Книга пятая Истории оборотней 4 страница

Эх, Эх без креста…»

Но «прогрес­сивные лю­ди», крас­ная бо­ге­ма — сразу всё по­ня­ли и по­сле публикации по­эмы «Две­на­дцать» подвергли Бло­ка остра­кизму, он стал чу­жим — из­го­ем, без продовольственного пайка…

А. Блок был до­во­лен, что его по­ня­ли — «Мар­ксис­ты — са­мые ум­ные критики, и боль­ше­ви­ки правы, опасаясь «Двенадцати», — го­во­рил по­эт.

«Сущий чёрт» — З. Гип­пи­ус да­же по­пы­та­лась в той же форме за­щи­тить Цен­трожид от Бло­ка —

По камням ночной столицы,

Про­возве­ст­ник Божьих гроз,

Шёл, свер­кая багряницей,

Негодующий Хри­стос.

Темен лик Его су­ро­вый,

Очи гнев­ные свет­лы.

На веревке, на пень­ко­вой,

Туго сви­тые уз­лы… («Шёл», май 1918 г.)

Всё нормаль­но — всё по Божьему, — это Божья гроза для Рос­сии объясня­ла доступно З. Гип­пи­ус, и но­вый ло­ба­стый Спа­си­тель Рос­сии от ца­ризма толь­ко ус­пе­ва­ет за­вя­зы­вать очередные кровавые узел­ки…

Ново­явленный Мес­сия-Спа­си­тель со свои­ми «апостолами» в на­ча­ле за­се­дал в Петрограде в Смоль­ном, а за­тем пе­ре­ехал в Москву в Кремль. Правда, не признал по­че­му-то своих стра­ст­ных по­клон­ни­ков — православных священников и скоро стал им за­ли­вать расплавленный свинец в горло, стал их то­пить и за­жи­во за­ка­пы­вать.

Один крас­ный апостол по фа­ми­лии Розенфельд (Каменев) остался командовать Петроградом, — и да­же ко­гда из са­мо­го Кремля Луна­чарский просил отпустить на ле­че­ние за границу умирающего А. Бло­ка, — он был ка­те­го­ри­че­ски против, он хо­тел быть уверенным, что этот ум­ник, написавший:

«Но тот, кто двигал, управляя

Марионетка­ми всех стран, —

Тот знал, что де­лал, на­сы­лая

Гума­ни­стиче­ский ту­ман:

Там, в се­ром и гнилом ту­ма­не,

Увя­ла плоть, и дух по­гас…»

ум­рёт в му­ках у не­го на глазах, и на­слаждался медленной смер­тью по­эта.

В своем исследовании В. А. Солоухин пи­сал: «В мае Блок ещё ез­дил в Москву, где бы­ли ор­га­ни­зо­ва­ны его ве­че­ра. По возвращении приступ повторился, и Блок уже не воспрянул, он слёг в по­стель. Сво­ей ма­те­ри он пи­шет: «Делать я ни­че­го не мо­гу… всё бо­лит, труд­но ды­шать…».

…В своё время я разго­ва­ри­вал об этом с акаде­ми­ком ме­ди­ци­ны, глав­ным хи­рургом Институ­та им. Склифо­совского, профессо­ром Бори­сом Александро­ви­чем Пет­ро­вым, (ко­то­рый) ру­ба­нул: «Не знаю, что ду­ма­ют ва­ши ли­те­ра­ту­ро­ве­ды. Больше всего это по­хо­же на яд. Его от­ра­ви­ли»…

Хода­тайст­во Горько­го и Луна­чарского рассмат­ри­ва­лось на Политбю­ро (!) 12 ию­ля под пред­се­да­тель­ст­вом В.И.Ленина. Реши­ли – за границу Бло­ка не выпускать…

Они, как вы, наверное, догадываетесь, боя­лись, что европейские ме­ди­ки поставят правильный ди­аг­ноз, и об­на­ру­жат, и объявят всему ми­ру, что Блок от­равлен».

Потом ленинские изверги в советское время на­рекли Бло­ка «крас­ным певцом», «певцом ре­во­лю­ции», ре­шив ук­ра­сить свою грудь знаменитым по­этом. А Гип­пи­ус ещё долго хвасталась, — ко­гда Бло­ку бы­ло очень плохо от го­ло­да, хо­ло­да и болезни, — но он всё равно смот­рел на неё — красавицу влюбленными глазами.… Но она идеологического врага (с её слов) не могла простить!

А помните — что она вместе с Гершензоном и Эфросом про смерть Розанова вы­ду­ма­ла?..

В следую­щей главе разбе­рёмся — от­ку­да брал кадры Центрожид, чтобы держать под контролем ог­ромную много­милли­он­ную терри­то­рию бывшей Рос­сийской им­пе­рии. А кадры кто?

Гла­ва 7. А кадры — кто? Бронштейн

Луна­чарский, этот умнейший ев­рей из Пол­та­вы, вспоминал, как формировали правительство по­сле захвата власти — «Это совершалось в ка­кой-то комна­тушке Смоль­но­го, где стулья бы­ли забросаны паль­то и шапками…

Мы вы­б­ира­ли ру­ко­во­ди­те­лей об­новлённой Рос­сии. Мне ка­за­лось, что вы­бор часто слиш­ком случа­ен, и всё бо­ялся слиш­ком боль­шо­го не­со­от­ветст­вия ме­жду ги­гант­скими за­да­ча­ми и вы­би­раемы­ми людь­ми, ко­то­рых я хо­ро­шо знал и ко­то­рые ка­за­лись мне не подго­товленны­ми…».

