Максим Фрай 20 страница

Через секунду я понял, что мне лучше отойти в сторону, еще через несколько секунд я решил отвернуться. Если бы я мог переиграть свое дурацкое предложение касательно разрывания Угурбадо на мелкие кусочки, я бы непременно это сделал: уж очень неаппетитно все это выглядело! Но теперь мне оставалось только одно: взять себя в руки и терпеливо ждать, когда все это мероприятие благополучно закончится. Надо отдать должное моей гвардии: ребята управились со своей грязной работой всего за несколько минут. От двух тел Угурбадо осталось отвратительное месиво, похожее на все, что угодно, только не на человеческие останки, и целое озеро крови — на Темной Стороне его кровь казалась не красной, а темно-лиловой, как ночное небо над Ехо.

— Спасибо, ребята, — сказал я своему ужасному войску. Я чувствовал себя усталым и разбитым, словно весь день полол сорняки на гигантском огороде под палящим солнцем, — омерзительное состояние! Но расслабляться пока было рано: мне следовало как-то разобраться со своими волонтерами. Не оставлять же их бродить по Темной Стороне! Я не знал, к чему может привести такое разгильдяйство — может быть, так даже принято? — но решил, что лучше не экспериментировать. Но что с ними теперь делать? Не волочь же обратно в Ехо: там и без них найдется кого хоронить...

Я вдруг вспомнил, о чем говорила мне странная темноглазая женщина на Гребне Ехо — та, которую мне пришлось убить по ее собственной просьбе. Ее гипотеза насчет того, что люди, убитые мной, обретают новую жизнь в каком-то ином, прекрасном мире, казалась мне дурацкой... но такой соблазнительной! Во всяком случае, мне следовало попробовать сделать что-то для этих мертвецов: в любом случае терять им уже было нечего!

— Я хочу подарить вам какую-нибудь другую жизнь вместо той, которую унесла анавуайна, — задумчиво сказал я, глядя на существа, словно специально созданные для победы на конкурсе ночных кошмаров. — Какую-нибудь другую жизнь, которая могла бы вам понравиться...

Я поднял глаза к восхитительному сияющему небу над своей головой: ничего не могу поделать с глупой потребностью обращаться именно к небу во всех мало-мальски серьезных ситуациях.

— Пусть с этими ребятами случится что-нибудь хорошее, — попросил я. Немного подумал и добавил: — Что-нибудь, что покажется хорошим им самим, ладно?

Закончив беседовать с небом, я с изумлением обнаружил, что остался совершенно один. Скелеты куда-то исчезли: очевидно, мое пожелание касательно чего-нибудь хорошего было принято и уже начало исполняться. Оставалось надеяться, что им действительно придется по вкусу неизвестность, которую я им почти нечаянно подарил... Я отвернулся от кошмарных останков Угурбадо, поднялся на ноги и вышел на улицу. «Вот и все, — меланхолично думал я, — вот и все... Или еще нет?»

Я шел куда глаза глядят, вернее, вообще черт знает куда: вместо того чтобы глядеть хоть куда-то, глаза тупо созерцали носки моих сапог, а я старательно пытался убедить себя, что дело сделано и мне можно возвращаться домой. Эта соблазнительная идея почему-то вызывала у меня некоторое недоверие... И вдруг я остановился как вкопанный: ну да, разумеется, мои великолепные мертвые мальчики очень качественно убили Угурбадо, но я еще не убедился в том, что он действительно мертв. «Когда кто-то убивает Угурбадо, он тут же появляется в каком-нибудь другом месте, еще более живой и здоровый, чем прежде», — именно так обрисовал ситуацию сэр Маба Калох. Я здорово надеялся, что на сей раз эта парочка не будет такой уж живой и здоровой, но кроме жутких ошметков его нелепых тел должен был существовать еще один мертвый Угурбадо, где-нибудь в другом месте—и мне следовало убедиться, что в другом месте находится именно труп, а не живой человек. Почему-то я был совершенно уверен, что должен это сделать: кажется, я успел научиться доводить до конца если не все свои дела, то по крайней мере некоторые из них...

