Максим Фрай 11 страница

— Что с тобой. Макс? — Я проснулся от встревоженного голоса Теххи. Она осторожно трясла меня за плечо. — Кто такой этот Угабудо? Или все-таки Убагордо — я не расслышала...

— Понятия не имею, — удивленно сказал я. — В жизни не интересовался подобными глупостями. Это надо же — «Убагордо» какое-то!... Подожди, а что вообще случилось?

— Ты в очередной раз напугал меня своей дурацкой манерой орать во сне Магистры знают что! — с облегчением улыбнулась она. — Я проснулась от того, что ты громогласно поведал Миру, что этот самый Убагордо — или как там его? — вернулся, и теперь, дескать, «все пропало». Именно

так ты и выразился. А что тебе, собственно говоря, снилось?

— Не помню. Чушь какая-то, наверное, — отмахнулся я, обнимая ее. — Это даже к лучшему, что ты меня разбудила: я и так спал чуть ли не всю ночь, а есть вещи, которыми можно заниматься только в бодрствующем состоянии...

— Макс, ты бы все-таки спросил у сэра Джуффина — может быть, он знает, кто такой этот тип, возвращение которого тебе примерещилось? — нерешительно сказала Теххи. — Не нравится мне все это... А вдруг тебе приснился вещий сон?

— Разумеется вещий, мне только такие и снятся! — гордо сказал я и сам рассмеялся, удивляясь собственному нахальству.

— Но ты у него спросищь? — настойчиво уточнила она.

— Спрошу, разумеется, — улыбнулся я, — Я и сам уже умираю от любопытства — можно подумать, ты меня не знаешь!

Я появился в Доме у Моста минут через десять после полудня — так называемое «академическое» опоздание, очень даже в моем стиле! Джуффин уже нетерпеливо барабанил пальцами по столешнице. Увидев меня, он пулей вылетел из своего кресла.

— По твоей милости у меня теперь все шансы опоздать на свидание с Его Величеством, — проворчал он. — Такого откровенного хамства я себе до сих пор не позволял ни разу, а вот теперь свершилось наконец-то!

— Да, пожалуй, мне не следовало так долго умываться, — виновато сказал я.

— На мой вкус, тебе вообще не следовало покидать чрево своей матери, сэр Макс! И всем было бы хорошо, особенно мне.— Джуффин изо всех сил старался кататься разгневанным. Получалось не очень-то, но я счел своим долгом оставить сей факт без комментариев. Вместо этого я решил попытаться спасти репутацию своего шефа.

— Хотите, я сам вас подвезу? — тоном доброго дядюшки предложил я. — Через две минуты будете в замке Рулх.

— А мне нужно в замок Анмокари. Гуриг назначил встречу в летней резиденции... и он совершенно прав: вчера как раз наступило лето, с чем тебя и поздравляю! — огрызнулся мой шеф.

— Ну, в замке Анмокари вы будете через пять минут. Годится?

— Ты не спрашивай, а садись за рычаг, — усмехнулся он.— Если мы с тобой угрохаем еще полчаса на рассуждения, даже твоя лихая езда не поможет.

На этот раз я постарался побить все собственные рекорды скорости, так что мы добрались до замка Анмокари не просто вовремя, а даже минуты на две раньше, чем требовалось. Одним словом, благонадежность сэра Джуффина Халли была в очередной раз доказана. Но о своем шумном пробуждении я вспомнил только в самом конце поездки.

— Джуффин, а вам ничего не говорит такое странное слово: «Угабудо»? Или все-таки «Убагордо»?... Скорее всего, это имя, поскольку...

— Угурбадо? — Джуффин пронзительно посмотрел на меня, словно я только что признался в зверском убийстве всех его лучших друзей одновременно. Честное слово, я был довольно близок к тому, чтобы испугаться шефа — впервые со времени нашего знакомства!

— Наверное...— растерянно согласился я.— Джуффин, если вы твердо решили оторвать мне голову, дайте хоть завещание написать!

— Обойдешься! — Ярость в глазах моего шефа уже успела смениться гремучей смесью веселья и любопытства. — А из каких источников знания ты почерпнул это грешное имечко?

— Его почерпнул не я, а Теххи — она утверждает, что я выкрикивал эту глупость во сне. Перепугал ее до смерти, сообщив, что этот... как вы сказали, его зовут?