Не бы­ло долж­ных кадров для форми­ро­ва­ния прави­тель­ст­ва, а что уж го­во­рить о форми­ро­ва­нии кадра­ми структур бо­лее низко­го уров­ня.

Пока фактически власть Цен­трожи­да бы­ла толь­ко в двух центральных го­ро­дах — Петрограде и Моск­ве, здесь бы­ла наиболь­шая концентрация как са­мих глава­рей и их по­мощни­ков, так и обол­ва­ненных ими солдат, матро­сов и ра­бо­чих. А ведь не­об­хо­ди­мо ещё за­хваты­вать другие ре­гионы Рос­сии вплоть до Вла­ди­во­стока, — от­ку­да взять много­ты­сячную ар­мию своих чи­новни­ков, ко­гда русская ин­телли­генция от­ка­зы­ва­ет­ся ра­бо­тать на за­хват­чи­ков?

«Большое значение для ре­во­лю­ции имело то об­стоя­тель­ст­во, что за го­ды войны в русских го­ро­дах осело много еврейских ин­телли­гентов. Они ликвидировали тот всеоб­щий са­бо­таж, на ко­то­рый мы на­толк­ну­лись по­сле Октябрьской ре­во­лю­ции… Еврейские элементы бы­ли мо­би­ли­зо­ва­ны против са­бо­та­жа и тем спас­ли ре­во­лю­цию в тя­жё­лую ми­ну­ту.

Нам удалось ов­ла­деть го­су­дарст­венным ап­па­ра­том ис­клю­чи­тель­но благодаря это­му за­па­су ра­зумной и грамотной ра­бо­чей си­лы», — приво­дит слова Лени­на ав­тор книги «Еврейский ра­бо­чий» Кир­жи­ца (1926 г., стр. 236).

Те же слова Лени­на пе­ре­да­ёт и Комиссар Еврейского Комисса­риата С. Диманштейн:

«Большую служ­бу ре­во­лю­ции сослужил также тот факт, что из-за войны значительное ко­ли­че­ст­во еврейской сред­ней ин­телли­генции оказалось в русских го­ро­дах. Они со­рвали тот ге­не­раль­ный са­бо­таж, с ко­то­рым мы встрети­лись сразу по­сле Октябрьской ре­во­лю­ции и ко­то­рый был нам край­не опасен».

Ленин в пись­ме к Горькому: «Рус­ский ум­ник почти всегда ев­рей, или че­ло­век с приме­сью еврейской крови». И в первую очередь Ленин ви­ди­мо имел в ви­ду се­бя.

Штейн в своей книге приво­дит высказывание Ленина, что толь­ко та районная партийная ор­га­ни­за­ция ра­бо­та­ет ак­тивно и эффективно, в руководстве которой более половины евреев. И формируя свое правительство, Ленин явно придерживался этого принципа.

Во-первых, Центрожид пытался максимум ис­поль­зо­вать свои прове­ренныые кадры. Если вы от­крое­те лю­бую со­ветскую энцикло­пе­дию и по­смот­ри­те на биографии «боль­ше­ви­ков», то об­на­ру­жи­те, на­пример, - Рошаль Михаил Григорьевич (род 1897 г.) — родной брат упоми­наемо­го на­ми специали­ста от психологии в ленинской команде — Семё­на Рошаля — сразу по­сле захвата власти в столи­це был на­прав­лен для распростра­не­ния власти за­хват­чи­ков в Нов­го­роде (секретарь губко­ма); ко­гда в этом го­ро­де де­ло бы­ло сдела­но и ко­манда из ме­ст­ных сторонни­ков сфор­ми­ро­ва­на — его на­прави­ли в Воро­неж, за­тем в Казань, за­тем в Пен­зу, по­сле че­го — он столичный персо­наль­ный со­ветский пенсионер.

А.Шот­ман (1880–1937 гг., под маской «Дани­лов «из Петрограда был на­прав­лен вТомск; А. Шлихтер (1868–1940 гг.) из Москвы в Красноярск, а в 1920–1921 гг. он уже пред­се­да­тель Там­бовского гу­бисполко­ма, Наум Этингон — в Смо­ленск, Яков Лив­шиц — в Чер­ни­гов, Харьков, Киев; Мои­сей Харитонов — секретарь губко­мов РКПб — Пермского, Сара­товского, Сверд­ловского и т. д. и тп.. Тех­но­ло­гия установления власти за­хват­чи­ков по­нятна.

Во-вторых, но­вые кадры ес­те­ст­венно ак­тивно по­став­ля­ло российское ев­рейское со­об­ще­ст­во.

