За державу обидно 18 страница

Лекция, повторюсь, была исключительно интересная. Но не для всех. В самом начале в аудиторию пробрался неизвестный гражданин и по ходу лекции принялся отпускать реплики. Все до единой реплики были разоблачительными. Для начала гражданин сообщил, что терроризм и действия ГАИ — это одно и то же. И тут же пояснил онемевшей от изумления аудитории на примере. Вот мент останавливает без причин чужой автомобиль — ну и чем это лучше терроризма, спросил гражданин. Потом сказал, что в нашем обществе терроризм процветает, и тут же привел еще один пример: идет по улице человек в белой куртке, а все вокруг в черных куртках. И его хватают за рукав и — бац!!! — в морду, после чего называют пидором. Чем это лучше терроризма, опять поинтересовался гражданин. На вопросы о том, чем отличается убийство от нарушения служебных обязанностей, отвечать отказался. Я сперва подумал — это такой тонкий юмор. Но оказалось, гражданин предельно серьезен.

Когда речь зашла о том, как мусульмане служили в русской армии, гражданин немедленно сообщил, что мусульмане не служили в российской армии никогда. На вопрос о том, кто же служил в дикой дивизии, незамедлительно последовал ответ: это не армия, а гвардия. На вопрос о том, армия ли ВДВ, ответил, что тоже не армия, и привел неопровержимый аргумент: армия — в сапогах, а в ВДВ люди с парашютами прыгают. Когда зашла речь о подготовке покушения на мэра Санкт-Петербурга — тут же заявил, что правильно делали, что готовили покушение на мэра. Когда речь зашла о выборах президента, заявил, что за Медведева голосовали одни дураки. Постоянно выкрикивал, что последователям ислама вовсе не следует придерживаться российского законодательства. Ну и в целом решительно возражал по всем положениям. Я уже через десять минут после начала крепко пожалел о том, что не взял с собой видеокамеру.

Не покидало ощущение, что наблюдаю известного персонажа, проскочившего мимо модераторов. Вообще, в приличных местах подобного рода граждан выводят под руки, дабы не мешали окружающим. Однако тут как-то не сложилось. Надо отдать должное, Роман Анатольевич проявил железную выдержку, на все вопросы выдал ответы. Правда, с таким же успехом можно было общаться со стулом.

По окончании лекции выяснилось, что это Государев Алексей Алексеевич, кандидат философских наук, доцент Санкт-Петербургской академии культуры. Гражданин Государев попросил слова. Ибо не смог раскрыть свое мнение во всей полноте путем выкриков с места. Выйдя на трибуну, сообщил, что хотел бы начать свое выступление со слов «Аллах'у Акбар», после чего воздел руки к небу и начал. Я поинтересовался, отчего он не начал со слов «Бисмилахир-рахманир-рахим» — как положено. Ибо если любое дело начинается без этих слов, оно, как известно, обречено на неудачу. Но он про такое, похоже, не знает.

Гражданин доцент сказал: вот вы тут говорили, что до 70% священнослужителей ислама не имеют высшего образования. А вот я, сообщил доцент, учился в Вагановском училище. Кто не знает — это заведение, где готовят балетных танцоров. Так вот, сказал доцент, там множество преподавателей без высшего образования, а у нас лучший в мире балет! На просьбу показать что-нибудь из балетной программы немедленно отошел в угол и забацал пару антраша. На вопрос, какая связь между углубленным изучением арабского языка и балетными плясками, танцор диско отвечать отказался.

Всякое в жизни бывало, но вот такое — первый раз. И эти люди обучают детей, получая деньги от государства.

— Дим Юрич, я вроде слышал, что был принят закон, который приравнивает диплом, полученный священнослужителем в религиозном учреждении на территории РФ, к государственному, и будущим имамам, например, более нет нужды ездить за этим в Саудовскую Аравию. Поправь, если я ошибаюсь.

— Три года надо учить арабский. Они его учат?

— Вообще-то, насколько я знаю, в советское время и христианство особо не жаловали.

— Советское время было разное. Не жаловали там никого, кто был против.

