Глава 19. Давос

– Его светлость готов выслушать тебя, контрабандист.

Рыцарь носил серебряные доспехи. Его поножи и перчатки были украшены чернёным узором, в котором угадывались переплетённые водоросли. Под рукой рыцарь держал шлем, сделанный в виде головы короля водяных, с перламутровой короной и рельефной бородой из прядей чёрного и нефритового цвета. Его собственная борода была седой, как зимнее море.

Давос встал.

– Могу ли я узнать ваше имя, сир?

– Сир Марлон Мандерли.

Он был на голову выше Давоса и на три стоуна тяжелее, с серо-синими глазами и надменной манерой речи.

– Я имею честь быть двоюродным братом лорда Вимана и командую его гарнизоном. Следуй за мной.

Давос прибыл в Белую Гавань посланником короля, но превратился в пленника. Его покои были большими, просторными и красиво обставленными, но снаружи стояла охрана. Из своего окна он мог видеть улицы Белой Гавани за пределами крепостных стен, но ему не разрешали по ним пройтись. Ему была видна даже гавань, и он наблюдал, как «Веселая Повитуха» покидала залив. Кассо Могат прождал четыре дня до отправления вместо трех. С тех пор прошло ещё две недели.

Придворные стражники лорда Мандерли носили плащи из сине-зеленой шерсти и вместо обычных копий были вооружены серебряными трезубцами. Один шёл впереди него, другой – сзади, и ещё по одному – с каждой стороны. Они брели мимо выцветших знамён, разбитых щитов и проржавевших мечей – свидетелей сотен древних побед, и мимо десятков растрескавшихся и изъеденных червями деревянных фигур, когда-то служивших украшением кораблей.

У входа в чертог его светлости стояли два мраморных водяных, младших родственников Старика-Рыбонога. Когда охранники распахнули двери, глашатай ударил посохом об старый дощатый пол и звонко объявил:

– Сир Давос из дома Сивортов.

Хоть он и бывал в Белой Гавани много раз, но Давос никогда не ступал в Новый Замок, и уж тем более не входил в Чертог Водяного. Его стены, пол и потолок были сделаны из деревянных досок, хитро подогнанных вместе, и украшенных всевозможными морскими созданиями. Приближаясь к помосту, Давос ступал по нарисованным крабам, моллюскам и морским звездам, притаившимся среди запутанных зарослей чёрных водорослей и костей утонувших моряков. На стенах по обе стороны, в нарисованных сине-зеленых глубинах рыскали бледные акулы, а среди скал и затонувших кораблей скользили угри с осьминогами. Между высокими арочными окнами плавали огромные косяки сельди и трески. Выше, рядом со свисающими со стропил старыми рыболовными сетями, была изображена поверхность моря. Справа от Давоса на фоне восходящего солнца безмятежно скользила боевая галера, слева боролся с бурей, рвущей в клочья его паруса, потрепанный старый когг. За помостом среди нарисованных волн сцепились борющиеся кракен и серый левиафан.

Давос надеялся поговорить с Виманом Мандерли наедине, но застал двор в полном сборе. Придворные располагались вдоль стен, и на пять женщин приходился лишь один мужчина. Те немногие, кого он увидел, были седобородыми старцами либо еще не доросли до того, чтобы начать бриться. Также тут были септоны и святые сёстры в белых и серых рясах. В главной части зала стояла дюжина мужчин, одетых в синие и серебристо-серые цвета дома Фреев. Их внешнее сходство не заметил бы только слепой; некоторые из них носили герб Близнецов – две башни, соединённые мостом.

Давос умел читать по лицам задолго до того, как мейстер Пилос научил его читать слова на бумаге.

«Эти Фреи были бы рады увидеть мой труп», – понял он с первого взгляда.