«В марте 1818.… Вви­ду раздроб­ле­ния Рос­сии, не­давно из­бран­ный Все­российский Еврейский съезд (ВЕС) не мог со­стоять­ся, и пе­тербург­ские его де­ле­га­ты вместе с члена­ми бывше­го по­ли­ти­че­ского бю­ро ре­ши­ли об­ра­зо­вать из своей среды Националь­ный со­вет.… Нако­нец, наш Националь­ный со­вет са­мо­уп­разд­нился ввиду то­го, что в это время в Москве образовался Цен­тральный ва­ад еврейских об­щин (Цева­ад), ко­то­рый имел бо­лее ши­ро­кие полно­мо­чия…» — от­ме­ча­ет в своём днев­ни­ке С. Дуб­нов. На всех этих сиони­ст­ских съез­дах, собраниях и конфе­ренци­ях также от­би­ра­лись и де­ле­ги­ро­ва­лись во власть способные ев­рейские кадры.

Вре­мя для карьеры у ев­ре­ев бы­ло прекрас­ное. Евреи не то что за­бы­ли, что на­до ехать стро­ить ев­рейское го­су­дарст­во ещё в другом месте, в Пале­стине, но упоённые не­бы­ва­лой карь­ер­ной перспек­ти­вой, как свиде­тель­ст­ву­ет Джордж Сорос, — да­же не хо­те­ли возвращать­ся в свои се­мьи, ос­во­бо­дившись из российских ссылок и тю­рем.

Сорос дважды по центрально­му российскому те­ле­ви­де­нию — в 2001 г. (3 ию­ня) и в 2003 г. в те­ле­пе­ре­да­че Кисе­ле­ва с гордо­стью рассказал, как его отец — ев­рей бу­ду­чи офице­ром венгерской ар­мии по­пал в плен к русским в Пер­вой ми­ро­вой войне и был со­слан в Сибирь. После смены власти, он не по­ехал к своей се­мье в Венгрию, ко­то­рую очень давно не ви­дел, а по­ехал в Петербург и сразу обратился к но­во­му ру­ко­во­дству Рос­сии — пред­ло­жил за­хват­чи­кам свою по­мощь. Его тут же оп­ре­де­ли­ли на ра­бо­ту в ре­во­лю­ци­он­ный трибу­нал на «присутст­венное ме­сто»(по оп­ре­де­ле­нию Соро­са). А чем за­ни­мался крас­ный трибу­нал из­вест­но слиш­ком хо­ро­шо — отец Соро­са со свире­пой ра­до­стью расстре­ли­вал российских «контр­ре­во­лю­ционе­ров» — на что его сы­нок мо­жет нам от­ве­тить — «время бы­ло та­кое, бурное…» и закроет на этом обсуждение.

Инте­ресно то, что друга па­пы Соро­са, ко­то­рый также прие­хал с ним из Сиби­ри, оп­ре­де­ли­ли на ра­бо­ту в не­кий подвал грузить уголь, — сразу можно до­гадать­ся, что он не был ев­ре­ем и не заслуживал до­ве­рия. Кро­ме то­го, можно пред­по­ло­жить, что этот ра­ботник ре­во­лю­ци­он­но­го трибу­на­ла, о ко­то­ром с та­кой гордо­стью го­во­рил Сорос, — как и все крас­ные де­мо­краты в ту по­ру — не ссылал своих жертв в Сибирь и не присы­лал им ре­гу­лярно из Лон­до­на га­зе­ты и журна­лы, а по­ступал — проще и эко­номнее…

Итак, мы ви­дим из подсказ­ки Джо Соро­са, что ев­реи от­би­ра­ли се­бе на ра­бо­ту да­же ев­ре­ев-граждан других стран из во­ен­но­плен­ных Пер­вой ми­ро­вой войны.

В-четвёртых, на по­мощь ев­ре­ям Рос­сии ехали десятки ты­сяч добровольцев-евреев из Европы и Аме­ри­ки. Ранее, в этой книге уже был приве­дён пример, ко­гда ещё до октября — ле­том 1917 г. 10 ты­сяч ев­ре­ев по­сле ми­тинга в Лон­до­не рвались поскорее добраться до Рос­сии.

Из Аме­ри­ки в на­де­жде на боль­шие долж­но­сти, как указывает Сол­же­ни­цин, прие­ха­ли из США в Рос­сию юве­лир Г. Мельни­чанский, бухгалтер Фридман, на­борщик Мен­сон (под русской маской — А. Мин­кин вско­ре возглавил со­ветские проф­сою­зы), ма­ляр Гом­берг под русской маской — Зорин стал пред­се­да­тель­ем Пет­ро­град­ского ревтрибу­на­ла; а возврат­ник Тобинсон под маской Красно­щё­ков возглавил по­сле за­хвата весь Дальний Вос­ток.

Еврей из Пол­та­вы А. В. Луна­чарский вернулся из Ита­лии, Дридзо Соломон Абрамович (под маской — А. Лозовский) вернулся из Парижа и по приказу Ленина создавал советские проф­сою­зы, член ЦИК СССР. Меир Мои­сеевич Вал­лах (1876–1951 гг.) благо­по­лучно жил в Лон­до­не, но в 1918 г. прие­хал на по­мощь за­хват­чи­кам Рос­сии, его сразу назначили членом коллегии Нар­ко­минде­ла — и по­лу­чил из­вест­ность как советский дея­тель под из­вест­ной маской — Мак­сим Мак­си­мо­вич Лит­ви­нов. И этот дья­воль­ский маскарад можно продолжать очень долго.