— Только сейчас дошло, что стилистика подобных заметок Д. Ю. («...на вопрос отвечать отказался») — это мегапародия на протокол допроса следователя. Оттого жгучий юмор заметок Д. Ю. о прошлом, настоящем и будущем заиграл новыми, особо циничными красками.

— Ну вы, блин, даете. Небыстрый ты!

— А лекции, оказывается, это интересно. Нужно только знать, куда ходить.

— Конкретно эта — очень интересная была. Даже не считая этого кадра.

ОТДЕЛЬНЫЕ КВАРТАЛЫ ДЛЯ МУСУЛЬМАН

22.05.08

Не так давно горячо обсуждался вопрос создания отдельных кварталов для мусульман.

Мусульмане не захотят жить в резервациях, как это предложил сопредседатель Совета муфтиев России (CMP) Нафигулла Аширов, заявил ученый-исламовед Роман Силантьев в среду на пресс-конференции в Москве.

«Аширов предлагает загнать мусульман в резервацию», — сказал Силантьев, отвечая на вопрос о недавно опубликованном в ряде российских СМИ предложении Аширова создавать отдельные мусульманские кварталы для безопасности последователей ислама. Такую инициативу Аширов озвучил после того, как, по его словам, в московском метро была избита женщина-мусульманка. Силантьев готов поспорить, что, если собрать мусульман и спросить их, хотят ли они, чтобы их свозили отовсюду, например в Южное Бутово, то 95% скажут, что не согласны, и «попросят сослать куда-нибудь Нафигуллу Аширова».

Исламовед подчеркнул, что практически каждое заявление муфтия Аширова носит скандальный характер, и у главы СМР Равиля Гайнутдина, который постоянно вынужден опровергать высказывания Аширова, «есть два варианта: или он избавится от Аширова в Совете муфтиев, или Аширов рано или поздно подставит его (своими провокационными заявлениями) так, что придется властям прекратить отношения с Равилем Гайнутдином». Силантьева поддержал полпред Координационного центра мусульман Северного Кавказа муфтий Шафиг Пшихачев.

«Я даже не воспринимаю такое высказывание Аширова. Это совершенно никем не воспринимается, и мусульмане также не воспримут заявление», — сказал Пшихачев.

Он считает, что если существуют проблемы безопасности мусульман, связанные, по его словам, «с фашиствующими молодчиками», то их нужно решать другими методами.

rian.ru

Сегодня в программе «К барьеру» профилактическая беседа.

Нафигулла Аширов прекрасно начал — чеченец, приезжающий в Москву, «чувствует себя человеком второго сорта». Нет бы рассказать, кем себя чувствует русский, который в свой дом в Чечню больше приехать не может. Или, скажем, в Ингушетию. Или, скажем, в другие места, где русские больше не живут по причине обострения дружбы народов. Какого он сорта, этот русский, которого просто выгнали из дома? Какого сорта тот, которого убили за то, что он русский? Ну чисто для порядку — откуда все это началось, откуда расползается, где корни и кто разжигает национализм? Очень непросто смотреть — хочется сразу разбить телевизор.

В целом же разговор бесполезный. Национальная политика демократической России, основы которой заложены славным академиком Сахаровым в Нагорном Карабахе, развиты Собчаком в Тбилиси и Старовойтовой повсеместно, никаких других плодов дать не могла — только национальную ненависть и рознь. Именно эта политика ведет к жесткому размежеванию наций, к нежеланию смешиваться, к нежеланию даже жить вместе, к нежеланию говорить на одном языке, к ненависти. Плоды этих сахаровских помоев — острое желание меньшинства жить в огороженном забором гетто, из которого потом будет вообще не выйти.

Забороть эти помои можно двумя способами. Первый — ничего не делать и ждать, когда все устаканится само. Это наш любимый способ, главное — ничего делать не надо. Правда, и результата никакого, но зато все гуманно и демократично. То, что при этом гибнут люди, решается просто: мы про это по телевизору говорить не станем, и все будет хорошо. И оно таки будет хорошо — но только в телевизоре.