— Угурбадо, — устало повторил Джуффин. Он больше не выглядел ни веселым, ни сердитым — скорее, просто печальным.

— Ага. В общем, я кричал во сне, что Угурбадо вернулся и теперь все пропало... Только не берите в голову: вы же знаете, какой я паникер!

— К сожалению, на такие новости просто невозможно махнуть рукой, — вздохнул Джуффин. — Ладно, жизнь продолжается! Поэтому сейчас я все-таки попробую не опоздать на свидание с Его Величеством, но сделаю все возможное, чтобы оно закончилось как можно раньше. А потом вернусь в Дом у Моста, и мы с тобой попытаемся как-то разобраться с твоими вещими снами...— С этими словами мой шеф пулей вылетел из амобилера и скрылся за воротами летней резиденции Гурига Восьмого.

А я озадаченно вздохнул, развернул амобилер и поехал в Управление, не обращая никакого внимания ни на изумительные солнечные зайчики, посеребрившие темную гладь Хурона, ни на величественные стены древнего замка Рулх, ни на резные перила моста Лоухи, через который лежал мой путь, — какое там! — меня уже вовсю грызло любопытство... и, что еще хуже, какие-то отврати­тельные тревожные предчувствия, больше похожие на обыкновенное физическое недомогание.

Но в Доме у Моста меня ждал совершенно бесплатный сеанс радикальной терапии: сумасшедший сэр Нумминорих Куга, наш, с позволения сказать, штатный нюхач, решил воспользоваться отсутствием Джуффина и явился на службу в сопровождении своего младшего сына. Если бы в Зале Общей Работы сшивался сэр Лонли-Локли, это событие не потянуло бы даже на мелкую неприятность: сэр Шурф обладает совершенно особым даром одним своим видом останавливать разрушительную деятельность детей и домашних животных, — увидев его, они обычно замирают и тихо прячутся, в самом дальнем углу... Но Шурфа нигде не было — ну да, Джуффин говорил мне, что сегодня чуть ли не на всех наших коллег свалились какие-то неотложные дела! Так что юный сэр Фило ураганом прошелся по Залу Общей Работы — счастье, что у Нумминориха хватило ума больше никуда его не пустить! Дело не ограничилось перевернутой и частично расчлененной мебелью и несколькими вызывающе огромными сладкими кляксами в самых неподходящих местах. В довершение всех бед Фило прихватил с собой игрушечную рогатку бабум, которая стреляет не взрывающимися, а красящими снарядами — и какой идиот-изобретатель до этого додумался?! — так что воспоминание о наших белоснежных стенах было навеки погребено под кошмарными лиловыми пятнами. Когда я вошел, Нумминорих как раз пытался снять своего наследника с потолочной балки — не знаю уж, как он на нее забрался, но на мой вкус, следовало оставить все как есть, по крайней мере, мы бы получили хоть какую-то передышку!

— Что, произошел государственный переворот? — упавшим голосом спросил я. — По-моему, с нашим учреждением все кончено раз и навсегда!

— Макс, ты что, действительно умеешь сердиться? Пожалуй, тебе не очень идет такой стиль, — ангельским тоном сообщил Нумминорих. — Понимаешь, я решил, что сегодня днем здесь никого не будет и я могу показать Фило, где я работаю, — он так давно об этом просил...

— Ну и как, тебе понравилось? — мрачно осведомился я у самого Фило. Маленькое чудовище смущенно зарделось и кивнуло.

— Ну, хвала Магистрам, а я-то переживал! — хмуро проворчал я. И повернулся к Нумминориху: — А кто-нибудь еще здесь есть или вы уже всех распугали?

— Не знаю... по-моему, никого. Я застал только Мелифаро, и они с Фило очень подружились! — жизнерадостно отрапортовал Нумминорих. — Но потом Мелифаро вспомнил, что у него какие-то дела...

— Ясно, — фыркнул я. — А стены они вместе разукрашивали, эти братья по разуму?

— Мы с Мелифаро отвлеклись всего на минуту...— виновато начал Нумминорих.

— Следствию все ясно, так что можешь не продолжать, — рассмеялся я. — Ладно, все это хорошо, но на твоем месте я бы все-таки эвакуировал Фило в какое-нибудь безопасное место, желательно за пределами Соединенного Королевства... И сам бы там спрятался на ближайшую тысячу лет — заодно. Представляешь, что будет с Джуффином, когда он все это увидит?