В голубых глазах Вимана Мандерли он не смог найти ни капли радушия. Мягкий трон его светлости был достаточно широким, чтобы вместить трёх обычных людей, тем не менее Мандерли едва в нём помещался. Его светлость развалился на сидении. Его плечи обвисли, ноги были широко расставлены, руки лежали на подлокотниках, как будто их вес был слишком велик для хозяина.

«Боги, смилуйтесь – подумал Давос, когда увидел лицо лорда Вимана, – краше в гроб кладут». Кожа его светлости была бледно-серого цвета.

Как гласит старая поговорка, короли и трупы всегда привлекают свиту. Так же и с Мандерли. Слева от высокого сиденья стоял мейстер почти столь же толстый, как и его господин, толстогубый и румяный человек с золотыми кудрями. Сир Марлон занял почетное место по правую руку его светлости. На мягком табурете у ног лорда сидела пухлая розовощёкая дама. За Виманом стояли две молодые женщины, судя по виду – сёстры. Каштановые волосы старшей были собраны в длинную косу. У младшей, не старше пятнадцати лет, девушки коса была выкрашена в ярко-зелёный цвет.

Никто не снизошел до того, чтобы представиться Давосу. Первым заговорил мейстер:

– Ты стоишь перед Виманом Мандерли, лордом Белой Гавани и хранителем Белого Ножа, Щитом веры, Защитником обездоленных, Верховным судьёй Мандера, Рыцарем Ордена Зелёной руки. В Чертоге Водяного принято, чтобы вассалы и просители становились на колени.

Луковый рыцарь преклонил бы колено, но Десница короля такого себе позволить не мог. Сделать это означало показать, что король, которому он служит, менее значим, чем толстая светлость на троне.

– Я явился не в качестве просителя, – ответил Давос, – и у меня тоже есть титулы. Лорд Дождливого леса, адмирал Узкого моря, Десница короля.

Пухлая женщина на стуле закатила глаза:

– Адмирал без кораблей, Десница без пальцев, на службе у короля без трона. Кто перед нами – рыцарь или ответ на детскую загадку?

– Он посланник, дочка, – прервал её лорд Виман, – лук – предвестник слез. Станнису не понравился ответ, что принесли ему вороны. Поэтому он и послал к нам этого... этого контрабандиста.

Он покосился на Давоса сквозь наполовину скрывавшие глаза складки жира:

– Думаю, ты уже бывал в нашем городе и таскал деньги из наших карманов и еду с нашего стола. Интересно, сколько же ты у меня украл?

«Недостаточно для того, чтобы ты начал голодать».

– Я уже заплатил за своё прошлое в Штормовом Пределе, милорд.

Давос снял перчатку и поднял левую руку с четырьмя обрубленными пальцами.

– Всего четыре фаланги за всю воровскую жизнь? – спросила женщина с табурета. Её волосы были желтыми, а лицо – круглым, розовым и мясистым. – Ты легко отделался, Луковый рыцарь.

Давос не стал отрицать.

– Если милорд позволит, я бы просил о личной аудиенции.

Милорд не позволил.

– У меня нет секретов ни от моих родственников, ни от моих вассалов и рыцарей, ни от моих друзей.

– Милорд, – заявил Давос – я не хотел бы, чтобы мои слова были услышаны врагами его величества... или вашей светлости.

– Возможно у Станниса и есть враги в этом зале. У меня нет.

– А люди, убившие вашего сына? – уточнил Давос. – Эти Фреи были хозяевами на Красной Свадьбе.

Один из Фреев – высокий долговязый рыцарь, чисто выбритый, но с седыми усами, тонкими, как мирийский стилет – шагнул вперед:

– Красная Свадьба дело рук Молодого Волка. На наших глазах он превратился в зверя и разорвал горло моему двоюродному брату, безобидному простаку Динь-Дону. Он убил бы и моего лорда отца, не встань сир Вендел на его пути.

Лорд Виман сморгнул слезы:

– Вендел всегда был храбрым мальчиком. Я не удивился, узнав, что он умер героем.

