Теория и методология исторической науки 2 страница

- Признайтесь, Константин Филиппович, ведь это вы провели Ибикусова на

яхту?

- Ну что вы! - бурно возмутился политик. - Разве я посмел бы пойти

против вашей воли?!

В этот момент яхту сильно качнуло, и она остановилась. Гераклов со всех

ног бросился на палубу. Там штурман Лукич уже спускал на воду шлюпку.

- Что случилось? - тревожно спросил Гераклов у адмирала. Тот только

махнул бородкой в сторону левого берега. Политик надел очки и увидел, что на

берегу какая-то женщина машет белым боа.

- Я поплыву! - заявил Гераклов. - Вам не стоит рисковать - в этих

краях возможны боевые действия.

- Какие боевые действия? - заинтересовался вездесущий Ибикусов, тоже

появившийся на палубе.

- Федеральных Кислоярских властей с сепаратистами Дудкина, - пояснил

Гераклов.

- O! - не то обрадовался, не то опечалился репортер. - Я знаю этих

мерзавцев. Они давно мечтают меня зарезать и сделать шашлык. Я хочу с вами!

Гераклов и Ибикусов спустились в лодку и погребли к берегу. Женщина

радостно махала боа и даже бежала по воде в их сторону, подхватив подол

темного вечернего платья.

- Надеюсь, господин Ибикусов, вы не в обиде, что я вас давеча в

радиорубке несколько помял? - спросил Гераклов.

- Да ну что вы, - беззаботно ответил репортер. - Спасибо, что вы

меня провели-таки на яхту. A синяк - сущий пустяк по сравнению с тем, что

нас ждет, если попадемся в лапы дудкинцев.

- Я не мог иначе, - сказал политик. - Ко мне поступил сигнал, и я

должен был принимать меры.

Вскоре шлюпка достигла берега, где благополучно приняла на борт

пострадавшую - симпатичную молодую девушку.

- В чем дело? Что случилось? Как вы тут оказались? - засыпали ее

вопросами Ибикусов и Гераклов.

- Мы с друзьями плыли на лодках по Кислоярке, - слабым голосом

ответила девушка. - Расположились на привал... И тут на нас напали какие-то

головорезы...

- Дудкинские боевики! - догадался репортер. - И что же, что же? Они

над вами надругались, расчленили ваши трупы и отдали внутренности на

съедение своим цепным собакам?

- Они всех куда-то увели... Что с ними - не знаю. Я одна убежала...

- Наше государство не даст в обиду своих сограждан, сколь бы

антинародная клика не стояла у власти! - высокопарно заявил Гераклов,

энергично гребя в сторону «Инессы». - Я сегодня же дам радиограмму в

Кислоярск, чтобы на их спасение выслали вооруженную экспедицию!

Когда шлюпка причалила к яхте, на палубе уже стояли почти все ее

обитатели. Первым на правах хозяина галантно раскланялся банкир Грымзин:

- Проходите, мадемуазель, у нас здесь не обманывают!

- Ах, Егор, и ты тут! - тихо прошептала пострадавшая и медленно осела

на пол. Егор едва успел подхватить ее.

- Обморок, организм истощен, - тут же выдал диагноз доктор

Серапионыч. - Пойдемте, милочка, я вам окажу первую медицинскую помощь.

Укольчик в мягкое место сделаем... И приготовьте что-нибудь покушать!

- Будет сделано! - Кок Серебряков, стуча деревяшкой, поплелся в камбуз.

- Жрррать! - прокаркал ворон Гриша у него на плече.

- Ну идемте, идемте, все будет хорошо, - ласково говорил доктор,

уводя потерпевшую, которая шла, еле переставляя ножки в туфельках на высоких каблуках.

- Егор, ты знаешь эту вкладчи... девушку? - спросил Грымзин.

- Ну да, - уверенно ответил Егор. - Это же Вероника, племянница

генерала Курского.

- Ну и дела!.. - пробормотал Гераклов. A Грымзин, вдруг побледнев, быстрыми шагами покинул палубу.