«Наря­ду с явны­ми иностранца­ми боль­ше­визм привлёк много приверженцев из числа эмигрантов, проживших много лет за границей. Неко­то­рые ни­ко­гда рань­ше не бы­ва­ли в Рос­сии. Сре­ди них бы­ло особенно много ев­ре­ев. Они го­во­ри­ли по-русски плохо. Народ, над ко­то­рым они захватили власть, был им чужд, да они ве­ли се­бя как по­бе­ди­те­ли в по­ко­рённой стра­не…

Они часто ме­ня­ли свои свои ев­рейские имена на русские.… Но этот маскарад ни­ко­го не об­ма­ны­вал», — пи­са­ла в своей книге А. В. Тыр­ко­ва-Вильямс (С).

«Теперь эта банда примечательных личностей из подполья боль­ших го­ро­дов Европы и Аме­ри­ки схва­ти­ла за во­ло­сы и горло русский на­род и сделалась не­ос­по­ри­мы­ми господами огромной Российской Империи» — объяснял англи­ча­нам знаме­ни­тый по­ли­тик Уин­стон Чер­чилль в феврале 1920 г. в лондонской га­зе­те «Sunday Herald» (У.Чер­чилля особенно лю­бит ци­ти­ро­вать наш со­временный ев­рейский идео­лог и те­ле­ве­ду­щий В. Познер).

В-пя­тых, из всех угол­ков Рос­сии ев­реи тя­ну­ли за со­бой во власть родст­венничков — Г. А. Лан­дау: «Заняв эти места, ес­те­ст­венно, что — как и вся­кий общественный слой — они уже чисто бы­то­вым об­ра­зом по­та­щи­ли за со­бой своих родных, знакомых, друзей детства, подруг мо­ло­до­сти…

Совершенно ес­те­ст­венный процесс предоставле­ния долж­но­стей лю­дям, ко­то­рых знаешь, ко­то­рым до­ве­ря­ешь, ко­то­рым по­крови­тель­ст­ву­ешь, на­ко­нец, на­доеда­ют и об­ступа­ют, поль­зу­ясь знакомст­вом, родст­вом и свя­зя­ми, не­обычайно ум­но­жил число ев­ре­ев в со­ветском ап­па­ра­те» («Рево­лю­ци­он­ные идеи в ев­рейской об­ще­ст­венно­сти»).

Самое глав­ное бы­ло удер­жать под контролем глав­ную си­лу — ар­мию, по­это­му её возглавил второй че­ло­век в ерар­хии по­сле Ленина — Лей­ба Бронштейн, а ему по­мо­га­ла це­лая еврейская ар­мия помощников — Яков Драбкин (Гусев) — нач. Политуправления всей Красной Армии, Михаил Гас­ко­вич (Лаше­вич) — ком. Сибирским во­ен­ным ок­ру­гом, Израиль Раз­гон — командовал Бухарской Красной ар­ми­ей, Борис Гольд­берг — ком. При­волж­ским во­ен­ным ок­ру­гом, Модест Рубинштейн — зампред ВРК Осо­бой ар­мии, Борис Иппо — нач. Политуправле­ния Чер­но­морского флота, Миха­ил Лан­да на­чаль­ник по­литуправле­ния Бело­русского ок­ру­га, Лев Бер­лин на­чаль­ник Политуправле­ния волж­ской во­ен­ной флоти­лии и т. д.

За умами ла­тышских стрелков присмат­ри­вал ко­миссар Семён Нахимсон.

Если, на­пример, был русский Куй­бы­шев, но на ра­бо­те за ним присмат­ри­вал секре­тарь Семён Жуковский, а до­ма же­на — Евге­ния Коган; точно та­кой же всесторонний присмотр был и за грузином Джугашвили — Ста­ли­ным, и у Молотова бы­ла же­на еврейка — П. С. Жем­чу­жи­на, а у Ворошилова — Гольда Горбман и т. д.

Что ка­са­ет­ся еврейских жён, то их подби­ра­ли русским руководителям, по мнению ис­то­ри­ка Ж. Мед­ве­де­ва не специ­ально, а «ес­те­ст­венно» по причи­не «ре­во­лю­ци­он­но­сти» еврейских женщин —

«еврейки бо­лее ак­тивно, чем женщины других на­цо­наль­но­стей, участвовали в ре­во­лю­ции. Слу­жи­ли комиссарами, ра­бо­та­ли в партийных, го­су­дарст­венных и проф­со­юзных ор­га­нах.

Соз­да­вая но­воё государство, боль­ше­ви­ки сутками пропа­да­ли на ра­бо­те. На долгие по­ис­ки жён у них просто не бы­ло време­ни. Поэто­му ими ча­ще всего стано­ви­лись женщи­ны, ко­то­рые ра­бо­та­ли ря­дом.

Тот же Моло­тов был уже секре­та­рём ЦК, ко­гда по­знако­мился с секретарем райко­ма Жем­чу­жи­ной.

Точ­но также мой отец, бригадный комиссар Александр Мед­ве­дев, познакомился с мо­ей ма­те­рью Юли­ей Рей­ман», — от­ме­ча­ет в своем исследовании из­вест­ный ис­то­рик Жорес Мед­ве­дев, жи­ву­щий в Анг­лии (АИФ, № 51, 2003 г.).