От столь чудовищной лжи у Давоса чуть челюсть не отвисла:

– Вы утверждаете, что Вендела Мандерли убил Робб Старк? – спросил он у Фрея.

– И многих других. Моего сына Титоса и мужа моей дочери в том числе. Когда Старк обернулся волком, его северяне сделали то же самое. На всех них была печать зверя. Укушенный оборотнем сам становится им, это все знают. Всё, что я и мои братья могли сделать, это перебить северян прежде, чем они убили всех нас.

Рассказывая эту сказку Фрей ухмылялся, и Давосу захотелось ножом стереть его улыбку с губ:

– Сир, могу я узнать ваше имя?

– Сир Джаред, из дома Фреев.

– Джаред из дома Фреев, я называю вас лжецом.

Сир Джаред похоже удивился:

– Некоторые плачут, нарезая лук, но я лишен подобной слабости, – прошелестела сталь в ножнах, и он обнажил меч. – Если вы действительно рыцарь, сир, защищайте свою клевету собственным телом.

Лорд Виман выпучил глаза:

– Я не допущу кровопролития в Чертоге Водяного. Спрячьте ваш клинок, сир Джаред, иначе я буду вынужден просить вас покинуть наше общество.

Сир Джаред вложил меч в ножны.

– Слова капитана – закон на корабле, и раз я взошел к вам на борт, ваша светлость, я подчинюсь... но я хочу посчитаться с этим луковым лордом, прежде чем он покинет этот город.

– Кровь! – взвыла женщина на табурете. – Вот чего эта гнилая луковица хочет от нас, милорд. Видите, как он сеет раздоры? Отошли его прочь, заклинаю. Он хочет крови твоих подданных, крови твоих храбрых сыновей. Отправь его обратно. Если королева услышит, что ты дал аудиенцию этому предателю, она может усомниться в нашей преданности. Она могла бы... она может... она...

– До этого не дойдёт, дочка, – успокоил её лорд Виман. – У Железного Трона не будет причин в нас сомневаться.

Давосу не понравились эти слова, но он не для того проделал такой далёкий путь, чтобы держать язык за зубами:

– Мальчик на Железном Троне – узурпатор. И я не изменник, а Десница Станниса Баратеона Первого, законного короля Вестероса.

Жирный мейстер откашлялся:

– Станнис Баратеон был братом нашего покойного короля Роберта, да воздаст ему Отец по справедливости. Томмен же плоть от плоти Роберта. В таком случае законы наследования ясны. Сын идёт перед братом.

– Мейстер Теомор говорит правду, – заметил лорд Виман. – Он мудр в подобных вопросах и всегда давал мне хорошие советы.

– Законнорожденный сын идет перед братом, – согласился Давос, – но Томмен, называемый Баратеоном, рождён вне закона, так же как и его брат Джоффри. Они были зачаты Цареубийцей, вопреки всем законам богов и людей.

Заговорил другой Фрей:

– То, что он говорит, является изменой, милорд. Станнис отрубил ему его воровские пальцы. Вы должны отрезать его лживый язык.

– Лучше отрубите голову, – предложил сир Джаред. – Или же пусть он встретиться со мной в поединке чести.

– Что Фреи знают о чести? – бросил Давос в ответ.

Четверо Фреев рванулись к нему, но лорд Виман остановил их, подняв руку.

– Назад, друзья мои. Я выслушаю его, перед тем... перед тем как с ним разберусь.

– Можете ли вы предоставить какие-либо доказательства этого инцеста, сир? – спросил мейстер Теомор, сложив свои мягкие руки на животе.

«Эдрик Шторм, – подумал Давос, – но я отправил его подальше за Узкое море, чтобы уберечь от костра Мелисандры».

– У вас есть слово Станниса Баратеона, что всё, сказанное мной, это правда.

– Слова это ветер, – сказала молодая женщина, стоявшая за высоким сиденьем лорда Вимана, красавица с длинной каштановой косой. – Мужчина солжет, чтобы добиться своего, это вам скажет любая девушка.