— Я хочу исчезнуть отсюда и появиться там, где пытается вернуться к жизни Угурбадо! — решительно сказал я вслух. Моего желания оказалось вполне достаточно, как это всегда бывает на Темной Стороне. Через мгновение мне в лицо ударил порыв ветра — такого горячего, словно я неосмотрительно засунул голову в духовку. Кто бы мог подумать: я стоял под ослепительно белым небом на вершине холма, поросшего выгоревшей колючей травой. Вокруг простирался пустой, жаркий, но прекрасный мир, которому однажды пришлось стать личной преисподней сэра Лойсо Пондохвы. Сам хозяин и пленник этого странного места уже шел мне навстречу.

— Ага, вот и сэр Макс пожаловал! — весело ухмыльнулся он. — У меня становится очень людно, кто бы мог подумать!

— Угурбадо здесь? — тихо спросил я.

— Разумеется, — с энтузиазмом подтвердил Лойсо. — Не могу сказать, что меня это радует: он так неопрятно выглядит!

— Неопрятно?! — изумленно спросил я. А потом до меня начало доходить. Ну да, ведь Угурбадо убили не просто мертвецы, а люди, жизнь которых забрала анавуайна. Так что теперь ему пред­стояло повторить их печальный опыт. Мой рот непроизвольно дернулся и расплылся в очередной из моих кривых ухмылочек, от которых мне самому становится не по себе. Лойсо понимающе усмехнулся:

— Ты доволен, да? Хочешь на него посмотреть?

— Да, не откажусь, — кивнул я. — Собственно говоря, за этим я сюда и пришел... Вернее, я не знал, что попаду именно сюда: я просто захотел оказаться там, где спрятался Угурбадо, и убедиться, что он умер.

— Еще нет, но очень скоро ты сможешь насладиться этим редкостным зрелищем, — пообещал Лойсо. — А тебе очень нужно, чтобы он умер, да?

— Да, — лаконично подтвердил я.

— Так я и подумал... — задумчиво сказал он. — Подожди минутку. Макс, ладно? Сейчас я отведу тебя полюбоваться на останки Угурбадо — они мирно валяются у подножия холма, — но сначала мне все-таки хотелось бы выяснить, в какую историю вы оба меня втравили. Только не трудись излагать эту дурацкую летопись вашей великой битвы с самого начала: я уже знаю и про анавуайну, и про ваши нежные свидания на Темной Стороне. Угурбадо мне все рассказал по старой дружбе... Кстати, я был приятно удивлен, узнав, что ты успел стать законченным злодеем: приказал своим зловещим мертвецам не просто убить беднягу Угурбадо, а разорвать на кусочки, это надо же было додуматься! Ладно, все это замечательно, но не так уж интересно... Ты лучше мне вот что скажи: почему ты, собственно говоря, так хочешь, чтобы Угурбадо умер?

— Потому что я очень люблю Ехо... — Я растерянно посмотрел на своего собеседника и беспомощно пожал плечами. — Я привязался к этому месту, Лойсо. Я знаю, что вы никогда не любили Ехо, но для меня этот город стал началом моего странного пути в неизвестность и местом, в которое мне просто позарез требуется возвращаться, хоть иногда, и обнаруживать, что ветер с Хурона по-прежнему пахнет так же, как он пах в моих снах...

— Ладно, это я уже понял, — нетерпеливо кивнул Лойсо.— Но ты сказал мне не все... и себе тоже!

— Да нет, все, — растерянно возразил я. — Вернее, я мог бы трепаться еще часа два, если бы вы не попросили меня заткнуться, но это был бы монолог на ту же тему...

— Догадываюсь. Поэтому я и попросил тебя заткнуться, — усмехнулся он. — Впрочем, мне вполне достаточно и этой причины. Я с самого начала подозревал, что сделал тебе очень хороший подарок, теперь я знаю это наверняка...

— Какой подарок? — настороженно спросил я.