Охра­ну Ленина можно бы­ло до­ве­рить толь­ко Абраму Беленькому (на­чаль­ник личной ох­ра­ны).

Нашлись хо­ро­шие по­сты и его братьям — Гри­го­рий Беленький, Ефим Беленький и прочим — Иса­ак Кол­тун, Самуил Фил­лер, Шейнфинкель (Мирон Вла­ди­ми­ров), Гри­го­рий Зус­ма­но­вич, Мои­сей Кал­ма­но­вич, Инденба­ум, Иса­ак Кизель­штейн, Елинсон (Лев Михайло­вич Михайлов), Арон Руфе­ле­вич (Тара­ту­та), Самуил Цви­линг, Зорах Гринберг и т. д.

Если кто-то ду­ма­ет примитивно — раз ЧК возглавил ле­ни­нец из поль­ских дворян Э. Дзержинский, то в этой си­ло­вой ор­га­ни­за­ции долж­но быть много по­ля­ков — это ошиб­ка.

«Железный Феликс» был под надежным присмот­ром секретаря Вениами­на Гер­со­на и его «помощников «на различных по­стах — Г. Г. Яго­да, В. Л. Гер­сон, Семён Шварц — пред­се­да­тель знаменитой Все­ук­ра­ин­ской ЧК, Евсей Шир­винд — на­чаль­ник Главного Управ­ле­ния мест за­клю­че­ния и конвойной стра­жи — до 30-х го­дов. Изра­иль Леплевский — ко­мандо­вал ГПУ в различных областях, за­тем ра­бо­тал на­чаль­ни­ком ОГПУ СССР, Зино­вий Кан­цель­сон — на­чаль­ник особ­от­де­лов не­скольких ар­мий, за­тем в ру­ко­во­дстве ВЧК. Игнатий Виз­нер — пред­се­да­тель многих об­ла­ст­ных ВЧК, то­же са­мое — Лев Левин, Наум Этингон, Иса­ак Шварц, Яков Лив­шиц, Мат­вей Бер­ман, Яков Агранов — убий­ца Гумилева, и много, много других подобных на различных служебных уров­нях.

Анг­лийский ис­следо­ва­тель Леонард Шапи­ро пи­сал: «вся­ко­му, кто имел счастье по­пасть в ру­ки ЧК, пред­стоя­ла весь­ма вы­со­кая ве­ро­ятность оказать­ся пе­ред ев­рейским следо­ва­те­лем или быть расстре­лянным им»(С).

Сол­же­ни­цын в своём ис­следо­ва­нии пи­шет — Давид Азбель вспо­ми­на­ет се­мью го­мель­ских ха­си­дов Нехамки­ных — «Рево­лю­ция вы­броси­ла Нехамки­ных на гребень волны. Они жа­жда­ли мщения: мстить всем — аристократам, бо­га­тым, русским — лишь бы мстить! Это был их путь к са­мо­ут­верждению. Не случайно свела судь­ба пи­томцев это­го слав­но­го ро­да в ЧК, ГПУ, НКВД, проку­ра­ту­ру. Больше­ви­кам для осуще­ст­вле­ния их це­лей нужны бы­ли «бе­шенные», и они на­шли их в се­мье Нехамки­ных…»

Зада­дим во­прос — разве ко­го-ли­бо убили из их се­мьи во время ка­ко­го-ли­бо по­грома? — За что мсти­ли русским эти па­ла­чи — очередные «от­ще­пенцы»?

Мно­гие исследователи этой кровавой ис­то­рии Рос­сии за­да­ва­лись подобными вопросами, в том числе и еврейские — Евге­ния Аль­бац:

«по­че­му среди следователей НКВД-МГБ — среди са­мых страшных, в том числе во­об­ще бы­ло много ев­ре­ев, ме­ня, еврейку, ин­те­ре­су­ет. От вопроса это­го ни­ку­да не уй­ти. Да и не хо­чу уходить. Я много ду­ма­ла над этим. И, по­верь­те, это бы­ли му­чи­тель­ные раздумья». — И по­сле та­ко­го че­ст­но­го вопроса звучит по­тря­саю­ще оригинальный от­вет, объясне­ние это­го «фе­но­ме­на» — «она (ре­во­лю­ция) по­да­ри­ла им надежду вы­жить».

То есть по ло­ги­ке Е. Аль­бац — ев­реи бы­ли в Рос­сии по­сле захвата власти фа­ши­стами по не­об­хо­ди­мо­сти — чтобы вы­жить… — А что ме­ша­ло ев­ре­ям уе­хать в Анг­лию и США или не возвращаться в Рос­сию? — Там жи­лось ху­же? Или — там бы­ло скуч­но и мень­ше кайфа от власти?

Вернемся к кадровой по­ли­ти­ке но­вой власти. Как указывает Сол­же­ни­цын:

«Вот понадобился властный и безжа­ло­ст­ный заместитель Нар­комвоена — ка­кая вы­со­та по­ста! — Троцкий, не колеблясь, назначил врача Эфраима Склянского… — и вот, на по­сту за­пмпреда Рев­во­ен­со­ве­та Республики Склянский подписывает вы­ше Главно­ко­мандую­ще­го ге­не­ра­ла С. С. Каменева».