- Полный вперед! - скомандовал адмирал, и «Инесса», набирая ход, двинулась дальше - навстречу новым приключениям.

x x x

После обеда Гераклов заглянул в радиорубку узнать новости. Oтрадин, плотно прикрыв дверь, чуть ли не шепотом сообщил:

- Константин Филиппович, ночью опять пользовались радиопередатчиком.

- Не волнуйтесь, Андрей Владиславович, я заставил виновника

признаться, - горделиво приосанившись, ответствовал Гераклов. - Им

оказался ни кто иной как господин Ибикусов, тайно проникший на корабль.

Радист понизил голос еще больше:

- Про Ибикусова я в курсе, но здесь что-то другое. Передавали уже после вашей ночной битвы, под утро.

- Неужели он имел наглость вернуться сюда еще раз?! - возмутился политик.

- Не думаю, что это был Ибикусов, - покачал головой Андрюша. - Ибикусов передавал на диапазоне УКВ, точнее, FM, а тот второй - в миллиметровом диапазоне.

- A это еще что за фиговина? - удивился Гераклов.

- Не буду вас утомлять радиотехническими подробностями, но

миллиметровым диапазоном пользовались советские спецслужбы для

конфиденциальной связи. Чтобы принимать такие волны, нужна особой формы антенна - длинный провод с небольшими торчащими кусочками металла заостренной формы.

- Что-то вроде колючей проволоки?

- Да, наподобие того. Кстати, и колючая проволока вполне подходит.

- Ну и ну! - покачал головой Гераклов. - Неужели они пронюхали о

наших планах и проникли на яхту?

- O каких планах? - пренебрежительно пожал плечами Oтрадин. - Ведь вы же говорили, что совершаете обычную прогулку по Кислоярке?

- Да-да, конечно, обычную прогулку, - спохватился Гераклов. - Давайте послушаем новости.

Действительно, звезда радиостанции «Икс-игрек-зет плюс» Яша Кульков приступил к обзору свежей прессы:

- Ширится компания по выборам главы нашей маленькой, но гордой Кислоярской Республики. Как сообщает газета «Кислоярские ведомости», Президент Кирилл Аркадьевич Яйцын посетил храм кришнаитов и лично откушал тарелку благотворительного вегетарианского супа. Президент пошутил, что готов взять Кришну на работу в свой предвыборный штаб. Кришна пошутил, что предложение принимает. Руководство Союза Кислоярских левых во главе с товарищем Зюпиловым посетило Кафедральный собор, после чего выступило с заявлением, что у них нет существенных разногласий с Православной Церковью и что марксизм имеет много общего с христианством. Поэтому в ходе планового обмена партбилетов удостоверение номер 000001 будет символически выдано Иисусу Христу, а номер 000002 - Александру Петровичу Разбойникову. Добавим от себя - тоже символически, так как этот сбежавший из тюрьмы путчист до сих пор, несмотря даже на личный контроль за розыском со стороны майора Селезня, нигде не обнаружен.

- Ничего, как только вернемся, я сам лично займусь его поимкой, - заявил Гераклов. A Кульков продолжал обзор прессы:

- «Панорама» информирует о продолжающемся загадочном круизе яхты «Инесса Арманд» вниз по Кислоярке. По сведениям сотрудницы этой газеты Инессы, но не Арманд, а Харламушкиной, владелец яхты банкир Грымзин, разбогатевший на народных страданиях, и так называемый политик Гераклов, причастный к аресту Александра Петровича Разбойникова, заранее скрываются от народного гнева, который их неизбежно застигнет в случае победы левых сил на предстоящих выборах. Кстати, о сексуальных меньшинствах. Когда сладенький Пенкин увидел противненького Моисеева, он воскликнул: «Сбылась моя голубая мечта!». Об этом и песенка «Крутится-вертится шар голубой» в исполнении Катерины Швабриной...

Oтрадин брезгливо щелкнул выключателем.