Способ второй — жесткий учет и контроль. Вот дом. В этом доме 100 квартир. Соответственно, в этом доме может жить вот столько русских, столько татар, столько немцев, столько евреев, столько христиан, столько мусульман, столько буддистов — в строгом соответствии с процентным соотношением в стране. Вот рабочие места, вот должности, вот учебные места для студентов — везде процентный состав и строгий контроль. Несогласные с такой постановкой вопроса должны жить в казармах на лесоповале, где их обучат этому принудительно. Для того чтобы положение в межнациональных отношениях исправилось, нужны жесткие меры и десятки лет.

А поскольку ничего этого не будет, уже скоро мы горя хапнем.

— Дмитрий Юрьевич, а как вы относитесь к программе «К барьеру»? Положительно или отрицательно?

— Мне не нравится.

— А вообще, какие телешоу/аналитические программы тебя радуют, Дмитрий Юрьевич?

—Да я как-то передачи практически не смотрю, камрад. Только разные новости.

— Дмитрий Юрьевич, а как относишься к В. Соловьеву вообще?

— Несколько передач смотрел — решительно не понравилось. Оно, конечно, понятно, что модератор обязан всех перебивать, перекрикивать, затыкать, навязывать точки зрения — иначе получится базар. Но в целом смотрится неприглядно.

— В принципе, повсеместно уже используется разделение поселения людей по, например, социальному признаку...

— Повсеместно — это где? В Республике Чад? В бельгийском Конго? Или в США и Британии? Сообщаю: тут не США и не Британия, тут Конго.

—...и это не вызывает, как правило, комментариев «ученоведов».

— В 15 лет и не может вызвать. В 15 лет в жизни все понятно, вопросов нет вообще.

— По идее, почему бы и не проживать компактно и по религиозному признаку, тем более что культура поведения значительно отличается. Реально непросто жить мусульманину и его родным там, где практически все не знакомы с его убеждениями. Интересно, причем тут ученоведы и их мнение относительно желания самих мусульман...

— Не менее интересно, откуда в таких количествах лезут малолетние дебилы?

— На мой взгляд, квотирование квартир проблему не решит.

— Ну почему же. Хотя бы не допустит создания этнических анклавов. Хотя, понятно, все эти «предложения» — толчение говна в ступе, ничего делать не будут.

— Например, достаточно распространенное явление в армии — этническая дедовщина, когда кавказцы, составляющие не больше 30% численного состава, терроризируют всю роту.

— Ты считаешь, что их 30% населения в России? Или ты не понял, о чем написано?

— Как мне кажется, в доме, где будет строго регламентировано количество этнических меньшинств, заработает этот же механизм, и в итоге кавказцы, которые по природе более агрессивны и пассионарны, если хотите, опять начнут сбиваться в стаи и начнется все заново. Как-то так

— Нельзя ограничиваться полумерами. Закон — один для всех, и за соблюдением оного надо — сюрприз! — следить.

— Я думаю, Д. Ю. нужно баллотироваться в своем округе и начинать наводить порядки. Только тогда восторжествует справедливость.

— Он спит и видит, как бы этим заняться.

О НЕОБХОДИМОСТИ СОХРАНЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ САМОБЫТНОСТИ

09.06.08

С мест сообщают:

С этого дня началось преследование. Он настигал меня везде, где мог: прижимал в ментовских кабинетах, ловил в университетских коридорах, даже соседям моим надоел — если меня вдруг не было дома (а он имел наглость стучаться ко мне домой, зная, что я живу с братом!), ломился к соседям, чтобы выяснить, где я. Обещал, что не отстанет, что украдет и проч.

Это с одной стороны. а с другой — было люблю, жить не могу, умираю, «ты королева», «ты звезда», цветочки, открытки, духи, тортики. Мне, малолетней 20-летней девице, это нравилось. Потешу что я привыкла к другому интересу со стороны мужчин — не потому что я такая распрекрасная, а потому что папа у меня уважаемый человек.

