Владимир СВЕРЖИН

Литературный ПОРТАЛ http://www.LitPortal.Ru

Анонс

Лишь немногим из облаченных высоким правом носить оружие удается не пересечь грань, отделяющую человека от зверя. Заброшенные в суровые времена европейского средневековья сотрудники Института Экспериментальной Истории с честью выдерживают испытания магией и железом, встречающиеся на их пути. Пути людей, опоясанных мечами.

ПРОЛОГ

- Это факт?

- Нет, это хуже, чем факт! Это так оно и было на самом деле!

"Тот самый Мюнхгаузен"

Капитан Брасид, мой старый добрый друг, начинал свое повествование с кокетливой оговорки: "Это не я". В свою очередь должен прямо заявить, что если что-то из описываемого здесь и происходило в действительности, то именно со мной.

Началось все несколько лет назад, когда вскоре после двадцать восьмой своей годовщины я окончательно и бесповоротно усвоил о себе несколько "слишком". Я "слишком" нагл и самонадеян, чтобы служить в столь прославленной части. "Слишком" склонен к авантюризму, чтобы работать в нашей фирме, гордящейся своими древними традициями. "Слишком" не желаю считаться с незыблемыми авторитетами, а также ни в грош не ставлю репутацию вполне достойных представителей нашего общества, чтобы работать в столь почтенной газете.

К этому остается добавить, что я "слишком" уважаю себя для серьезных занятий политикой, чтобы понять, что Дела мои в те дни были, увы, отнюдь не "слишком". Конечно, устроиться телохранителем к какому-нибудь финансовому тузу по ту сторону океана или - совсем на худой конец! - завербоваться в Иностранный Легион не составляло для меня проблем, но мои многочисленные тетушки сочли бы это дерзким вызовом и моветоном для отпрыска такого древнего и знатного рода, как наш. Что, в свою очередь, толкало меня на тернистый путь достославного и незабвенного Айвенго, то есть на веки вечные делало "рыцарем, лишенным наследства".

В грустных раздумьях о тщете всего сущего я давился теплой колой в маленькой забегаловке форта Норич, где в заботах о хлебе насущном протекали мои дни, когда дверь с мелодичным звоном распахнулась и, словно ангел-искуситель, в лучах заходящего солнца в дверном проеме во весь свой немалый рост возник мой старый итонский однокашник и побратим полковник Джозеф Рассел.

- Я объехал почти всю Британию, разыскивая этого облезлого павиана, а он сидит здесь, словно памятник обломкам империи, и пьет какую-то бурду, - без всякого вежливого предисловия начал он. - Кстати, что именно ты пьешь? Колу?! Ты что, окончательно свихнулся в этой дыре? Брось сейчас же травиться этим унизительным для мужского достоинства питьем! У меня в машине ящик шартреза урожая тридцать второго года.

Он замолчал, выжидая, какую реакцию вызовет у меня его сообщение, но, не дождавшись должного эффекта, небрежно добавил:

- Тысяча восемьсот тридцать второго! Так, захватил с собой, чтобы сполоснуть нашу встречу.

Судя по изысканности оборотов речи, старина Зеф был действительно рад меня видеть. Честно говоря, я тоже. Мы с детских лет росли вместе. Вместе жевали гранит науки, вместе проводили часы в фехтовальных залах и на татами. Вместе желторотыми лейтенантами прибыли в батальон коммандос, где нам предстояло преумножить славу своих отцов во славу английской короны.

Правда, после десанта на Жарль-Жар нам пришлось надолго расстаться. Я отправился в госпиталь, он-в академию. Дальше - Генеральный штаб, а еще дальше ему присветило что-то уж такое непонятное, что его файл на компьютере однообразно высвечивал "Топ сикрет", не поддаваясь на многочисленные попытки подольститься к нему. И вот Джозеф возникает в нашей глухомани в одуренно дорогом костюме кокетливо украшенном знаком коммандос, с ящиком коллекционного шартреза в багажнике своего новенького "ягуара".

- Что ты здесь расселся, как Папа Римский на приеме? Целования туфель не предвидится. Собирайся, мы уезжаем. - Это последовало сразу же за предложением сполоснуть встречу старых друзей ящиком шартреза.

- Да, но...

- Знаю я все твои "но"! Ты обучаешь этих молокососов, завтрашних лейтенантов Королевской морской пехоты, управляться с холодным оружием и без оного. Ты специально для этого ушел из Кембриджа?! Тоже мне, нашел себе работенку! На вот, читай. - Рассел бросил мне пакет, скрепленный печатью ее величества. - Приказ о переводе вас, мой любезный друг, как уникального мастера исторического фехтования и прочая, и прочая, в распоряжение Института экспериментальной истории. Пока что в качестве инструктора. Но скажу тебе прямо: я тебя вытягиваю совсем не для того, чтобы ты сушил мозги. Уяснил? Вопросы? Просьбы? Возражения? Нет? Отлично!

Вопросов и возражений в разговорах с Расселом возникнуть не могло - их просто некогда и некуда было вставить.

Я всегда восхищался вулканической энергией моего побратима. Если бы имелся способ поставить на ее пути турбину, то мощности хватило бы для иллюминации всего Лондона, пожалуй, даже с предместьями.

Как бы там ни было, а в одном дружище Зеф оказался прав. Я недолго ходил в инструкторах в этом странном заведении.