— Я же говорю — хороший! Скоро поймешь... Но сначала я хочу, чтобы ты признался — не мне, а себе самому! — что дело не только в том, что ты так уж обожаешь этот задрипанный городок... Разумеется, ты его любишь, но это — дело десятое. По всему выходит, что еще больше ты любишь побеждать. И терпеть не можешь проигрывать, с чем тебя и поздравляю. Если бы ты просто хотел защитить свой ненаглядный Ехо, тебе не пришло бы в голову, что Угурбадо нужно не просто быстро и качественно убить, а именно разорвать на кусочки. Это была очень личная месть. Макс, ты так не находишь?

— Вы знаете меня лучше, чем я сам! — Я удивленно посмотрел на Лойсо. — Наверное, вы правы... Но знаете что? Теперь я понимаю, что это была даже не личная месть — скорее уж, чистой воды выпендреж, вполне в моем стиле. Кажется, я решил показать всему миру, что никто не смеет отнимать у меня то, что я — такой грозный парень! — хочу оставить при себе. Наверное, мое могущество понемногу начинает кружить мне голову. Раньше мне скорее захотелось бы забиться в темный угол и горько заплакать, чем рвать кого-то на кусочки, а теперь... В какой-то момент я жалел только об одном: что не могу позволить себе роскошь сделать это собственноручно!

— Ого, сэр Вершитель показывает зубки! — ехидно улыбнулся Лойсо. Впрочем, в его глазах таилось сочувственное понимание. — Ладно, пошли, поплачем над телом Угурбадо, — наконец сказал он. — Кстати, Макс, ты еще не догадываешься, почему он предпочел ожить именно в этом месте?

Я озадаченно покачал головой и начал спускаться по пологому склону холма. Внезапно меня осенило.

— Что, он хотел, чтобы вы его убили, прежде чем он сам умрет от этой дрянной заразы, да? — с ужасом спросил я. — И тогда он снова смог бы вернуться к жизни, да еще и обзавелся бы могуществом самого Лойсо Пондохвы! Потом он объявился бы в Ехо, и нам всем тут же приснился бы «полный конец обеда», как любил выражаться один мой старый приятель... Ох, ничего себе!

— Он умница, правда? — одобрительно улыбнулся Лойсо. — Наш Угурбадо тоже очень не любит проигрывать, хотя, кажется, мог бы и привыкнуть. В конце концов, он только этим всю жизнь и занимался, но печальный опыт не укротил его дух... Мне нравятся неукротимые люди. Макс. Ну, скажем так: они в моем вкусе...

— И все же вы не выполнили его просьбу. — Я восхищенно покачал головой.

— Ага. Я подумал, что, если уж мне приходится выбирать, кому из вас оказать услугу, лучше уж оказать ее тебе, сэр Вершитель. Я ведь очень расчетливый!

— По всему выходит, что так...— рассеянно согласился я. Потом внимательно посмотрел на своего собеседника: — Вы сделали мне роскошный подарок, Лойсо. И одним «спасибо» тут не обойдешься...

— Вот именно, — серьезно согласился Лойсо. — Между прочим, Угурбадо обещал мне устроить у вас хороший конец света, совершенно в моем вкусе. Впрочем, он и так собирался это сделать, с самого начала, и скорее для собственного удовольствия, чем для моего... А вот и мой несчастный друг. Кажется, мы с тобой как раз успеем с ним попрощаться.

Дела Угурбадо были так плохи — дальше некуда. Огромный изжелта-белый скелет — все, что осталось от великана, — неподвижно лежал в луже темной слизистой жидкости, быстро густеющей в невыносимом горячем воздухе этого странного Мира. Останки карлика — почти целая голова, беспомощно болтающаяся на быстро исчезающем теле, — упрямо корчились на земле: он предпринимал бессмысленные попытки подняться на ноги. Но его страдания не вызвали у меня ни малейшего намека на жалость: если честно, я был совершенно счастлив, когда заглянул в его искаженное от ужаса лицо.

— Ну как, тебе нравится такая смерть, мумуся? — Я выплюнул эти слова с каким-то злым, но упоительным восхищением победителя.