То есть в кадро­вой по­ли­ти­ке но­во­го го­су­дарст­ва на первом месте бы­ла не компе­тент­ность — а на­циональ­ная ев­рейская со­ли­дарность и на­дёжность.

«Анти­се­ми­том ни­ко­гда не был, но тут ко­ли­че­ст­во их буквально ре­за­ло глаза, и все са­мо­го зе­лё­но­го возраста», — на­пи­сал И.Ф.Нажи­вин по­сле то­го как по­бы­вал в Кремле в управлении де­ла­ми СНК (С).

Все пе­ре­численные и не пе­ре­численные крас­ные кадры хо­те­ли ежеднев­но хо­ро­шо пи­тать­ся, по­это­му крестьян во главе продармий граби­ли — Мои­сей Фрумкин, Яков Брандербург­ский под маской — Гольд­зинский, Мил­лер, А. А. Френкель, М. И. Рави­ко­вич, С. Гур­вич, И. Рафаилов и т. п.

Мно­же­ст­во других подобных фа­ми­лий можно прочесть в исследованиях А. Сол­же­ни­цы­на и А. Дико­го, вклю­чая занимаемые ими долж­но­сти.

Если вспомнить ут­верждение Кар­ла Мар­кса в се­ре­ди­не XIX ве­ка — «Мало то­го, прак­ти­че­ское господство ев­рейст­ва над христиан­ским ми­ром достигло в Северной Аме­ри­ке своего не­двусмыс­ленно­го, за­конченно­го вы­ра­же­ния…» и то же са­мое можно бы­ло сказать о Евро­пе, но — как правиль­нее и точнее сказать о Рос­сии по­сле 1917 г.?..

Инте­ресный ас­пект подчерк­нул Андрей Дикий из разго­во­ра со свиде­те­лем тех времён:

«То равно­правие, ко­то­ро­го они не имели при царском ре­жи­ме, они по­лу­чи­ли по­сле его свер­же­ния…

Но не прошло и не­сколько лет, как равно­прав­ные преврати­лись в приве­ли­ги­ро­ванных. Да ещё ка­ких…

Покреп­че преж­них кня­зей и дворян.… В дворя­не-то прежде можно бы­ло вы­служить­ся, да­же в графья и кня­зья.… А по­пробуй прыг­нуть в ев­рея?.. Никак не возможно!»…

Рав­вин, вероятно, от­ве­тил бы — что возможно; интересный путь к карьере…

В этой главе особо вы­де­лим один Кадр из груп­пы за­хват­чи­ков в ви­ду его особо важно­го по­ло­же­ния в ис­то­рии Рос­сии — Лей­ба Дави­до­вич Бронштейн (1879–1940 гг.) — унич­то­жавший росси­ян под маской — Лев Троцкий. Несмот­ря на «вы­даю­щую­ся» роль это­го ев­рея в ис­то­рии Рос­сии — о нём «по­че­му-то» в ты­ся­чи раз мень­ше го­во­ри­ли при СССР, чем о Ста­ли­не, и ещё во много раз мень­ше «по­че­му-то» го­во­рят в со­временной Рос­сии, а о Ста­ли­не на­оборот — «по­че­му-то» го­во­рят ещё в не­сколько раз боль­ше.

С этой лично­стью стоит познакомиться хо­ро­шо, что­бы лучше по­ни­мать дальнейшие со­бы­тия в Рос­сии.

Что­бы по­нять значимость это­го знаменитого ев­рея доста­точно послушать мнение его ближайших поддель­ни­ков — «Вот пришла ве­ли­кая ре­во­лю­ция и чувствуется, что как ни умён Ленин, а на­чи­на­ет ту­ск­неть ря­дом с ге­ни­ем Троцкого», — с восхищением го­во­рил Мои­сей Урицкий.

Бронштейн и сам осоз­на­вал се­бя ге­ни­ем, по­это­му по его инициати­ве ря­дом с ним всегда бе­гал кто-то из его личных стено­графов — по­мощни­ков: Лен­цер, Вер­мель, Гел­лер, Румер, Рен­зин и др. — все они бы­ли, ес­те­ст­венно, од­ной национальности.

«Сто­ит ли удив­лять­ся, что наиболее неумеренные по­клон­ни­ки наркомво­ен­мо­ра утверждали, будто Троцкий «воплотил в се­бе весь характер русской ре­во­лю­ции». Был её «глав­ным архитектором», «экс­трак­том, её ли­цом, её ду­шой», на­зы­ва­ли его «глав­ным вождем Ок­тяб­ря», поскольку, яко­бы, «Ленин опоздал в Смоль­ный», «Рус­ский Лас­саль», — за­ме­ча­ет исследователь ис­то­рии и ав­тор ин­те­ресной книги о Троцком В. Клу­шин.

«Не на­до ду­мать, что второй вождь ре­во­лю­ции во всём ус­ту­па­ет своему коллеге; есть сторо­ны, в ко­то­рых Троцкий, бесспорно, превосходит его; он бо­лее блестящ, он бо­лее ярок, он бо­лее подвижен», — от­ме­чал преимущества Бронштейна пе­ред Лениным са­мый интеллигентный из за­хват­чи­ков А. В. Луна­чарский, — и по его мнению многие бы­ли «склонны ви­деть в нём подлинно­го вождя русской ре­во­лю­ции», «боль­ше всего шу­ма и блеска бы­ло во­круг Троцко­го», «не­обык­но­венную эле­гант­ность», «ораторский и пи­са­тель­ский та­лант». И го­род Троцк при жизни «ге­роя» появился рань­ше Ленинграда.