— Я уже вызвал младших служащих, они сейчас все уберут. Они как раз отправились за краской для стен, так что ничего не будет заметно, — пообещал Нумминорих. Его оптимизм оказался заразительным: я махнул на все рукой и уселся в ближайшее кресло, каким-то чудом сохранившее все свои ножки.

— Вообще-то тебе следовало отвести его на половину Городской Полиции, — добродушно проворчал я.— В свое время леди Меламори любила пугать наших доблестных полицейских своим арварохским хубом... Знаешь, что это за зверь?

— Еще бы! — обиженно фыркнул Нумминорих. Ну да, а я-то и забыл, что имею дело с парнем, умудрившимся получить чуть ли не дюжину дипломов о высшем образовании!

— Ну вот... На мой взгляд, твой сын ничуть не хуже! — завершил я.

— Так я же и начал нашу экскурсию на половине Городской Полиции! — радостно отрапортовал Нумминорих. — Фило ужасно хотел посмотреть на настоящих полицейских... Видел бы ты, как он вцепился в бороду сэра Бубуты: он ему так понравился!

— А самому Бубуте это понравилось? — ехидно осведомился я.

— Знаешь, по-моему, не очень, — после некоторого раздумья признался Нумминорих. — Но он почти не ругался: он же знает, что мы с тобой дружим...

— Бедный Бубута! — отсмеявшись, вздохнул я. — Придется подарить ему еще одну коробку сигар, может, это его успокоит. Все-таки нам предстоит и дальше как-то сосуществовать в стенах одного учреждения... Вечно я за вас отдуваюсь! Слушай, а куда опять подевался твой невероятный сын?

— Не знаю, — растерянно признался Нумминорих.— Ох, опять я отвлекся — и вот... Мы с ним понимающе переглянулись и с ужасом уставились на приоткрытую дверь, ведущую в наш с Джуффином кабинет. Потом мы одновременно вскочили и устремились вслед за этим маленьким стихийным бедствием. Но мы немного опоздали: из-за двери раздался отчаянный вопль Куруша и не менее отчаянный вопль Фило. Я ворвался в кабинет первым. К счастью, у меня хватило хладнокровия оценить ситуацию и понять, что наша мудрая птица жива и здорова, просто ужасно рассержена. Их с Фило поединок закончился вничью: в руках у мальчика было пушистое перо из хвоста буривуха, а на щеке — здоровенная царапина. Я тут же сделал вывод, что клюв буривуха годится не только на то, чтобы постоянно перемазываться в кремовых пирожных!

— Папа, он меня укусил! — возмущенно наябедничал Фило.

— И правильно сделал, — невозмутимо сказал Нумминорих. — Если бы у меня был хвост и кто-нибудь захотел бы выдернуть из него перо, я бы тоже непременно постарался укусить этого нехорошего человека.

Его железная логика заставила меня улыбнуться.

— Как ты мог допустить, чтобы этот неразумный маленький человек зашел в наш кабинет. Макс? — сердито осведомился Куруш.

— Я виноват, милый! — сокрушенно признался я. — Но меньше, чем ты думаешь... Сын сэра Нумминориха — это что-то вроде землетрясения, так что никто не в силах контролировать его действия!

Договорить мне не дали: дверь со стуком распахнулась, и на пороге появился сэр Луукфи Пэнц. Нашего симпатичного Мастера Хранителя Знаний было невозможно узнать: его глаза гневно сверкали, ноздри угрожающе раздулись, пальцы хищно изогнулись, словно парень собирался немедленно впиться в горло жертвы, — я никогда в жизни и подумать не смог бы, что этот хрупкий стеснительный парень может оказаться таким опасным существом! Впрочем, Тайный Сыщик — он и есть Тайный Сыщик, даже если в его обязанности входит исключительно общение с буривухами из Большого Архива, просто до меня все довольно медленно доходит...

— Здесь кричал буривух, — незнакомым хриплым голосом сказал Луукфи. — Кто обидел буривуха?

— Успокойся, парень! Уже все в порядке, — примирительно улыбнулся я. Фило тем временем испуганно спрятался под лоохи своего счастливого родителя.