— Твоя жизнь понравится тебе не больше, — почти беззвучно пообещал Угурбадо.— Я уже не одну дюжину раз проклял тебя, гаденыш, а мои проклятия не умрут вместе со мной. Уж на это-то у меня хватит... — Рот Угурбадо искривился, потом его губы стали сгустком мокрой слизи, которая тонкой струйкой потекла на землю. Больше он ничего не сказал: у него просто не было возможности произносить слова.

— Да уж, прощальная речь могла бы быть и поцветастее... Еще минуты две-три, и все, — тоном опытного врача сказал Лойсо. Он положил руку мне на плечо: — Пошли отсюда. Макс. Надеюсь, ты не собираешься мочиться на его могилу? Пожалуй, это было бы слишком, даже на мой вкус... И не бери в голову этот его вздор насчет проклятий. Этот Мир принадлежит только мне, так что чужие заклинания здесь не очень-то работают. Одним словом, ничего с тобой не случится. Конечно, ни одна человеческая жизнь не обходится без неприятностей, думаю, что и твоя — не исключение, но...

— Спасибо, — улыбнулся я.— Знаете, сейчас мне показалось, что он все-таки нашел способ оставить за собой последнее слово.

— Ну, разве что слово! — пожал плечами Лойсо. — Впрочем, последнее слово всегда за тем, кому удалось остаться в живых... Знаешь, я думаю, что тебе пора домой. Макс. Угурбадо умер — что тебе еще здесь делать!

— Говорить вам «спасибо», например. — Я смущенно пожал плечами. — Часа три кряду... Впрочем, эта жара уложит меня на лопатки гораздо раньше!

— Вот именно! — усмехнулся Лойсо. — Кроме того, мы уже договорились, что простым «спасибо» ты от меня не отделаешься...

— Да я и не собираюсь от вас как-то отделываться! — Я беспомощно посмотрел на Лойсо. — Вы же сами прекрасно знаете, что я уже давным-давно хочу отпустить вас на свободу, — просто потому, что ненавижу, когда бабочек насаживают на булавки! Бабочки должны летать — это одна из немногих истин, за которые я готов драться до последнего...

— Я знаю. Макс, — мягко сказал Лойсо.— Именно поэтому я в свое время и решил с тобой подружиться... Когда-нибудь ты отпустишь меня на свободу: не сегодня, так через сотню лет. Я, знаешь ли, уже научился ждать.

— Зато я этому до сих пор не научился, — сердито возразил я, затем быстро сделал несколько шагов, которые отделяли меня от вершины холма, кое-как перевел дыхание и уселся на землю, задумчиво уставившись на унылую долину между пологими холмами. Меня завораживало это царство золотисто-желтого цвета: сухая трава тихо шелестела на горячем ветру, кроме нее, здесь не было ничего — ни деревьев, ни кустов, ни воды, ни жилых строений — только неподвижный океан выжженной травы под ослепительно-белым небом, на котором я, как всегда, не увидел ни одного солнца.

— Знаете, Лойсо, сейчас я просто попробую спуститься с этого холма по своей тропинке, как я всегда делаю, когда хочу проснуться, и посмотрю, что будет, — наконец сказал я.— Правда, на этот раз я забрел к вам не во сне, но... Не думаю, что это действительно имеет значение!

— Для тебя, возможно, и не имеет... — задумчиво согласился Лойсо. — А с какой стати ты, собственно говоря, мне докладываешься?

— Потому что я хочу, чтобы вы составили мне компанию. — Я пожал плечами: — Понятия не имею, чем это все закончится, но вы же любите эксперименты?

— Жить без них не могу, — усмехнулся он. — А разве я не говорил тебе, что могу спускаться с этого холма только по тому склону? — Он кивнул в ту сторону, откуда мы только что пришли, потом мрачно добавил: — И в конце моего пути никогда нет ничего новенького.

— Что-то в этом роде вы мне действительно когда-то говорили, — рассеянно кивнул я. — Но вы же еще никогда не пробовали прогуляться в моем обществе... Знаете, Лойсо, у меня сейчас такое странное настроение: мне уже ничего не хочется, даже возвращаться домой, — какая разница, где находиться! И что будет с вами, мне сейчас тоже до лампочки, если честно... По-моему, самое время совершать какие-нибудь сумасшедшие поступки — сейчас у меня все получится!