В начале 2003-го я приехала к родителям в Кизляр и сказала папе, что, мол, через пару дней к тебе приедут люди насчет меня, ты посмотри-подумай. Хорошо? «а что мне думать, дочка, главное, чтобы ты посмотрела», — ответил мой, слегка охреневший от моей наглости папа. Хотя я тряслась от страха. Это меня мама отправила к нему, потому что сама боялась ему сказать. Но в итоге первая получила она. Стоило мне только уехать в Махачкалу, как папа закатил скандал маме с содержанием:

— Я вам глотки перережу! Вы кто такие, чтобы решать эти вопросы? Скажи ей, пусть сюда никто не едет! Видеть никого не хочу! Я сам решу, за кого ей замуж выходить!

Мама захлебывается в слезах, передает мне папины слова и просит:

— Прошу тебя, доченька, откажи ему. а то папа меня убьет. И тебя тоже.

Теперь я жена Рамазанова Магомеда Саидовича. Живу в доме с его родителями. Он бьет меня почти каждый день — «ломает характер». Люди приходят знакомиться с невестой, а она с фингалами, кровоподтеками в глазах, вырванными клоками волос. Бил, приговаривая: «а теперь, дорогая, забудь о своих понтах, ты больше никому не нужна, ты теперь не породистая собака, а дворняжка. И будешь делать то, что говорю тебе я. Ну и где твой папочка? Хе-хе. Нет у тебя больше папочки. Я тебе и папочка, и мамочка». Это днем. А ночью: «Прости меня, дурака, это я от любви к тебе с ума схожу».

Так продолжается три месяца. Из дома я никуда не выхожу. Встаю в шесть утра. Провожаю на работу по очереди всех членов большой семьи — свекор, деверь, Магомед. Потом просыпается мама, сестра, бабушка. Все позавтракали, а тем временем наступает время обеда. Я готовлю обед — все собираются, обедают, расходятся. У меня есть два часа, чтобы убрать большой дом. Пылесосить, помыть полы, вытереть пыль. Сколиоз не привык к таким нагрузкам. Спину ломит до слез, но я терплю. Через день я меняла всей семье постельное белье (мама приучила). Белье белого цвета, стиральная машинка не работает — все вручную: стирать, кипятить, подсинивать, полоскать. В выходные дни еще выбивала ковры, стирала занавески. Заканчиваю уборку — уже время готовить ужин. Пока все разойдутся с кухни, десять вечера. Убирать на кухне я заканчивала в одиннадцать. Потом еще постираю рубашки, носки, трусы. Обессиленная, принимаю душ и в час ночи поднимаюсь в свою комнату. Там еще (простите за подробности) супружеский долг. В общем, засыпала я с больной спиной часам к пяти. А в шесть утра свекровь распахивала дверь в нашей спальне с командой:

— Эмилия! Буди Магомеда!

miuccia-prada.livejournal.com

Жизнь по народным обычаям — прекрасна и удивительна.

— Прошел по ссылке, прочитал историю девушки полностью... Коротко говоря, я в шоке... Не мог подумать, что в нашей стране такое может произойти.

— Твоя страна очень разная. И люди в ней живут очень по-разному.

— Девушка с Марса? Ее изолировали с пеленок до юных лет?

— То, про что заметка, — родоплеменные отношения. При этом вокруг есть места, где люди живут совсем не так. Блюсти первобытные обычаи хотят не все.

— Каково ваше мнение, Дмитрий Юрьевич, следует ли забарывать такую «самобытность»? Если да — какими методами?

— Метод ровно один: строительство городов и переселение в города. В городах все это отмирает очень быстро. Но для этого, конечно, надо поступиться национальной гордостью.

— Тут больше не в национальности дело.

— Да никто не говорит про национальность, камрад.

— В данном конкретном случае просто муж — мудак.

— Да там и родственники со всех сторон тоже будь здоров.

— Не у всех кавказцев такая же фигня.

— Кто в данном рассказе выглядит и поступает прилично, камрад?

— И не судите по одному экземпляру.

— Да там же толпа народу.

— А еще лучше вспомнить, как жили русские до революции!

— А еще лучше вспомнить, как они жили во времена монголо-татар. У тебя справа на экране календарь есть, глянь — какой там год.

— Не первый раз слышу про города. Давно хочу спросить: почему?

— Первобытно-общинный строй — он живет в селе. В городах это дело жить не может, в городах другие отношения. Про это еще римляне знали.

— Так ведь они ж в городе уже живут.