Луукфи посмотрел на меня невидящими неподвижными глазами и снова спросил:

— Кто обидел буривуха?

— Куруш, скажи ему, что все уже в порядке. Может, он хоть тебя послушает, — растерянно попросил я.

— Я уже сам рассчитался со своим обидчиком, Луукфи. И вообще, ничего страшного не произошло, — великодушно сообщила птица. Луукфи растерянно моргнул и тут же начал превращаться в моего хорошего знакомого — симпатичного застенчивого парня.

— Так у вас все в порядке? — с облегчением спросил он.

— Все в полном порядке, Луукфи, — улыбнулся я. И благодарно посмотрел на Куруша: — Спасибо, милый. Я куплю тебе дюжину пирожных, честное слово!

— Шести будет вполне достаточно. Но их должен купить не ты, а отец этого глупого маленького человека, — заявил Куруш. — Так будет справедливо.

— Ясно, сэр Нумминорих? И кроме того, с тебя причитается как минимум кувшин камры в мою пользу! — ехидно вставил я. — Вообще-то мои потрепанные нервы стоят гораздо дороже, но сегодня я такой добрый — самому противно!

— Совершенно согласен, — кивнул Нумминорих. — Сейчас я пошлю зов в «Обжору» и все закажу.

— Ну уж нет, мне будет гораздо спокойнее, если вы оба немедленно туда отправитесь, — тоном усталого главы большого семейства сказал я. — Пусть теперь Фило ломает мебель мадам Жижинды — пришла ее очередь!

Фило сообразил, что ему больше ничего не угрожает, и шустро выскользнул из-под отцовского лоохи. Откуда-то из-за пазухи он извлек курительную трубку и гордо засунул ее в рот. Я с ужасом узнал одну из любимых курительных трубок Джуффина: Фило каким-то образом успел стащить ее со стола. Нумминорих тоже заметил трубку и поспешно конфисковал ее.

— Трубку обычно курят после еды, Фило, а ты еще не обедал, — строго сказал он, и они наконец-то удалились.

— Не забудьте про пирожные! — напутствовал их Куруш.

Я опустился в свое кресло и вытер взмокший лоб. Все это было как-то слишком! Если бы Дом у Моста внезапно подвергся нападению каких-нибудь мятежных Магистров, с этим я еще мог бы смириться, но визит Фило — это было нечто превосходящее мои представления об общественной угрозе!

— Посиди с нами, Луукфи, — предложил я.— Думаю, твои пернатые приятели не обидятся, если ты немного поболтаешь со мной и с Курушем и выпьешь чашечку камры заодно...

— Спасибо, сэр Макс, — смущенно улыбнулся он. Я глазам своим не верил: неужели этот милый парень только что казался последним героем древних времен?!

— А что у вас все-таки случилось? И кто был этот славный мальчик? — с любопытством спросил он.

— Славный мальчик?! — весело переспросил я. И быстренько пересказал Луукфи историю головокружительных похождений маленького сэра Фило, завершившихся покушением на хвост Куруша.

На самой середине мой рассказ был прерван стуком в дверь: курьер из «Обжоры Бунбы» принес камру для нас и обещанные пирожные для Куруша. Нумминорих не из тех ребят, которые забывают о своих обещаниях, надо отдать ему должное!

— Дети — такие непредсказуемые существа! — философски заметил Луукфи.

— И не только дети, — вздохнул я. — Ты хоть сам-то имеешь представление, с каким зверским лицом сюда вломился? Честное слово, Луукфи, не хотел бы я когда-нибудь оказаться на твоем пути!

— А что, разве я плохо держался? — смущенно спросил этот потрясающий тип.

— Наоборот, слишком хорошо! — фыркнул я. — Так хорошо, что я сам чуть не попытался спрятаться за спину Нумминориха вслед за этим маленьким негодяем Фило, можешь мне поверить!

— Правда? — полыденно улыбнулся Луукфи. И тут же снова отчаянно смутился. — Я не хотел никого пугать. Макс, честное слово! Просто, когда я услышал крик Куруша, я на какое-то время совершенно перестал размышлять над своими поступками... Если кто-то обижает буривуха, я обязан вмешаться: в конце концов, я же за них отвечаю!