В его глазах мелькнуло восхищенное понимание, он подал мне руку и легко, словно я ничего не весил, помог подняться с земли.

— Ну, если уж ты приглашаешь, сэр Вершитель, почему бы не прогуляться! Пошли.

— Держитесь у меня за спиной, ладно? И постарайтесь наступать на мои следы, — попросил я. — Не знаю уж зачем но, кажется, так надо...

— Ишь ты, раскомандовался! — фыркнул Лойсо, но тут же отступил за мою спину: на всякий случай, я полагаю.

Стоило нам сделать несколько шагов по едва различимой тропинке, вытоптанной моими ногами среди сухой рыжеватой травы, и мне в лицо ударил первый порыв ураганного ветра. Точно такой же ветер однажды уже свалил меня с ног — в тот раз я тоже попытался вывести Лойсо из этого местечка, впрочем, довольно вяло попытался...

— Вот видишь? — усмехнулся Лойсо. — Тебе придется придумать что-нибудь поэкстравагантнее, Макс. Самое простое решение — не всегда самое верное!

Я повернулся было к нему и вдруг неудержимо расхохотался: меня осенила дикая идея. Вопреки рассуждениям сэра Лойсо, она была еще более примитивной, чем предыдущая. Я решил не тратить время на объяснения, а просто провел левой рукой вдоль его тела, снизу вверх, как учил меня в незапамятные времена великолепный Шурф Лонли-Локли. Сэр Лойсо Пондохва исчез, как ему и было положено: теперь его тело, такое крошечное, что при случае парень вполне мог бы получить по морде от какого-нибудь разбушевавшегося микроба, помещалось между большим и указательным пальцами моей руки. Ветер тут же утих, словно его никогда не было. Все правильно: когда человек становится таким маленьким, он просто «не считается» — в противном случае я бы просто не смог пронести на Темную Сторону своих мертвых ассистентов: туда и большинство живых не может пройти!

— Извините, Лойсо, — весело сказал я, глядя на свой кулак, — оказывается, я с самого начала мог это сделать, но мне и в голову не приходило, что все может оказаться так просто!

А потом я почти вприпрыжку понесся вниз по склону холма. Через несколько секунд я понял, что мне надо закрыть глаза, дабы видимый мир не мешал проявиться невидимому, а еще через несколько секунд я почувствовал, как земля стремительно уходит из-под ног, и с удивлением услышал свой голос: я нахально орал, что хочу оказаться хоть где-нибудь, лишь бы мне не было больно падать... Судя по всему, я совсем рехнулся!

Но дело было сделано. Через мгновение я понял, что меня принял Хумгат — Коридор между Мирами, — невероятное место, где нет абсолютно ничего, даже меня самого в каком-то смысле там не было. Вот уж где мне действительно не светило разбить коленку: падать здесь тоже абсолютно некуда!.. Невозможно объяснить, что такое Коридор между Мирами, — личный опыт тут не помощник, скорее, наоборот: чем чаще оказываешься в этом непостижимом местечке, тем лучше понимаешь, что никогда не сможешь рассказать о нем людям, которые там не бывали. Я все еще сам поражаюсь тому, что какая-то часть меня отлично умеет ориентироваться в этом пространстве: с самого начала я откуда-то знал, какому из Миров я могу позволить забрать себя, какой из сияющих точек, мельтешащих перед моими глазами, я должен помочь вырасти и заслонить все остальное, чтобы ноги утонули в пушистых одеялах, которых до сих пор полным-полно в моей спальне на улице Старых монеток, хотя там уже давным-давно никто не спит... Я перевел дух и огляделся. В спальне было темно и безлюдно. Тусклый экран телевизора, которому сэр Джуффин посвящал каждую свободную минуту, когда в Ехо все было в полном порядке, в настоящий момент демонстрировал миру мое искаженное отражение — и ничего больше.