- A это уже не Ибикусов! - уверенно заявил Гераклов. - На подобный

бред даже у него не хватило бы фантазии.

- A кто? - без особого интереса поинтересовался Oтрадин.

- Кто? Вы же сами сказали - спецслужбы. От того, что официально их

прикрыли, они никуда не исчезли, просто приняли иные формы. Даю слово демократа, что или изловлю этих мерзавцев, или съем собственную шляпу без соли и горчицы! - с пафосом пообещал Гераклов.

x x x

В это же время Грымзин, доктор Серапионыч и адмирал Рябинин уютно расположились за столиком на верхней палубе и наблюдали за проплывающим по берегам пейзажем, который с каждой милей становился все дремучей и запущенней: непролазные чащи подступали почти вплотную к левому обрывистому берегу, а правый берег, более пологий, казался бесконечным из-за привольно разросшихся камышей. Изредка эти однообразные ландшафты прерывались заросшими бурьяном бывшими совхозными полями, где над заржавевшими останками тракторов и сенокосилок мрачно носились стервятники.

- Ну, доктор, как ваша пациентка? - как бы невзначай поинтересовался адмирал.

- Все в порядке, - беспечно махнул рукой доктор. - Хороший обед, простое человеческое участие - и никакого недомогания.

- Я заметил, что Вероника Николаевна все время крутится вокруг Егора, - вставил Грымзин. - Хорошо ли это?

- A, пустяки. Девка молодая, на свежатинку тянет, - с наигранным цинизмом хмыкнул Серапионыч. - Да и скажите, на какого черта ей такие старые хрычи, как мы с вами?

x x x

C полученными от радиста сведениями Гераклов отправился к себе в каюту. Он уже знал, что вторая ночь на яхте будет для него полна страшных и увлекательных приключений - ведь ловить агентов красных спецслужб куда интереснее, чем какого-то желтого репортеришку. A поскольку политик по своей натуре был скорее жаворонок, чем сова, то решил хорошенько выспаться, чтобы ночью свежим, как огурчик, выйти на тайную тропу.

x x x

Наблюдения Грымзина относительно Вероники и Егора во многом соответствовали действительности. Да и кто стал бы осуждать в страхе одиночества девушку, едва спасшуюся от лап сепаратистов и проведшую несколько дней на берегу дикой реки?

Около десяти вечера, когда корабль был уже давно поставлен на якорь, Вероника подошла к каюте Егора. Но повернуть ручку двери и войти внутрь ей не удалось, так как ее перехватил неведомо откуда взявшийся адмирал Рябинин.

- Что вы здесь делаете, сударыня? - строго, но учтиво поинтересовался адмирал. Вероника слегка замялась. - A, понятно, пытаетесь совратить самого юного участника нашей экспедиции, не так ли?

- Что вы, как вы можете?! - деланно возмутилась Курская.

- Да-да, не отпирайтесь! - загремел адмирал. - И я, как

главнокомандующий яхтой, не позволю вам этого делать! Мы все помогаем Егору повысить свой культурный и общеобразовательный уровень - я обучаю его основам судовождения, господин Грымзин - бухгалтерскому учету, наш кок Петрович - кулинарным изыскам, господин Гераклов приобщает к ораторскому искусству, словом, мы делаем все, чтобы помочь ему стать настоящим мужчиной. A что делаете вы, уважаемая Вероника Николаевна?

- Ну, я тоже со своей стороны... - двусмысленно захихикала Вероника.

- Отставить! - гаркнул адмирал. - Вы - легкомысленная девица, у

которой одни шуры-муры на уме. И если я еще раз увижу, как вы пытаетесь сбить парня с пути, то я не знаю, что с вами сделаю! Вопросы есть?

- Ах, но я так одинока! - вырвалось у Вероники. - И нет человека, который согрел бы меня. - Курская оценивающе оглядела адмирала. - A вы, Евтихий Федорович, мужчинка хоть куда. И если бы вы согласились утешить меня в эту ночь, то я готова больше не клеиться к Егору.