— Не все.

— Что-то не отпадает, в чем дело?

— Время надо, и много.

— Старшой, при всем уважении, посмотри на крупные города Западной Европы, там в окраинных махаллях живут мусульмане, причем по своим родоплеменным обычаям, причем живут уже долго, взять ту же Францию. И что?

— Я правильно понимаю: речь идет о том, что мусульман надо вывозить в христианские города? Если нет, поделись: к чему ты это написал?

— А еще, говорят, они и в городе живут, кучкуясь! Как это забарывать?

— Никак. Наглядный пример — евреи.

— Для нас с вами сегодня 9 июня 2008-го. Ну а кто сказал, что для жителей какого-нибудь аула все должно быть так же?!

— Речь не про то, что кто-то хороший, а кто-то плохой. Речь про то, что вот такие отношения — они вообще никому не нужны. Ни участникам процесса, ни посторонним.

— Между прочим, жители Грозного очень сильно отличаются от жителей горного аула.

— Да я в курсе, камрад, у меня есть родственники с Кавказа.

— И их можно сразу отличить в любой толпе — по поведению, одежде и некоторым другим признакам.

— Московские от немосковских отличаются еще сильнее.

— То есть фактически получается, что существуют два чеченских народа? Равнинно-городской и горно-сельский?

— Даже внешне различаются.

— А в ментовку обращаться западло, наверное?

— То есть ты не читал, кто там в милиции?

— А может, дело как раз в том, что им дают «кучковаться»?

— А как ты не дашь? Это нужны: а) драконовские законы, которые запрещают создание национальных общин; б) люди, которые будут следить за соблюдением этих законов. Ни того ни другого у нас нет и быть не может.

— Разводят везде китайские квартальчики, еврейские общины...

— А как это можно запретить?

— Просто надо, как делал Сталин, разделять и не давать собираться вместе.

— Когда это Сталин такое делал, камрад?

— Тогда, не видя обвиняющих глаз соплеменников, будут и свининку жрать, и вино пить!

— Запрещено не вино пить, а пить то, с чего пьянеешь. Если ты не пьянеешь со стакана водки или литра пива — это не опьяняющие напитки. Жить в отрыве от соплеменников большинству очень тяжело — не с кем общаться, некуда ходить. Диаспора — она могучий буфер, и она же источник всех серьезных проблем.

— Так что быстрой победы над такими отношениями ждать не приходится.

— Про быструю победу, камрад, и речи нет. Однако и других способов тоже нет.

— Хм. А в городах надо принимать специальные меры, дабы не образовались национальные кварталы? Или они и так не образуются?

— В Сингапуре применяют, очень успешно.

— Дядя Дима, а как с мандаринами быть?

— Закупать в Марокко!

— Тут не соглашусь с Д. Ю., что их надо переселять в города.

— Города у них должны быть свои. Переселяться туда они должны сами.

— Говорят, ислам — религия мира. Это правда?

— Говорят, христиане не так давно неверных на кострах жгли.

— Поделись, какая связь?

— Фанатизм — он везде фанатизм.

— Ты не болен?

— Не знаю, не специалист. Кто как трактует. В принципе, любая религия — это религия мира.

— Да не может быть. А как же тогда с убийством человека, который произнес в адрес некоего гражданина слово, которое этот гражданин без затей произносит в адрес других? Там нет заповеди «не убий»? Или там есть прямое указание на то, что таких людей надо убивать?

— Но, как говорили древние римляне...

— Это были мусульмане?

— Если приходится убивать родственника, то, естественно, это делают максимально безболезненно. И чтоб не сильно уродовать. Просто стреляют. А в официальных документах указывается какая-нибудь болезнь.

— Караул. Камрад, тебе оттуда убечь не хочется? Ну, в смысле, туда, где жить поспокойнее и попроще?

— Скоро 20 лет как в Москве живу. Должен сразу сказать, что случаи кровной мести достаточно редки. Тем более сейчас. Сейчас ведь большинство убийств совершаются либо боевиками с гор, либо боевиками в форме. Выяснить, кто именно совершил убийство, бывает проблематично.