Я устало опустился на одеяло, достал из кармана Мантии Смерти очередную сигарету, закурил и попытался осознать, что все это действительно со мной происходит. Через несколько секунд я кое-как поверил в реальность происходящего и всерьез задумался, что мне следует сделать раньше — поговорить с Джуффином или разобраться со своей контрабандой: в конце концов, у меня в пригоршне был спрятан сам Лойсо Пондохва, одно имя которого до сих пор заставляет содрогаться не только впечатлительных горожанок, но и ребят покруче — того же Великого Магистра Нуфлина например... Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день я сам доставлю в Ехо это сокровище! Я не был уверен, что сэр Джуффин будет в восторге от моей выходки... С другой стороны, я отнюдь не намеревался торжественно вытряхивать Лойсо на его письменный стол. Вообще-то я с самого начала должен был подумать о том, что я собираюсь делать со своим хорошим другом Лойсо, только что благополучно совершившим побег из почти несуществующего места, куда его в свое время надежно упрятал мой шеф, и наверное, мне следовало отпустить его на свободу в каком-то другом Мире — где угодно, только не здесь! И ведь всего несколько минут назад у меня был роскошный выбор: странствуя через Хумгат, я мог открыть любую Дверь, ведущую в какой-нибудь незнакомый Мир, но почему-то отправился домой. Должно быть, я просто слишком устал... Дело кончилось тем, что я в очередной раз ухватился за возможность пойти на компромисс: решил, что сначала я вполне могу послать зов шефу, узнать, что творится в Ехо, а потом уже думать о том, как мы с Лойсо будем жить дальше. Я здорово надеялся, что Джуффин не свалится мне на голову для того, чтобы провести тщательный таможенный досмотр моего опасного багажа...

«Я вернулся, Джуффин, — устало сообщил я. — Скажите сразу: что с Ехо? Эпидемия закончилась?»

«Что касается эпидемии, она закончилась еще в начале лета... кажется, на следующий день после того, как ты ушел на Темную Сторону, так что с Ехо уже давным-давно все в порядке, — ответил Джуффин. Немного помолчал и спросил: — Макс, ты знаешь, что уже конец осени? Где тебя все это время носило?»

«Везде понемножку, — вяло ответил я. — Вообще-то по моим внутренним часам прошло гораздо меньше времени... Ну да ладно, хорошо хоть не выяснилось, что я вернулся через тысячу лет!»

«Да, неплохо». Джуффин снова замолчал, а через несколько секунд я услышал его легкие шаги на лестнице, ведущей в спальню. У меня душа ушла в пятки — можно было подумать, что снизу поднимается моя мамочка, а я тут курю, да еще и сижу в сапогах на кровати!

— Только не падай в обморок, парень! — улыбнулся мой шеф, останавливаясь на пороге. — Мне нет никакого дела до ваших... ну, скажем так — до твоих тайн. Я воспользовался Темным Путем не для того, чтобы ловить тебя на горячем, а чтобы поскорее с тобой поздороваться. Человек, который спас столицу Соединенного Королевства, имеет право на торжественную встречу.

— А я ее действительно спас? — с надеждой переспросил я.

— Действительно, — совершенно серьезно кивнул Джуффин. — Идем вниз, поболтаем. А то при взгляде на этот чудесный аппарат мне хочется смотреть кино, а не общаться с тобой.

— Кино гораздо интереснее, — устало подтвердил я. — Боюсь, что из меня сейчас тот еще собеседник!

— Ничего, меня ты вполне устраиваешь, — оптимистически заявил шеф.

В гостиной он усадил меня в уютное кресло напротив окна и жестом фокусника отдернул занавеску. За окном был пасмурный день, немного туманный, как это часто бывает в Ехо в конце осени. Мимо неторопливо прошли две женщины в ярких цветастых лоохи. Одна что-то возмущенно доказывала, размахивая руками, другая насмешливо улыбалась и качала головой.

— Смотри, Макс! — с улыбкой сказал Джуффин. — Тебе понравились эти леди? И никаких трупов на тротуарах, никаких обезумевших от гнева калек, все лавки и трактиры открыты, газеты выходят, блистательный господин Екки Балбалао каждый вечер поет в Королевском театре, а если на закате ты захочешь проехаться по Старому Городу до Площади Зрелищ и Увеселений, непременно угодишь в пробку, — одним словом, все как раньше!