- Да? - только и смог сказать на это Евтихий Федорович. - Ну ладно, давайте посмотрим, на что вы способны. A заодно и на что я способен. Но учтите - я иду на этот шаг, противный моим моральным устоям, единственно ради нравственной чистоты Егора.

Рябинин галантно подал даме руку, Вероника Николаевна томно склонила головку ему на плечо, и они удалились в каюту адмирала.

Когда дверь за ними закрылась, из-за угла медленно выплыл репортер Ибикусов. Освещая себе путь фонарем под глазом, сей славный жрец второй древнейшей достал из кармана портативный магнитофончик и, скабрезно посмеиваясь, приставил микрофон к замочной скважине адмиральской каюты. Каждый выполнял свои профессиональные обязанности, как умел.

x x x

Ровно в половине двенадцатого зазвонил будильник. Господин Гераклов вскочил - ему тоже предстояло выполнение обязанностей. Но обязанностей не профессиональных, а добровольно взятых им на себя во имя служения высоким идеалам свободы и демократии.

Политик оделся и отправился на палубу. Там было довольно свежо, дул прохладный ветерок и немного моросило. И вдруг Гераклов явственно услышал, как кто-то поет песню «Взвейтесь кострами, синие ночи».

- Ага, вот они, - удовлетворенно пробормотал Константин Филиппович и двинулся в ту сторону, откуда, по его мнению, доносилась пионерская песня.

Пробираясь вдоль левого борта, Гераклов наткнулся на влюбленную парочку под зонтом - мотористку Степановну и радиста Андрюшу Oтрадина. Однако пение исходило явно не от них - радист читал своей подруге стихи некоего поэта, имя которого не помнил, но утверждал, что он лауреат Нобелевской премии:

- Грубый и бесстыжий Ванька Прижимает деву к древу:

Латвию - Россия.

От упорства Московита Задыхается девица:

«Кунгс, не надо! Кунгс, не надо!»

Степановна томно вздыхала - стихи ее возбуждали.

- Извините, что тревожу ваше уединение, - сказал Гераклов. - Вы не

знаете, кто тут распевает пионерские песни?

Влюбленные прислушались.

- Ума не приложу, - ответил Oтрадин.

- A что в этом такого крамольного? - пожала могучими плечами

Степановна. - Вроде бы пионерские песни пока еще никто не запрещал.

- Да, конечно, - вынужден был согласиться Гераклов. Он поплотнее запахнул плащ и двинулся далее вдоль борта. A радист продолжил чтение:

- K Сталину он песнь возносит,

Удовлетворяя похоть

В устьях Даугавы и Венты...

Наконец, несмотря на ночную полумглу, Гераклов увидел источник пионерской песни: под парусами, натянутыми на длинный шест, который адмирал именовал «бом-брамсель-грот-шток-мачта», спиной к политику на ящике из-под тампекса сидела какая-то темная фигура. Гераклов приготовился было к решительному штурму, но вдруг поскользнулся на мокром полу и с грохотом упал на палубу. Исполнитель «Взвейтесь кострами» прекратил пение и обернулся к Гераклову. То был ни кто иной, как сам владелец яхты банкир Грымзин.

- Вам тоже не спится, Константин Филиппович? - задумчиво сказал банкир.

- Да, не спится, - ответил весьма удивленный Гераклов. - Но, дьявол побери, скажите мне, ради всего святого, почему вы тут сидите и поете такие, мягко говоря, непристойные песни?

- Все мы люди, - ответил Грымзин. - Знаете, ночь, эти паруса, напоминающие красное знамя... Вспомнилось пионерское детство, ночи у костра... Жаль, что здесь нельзя костерок разжечь и испечь картошки - техника безопасности не позволяет. A вы что, никогда не были пионером?

- Был, - пришлось сознаться Гераклову. - Но я давно порвал с этими пережитками темного прошлого!

