Историческая антропонимика

Историческая антропонимика – это ВИД, изучающая личные имена и их системы в историческом развитии как факты истории общества и разрабатывающая методы использования антропонимических данных как исторического источника.

Не имея точного представления о характере системы личных имен того или иного периода или народа, историк рискует допустить фактические ошибки, он зачастую может даже спутать тезок или разделить надвое одно и то же лицо, выступающее под разными именами.

Особое значение имеют не отдельные личные имена, а именно системы личных имен. Так, современная русская антропонимическая система включает в наименование лица три элемента: имя, отчество и фамилию, при этом двойные имена не приняты, а двойные фамилии встречаются редко. Исландская антропонимическая система состоит лишь из имени и отчества (в форме имени отца с при­бавлением слова “сон ” — сын) без фамилии, т.е. сын Свейна Бьернсона будет уже Свейнсоном. В большинстве же западно­европейских стран система именования состоит из имени и фамилии, но без отчества; вместе с тем там широко распространены двойные, тройные и т.д. имена. Своеобразна испанская система, где двойная фамилия обязательна и образуется из первых фамилий отца и матери. В антропонимическую систему входят и набор имен (именник), и большая или меньшая их распространенность, и мотивы наречения имени, и способы именования человека вне официального круга общения и т. п.

Антропонимические системы изменчивы. Быстрее всего меняется именник, хотя многие имена могут веками оставаться в числе фаворитов. Но может меняться и вся система как целое. Так, в России до XV—XVI вв. господствующий класс, а до середины XIX в. и значительная часть крестьянства были лишены фамилий. Зато в систему входили и вторые нехристианские имена, и дополни­тельное именование по деду.

В одно и то же время у разных социальных групп внутри одного и того же народа могут существовать разные антропонимические системы. Так, в XVI в. на Руси боярин мог именоваться Петром Васильевичем Морозовым, дворянин — Петром Васильевым сыном Морозовым, а крестьянин — Петрушкой Васильев сын. И даже в офи­циальных документах конца XIX — начала XX в., в эпоху значи­тельной нивелировки антропонимии “господа” именовались с “-вичем”, а “народ” — без него: офицер или чиновник — Петр Василье­вич, а мещанин или крестьянин — Петр Васильев сын.

На примере русской антропонимии (привлекая отчасти и мате­риалы других народов) рассмотрим возможности, которые открывает перед историком использование антропонимических материалов.

Древнейшая русская антропонимия известна фрагментарно. В летописях фиксировались, прежде всего, князья и другие представители господствующего класса. Анализ имен послов в договорах Руси с Византией в Х в. показывает, что среди них преобладают нормандские (скандинавские) и балтские прозвания. Скандинавские имена носили первые киевские князья из динас­тии Рюриковичей (Рюрик, Олег, Игорь). Скандинавского происхождения и распространенное среди князей имя Глеб (Улеб). Норман­нские конунги, став русскими князьями, быстро ославянились. Не случайно, уже сын Игоря и Ольги (оба носители скандинавских имен) назван славянским именем — Святославом.

Древнейшие славянские имена, общие для многих славян­ских народов, состояли, как правило, из двух корней, или основ. Отсюда и их научное название — двуосновные имена. Такие имена (Святослав, Всеволод, Ростислав, Мирослав, Мечислав, Ратибор, Дорогобуд, Ярополк, Святополк, Ярослав, Брячислав, Вячеслав и т. п.) были характерны, прежде всего, для верхушки общества, главным образом, для князей; их поэтому часто называют княжескими.

Дохристианские имена дружинников и рядовых общинников также происходили от славянских корней, но имели одну основу: Добрыня, Гордята, Вышата и т.п. Иногда они носили (по крайней мере, внешне) прозвищный характер: так, одного из воевод князя Владимира, упоминающегося в летописи под 984 г., звали Волчий Хвост.

У простолюдинов в дохристианский период было принято давать детям имена, совпадающие со словами нарицательными: Баба, Белава, Ждан, Любим, Найден, Неждан. Такие имена и позже появлялись при рождении ребенка и употреблялись в бытовой речи. Часто такие имена носили отрицательную эмоциональную окраску: Грязной, Докука, Злоба, Злодей, Негодяй, Нелюб, Некрас, Смертко. Такие имена называют профилактическими, считалось, что злые духи не обратят внимания на ребенка с "плохим" именем и не причинят ему зла.

Превращение в конце Х в. христианства в официальную религию стало переломом в русской антропонимической системе. Обряд крещения включал и наречение имени из строго определенного перечня “святых”, помещенного в святцах — церковном календаре. Эти имена принято называть календарными. На Руси был принят календарь восточно-христианской (византийской) церкви (православной). Поэтому календарные имена называли на Руси греческими, хотя значительная их часть римского, древнееврейского и иного происхождения. Многие календарные имена прошли на Руси процесс адаптации, приспособились к русскому произношению: из Иоанна возник Иван, из Геор­гия - Юрий и Егор, из Иакова - Яков и т.д. Не­которые другие имена также адаптировались, но в XVIII— XIX вв. победила официальная церковная форма, а следы адап­тации сохранились в уменьшительных именах (Костя — от Костянтин; Митя — от Митрий и т.п.) и в фамилиях (Ивонин из Ивона — от Иона).