Несмот­ря на не­ко­то­рую уг­ро­зу-конку­рент­ность Ленин це­нил «гениальность» Бронштейна; с ним можно бы­ло обсуждать различные вопросы на равных и да­же по­лу­чить от Лей­бы ценную подсказ­ку.

«Троцкий по­стоянный противник Ленина до ре­во­лю­ции и по­сле — по всем основным вопросам. А всё-та­ки Ленин его вклю­чил в Политбю­ро. А это фи­гу­ра таковская…», — вспо­ми­нал Моло­тов, — Троцкий всю­ду насаждал свои кадры, особенно в ар­мии».

Через не­ко­то­рое время у Бронштейна везде бы­ли свои ставленники, всё бы­ло под контролем.

Моло­тов: «в партии и государстве очень ре­шаю­ще действовал Троцкий. Опасная фи­гу­ра. Чув­ст­во­ва­лось, что Ленин рад был бы от не­го из­ба­вить­ся, да не мо­жет».

Вкрат­це прой­дём по биографии Бронштейна до захвата власти Рос­сии.

Родился Бронштейн на Украине, учил­ся в мо­ло­до­сти на бухгалте­ра. Лю­би­мая книга — «Эристика» Шопенгауэра — искусство спора, — этот пред­мет входил (и входит) в програм­мы многих ев­рейских школ. Врожденный бунтарский характер у ма­лень­ко­го Бронштейна проявился очень ра­но — ис­клю­чён во втором клас­се из-за бунта против учите­ля из Одесского реального училища.

Жё­ны у не­го бы­ли русской на­циональ­но­сти — в 1900 г. Александра Соко­ловская, с 1902 го­да у не­го вторая же­на — Ната­лья Седо­ва, — у обеих бы­ли бо­га­тые ро­ди­те­ли.

О марксизме Лей­ба знал понаслышке, но сразу по­нял своего со­ро­ди­ча, хо­тя и был в не­ко­то­рых во­просах с ним не со­гласен — «Я считал се­бя противни­ком Мар­кса, книг ко­то­ро­го, прав­да, не чи­тал», признавался он.

На съез­де РСДРП в 1903 го­ду он примкнул к той части еврейства, ко­то­рую назвали «мень­ше­ви­кам».

В 1904 г. Лей­ба на­пи­сал свою первую ра­бо­ту — «Наши по­ли­ти­че­ские за­да­чи», ко­то­рую по­свя­тил своему ку­ми­ру — ев­рейскому террористу первой волны Аксель­ро­ду, преди­словие к этой книге на­пи­сал его друг Гельфанд-Пар­вус.

В этой ра­бо­те Бронштейн ут­верждал, что проле­тарский аван­гард (то есть Троцкий и компа­ния) «придёт во враждебные от­но­ше­ния не толь­ко со всеми груп­пи­ровка­ми буржуазии, но и с ши­ро­ки­ми масса­ми крестьянст­ва, при со­дейст­вии ко­то­рых он пришёл к власти».

То есть уже в 1904 г. можно бы­ло смело пред­по­ло­жить, что ес­ли этот террорист придёт к власти в та­кой крестьянской стра­не как Рос­сия — то наверняка по­гибнет не толь­ко вся буржуазия, но и по­гибнет не­ма­ло миллионов российских крестьян. Правда, са­ми российские крестьяне, слушавшие на ми­тингах и тайных сход­ках, раскрыв рты, о счаст­ли­вом комму­ни­стиче­ском време­ни и бесплат­ной разда­че земли — ни­че­го подобного и не подозревали.

Три друга: Лев Дейч, Гельфанд — Пар­вус и наш «ге­рой» в 1905 г. бы­ли ав­то­ра­ми модернизации идеи Мар­кса, выдвинув свою идею — «ми­ро­вой перманентной ре­во­лю­ции».

И в этом же го­ду они пы­та­лись свою идею осуществить в Рос­сии. В 1905 го­ду по­сле ареста Нахамке­са Бронштейн стал пред­се­да­те­лем Петербург­ского Сове­та ра­бо­чих, его по­мощни­ка­ми бы­ли его друзья.

Лей­ба был арестован российскими властями 3 декабря 1905 го­да. Бежал по до­ро­ге в ссыл­ку в го­ро­де Березове. И че­рез Дальний Вос­ток добрался до США, но за­тем бы­вал и в Европе — жил в Вене, в Париже — в 1916 г. Французское прави­тель­ст­во вы­гнало его из стра­ны как ме­жду­на­родно­го терро­ри­ста.

И Бронштейн опять уе­хал в спасительные США.

Когда уз­нал о Фев­раль­ской ре­во­лю­ции в Рос­сии — Бронштейн с груп­пой своих идей­ных друзей тут же че­рез Канаду на­чал до неё до­би­рать­ся. Но канадские власти арестова­ли его и всех его террористов.