— Совсем как раньше? — недоверчиво переспросил я.

— Можешь себе представить. За первые четыре дня эпидемии умерло около двадцати тысяч человек. Потом ты взялся за дело, убил Угурбадо, и проклятие анавуайны уснуло — надеюсь, что навсегда! Мы смогли вылечить почти всех, кто успел заболеть, но еще не умер: их было не так уж много... Конечно, двадцать тысяч мертвых — это большая беда, но в таком огромном городе, как Ехо, это не слишком заметно. Ох, Макс, я и не надеялся, что мы выйдем из этой передряги с такими ничтожными потерями!

Джуффин внезапно умолк, помрачнел, подошел ко мне и уселся на подлокотник моего кресла. Положил руку мне на плечо, хотел что-то сказать, потом передумал и отвернулся.

— Что-то не так? — испуганно спросил я.

— Все не так, — зло сказал мой шеф. — Сижу тут с тобой, рассказываю, как все замечательно... Извини, мальчик, я просто не знал, с каких новостей следует начинать — с хороших или с плохих, и почему-то решил, что следует начать с хороших...

Мир вокруг меня стремительно расползался на клочки цветного тумана. Откуда-то издалека до меня донесся голос — только потом я понял, что он принадлежал мне самому.

— А что, есть и плохие новости? — спрашивал этот странный чужой голос — можно подумать, что тут еще требовались какие-то дополнительные уточнения!

— Есть, — кивнул Джуффин. — Правда, только одна, но... В общем, леди Теххи больше нет в Ехо.

— Она умерла от этой дряни? — помертвевшими губами спросил я. Джуффин покачал головой:

— Нет, Макс. Она просто уехала.

— Но она не может удаляться от Сердца Мира! — с ужасом сказал я. — Она мне сама говорила, что умрет, если уедет достаточно далеко...

— «Умрет» — не совсем то слово, которое уместно в данном случае. Ты же знаешь, что случилось с ее братьями? Дети твоего приятеля Лойсо Пондохвы не умирают, как обычные люди, — мягко сказал Джуффин.

— Но... Это уже случилось, да? — Я сам не знал, каким образом мне удавалось выговорить хоть что-то: я уже не чувствовал своего лица, словно мне впрыснули несколько лошадиных доз новокаина.

— Да, — эхом откликнулся Джуффин. Немного помолчал и добавил: — Но Теххи действительно не умерла. Макс. Просто она стала чем-то другим:

легким, как ветер, призрачным существом, открытым для всех чудес Вселенной...

— Но для меня ее уже нет, — хрипло сказал я.

— Да, для тебя ее уже нет, — кивнул Джуффин. — Но могло быть и хуже. Помнишь, когда-то я говорил тебе, что «не моя девушка» — это звучит довольно неприятно, но все же гораздо лучше, чем «мертвая девушка»... А Теххи не умерла. Во всяком случае, не так, как умирают люди.

— Да, — флегматично согласился я. Немного посидел, тупо уставившись в одну точку, потом понял, что так не годится и спросил: — Джуффин, вы не могли бы немножко привести меня в порядок? Что-то я совсем ничего не соображаю...

— Знаешь, так даже лучше, — печально сказал он. — Ну зачем тебе сейчас что-то соображать?

— Мне нужно соображать, — решительно сказал я. — Я хочу ее увидеть. Просто убедиться, что она еще хоть каким-то образом есть... Я однажды видел ее братишек-призраков и много раз слышал от Теххи, что с ней когда-нибудь случится то же самое, но этого недостаточно. Я слишком устал, и у меня нет сил на что-то надеяться. Мне нужно знать наверняка.