– Для доказательства нужно больше, чем неподтверждённые слова какого-то лорда, – заявил мейстер Теомор. – Станнис Баратеон далеко не первый, кто солгал, чтобы занять престол.

Розовая женщина указала пухлым пальцем на Давоса.

– Мы не намерены участвовать измене, понял? Мы в Белой Гавани люди мирные, законопослушные и верные. Прекрати лить яд в наши уши, иначе мой добрый отец бросит тебя Волчье Логово.

«Чем я мог обидеть её?»

– Не имею чести знать имя миледи.

Розовая женщина сердито фыркнула и позволила мейстеру ответить.

– Леди Леона является женой сира Виллиса, сына лорда Вимана. В настоящее время он пленник Ланнистеров.

«В ней говорит страх. Если Белая Гавань поддержит Станниса, её муж ответит своей жизнью. Как я могу просить лорда Вимана обречь сына на смерть? Что бы я сделал на его месте, если бы заложником был Деван?»

– Милорд, я молюсь, чтобы вашему сыну не причинили вреда, как и любому другому человеку из Белой Гавани

– Еще одна ложь, – сказала леди Леона со своего табурета.

Давос решил, что будет лучше не обращать на неё внимание.

– Когда Робб Старк восстал против бастарда Джоффри, называемого Баратеоном, Белая Гавань его поддержала. Лорд Старк пал, но его война продолжается.

– Робб Старк был моим сеньором, – возразил лорд Виман. – А кто такой Станнис? Почему он нас беспокоит? Насколько помню, никогда прежде он не находил нужным посетить север. Теперь же он передумал и просит милостыню, как побитая шавка.

– Он пришёл, чтобы спасти королевство, милорд – продолжал настаивать Давос – чтобы защитить ваши земли от железорожденных и одичалых.

Стоявший рядом с троном сир Марлон Мандерли презрительно фыркнул:

– В Белой Гавани уже много столетий не видели одичалых, а железные люди и вовсе никогда не беспокоили этот берег. Может, лорд Станнис предложит заодно защищать нас от снарков и драконов?

По Чертогу Водяного прокатился смех, но леди Леона у ног лорда Вимана зарыдала:

– Железные люди с островов, одичалые из-за Стены... и теперь этот предатель со своими преступниками, мятежниками и колдунами. – Она указала пальцем на Давоса. – О да, мы слышали о вашей красной ведьме. Она заставит нас отвернуться от Семерых и преклоняться перед огненным демоном!

Давос не любил красную жрицу, но не мог оставить слова леди Леоны без ответа.

– Леди Мелисандра жрица Красного бога. Королева Селиса приняла её веру, наряду со многими другими, но большинство последователей его величества до сих пор поклоняются Семерым. И я среди них.

Он молился, чтобы никто не попросил его рассказать о септе на Драконьем Камне или о богороще Штормового Предела.

«Если они спросят, мне придётся им рассказать. Станнис не позволяет мне лгать».

– Семеро защищают Белую Гавань, – объявила леди Леона. – Мы не боимся твою красную королеву или её бога. Пусть насылает любые заклинания, какие захочет. Молитвы благочестивых людей оградят нас от зла.

– Действительно, – лорд Виман похлопал леди Леону по плечу. – Лорд Давос, если вы лорд, я знаю, чего ваш так называемый король хотел бы от меня. Стали, серебра и преклонённого колена. – Он перенес свой вес, оперевшись на локоть. – Лорд Тайвин, до того как его убили, предлагал прощение Белой Гавани за то, что мы поддержали Молодого Волка. Он пообещал, что мой сын вернётся ко мне, как только я заплачу выкуп в три тысячи драконов и докажу свою верность. Русе Болтон, нареченный Хранителем Севера, требует, чтобы я отказался от своих претензий на земли и замки лорда Хорнвуда, но клянется, что мои остальные владения останутся нетронутыми. Уолдер Фрей, его тесть, предлагает мне в жёны одну из своих дочерей. А также мужей для дочерей моего сына, стоящих за моей спиной. Эти предложения кажутся мне щедрыми, хорошая основа для справедливого и прочного мира. Вы просите меня отвергнуть их. Поэтому я спрашиваю у вас, Луковый Рыцарь – что даст мне лорд Станнис взамен присяги ему?