— Не нужно никаких оправданий, Луукфи! — улыбнулся я. — На самом деле я вовсе не собирался тебя упрекать — скорее уж пытался выразить тебе свое искреннее восхищение... Слушай, а если бы это был не малыш Фило? Я имею в виду: если бы Куруша действительно всерьез обижал какой-нибудь настоящий могущественный злодей из древнего Ордена, ты вступил бы с ним в схватку?

— Собственно говоря, для этого я и пришел, — скромно заметил Луукфи. — Я же не знал, что это шалит сын сэра Нумминориха...

— Знаешь что? Ты бы наверняка вышел победителем в этой схватке! — искренне сказал я. —

Если бы мне самому бььп нужен хороший защитник, после сегодняшнего происшествия я бы подумал, выбирая между тобой и сэром Лонли-Локли!

— Для того чтобы оказаться под моей защитой, тебе пришлось бы превратиться в буривуха, сэр Макс, — растерянно возразил Луукфи. — Я не могу защитить никого из людей: перед ними у меня нет никаких обязательств!

Через несколько минут он смущенно поблагодарил меня за камру, долго прощался, уронил на пол все пустые кружки и еще одну полную — чтобы жизнь сахаром не казалась! — катастрофически покраснел и наконец исчез на лестнице, ведущей наверх, в Большой Архив. Я мрачно покосился на испорченный ковер и понял, что нашим младшим служащим будет чем заняться после того, как они покончат с погромом в Зале Общей Работы. Я так углубился в эти печальные размышления, что.сам не заметил, как толкнул локтем последнюю кружку, еще стоявшую на столе. Это событие сопровождалось глухим стуком и брызгами теплой камры.

— Не Тайный Сыск, а какой-то санаторий для больных с нарушенной координацией движений! — сердито сказал я потолку. Вызвал уборщика, молча показал ему на погибающий ковер под ногами и поспешно забился в кресло Джуффина, прикрывшись вчерашним выпуском «Суеты Ехо», чтобы моя перекошенная рожа не мешала нормальному ходу уборки: это только мне кажется, что я имею полное право на простые человеческие чувства, в том числе и на отрицательные эмоции, а наших младших служащих мое дурное настроение совершенно выбивает из колеи...

Через час газета мне надоела, настроение исправилось — собственно говоря, оно с самого начала было не таким уж плохим! Я покинул свое убежище и с удовольствием обнаружил, что в кабинете уже царит идеальный порядок, а реставрация Зала Общей Работы благополучно близится к завершению: ребята закончили с побелкой стен и теперь поспешно заменяли искалеченную мебель новой.

— Хорошо-то как! — одобрительно сказал я. — Даже лучше, чем раньше... Надо будет сказать сэру Донди Мелихаису: пусть выдаст вам какую-нибудь премию за особые заслуги перед Соединенным Королевством, ребята!

— И мне заодно! — с энтузиазмом добавил Мелифаро, просовывая в дверь свою ослепительно улыбающуюся физиономию.

— А тебе-то за что? — усмехнулся я.

— Просто так, чтобы поднять мне настроение, — с готовностью объяснил он. — Не хочешь зайти ко мне в кабинет, чудовище?

— Что я, кабинета твоего не видел? — гордо ответствовал я. — Впрочем... Чего только не сделаешь, чтобы немного разнообразить жизнь!

Первым делом Мелифаро взгромоздился на свой письменный стол, немного поболтал ногами и выжидающе уставился на меня.

— Ну и чем завершилось вторжение юного сэра Куты?

— Сам видел: капитальным ремонтом! — фыркнул я. — И не только... А ты-то куда сбежал? Решил снять с себя всю ответственность за происходящее?

— Не без того...— улыбнулся он.— Вообще-то я ходил похлопотать насчет подраться, как всегда.

— Что-то случилось? — оживился я.

— Да так, пустяки, недостойные твоего царственного внимания...

— Между прочим, можешь постепенно привыкать к мысли, что я больше не царь! — улыбнулся я. — А то в один прекрасный день твои шутки, и без того неуместные, окончательно потеряют актуальность... Надеюсь, что уже этой зимой в столицу заявится официальная делегация моих подданных и я торжественно передам их под крылыш ко Его Величества Гурига, как и было задумано с самого начала. Честно говоря, даже не верится!