Церковные имена распространялись с большим трудом. До XIII—XVI вв. в быту пользовались старыми некалендар­ными именами, а полученные при крещении имена (молитвенные) порой сохранялись в тайне, чтобы избежать сглаза. В это время в святцы попали языческие имена князей, признанных святыми - Владимир, Борис, Всеволод и др. Так стал формироваться своеобразный русский (восточнославянский именник).

Наряду с календарными именами широко использовались прозвища, образованные по разным поводам. Так, в семье жителя Соли Камской XVII в. Суровцева было два сына Ивана, один получил прозвище Большой или Большак, другой – Меньшой или Меньшик. Прозвища давались людям по их внешнему виду, качествам характера, манере говорить, по принадлежности их предков к какой-нибудь нерусской народности, по роду деятельности и по разным другим особым обстоятельствам, которые сейчас установить уже невозможно.

Русские фамилии появились позже других именований людей (имен, отчеств, прозвищ). В XIV в. начали формироваться боярские фамилии, указывающие на принадлежность человека к определенному роду, семье. Затем появляются дворянские, позже – фамилии купечества. И только во второй половине XVI-XVII вв. в связи с составлением писцовых книг, где переписывались все податные, платящие налоги люди (главы семей и их сыновья), начинают складываться фамилии крестьян, посадского населения, ремесленников. Фамилии простолюдинов, поэтому, являлись официальными именованиями людей по принадлежность их к определенной семье. Процесс становления фамилий был длительным, не всегда устойчивым, иногда в силу дробления семьи или каких-то других обстоятельств появлялись новые фамилии.

Фамилии XVI-XVII вв. возникали из двух источников: календарных имен (Михайлов, Никитин) и прозвищ (Белых, Верещагин, Новосельских, Соколов). Обычно они образовывались от основы имени или прозвища с помощью суффиксов притяжательных прилагательных – ов, -ев, -ин (Петров, Алексеев, Никитин; Еловиков, Каменев, Белавин). В большинстве случаев фамилией становилось именное или прозвищное отчество. Например, от имени и прозвища Авдейка Быдан образовался антропоним его сына, отвечающий на вопрос притяжательного прилагательного: " Чей?", - Авдеев сын Быданов, где Авдеев сын – именное отчество, а Быданов – прозвищное отчество. Впоследствии как Авдеев, так и Быданов могли быть переданы по наследству уже как фамилия.

Русские фамилии Верхнего Прикамья образовывались по тем же принципам, как и в целом по России. Но особенностью являлось то, что среди населения нашего региона присутствовало много нерусскиих народностей, влияние которых отмечается и в фамилиях. Кроме того, русское население составляли выходцы из разных районов России, и особенность разных говоров и диалектов также нашли отражение в фамилиях. Прозвищные фамилии Прикамья образовывались от прозвищ трех видов.

Во-первых, множество фамилий возникло на базе общерусских нейтральных слов, называвших людей по роду занятий, по принадлежности к определенной народности, по географическому названию, откуда вышел человек. Последних в Пермском крае достаточно много, так как заселение края русскими происходило из разных мест.

Во-вторых, фамилии возникали от прозвищ из слов, называвших различные качества человека. В такой лексике отмечаются слова общерусские, диалектные и нерусские. Были фамилии от слов, характеризовавших людей по особенностям внешности, по цвету волос и кожи, по особенностям лица и т.п.

В-третьих, большое количество фамилий возникло из прозвищ, сравнивающих людей с птицами, рыбами, животными, насекомыми, растениями, предметами быта, продуктами, разными видами хлеба.

Среди пермских фамилий выделяется особая группа с формантом – ихин. Их возникновение связано с наличием в Прикамье традиции образования женских прозвищ на – иха от имени или прозвища мужа: Ворониха (от Ворон), Пузатиха (от Пузатый), Трубничиха (от Трубник), Юрчиха (от имени Юрка) и пр. Если муж умирал, главой семейства становилась его вдова и, когда в ее хозяйстве появлялся новый муж, ему давали именование, образованное от прозвища жены: Воронихин, Пузатихин, Трубничихин, Юрчихин.

Дворянские фамилии часто образовывались по названию владений с формантом - ский (Оболенский, Ухтомский, Ржевский), или по некалендарным именам дедов и отцов с формантами - ев, -ов, -ин (Корсаков, Белавин, Репнин).

Особый раздел русской антропонимии составляют фамилии лиц духовного звания. Они образовывались тремя путями: по роду занятий - Дьяконов, Протопопов, Попов; по приходу – так, Петр, дьякон Ильинского прихода стал Петром Ильинским, а сын Ключевского дьякона Осипа известным русским историком Василием Осиповичем Ключевским; до второй половины XIX века начальство духовных семинарий давало фамилии по названиям экзотических растений: Абрикосов, Кедров, Розов, Розанов; по благолепным качествам: Тихонравов, Добролюбов, Сладкопевцев, Радостей; по красивым географическим названиям и словам: Африканов, Горизонтов, Европейцев; по местностям, упоминающимся в Библии: Иорданский, Иерусалимский; или переводя русские фамилии на латынь и греческий: Беневоленский (Добровольский), Флоренский (Цветков), Сперанский (Надеждин).