«Войну, горе и крики горящих людей», – мог бы ответить Давос.

– Шанс исполнить свой долг, – вместо этого ответил он. Именно такой ответ Виман Мандерли получил бы от Станниса.

«Десница должен говорить голосом короля».

Лорд Виман откинулся на спинку трона:

– Долг. Понимаю.

– Белая Гавань недостаточно сильна, чтобы выстоять в одиночку. Вы нуждаетесь в его величестве так же, как он нуждается в вас. Вместе мы сможем победить наших общих врагов.

– Милорд, – произнёс сир Марлон в своих богато украшенных серебром доспехах, – вы разрешите мне задать несколько вопросов лорду Давосу?

– Как пожелаете, кузен. – Лорд Виман закрыл глаза.

Сир Марлон повернулся к Давосу:

– Сколько северных лордов поддержали Станниса? Ответьте нам.

– Арнольф Карстарк поклялся присоединиться к Его величеству.

– Арнольф не истинный лорд, а всего лишь кастелян. Какими замками в настоящее время владеет лорд Станнис?

– Его величество избрал своим престолом Ночной Форт. На юге он владеет Штормовым Пределом и Драконьим Камнем.

Мейстер Теомор откашлялся:

– Вынужден заметить, что Штормовой Предел и Драконий Камень слабо защищены и, без всякого сомнения, скоро падут. А Ночной Форт всего лишь заброшенные руины, мрачное и ужасное место.

Сир Марлон продолжил:

– Ответьте нам, сколько людей Станнис может вывести на битву? Сколько рыцарей? Сколько лучников, вольных всадников, ополчения?

«Слишком мало», – знал Давос. Станнис привёл с собой на север всего пятнадцать сотен людей... но если он проговориться об этом, его миссия здесь будет обречена. Он попытался подыскать слова, но не смог.

– Ваше молчание – лучший ответ на мой вопрос, сир. Ваш король принесёт нам только новых врагов.

Сир Марлон повернулся к своему высокородному кузену:

– Ваша светлость спрашивали Лукового рыцаря, что предлагает нам Станнис. Позвольте мне ответить. Он предлагает нам поражение и смерть. Он предлагает вам сесть на коня из воздуха и сражаться мечом из ветра.

Жирный лорд медленно, как будто даже эти усилия были для него непосильны, открыл глаза:

– Мой кузен, как всегда, зрит в корень. Есть что-нибудь ещё, что вы хотите добавить, Луковый Рыцарь, или мы можем положить конец этому фарсу? Я уже утомился от вашего вида.

Давос почувствовал укол отчаяния.

«Его величество должен был послать другого человека, лорда, или рыцаря, мейстера – любого, кто сумел бы говорить за короля не столь косноязычно».

– Смерть, – услышал он собственный голос – о да, смерть грядет. Ваша светлость на Красной Свадьбе потеряли сына. А я потерял четырёх на Черноводной. А почему? Потому что Ланнистеры украли трон. Если вы сомневаетесь во мне, поезжайте в Королевскую Гавань и посмотрите на Томмена собственными глазами. Это увидит даже слепой. Что вам предлагает Станнис? Месть. Месть за моих сыновей и за ваших, за ваших мужей и ваших отцов, за ваших братьев. Месть за вашего убитого лорда, за вашего убитого короля, за ваших убитых принцев. Месть!

– Да, – взметнулся молодой женский голос, тонкий и высокий. Он принадлежал подростку со светлыми бровями и длинной зелёной косой.