Осторожно ступая по мокрой палубе, политик двинулся дальше. A банкир вновь затянул:

- Радостным шагом, с песней веселой Мы выступаем за комсомолом.

Близится эра светлых годов, Клич пионера - «Всегда будь готов!»...

Чтоб не слушать столь ненавистную ему песню, Гераклов отправился в радиорубку. Однако в эту ночь ему не повезло: до самого утра там никто так и не появился.

A банкир Грымзин после распетия песни незаметно для себя задремал прямо на палубе, и моросящий дождик навеял ему сон.

СОН ГРЫМЗИНА

Грымзину снилась его супруга Лидия Владимировна. Она сидела в летнем кафе «Зимняя сказка» и с интересом наблюдала за молодым человеком, который вот уже минут десять с отрешенным взором пил кофе за ее столиком. Он был моложе Лидии лет на десять и у него тряслись руки. В юноше Грымзин с удивлением узнал радиста Oтрадина, и весь его вид говорил о том, что этот приличный молодой человек попал в серьезную переделку. И тут Грымзин увидел, что рука его супруги как бы естественно и плавно легла на руку молодого человека. Oтрадин вздрогнул и поднял глаза на Лидию.

- Вы чем-то обеспокоены? - мягко спросила она.

- Да, - глядя ей в глаза ответил Отрадин. - Я только что совершил

убийство.

Грымзин отметил про себя, что его супруга не упала в обморок и, более того, не перестала успокаивающе улыбаться. Она просто молчала, как несгораемый шкаф. Не выдержав, молодой человек заговорил вновь:

- Я должен был убить его - этот мерзавец разорил многих, кто ему доверился. Это гнусный тип, и я не раскаиваюсь и не сожалею, просто я никогда никого не убивал. Никогда. Мне и сейчас не верится. Но я должен был это сделать. Одним кровопийцей стало меньше.

«Одним конкурентом стало меньше», - удовлетворенно подумал Грымзин.

A тем временем Лидия внимательно слушала нервный сумбурный монолог

убийцы, ей становилось все более жаль его, хотелось обнять, приласкать и успокоить этого молодого борца за справедливость. Вынув под столом из туфельки ногу, она дотронулась ею до ноги молодого человека. Тонкий капрон под ее пальчиками скользнул по брюкам вглубь к низу живота.

- Пойдемте со мной, - предложила Лидия. Он, смешно наклонив голову, ответил:

-Хорошо.

Грымзин знал, что Лидия Владимировна снимает небольшую квартирку на

Родниковой улице (дом 53/55, кв. 6), но закрывал глаза на ее шалости, если они не наносили ему материального ущерба. Но тут, во сне, он увидел все ее шалости воочию. Лидия быстро стянула с себя платье (700 долларов, - прикинул Грымзин), сняла туфли (400) и в одном белье (650) приступила к раздеванию гостя. Молодой человек нервничал, путался в собственной одежде (секонд хенд, оплата по весу), а потом, повалив хозяйку на кровать, не смог снять с нее трусики и порвал их (200 долларов убытка). Он набросился на нее, как изголодавшийся зверь, и Лидия сладострастно извивалась под ним, задирая к потолку мансарды свои красивые ноги (очень дорого) в прозрачных чулках (20). Но страсть, так бурно возникшая, столь же быстро угасла. Oтрадин лежал, будто пораженный током неисправного приемника, бессмысленно глядя в потолок. Лидия Владимировна, перетекая по нему, как теплая волна в кружевах тонкого белья (650 минус трусики) опускалась вниз, и наконец ее язык коснулся заветного места. Молодой человек вновь ожил и теперь, похоже, он уже был более спокоен, и его нервная дрожь исчезла. И они вновь предались любви. Но теперь уже неспеша и обстоятельно. Лидия отдавалась ему умело и страстно (25 долларов за час), их тела переплетались в разных позах на фоне пестрых стен мансарды. Но и этот порыв подошел к концу. Солнце опускалось за крыши Белоярского форштадта.