— А ведь ты только-только начал входить во вкус, бедняга! — ехидно посочувствовал Мелифаро. — Ну признайся, чудовище, ты же наверняка вынашиваешь страшные планы очередного государственного переворота! И правильно, за свой престол надо бороться!

— Фиг я буду за него бороться! — сварливо сказал я. — Ты лучше расскажи, с кем дрался и с какой стати тебе вообще приспичило так некультурно проводить время?

— Да нет, действительно ничего особенного. Один сумасшедший собирался отравить воду в Хуроне, представляешь? Впрочем, почему «собирался»? Он ее уже несколько раз травил. Правда, адская смесь, каковую он искренне считает ядом, способна причинить вред разве что тому безумцу, который станет жрать ее ложками... В общем, это не преступление, а диагноз! Но когда-то парень был Младшим Магистром Ордена Дырявой Чаши, коллегой нашего сэра Шурфа, представляешь? Поэтому ребята из Приюта Безумных не очень хотели самостоятельно заниматься его задержанием — и правильно делали! Мы с Шурфом вызвались им помочь: я ценой невероятных усилий сгреб этого беднягу в охапку, а наш ЛонлиЛокли стоял в сторонке и зевал... или «контролировал ситуацию», по его собственному выражению. Это занятие его так утомило, что парень решил срочно посетить дюжину каких-нибудь библиотек, чтобы забыться... Одним словом, ничего интересного!

— Действительно, — согласился я. — Могущественный безумец кидает в Хурон какую-то отраву — сущая ерунда! Особенно по сравнению с официальным визитом юного Фило, финал которого мне пришлось пережить. Это событие состарило меня на миллион лет!

— Не ной. Ночной Кошмар! Миллион лет — подумаешь! В твоем преклонном возрасте это уже не имеет значения, — фыркнул Мелифаро.— Ты мне лучше вот что скажи: ты будешь сидеть здесь до прихода Джуффина?

— Ага... Что, ты собираешься смыться домой, я правильно понял? За добрых три часа до заката?!

— Собственно говоря, это в твоих интересах, — тоном опытного адвоката заявил Мелифаро. — У меня дома живет одна из твоих многочисленных жен... Ты же хочешь, чтобы она была счастлива?

— Ничего не имею против, — усмехнулся я.

— Ну вот. А она бывает счастлива только в моем присутствии, так уж все удивительно устроено, — глубокомысленно объяснил он.

— Какая странная женщина эта леди Кенлех! — искренне удивился я. — Ладно, делай что хочешь. Кто я такой, чтобы разрушать ваше семейное счастье... Но все-таки я до сих пор не могу понять: а чем вы занимаетесь по вечерам? По моим наблюдениям, эти загадочные действия отнимают у тебя кучу времени!

— Ты еще слишком юн, чтобы узнать страшную правду о человеческих взаимоотношениях, дитя мое! — томно протянул Мелифаро.

— А только что мой возраст казался тебе преклонным...— Я изобразил на своем лице озабоченность. — Я всегда подозревал, что семейная жизнь пагубно влияет на умственное развитие, но даже не предполагал, что все настолько ужасно!

— Можешь выпендриваться сколько влезет, бедняга, я даже отвечать не буду. Грешные Магистры, неужели я действительно иду домой?! — У Мелифаро было такое счастливое лицо, что я окон чательно растрогался и решил: Магистры с ним, пусть себе катится куда хочет!

Этот счастливчик исчез со скоростью панической мысли, а я вернулся к себе. Тихо, чтобы не разбудить задремавшего после тяжелого дня Куруша, прикрыл за собой дверь и уткнулся в свежий, еще тепленький выпуск «Суеты Ехо», который только что принесли в наш кабинет. А еще через два часа появился Джуффин. Молча уселся напротив, положил руки на стол, оперся о них подбородком и внимательно на меня уставился.

— Вы так и будете молчать? — растерянно спросил я минуты через две. Мой шеф пожал плечами:

— Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать, Макс. Не хочется зря тебя пугать... и себя заодно. Но придется, наверное. Ты помнишь, что тебе снилось перед тем, как ты проснулся от собственных воплей?

— Ничего я не помню. Я же не сам проснулся. Теххи меня разбудила, а в таких случаях хрен что-то припомнишь!