– Они убили лорда Эддарда, леди Кейтилин и короля Робба. Он был нашим королем! Он был храбр и добр, а Фреи убили его. И раз лорд Станнис обещает отомстить за него, то мы должны к нему присоединиться.

Мандерли потянул её к себе.

– Вилла, каждый раз, когда ты открываешь рот, у меня появляется желание отправить тебя к Молчаливым Сёстрам.

– Я только сказала…

– Мы слышали, что ты сказала, – оборвала старшая сестра девушки. – Детские глупости. Не говори гадостей про наших друзей Фреев. Ведь один из них в ближайшем времени станет твоим господином и мужем, а ты – его женой.

– Нет, – заявила девочка, помотав головой. – Не хочу. Ни за что не стану. Они убили короля.

Лорд Виман покраснел:

– Станешь. Когда назначенный день придёт, ты произнесёшь свадебные клятвы. Или присоединишься к Молчаливым Сестрам и больше никогда не заговоришь.

Бедная девушка выглядела подавленной:

– Дедушка, пожалуйста...

– Тише, дитя, – сказала леди Леона. – Ты слышала своего лорда-деда. Тише! Ты ничего не знаешь

– Я знаю про клятву, – настаивала девушка. – Мейстер Теомор, скажите им! За тысячу лет до Завоевания было дано обещание, и в Волчьем Логове мы торжественно поклялись перед богами, старыми и новыми. Тогда мы были слабыми и не имели союзников, тогда мы были изгнаны из своих домов, и сама наша жизнь была под угрозой. Тогда Волки приняли и накормили нас, и защитили нас от врагов. Этот город построен на дарованной ими земле. Взамен мы поклялись, что навсегда останемся их подданными. Людьми Старков!

Мейстер потеребил свою цепь.

– Да, торжественная клятва была принесена Старкам из Винтерфелла. Но Винтерфелл пал и династия Старков угасла.

– Потому что они их убили!

Вмешался ещё один Фрей:

– Лорд Виман, вы позволите?

Виман Мандерли кивнул:

– Да, Рейегар. Мы всегда рады слышать ваши благородные суждения.

Рейегар Фрей ответил на комплимент поклоном. Ему было тридцать или около того, он был пузат как чайник и сутул, но одет в дорогой дублет из мягкой серой овечьей шерсти с серебряной отделкой. Его плащ был полностью из серебряной ткани с вышитым гербом и застёгнут на вороте брошью в виде башен-близнецов.

– Леди Вилла, – обратился он к девушке с зеленой косой, – верность это добродетель. Я надеюсь, вы будете так же верны Уолдеру Малому, когда будете соединены брачными узами. Что же касается Старков, то пресеклась только мужская линия этого рода. Сыновья лорда Эддарда мертвы, но его дочери живы и младшая едет на север, чтобы выйти замуж за храброго Рамси Болтона.

– Рамси Сноу, – бросила в ответ Вилла Мандерли.

– Будь по вашему. Но как бы его не называли, он скоро женится на Арье Старк. Если вы желаете сохранить верность своей клятве, будьте готовы быть верной и ему, потому что он станет лордом Винтерфелла.

– Он никогда не станет моим лордом! Он заставил леди Хорнвуд выйти за него замуж, а потом запер в подземелье и вынудил её съесть собственные пальцы.

Одобрительное перешёптывание прокатилось по Чертогу Водяного.

– Девушка говорит верно, – заявил коренастый человек в бело-фиолетовых одеждах, чей плащ был скреплён парой скрещённых бронзовых ключей.

– Русе Болтон холоден и хитер, о да, но с Русе можно иметь дело. Мы все знаем людей и похуже. Но этот его незаконнорожденный сын... о нём говорят, что он безумен и жесток, просто чудовище.