Любовники долго лежали в тишине, и Oтрадин рассказывал Лидии о том, как поднялся на площадку квартиры, где жил негодяй, как он судорожно сжимал пистолет (5 долларов на черном рынке) в кармане. И как негодяй сам открыл ему дверь. И как он выстрелил ему в лоб, а потом захлопнул дверь. Лидия привстала и поцеловала молодого человека - нет, не страстно, а скорее по-сестрински, по-дружески. Он, серьезно глядя на нее, сказал:

- Спасибо тебе.

Лидия вышла в ванную комнату, а когда вернулась, молодого человека уже

не было. Он ушел.

- Ну какой же он убийца, - усмехнулась Лидия Владимировна, открывая парадную дверь своей квартиры. Улыбка застыла на ее губах. В прихожей лежал супруг с дыркой во лбу.

Грымзин с ужасом понял, что он и есть этот «мертвый негодяй».

x x x

От собственного беззвучного крика банкир проснулся. Дождик все еще продолжал моросить, но первые лучи утреннего солнышка уже заливали мокрую палубу.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ - СРЕДА

Когда утром Вероника Николаевна Курская возвратилась к себе, ее ожидал не слишком приятный сюрприз: вся каюта была перевернута вверх дном, немногочисленные личные вещи разбросаны по полу, частично поломана мебель и местами даже вскрыт пол.

Прибывшая на место происшествия следственная бригада в составе политика Гераклова и доктора Cерапионыча осмотрела следы погрома и приступила к опросу потерпевшей.

- Значит, Вероника Николаевна, вы обнаружили все это только сейчас, - констатировал Гераклов. - A где же вы были ночью?

Вероника горько усмехнулась:

- Где ты гуляла, где была?.. Что ж, думаю, скрывать не стоит. Вы знаете, после того, что я пережила на берегу, мне было очень трудно заснуть. В голову лезут всякие мрачные мысли, а чуть задремлю - мерещится разная дрянь. Вот я и решила сходить в гости к Егору - ну там, поболтать о том о сем, развеяться... A тут меня перехватил адмирал и стал обвинять в распутстве и совращении малолетних. Ну скажите, разве я похожа на распутницу?

- Этот вопрос мы обсудим в другой раз, - деликатно ушел от ответа Гераклов. - Расскажите, что было после вашей встречи с адмиралом.

- Что было - то было, - сладостно вздохнула Вероника. - Чтобы доказать Евтихию Федоровичу, что я не испытываю нездорового влечения к мальчикам, пришлось прикинуться, будто мне больше нравятся мужчины старше среднего возраста. Надеюсь, подробности вы позволите опустить?

- Между прочим, это обстоятельство спасло вам жизнь, сударыня, - заметил доктор. - Просто страшно представить, что сталось бы с вами, если бы вы находились здесь во время налета.

- Да, это ужасно, - прошептала Вероника.

- И еще один вопрос, - продолжал Серапионыч. - Вернее, с него и

следовало начинать. Пропало ли что-нибудь у вас из каюты?

Вероника на мгновение замялась:

- Н-нет, кажется, ничего.

- Ну хорошо, не будем вас больше терзать, - проникновенно сказал

Гераклов. - Я со своей стороны постараюсь сделать все, чтобы те, кто тут мутит воду, понесли заслуженное наказание.

x x x

Через несколько минут Гераклов, Серапионыч и Грымзин собрались на «Совет в Филях». Филями служила каюта Грымзина, отделанная по стенам звуконепроницаемыми гобеленами.

- Ну что ж, господа, какие у кого будут соображения? - обратился к спутникам банкир Грымзин после того как все трое поделились своими наблюдениями за прошедшие два дня. Слово попросил доктор:

- Боюсь, друзья мои, что мы с вами недооцениваем опасность создавшегося положения. Сегодня я видел разгромленную каюту мадемуазель Курской. Несколько недель назад вместе со следственной бригадой милиции я побывал сначала в доме Софьи Ивановны Лавантус в комнате ее покойного постояльца, а затем - в особняке генерала Курского. И, как сказал бы уважаемый инспектор Столбовой, почерк во всех трех случаях погрома идентичен.

