьменного состояния видоизменение языка свело бы на нет, к примеру, сходство ведического и греческого. Таким образом, вряд ли эпоха общности может быть отнесена назад намного дальше первой половины III тыс.

Чрезвычайно спорной является историческая конкретизация этих положений, вопрос о "прародине индоевропейцев", что означало бы отождествление одного из известных археологам реально существующих культурных слоев эпохи неолита со следами, оставленными "индоевропейским народом"2. Ареал гипотетических прародин простирается от Алтая до Северной Германии, без всякой надежды на окончательное решение вопроса.

Так или иначе, Греция подверглась индоевропеизации, как и Италия, Анатолия и Индия, только в результате переселений периода бронзы.

Но это вторжение греков в Грецию, а точнее, "вторжение греков" в Грецию носителей языка, развившегося из индоевроопейского и известного нам как язык "эллинский", или "греческий", это вторжение представляет собой не менее сложную, хотя и более частную, проблему3. Греческий язык встречается нам впервые в XIV в. в текстах линейного письма В. Нет сомнений, что правители Микен говорили на этом языке и раньше, по меньшей мере начиная с периода шахтовых могил. С другой стороны, предположительная временная локализация индоевропейского языка делает совершенно невероятным, чтобы в раннеэл-ладскую эпоху, например, в Лерне или в Эвтресии, говорили по-гречески. Поэтому все предположения сосредоточены на двух археологически конкретных переломных поясах, разрушения и новое строительство в которых свидетельствуют о далеко идущих изменениях, а именно до и после периода, называемого "третьим раннеэлладским". Около 2200 г. после гибели Трои II был разрушен Эвтресии, а затем и "черепичный дом" в Лерне. Около 1900 г. появляется интересный вид керамики, т. н. "минийские изделия", покрытые матово-серой глазурью, опять-таки связанные с Троей4. Оба эти перелома не затронули Крит, где негреческая минойская культура готовится к прыжку, перед тем как стать высокой культурой. Выбор затрудняется тем, что приходится считаться и с миграциями иных, не греческих, хотя и индоевропейских групп, "догреков", в которых нередко хотят видеть родственных хеттам малоазийских лувийцев5. Кроме того, нельзя исключать и той возможности, что "греки" постепенно, в более ранний или более поздний период, просочились в Грецию, и таким образом дело обошлось без драматического ее покорения, которое могло бы оставить следы разрушения в культурном слое. Здесь дискуссия тоже едва ли даст какой окончательный результат - не существует ни индоевропейской, ни прагреческой керамики.