— Ладно, это не страшно. Тут я как раз могу тебе помочь. Ты у меня вспомнишь не только свой сегодняшний сон: если мне здорово приспичит, ты припомнишь даже ту чушь, которая снилась твоей мамочке за дюжину дней до твоего рождения...

— А что, и такое возможно?

— Теоретически — да... Но без этого мы, пожалуй, как-нибудь обойдемся. Вспомнишь, что тебе снилось сегодня утром, и хватит. Собственно, с этого и начнем.

— И каким образом вы собираетесь надо мной измываться на этот раз? — обреченно спросил я. Джуффин с удовольствием хмыкнул:

— Да ничего особенного: отрежу тебе голову и посмотрю, что в ней творится, вот и все...

— А, всего-то... Ну, тогда ладно, — с облегчением вздохнул я.

— Да, с тобой по-прежнему легко договориться, — усмехнулся мой шеф. — Все это хорошо, но теперь тебе придется немного помолчать и просто спокойно посидеть в этом кресле, не отвлекаясь на всякую ерунду вроде твоих знаменитых перекуров. Выдержишь?

— Нет, так мы не договаривались! — Я изобразил на своем лице крайнюю степень возмущения. — Только что вы сказали, что просто отрежете мне голову, и тут же выясняется, что я еще и отвлекаться не должен... Так не пойдет!

— Считай, что я уже оценил твое остроумие, сэр Макс. А теперь просто заткнись на минутку, — устало попросил Джуффин. Я внимательно посмотрел на его озабоченную физиономию и понял, что лучше не выпендриваться. Кажется, дело и впрямь было серьезным: мой шеф совершенно не способен так хмуриться по пустякам! Посему я послушно заткнулся и выжидающе уставился на Джуффина. Он одобрительно кивнул, а потом протянул руку и просто щелкнул меня по лбу, довольно сильно и не без некоторого злорадного удовольствия, словно нам было лет по восемь и я только что проиграл ему какое-нибудь дурацкое школьное пари... Но в тот момент мне было не до сравнений: моя голова стала звеняще пустой и горячей, как это иногда бывает после какого-нибудь экстраординарного чиха. Я ошеломленно моргнул, и в этот момент на меня нахлынул поток воспоминаний такой сокрушительной силы, словно щелчок моего шефа разрушил плотину, до сих пор перегораживавшую узкую, но бурную речку. Какую только чушь я не вспомнил в это мгновение: и байковую рубашечку в мелкую черно-белую клетку с красным воротником и манжетами — кажется, я очень любил ее, когда мне было три года! — и какой-то дурацкий сон о том, как я стал рыбой из породы лососевых и всю ночь пытался понять, с кем можно договориться, чтобы не идти на нерест, и желтоватые кружевные манжеты на платье девочки, рядом с которой я сидел на уроках химии в восьмом классе, и начало совершенно идиотского анекдота, который мне полчаса пытался рассказать один мой приятель: в тот вечер он был так безнадежно пьян, что не смог добормотаться до финала, а когда на следующее утро я с любопытством спросил у него, чем же все-таки закончилась эта история, парень ужасно удивился и сказал, что впервые в жизни слышит ее начало... Одним словом, я вспомнил пропасть всякой ерунды.

— А теперь сосредоточься на сегодняшнем пробуждении, — тихо, но настойчиво сказал Джуффин. — Тебе нужно просто, вспомнить, как ты проснулся, все подробности: что тебе сказала Теххи, что ты сделал потом — вскочил или просто открыл глаза, — что ты увидел, какого цвета было одеяло, и так далее... Остальное получится само собой.

Я кивнул, закрыл глаза, чтобы не отвлекаться, и честно попытался вспомнить, какими обстоятельствами сопровождалось мое пробуждение. Я не подскакивал, это точно! Просто открыл глаза и увидел пушистый краешек рыжеватого меховогодеяла и встревоженное лицо Теххи, ее серебристые кудряшки, а потом до меня дошло, что она осторожно, но настойчиво трясет меня за плечо и спрашивает: «Кто такой этот Угабудо?» Этого оказалось совершенно достаточно: я уже знал, почему так орал во сне, и кто такой этот Угабудо, я тоже вспомнил... Вообще-то его звали не Угабудо, и не Убагордо, а Угурбадо, и жуткий сон, в котором фигурировало его замысловатое имечко, ухитрился напугать меня так, как я уже и не надеялся перепугаться!