Гераклов порывисто вскочил:

- То есть не хотите ли вы сказать, Владлен Серапионыч, что на яхту проникли те же красные бандиты, которые...

- Я ничего не хочу сказать, - тяжко вздохнул Серапионыч, - но факты, факты... Я тут попытался, следуя испытанной дедуктивной методе моего покойного друга Васи Дубова, так сказать, реконструировать события последнего месяца, после его гибели. - Доктор даже слегка прослезился. - И вот что у меня получилось. В Кислоярск прибывает некто Егор Кузьмич, бывший промышленник, отсидевший срок за крупные хищения. Он явно что-то скрывает и сам от кого-то скрывается и потому незаметно поселяется на скромной мансарде в доме Софьи Ивановны. Однако преследователи находят его и посылают «красную метку». Тогда он передает карту Егору и просит отвезти генералу Курскому, чтобы тот сохранил ее для Разбойникова. Затем постоялец умирает, а те, от кого он безуспешно скрывался, устраивают тотальный шмон в его комнате. Но того, что им нужно, они, естественно, не находят. Зная, что Егор был последним, кто контактировал с Егором Кузьмичом, они начинают за ним следить. И когда наш юный друг передал карту генералу Курскому, то они взяли под прицел теперь уже генерала.

- Но ведь Егор передал генералу неправильную карту, - вставил Гераклов.

- Совершенно верно. Но преступники этого, разумеется, не знали. Ночью сбежавший из тюрьмы Разбойников с двумя подручными проникли в дом генерала и устроили новый погром, на сей раз с привязыванием хозяина к стулу. Вот здесь возникла первая несостыковка фактов - почему Курский не передал карту Разбойникову? Ведь такова была воля ее предыдущего владельца. Может, я и ошибаюсь, но напрашивается очевидный ответ: карта пропала между приездом Егора и ночным визитом Разбойникова. Кто ее взял? Не хочу ни на кого зря катить бочку, но в доме генерала, кроме его племянницы Вероники Николаевны, больше никто не живет.

- То есть, доктор, вы думаете, что карту взяла Вероника? - изумился Гераклов.

- Повторяю, я ничего не думаю. Мне вообще думать вредно. Но именно такой ход мыслей мог быть у преступников. Так и не завладев вожделенной картой, они проникают на яхту, чтобы в некий «час икс» просто воспользоваться результатами наших поисков. A увидев Веронику, решили заодно «пощупать» и ее. Вот только удачно или нет - это нам неизвестно.

- Неудачно, - с уверенностью заявил Грымзин.

- A вы почему знаете? - удивился Гераклов. Вместо ответа банкир

порылся в кармане и выложил на стол листок бумаги. Это была та самая «неправильная» карта с произвольно расставленными звездочками, которую Егор отвез генералу Курскому.

- Откуда она у вас? - вопросил Серапионыч. Грымзин замялся.

- Ну, это, знаете, дело техники. В общем, ловкость рук и никакого

мошенства.

- Послушайте, Евгений Максимыч, - резко заговорил Гераклов, - если уж вы сказали «A», то выкладывайте и весь букварь. Откуда у вас эта карта?

- Ну ладно, - нехотя заговорил банкир, - в общем, я вчера вечером прогуливался по яхте и случайно увидел, что каюта госпожи Курской не закрыта... - Грымзин замолк. Продолжать ему явно не хотелось.

- Правильно, госпожа Курская так спешила не то в гости к Егору, не то на свидание с адмиралом, что забыла закрыть дверь, - нетерпеливо сказал политик. - Продолжайте, продолжайте!

- В общем, я зашел в каюту и увидел лежащую на койке фуфайку Вероники Николаевны. Из кармана торчал уголок этой карты... Что, и дальше рассказывать?! - внезапно сорвался чуть не на крик Грымзин. - Да, я залез к ней в карман и взял эту чертову карту. A что я был бы за банкир, если бы не умел лазать людям в карман? - столь же внезапно успокоившись, заявил Грымзин.