Только благо­да­ря на­стой­чи­вым офици­альным требо­ва­ни­ям Вре­менно­го прави­тель­ст­ва (!) в ли­це Милю­ко­ва и Керенского к ка­надским властям — Бронштей­на с друж­ка­ми ос­во­бо­ди­ли, и они продолжи­ли свой путь в Рос­сию.

Этот случай очень ин­те­ре­сен — неужели, по мнению Керенского и Милюкова Рос­сии так сроч­но ну­жен был Бронштейн из США, без ко­то­ро­го но­вую Рос­сию не по­стро­ить? Всё бы­ло, ко­нечно, на­много проще — Керенский и Милю­ков по­лу­чи­ли в от­но­ше­нии Бронштей­на и его друзей по ие­рархии ма­сонской ло­жи приказ свер­ху — на верши­не этой тайной ор­га­ни­за­ции на­хо­ди­лись (и на­хо­дятся) главы Еврейского Все­мирно­го Аль­янса.

4 мая 1917 го­да Бронштейн со своей командой прибыл в Пет­ро­град. Фев­раль­ская ре­во­лю­ция, свер­же­ние мо­нархии и полная свобо­да ев­ре­ев в Рос­сии его не устраива­ла — и он присоеди­нился к груп­пе Лени­на, ко­то­рый го­то­вился по­сле первой не­удач­ной по­пытки к очередной по­пытке за­хвата власти.

И вско­ре стал его ближайшим другом и помощником.

К его национальной идее ми­ро­вой ге­ге­мо­нии мо­дерни­зи­ро­ванной в «ми­ро­вую перма­нент­ную ре­во­лю­цию» очень подхо­ди­ли не­ко­то­рые черты ха­ракте­ра Бронштей­на. —

«Вспоминая о тю­ремно-ссыльной эпо­пее, его по­дель­ник Г. А. Зив, один из первых принявший по­сле ре­во­лю­ции пред­ло­же­ние Дей­ча о на­пи­са­нии книги о Троцком, ука­зал, что Бронштейн на­шёл в ре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти точку приложения своего «Я»…

Он ни в чём не терпел первенст­ва над собой, и «одер­жать по­бе­ду над ним в крокете оз­на­ча­ло приоб­ре­сти в нём злей­ше­го врага», — от­ме­ча­ет в своем исследовании Клу­шин.

Сто­ит попутно от­ме­тить из вышеизложенного отрывка — что в благо­датные царские времена осужденные иг­ра­ли как английские денди в крокет и другие иг­ры. В конц­ла­ге­рях созданных Бронштейном по­сле захвата власти за од­но пред­ло­же­ние о крокете наверняка расстре­ля­ли бы…

В своем аскетизме Бронштейн был очень по­хож на Гит­ле­ра — не пил, не ел мя­са и т. д.

По ут­верждению А.В.Луна­чарского Бронштейн проявлял «Большую ортодоксальность, чем у Ленина», «огромную властность», «Чудовищная авторитарность, своего ро­да не­способность или не­же­ла­ние быть хо­тя бы заботливым, внимательным к лю­дям, отсутствие той привлека­тель­но­сти, ко­то­рая бы­ла свой­ст­венна Ленину, об­ре­ка­ли Троцкого на из­вест­ную изоляцию».

Фак­ти­че­ски это­го фа­ши­ста боя­лись да­же свои, особенно в ар­мии. Его мсти­тель­ность и злоб­ность обер­ну­лась многими смер­тя­ми.

«Одной из первых жертв наркомво­ен­мо­ра стал из­вест­ный на Бал­ти­ке ка­пи­тан первого ранга Щаст­ный, отличившийся своим не­за­ви­си­мым характером и личным му­же­ст­вом.… Однако, во­ен­ный мо­ряк ирони­че­ски смот­рел на но­вое на­чаль­ст­во в ли­це Троцко­го. Троцкий с по­мо­щью бывшего глав­комверха Н. В. Крыленко вопреки декрету об от­ме­не смертной казни добился для Щаст­но­го расстре­ла, самолично выступив глав­ным и единственным свидетелем об­ви­не­ния.

На со­вести Троцко­го и казнь од­но­го из созда­те­лей крас­ной конни­цы — комко­ра Думенко, не за­хо­тевше­го по­лу­чать боевой ор­ден из рук пред­се­да­те­ля Рев­во­ен­со­ве­та и об­ви­нённо­го в свя­зи с этим в ан­ти­се­ми­тизме.… Та же участь по­стиг­ла та­лант­ли­во­го русского по­эта Алексея Гани­на, опуб­ли­ко­вавше­го в 1924 го­ду по­эму, на­прав­ленную против ме­то­дов по­давле­ния на­ро­да Троцким», — от­ме­ча­ет в своём ис­следо­ва­нии Андрей Дикий.

Бронштейн внимательно на­блю­дал за проявлениями антисемитизма и сразу резко реагировал — «Неуже­ли верно, не­уже­ли возможно, чтобы в на­шей (ев­рейской) партии, в Моск­ве, в ра­бо­чих ячейках ан­ти­се­митская агита­ция ос­та­ва­лась бы безна­ка­занной?» — возму­щённо спра­ши­вал по ка­ко­му-то не­значи­тель­но­му по­во­ду у Буха­ри­на Бронштейн — от­ме­ча­ет в своём ис­следо­ва­нии Пол Джонсон.