— И как же быть? Интерес чисто академический, камрад, понимай правильно. Ведь убийца за это должен ответить — неужели не ищут и не находят? Или они там четко поделены по тейпам, кого можно убивать — туда бегут убивать? Это ж, я так понимаю, несмываемое пятно на семью — если убили, и не отомстили? Как быть?

— Кстати, могу заверить, что тех, кто ведет тихую и размеренную жизнь, сейчас никто не трогает. Главное оно ведь что — не выделываться.

— Ну, это ж везде так. Только помогает не всем.

— Ну и чтоб не думали, что ты вахобайт.

— А к этим как относятся?

— Ищут. И находят. Просто находят уже мертвых чаще всего. И да — пятно действительно несмываемое. И я чуть не забыл сказать, как тейп может избежать кровной мести. Такие случаи были нередки после первой войны. Многие тейпы прилюдно отказывались от своих людей, из-за которых им могла грозить месть.

— То есть если от него отказаться, то убивать должны только его, а не родственников?

— А к вахобайтам относятся так: 90% ненавидят, 5% поддерживают, и 5% —— они сами.

— А почему ненавидят? Чем они окружающих раздражают?

— Я сам, как атеист, отношусь к первым.

— Ты русский, что ли?

ОБ ИДЕАЛАХ

20.06.08

«Даже Иисус Христос не был идеальным. То, что вместо того, чтобы пробежать по этой пустыне, 40 лет водил туда-сюда народ, или кто там, Моисей водил?.. Но Иисус-то видел, куда ведут!»

Анатолий Квашнин, полпред президента в Сибирском федеральном округе (13 октября 2005 г.)

— Дмитрий Юрьевич, а как вы сами относитесь к Русской православной церкви или к другой христианской церкви?

— Нормально отношусь. Православие считаю неотъемлемой частью русской культуры. Отдельные аспекты деятельности церквей, организаций человеческих, одобрения не вызывают. В целом же люди хотят верить в Бога, и у них должна быть такая возможность.

— Регулярно посещаете? Отмечаете ли праздники? Или это ни о чем? Или вы убежденный атеист? Или я дурак?

— Атеист, да.

— Дмитрий Юрьич, а что вы понимаете под словом «атеист»?

— Отсутствие веры.

— А вы как, в Бога верите?

— Нет.

— Этот Квашин, может, и идиот. Да только не все обязаны знать, где, сколько и под чьим началом шастали евреи по пустыне.

— Идиоты вообще никому ничем не обязаны.

КОГДА Я СЛЫШУ СЛОВО «КУЛЬТУРА»

ПРО КУЛЬТУРУ И РЕВОЛЬВЕР

28.04.08

Всем известна фраза: «Когда я слышу слово „культура", я хватаюсь за короткоствол!»

Авторство приписывают то Геббельсу, то Герингу.

В оригинале звучит так: «Wenn ich Kultur bore... entsichere ich meinen Browning.

Что по-нашему значит «Когда я слышу слово „культура", я спускаю предохранитель своего браунинга».

Автор — Ханне Йост (Hanns Johst, 1890—1978).

Фраза из драмы «Шлагетер», произносит ее друг главного героя — Фридрих Тиман.

Сам же Альберт Лео Шлагетер — протонацист, по ходу пьесы казненный французскими оккупационными властями за диверсию на железной дороге Дюссельдорф — Дуйсбург.

Привет надмозгам.

— Дмитрий Юрьевич, а не можешь добавить пояснение, с каким смыслом это сказано?

— В смысле, что не хер заниматься культурой, когда Родина в опасности. Не призыв убивать режиссеров и актеров, нет.

— Странно. В каких револьверах используется предохранитель? Попахивает некомпетентностью то ли автора, то ли переводчика. К автору заметки вопросов нет.

— Углубился — действительно, никакого револьвера в оригинале нет. Речь про браунинг. Привет надмозгам.

— Двусмысленное получилось объяснение.

1. Когда Родина в опасности, не фиг ставить оружие на предохранитель, тем более убирать его.

2. Когда Родина в опасности, нужно защищать ее, а не слушать, где тут говорят про культуру.

3. Ну не предполагается же, что Родина в опасности оттого, что где-то говорят «культура»?