– Говорят? – Рейегар Фрей погладил бороду и широко улыбнулся. – Его враги говорят, о да... но это Молодой Волк был чудовищем. Не мальчик, а скорее зверь – кровожадный и раздутый от гордости. И он был вероломен, о чём на свою беду довелось узнать моему высокородному деду. – Он развел руками. – Я не виню Белую Гавань, что вы его поддержали. Мой дед сделал ту же серьёзную ошибку. Во всех сражениях Молодого Волка Белая Гавань и Близнецы сражались бок о бок под его знаменами. Робб Старк предал всех нас. Он оставил север на милость жестоких Железных Людей, чтобы выкроить себе королевство на Трезубце. Потом он бросил и речных лордов, что рисковали всем ради него, разорвав брачный договор с моим дедом, чтобы жениться на первой встречной западной потаскухе. Молодой Волк? Он был гнусным псом, и умер, как подобает псу.

В Чертоге Водяного стало тихо. Давос почувствовал повисшее в воздухе отчуждение. Лорд Виман смотрел на Рейегара, как будто тот был тараканом, которого хочется раздавить каблуком... и после, внезапно, тяжело кивнул, сотрясая свои многочисленные подбородки.

– Пёс, о да. Он принес нам только горе и смерть. Действительно, подлый пёс. Продолжай.

Рейегар продолжил:

– Горе и смерть, о да... а этот луковый лорд принесёт еще больше своими разговорами о мести. Откройте глаза, как сделал мой лорд дед. Война Пяти Королей почти закончена. Томмен наш король, наш единственный король. Мы должны помочь ему исцелить раны этой печальной войны. Как законный сын Роберта, он наследник оленя и льва, и Железный Трон по праву принадлежит ему.

– Мудрые слова. И правдивые, – подтвердил Виман Мандерли.

– Неправда! – Вилла Мандерли топнула ногой.

– Замолчи, негодница, – оборвала её леди Леона, – молодые девушки должны быть усладой для глаз, а не болью для ушей.

Она схватила девочку за косу и вытащила её, визжащую, из зала.

«Увели моего единственного друга в этом зале» – подумал Давос.

– Вилла всегда была своевольным ребенком, – сказала её сестра, извиняясь. – И боюсь, что она станет своенравной женой.

Рейегар пожал плечами:

– Брак смягчит её, я уверен. Твёрдой рукой и тихим словом.

– А если нет, есть Молчаливые Сестры, – лорд Виман заерзал на троне. – Что касается вас, Луковый Рыцарь, на сегодня я слышал достаточно изменнических речей. Вы предлагаете мне рисковать моим городом ради самозваного короля и ложного бога. Вы просите принести в жертву моего единственного сына, для того чтобы Станнис Баратеон смог сесть своим сморщенным задом на трон, на который он не имеет права. Я этого не сделаю. Ни для вас. Ни для вашего лорда. Ни для кого.

Лорд Белой Гавани поднялся на ноги. Это усилие заставило его лицо покраснеть вплоть до самой шеи:

– Вы остались контрабандистом, сир, и пришли, чтобы украсть мое золото и родных. Вы хотите обезглавить моего сына. Я думаю, что вместо этого я обезглавлю вас. Стража! Взять этого человека!

Прежде чем Давос успел хотя бы подумать о том, чтобы двинуться, он был окружен серебряными трезубцами:

– Милорд, – произнес он – я посланник.

– Разве? Вы пробрались в мой город как контрабандист. Я заявляю, что вы не лорд, не рыцарь, не посланник, а лишь вор и шпион, разносчик клеветы и измены. Я должен был бы вырвать вам раскаленными клещами язык и доставить вас в Дредфорт, чтобы с вас содрали кожу. Но Матерь милостива, и я тоже.

Он позвал сира Марлона:

– Кузен, бросьте эту тварь в Волчье Логово и отрубите ему голову и руки. Я не смогу проглотить ни крошки, пока не увижу голову этого контрабандиста на пике, с луковицей, торчащей из этого лживого рта.