А надо, — решился. Он вспомнил сизый бугристый носКощея с красными прожилками и, как в воду кинулся, — сказал вслух: -Это — я

Это — я... — повторил, прислушиваясь к себе.

Это — я, …сказал уже увереннее.

Он представлял мутные глаза Кощеевы цвета непонятного, острые уши его волосатые, длинную, костлявую и сутулую фигуру и непрестанно повторял: « Это — Я ... и это — Я ... и это — Я ... И все вместе — Я ».

С каждым разом соглашаться становилось всё легче и легче ... В какой-то момент Петя ощутил внутреннее: « Хватит », — и как-то странно почуял себя ... Будто больше прежнего его стало. Словно расширился он за счёт Кощея, в себе его признав ...

Скрипнула дверь и на балкон вывалился сам Кощей Бессмертный. Бухнулся на скамью рядом и сидел так какое-то время молча. Петя глянул на него, а затем внутрь себя — «зеркало озёрное» не шелохнулось.

Я это... — с удовлетворением подтвердил себе Петя.

Он вновь покосился на Кощея. Тот сидел и, запрокинув голову, смотрел в голубое небо.

Когда я родился, — неожиданно сказал он, — я посмотрел на небо, но увидел только потолок...

Он молчал какое-то время, затем добавил:

И так в моей жизни было всегда... Сплошные потолки и стены... Сплошные запреты и обвинения... И каждый раз потом, как только хотел я небо бездонное в себе узреть, то видел лишь поеденный плесенью потолок...

Петя посмотрел на него удивлённо — что-то в Кощее стало другим, не говорил он такого прежде. Поддавшись внутреннему порыву и сам не зная почему, Петя стал вдруг рассказывать ему о внутреннем смехе.

Вначале Кощей досадливо отмахивался.