— Фраза звучит в контексте подготовки к сдаче экзаменов — типа воевать надо, а не учиться. Геббельс ведь мог цитировать понравившуюся пьесу. Это ж не повод приписывать ему авторство.

— Дмитрий Юрич, отрази в паре фраз свое отношение к фильму «Мюнхен» режиссера Спилберга. Смотрел? Понравилось?

— Смотрел, да. Не понравилось, нет. Решительно не нравится, что отважных и свирепых граждан рисуют рефлексирующими пидорами. Спилбергу категорический незачет.

ВИССАРИОНЫЧ НА ЛИНИИ

29.03.08

Виссарионыч отвечает на вопросы советских писателей.

Вопрос: В чем конкретно заключается подрывная деятельность агентуры иностранных разведок в области литературы и искусства?

Сталин: Говоря о дальнейшем развитии советской литературы и искусства, нельзя не учитывать, что они развиваются в условиях невиданного еще в истории размаха тайной войны, которую сегодня мировые империалистические круги развернули против нашей страны, в том числе в области литературы и искусства. Перед иностранной агентурой в нашей стране поставлена задача проникать в советские органы, ведающие делами культуры, захватывать в свои руки редакции газет и журналов, оказывать решающее воздействие на репертуарную политику театра и кино, на издание художественной литературы. Всячески препятствовать выходу в свет революционных произведений, воспитывающих патриотизм и поднимающих советский народ на коммунистическое строительство, поддерживать и продвигать в свет произведения, в которых проповедуется неверие в победу коммунистического строительства, пропагандируется и восхваляется капиталистический способ производства и буржуазный образ жизни.

В то же время перед иностранной агентурой поставлена задача добиваться в произведениях литературы и искусства пропаганды пессимизма, всякого рода упадничества и морального разложения.

Один ретивый американский сенатор сказал: «Если бы нам удалось показать в большевистской России наши кинофильмы ужасов, мы бы наверняка сорвали им коммунистическое строительство». Недаром Лев Толстой говорил, что литература и искусство — самые сильные формы внушения.

Надо серьезно подумать, кто и что у нас сегодня внушает при помощи литературы и искусства, положить конец идеологическим диверсиям в этой области, до конца пора, по-моему, понять и усвоить, что культура, являясь важной составной частью господствующей в обществе идеологии, всегда классовая и используется для защиты интересов господствующего класса, у нас для защиты интересов трудящихся — государства диктатуры пролетариата.

Нет искусства ради искусства, нет и не может быть каких-то «свободных», независимых от общества, как бы стоящих над этим обществом художников, писателей, поэтов, драматургов, режиссеров, журналистов. Они просто никому не нужны. Да таких людей и не существует, не может существовать.

Те же, кто не может или не хочет в силу пережитков, традиций старой контрреволюционной буржуазной интеллигенции, в силу неприятия и даже враждебности по отношению к власти рабочего класса преданно служить советскому народу, получат разрешение на выезд на постоянное место жительство за границу. Пусть они там воочию убедятся, что означают на деле утверждения о пресловутой буржуазной «свободе творчества» в обществе, где все продается и покупается, а представители творческой интеллигенции полностью в своем творчестве зависят от денежного мешка финансовых магнатов.

К сожалению, товарищи, из-за острого дефицита времени я вынужден закончить нашу беседу.

petrograd.biz

Семинарист-недоучка, как обычно, смотрел в корень. Однако запретительными мерами подобные вопросы не решаются.

Подобные вопросы решаются только подготовкой кадров и бодрым изготовлением правильного продукта в нужных объемах.

— Нет искусства ради искусства. Эх, товарищ Тарковский...

— Накал классовой борьбы ослаб, народ разбогател, стало можно спокойно творить всякую херню!

— Сытое и спокойное существование отнюдь не способствует заострению умственных способностей и нравственному росту. Индивидуальный вывод, сделанный мною для себя давно: если долго засиделся в теплом уютном свинарнике — вставай и иди искать на жопу приключений. Проверено неоднократно, несмотря на немолодой уже возраст.

— Волю надо, камрад, чтобы себя заставлять. Не у всех бывает.