— А теперь рассказывай, — нетерпеливо потребовал Джуффин. — И не вздумай говорить, что еще ничего не вспомнил: у тебя все на лице написано вот такими буквами! — Он широко развел руки, пытаясь потрясти меня головокружительными размерами этих самых букв.

— Именно такими? — машинально уточнил я. — И когда вы успели их измерить? — Честно говоря, мне было здорово не до смеха, кому сказать — не поверят! Я полез в карман за сигаретой, выяснил, что там пусто, немного повздыхал и спрятал руку под столом: мне требовалось немедленно порыться в Щели между Мирами. Сейчас мое дурацкое пристрастие к сигаретам, которые мой шеф называет не иначе как «эти смешные курительные палочки», — самая стойкая из моих привычек, от которой мне не удалось окончательно избавиться, даже покинув тот Мир, где эти самые сигареты производятся! — было не просто скромной данью условным рефлексам, а единственным надежным способом попросить землю вернуться под ноги, если это ее не очень затруднит... Джуффин с видом мученика закатил глаза к потолку, но у него все-таки хватило великодушия не гнать меня в шею, а просто подождать, пока я окутаю себя призрачным облачком спасительного дыма.

— Ну теперь ты мне что-нибудь скажешь или мне следует прибегнуть к пыткам? — весело спросил он, дождавшись этого знаменательного момента.

— Вообще-то жестокость при допросах запрещена Кодексом Хрембера...— задумчиво заметил я. Опасливо покосился на своего шефа — все-таки он не святой! — и поспешно приступил к рассказу о своем замечательном кошмаре.— Значит, так... Мне приснилось, что я иду по опустевшему городу, который здорово похож на Ехо, — знаете, как это бывает во сне: иногда совершенно невозможно разобраться, где именно происходит дело, но я совершенно уверен, что я шел именно по Ехо, хотя... Было довольно поздно, но фонари не горели, и окна домов оставались темными, но где-то далеко горели костры, и ветер доносил слабую вонь, словно там жарили давным-давно протухшее мясо, — я знал, что это жгут трупы, но старался об этом не думать. Я бродил там, где, по моим представлениям, должен был находиться Дом у Моста, но его почему-то не было. Я искал вас... или кого-нибудь из наших, но никого не нашел. И вообще я не встретил ни одного живого человека, вокруг были только мертвецы. Но все это было не очень страшно — во сне многие вещи воспринимаешь совершенно иначе, так что до меня не очень-то доходило, насколько все плохо, и вообще я думал только об одном: мне нужно найти хоть кого-нибудь... Но вместо этого я попал в какое-то закрытое помещение, где было очень много мертвецов, и вот тут начался настоящий кошмар: трупы уставились на меня — одновременно, как по команде! — а потом они решили со мной поговорить. Ребята воспользовались Безмолвной речью — почему-то меня это ужасно напугало... Мертвецы хором твердили, что теперь уж они со мной разберутся — поскольку именно я виноват в том, что они так гадко умерли. Я нашел в себе силы выяснить, почему они так думают. Они понесли какую-то околесицу: оказывается, я никого не предупредил о том, что этот самый Угурбадо вернулся, а ведь я должен был предупредить, потому что он мне, дескать, уже не раз снился. Сначала я ничего не мог понять: какой Угурбадо, когда это он мне снился... а потом во мне что-то щелкнуло, и я вспомнил, что этот самый разговор с мертвецами мне уже не раз снился, а я все забыл и ничего не стал вам рассказывать, а теперь поздно, потому что это уже не сон, все происходит на самом деле — в тот момент я был совершенно уверен, что все происходит именно на самом деле, представляете?! — и уже ничего не исправишь, потому что этот самый Угурбадо, кем бы он ни был, вернулся и теперь все пропало... И в это время меня разбудила Теххи, и я ухватился за возможность забыть этот кошмар — и благополучно его забыл. К счастью, Теххи настаивала на том, что я должен спросить у вас, кто такой этот тип, чье имя я так драматически выкрикивал, а у вас есть хорошая таблетка от склероза, сэр! — Я перевел дыхание и вопросительно уставился на Джуффина. — А кто такой этот Угурбадо? Насколько я понимаю, мне привиделся чуть ли не конец Мира... Неужели он такой серьезный мужик?