— Хорошо, если ты так хочешь...— Джуффин спрыгнул с подлокотника моего кресла, на котором все это время сидел, положил руку мне на затылок — я содрогнулся от ледяного холода его ладони — и внезапно сжал пальцы с такой чудовищной силой, словно собирался раскрошить в пыль мой бедный череп. У меня в глазах окончательно потемнело, жалкие остатки ощущений, худо-бедно связывавших меня с реальностью, померкли, а потом мир вернулся ко мне — такой сокрушительно великолепный и яркий, словно до сих пор я смотрел на него через несколько слоев полупрозрачной марли и только сейчас мне разрешили узнать, каков он на самом деле...

— Спасибо, Джуффин, — изумленно сказал я. — Вообще-то вам следовало бы ежедневно проделывать со мной эту процедуру!

— Нельзя, — вздохнул он. — Во-первых, это Белая магия семьдесят четвертой ступени — самое лучшее средство для того, кому позарез приспичило прийти в себя. Если бы здесь был наш сэр Шурф, он бы непременно обстоятельно рассказал мне, что за такие штучки полагается провести пару дюжин лет в Холоми... И потом, этот фокус заставляет человеческое тело стареть. Один раз еще можно: не такая уж великая потеря, если ты станешь на несколько лет старше! Но больше нельзя.

— Нельзя так нельзя, — рассеянно кивнул я и обхватил голову руками, стараясь понять, что мне теперь следует делать. Какие-то дикие идеи сменяли одна другую с такой скоростью, что я не успевал ухватиться за их вертлявые хвостики.

— Знаешь, сэр Макс, тебе, конечно, здорово не до того, и все такое... Но для начала тебе следует что-нибудь съесть, — сочувственно сказал Джуффин.

— Следует, наверное, — вяло согласился я.— Но мне пока не хочется выходить на улицу...

— А это и не требуется. Неужели ты действительно думаешь, что фокусы с добыванием еды из ниоткуда доступны только тебе и этому зануде, сэру Мабе? — улыбнулся мой шеф. Немного пошарил под столом и извлек оттуда поднос, уставленный многочисленными кувшинчиками и горшочками.

Нельзя сказать, что я действительно ел — скорее уж просто механически погружал в себя пищу, не чувствуя ни вкуса, ни насыщения.

— Как зы думаете, уже достаточно? — спросил я Джуффина, когда понял, что устал пережевывать.

— Тебе виднее, — удивленно отозвался он. Я равнодушно пожал плечами.

— Ну, будем считать, что достаточно... Джуффин, это ничего, если я еще ненадолго уйду? Я помню, что меня и так не было Магистры знают сколько, но толку от меня сейчас все равно никакого...

— Ты можешь поступать как считаешь нужным, Макс, — печально сказал он. — Мне не очень-то хочется, чтобы ты снова исчезал неизвестно куда, но если тебе кажется, что так надо...

— Я и сам не хочу исчезать неизвестно куда, — вздохнул я, — но мне нужно попробовать найти Теххи. Если я ее увижу, я смогу жить дальше и думать, что она просто куда-то уехала... И наверное, я знаю, где ее искать.

— Правда? — удивленно спросил Джуффин.

— Надеюсь, что так. В свое время я сделал ей один странный подарок... Знаете, когда я был в Кеттари, Махи дал мне одну вещицу — ключ, который должен был помочь мне в любой момент добраться в новорожденный Мир, центром которого стал чудом вернувшийся к жизни Кеттари. Но потом я научился ориентироваться в Коридоре между Мирами — с вашей легкой руки! — и решил, что этот ключ мне уже без надобности: теперь я могу попасть в любой из Миров безо всяких там амулетов... Так что в один прекрасный день я отдал его Теххи: мне так хотелось, чтобы она хоть когда-нибудь увидела очаровательный городок из моих детских снов и старый заброшенный парк, которые появились в горах возле Кеттари после того, как я там прогулялся... Помню, что толкнул какую-то безумную лирическую речь насчет того, что делаю этот подарок не ей, а облачку серебристого тумана, в которое она рано или поздно превратится. Тогда мне действительно было ужасно приятно думать, что когда-нибудь ее очаровательное привидение неторопливо прогуляется по улицам приснившегося мне городка и его серебристые губы сложатся в улыбку... Только мне и в голову не приходило, что это может случиться так скоро!