- Ясно одно, - констатировал Серапионыч, - клад ищут как минимум трое: мы с вами, затем головорезы из шайки Разбойникова и, наконец, племянница генерала Курского. Так что все эти ее рассказы о страшных сепаратистах, извините, фуфло. Просто Вероника хотела попасть на корабль со вполне определенными целями. Теперь возникает вопрос - что нам делать с этой картой?

- Как что? Сжечь! - решительно предложил Гераклов. - Ведь настоящая-то карта у нас.

- Позвольте с вами не согласиться, Константин Филиппович, - заметил доктор. - Именно потому, что эта карта не настоящая, ее следует подкинуть кому-то из наших конкурентов - пускай себе копают на здоровье.

- И кому же? - спросил политик.

- Поскольку личности специалистов по шмонам и грабежам нам покамест

еще не известны, то я предлагаю незаметно вернуть карту Веронике. Думаю, что вы, уважаемый Евгений Максимыч, с вашим опытом, смогли бы сделать это лучше всего.

- Да, разумеется, - рассеянно ответил банкир. И, чуть помолчав, почти театрально воскликнул: - Боже мой, что скажут акционеры банка, когда узнают, что у меня на яхте безнаказанно орудует шайка разбойников!

- Как вы сказали? Разбойников?! - вскричал Гераклов.

- Ну, если хотите - пиратов.

- Разбойников, именно Разбойников! Как это я сразу не догадался, что

кто-то из членов экипажа - переодетый Разбойников!

- Что за пустяки, - поморщился Грымзин. - Какой еще Разбойников? Вы просто насмотрелись фильмов про Фантомаса. Да и в кого он смог бы переодеться? Наш адмирал - он в два раза выше Разбойникова. Радист - совсем еще молодой, а следы возраста так просто не скроешь. Хотя, если откровенно, он мне кажется человеком с преступными наклонностями. Повар? Ну это уж совсем чепуха: у Разбойникова было две ноги, а у него - одна. Кто там еще? Мотористка? Здравствуйте, я ваша тетя! В джазе только девушки! Хотя постойте - у штурмана Лукича такая огромная бородища, что это наводит на подозрения - уж не наклеенная ли она?..

- Погодите, господа, - вмешался Серапионыч. - Кажется, мы с вами опять заходим не с того борта. C Разбойниковым или без него, но на судне явно орудуют его люди. Кто они - мы пока не знаем. И сейчас наша задача - внимательно наблюдать за происходящим, сопоставлять факты и делать выводы. Только так мы сможем выйти на след преступников.

- Полностью с вами согласен, доктор, - сказал Гераклов. - Но вот мне сейчас пришла в голову одна мысль. В общем, связанная с вашими дедуктивными изысканиями. Тот человек, который остановился у Софьи Ивановны, не хотел, чтобы карта попала в лапы его преследователей, но просил, чтобы Егор передал ее генералу Курскому, который, в свою очередь, должен был отдать ее Разбойникову. A к Курскому явились вместе и Разбойников, и те другие. Я так и не понял - они в одной шайке или нет?

- Я тоже думал об этом, - кивнул Серапионыч. - Возможно, что сейчас они вынуждены действовать заодно, чтобы добраться до сокровищ. Я так подозреваю, что сокровища - похищенные Егором Кузьмичом золотые контакты. Но потом пути преступников могут резко разойтись, и это обстоятельство будет нам только на руку...

- Все это так, - сказал Грымзин. - Но до того, как они перейдут в наступление, мы должны выяснить, кто на яхте состоит в заговоре, а на кого мы можем положиться.

- Думаю, что вне подозрений только мы трое и Егор, - ответил Серапионыч, - а остальных мы совсем не знаем.

- Ну, уж господина Ибикусова-то мы прекрасно знаем, - возразил Гераклов.