Формообразовательная и словообразовательная структура слов

При морфологическом анализе членение слова может осуществляться в трёх аспектах, что позволяет обнаружить три различные структуры — формообразовательную, словообразовательную и морфемную. Формообразовательная структура слова выявляется при сопоставлении всех словоформ данного слова, словообразовательная структура раскрывается при соотнесении мотивирующего (производящего) слова (или основы слова) и мотивируемого (производного) слова. К выявлению морфемной структуры приводит сопоставление всех словоформ данного языка.

Формообразовательной (или словоизменительной) структурой обладают только многоформенные (изменяемые) слова, не имеют её слова одноформенные (неизменяемые) типа здесь, вот, вчера. Многоформенное слово представляет собой класс словоформ, выступающих в качестве элементов морфологической парадигмы. Данная парадигма отражает реализацию грамматических категорий и входящих в их состав граммем, которыми обладает данное слово как представитель определённой части речи. Одноформенное слово представлено единственной словоформой.

Парадигма может быть большой и малой. Большая парадигма (макропарадигма) охватывает, например, все категориальные изменения рус. существительных по 6 падежам и 2 числам, т.е. 12 словоформ; все категориальные изменения рус. прилагательных (от 24 до 29 словоформ, реализующих изменения по 2 числам, 3 родам в ед. ч., 6 падежам, 3 степеням сравнения, чередованию полных и кратких форм). Внутри большой парадигмы могут выделяться малые, или частные, парадигмы (микропарадигмы), например, парадигма мн. ч. прилагательных, парадигма ед. ч. прилагательных (с дальнейшими подразделениями по родам — муж., жен. и ср.).

Возможно выделение ряда промежуточных парадигм с охватом разного числа членов. Так, в англ. яз. парадигма личных индикативных форм, противопоставляемая парадигме неличных глагольных форм (вербоидов), при 16 временных формах, 6 формах 1, 2 и 3 л. в ед. мн. ч. насчитывает 96 членов. С учётом категории залога количество членов данной парадигмы удвоится (192). Если сюда добавить различение личных индикативных вопросительных, отрицательных и вопросительно-отрицательных форм глагола, количество членов парадигмы возрастёт до 576. Если мы примем во внимание противопоставление изъявительного и сослагательного наклонений, то получим 1152 члена личной глагольной парадигмы. За пределами этого множества пока остались императивные формы.

Сравнение синтетических словоформ, входящих в одну парадигму, позволяет их расчленить на две структурные составляющие: основу, остающуюся в принципе инвариантной при морфологических видоизменениях и обеспечивающую тождество данного слова как лексемы, и тот или иной форматор (форматив, формальный показатель), являющийся экспонентом соответствующей граммемы (или совокупности граммем).

Можно говорить о парадигме отдельного конкретного слова и о парадигме класса слов (части речи в целом или отдельного словоизменительного — деклинационного либо конъюгационного — класса). В первом случае парадигму представляют в виде записи всех словоформ данного слова одним или несколькими столбцами. Ср., например парадигму рус. существительного стол:

	Ед. число	Мн. число
Им. пад.	стол -#	стол - ы
Род. пад.	стол-а	стол-ов
Дат. пад.	стол-у	стол-ам
Вин. пад.	стол -#	стол-ы
Твор. пад.	стол-ом	стол-ами
Предложн. пад.	о стол-е	о стол-ах

Во втором случае строят парадигму, фиксируя в таблице лишь форматоры. Так, ниже приводится пример парадигмы словоформ рус. существительных муж. рода неодушевлённых (стол, столб, чайник, учебник, университет, курс, экзамен, зачёт, деканат, фильтр и т.д.):

	Ед. число	Мн. число
Им. пад.	_-#	_- ы
Род. пад.	_- а	_- ов
Дат. пад.	_- у	_- ам
Вин. пад.	_-#	_- ы
Твор. пад.	_- ом	_- ами
Предложн. пад.	о (б) _-е	о (б) _-ах

Одна из словоформ в рамках соответствующей парадигмы может квалифицироваться как основная, или исходная. Формообразование слова представляет собой процесс построения по определённым правилам морфологических преобразований (трансформаций) из исходной словоформы той или иной производной словоформы (или производных словоформ), иначе говоря, процесс перехода от основной формы к косвенной словоформе или косвенным словоформам.

В качестве начальной словоформы выбирается та, которая выступает как наиболее простая или позволяет построить наиболее оптимальным образом правила перехода ко всем другим словоформам. Она обычно фиксируется в словарях. Так, в словарях рус. яз. принято приводить для существительных словоформу им. п. ед. ч., для прилагательных словоформу им. п. ед. ч. муж. р., для глагола форму инфинитива. Лат. и греч. грамматики предпочитают в качестве словарной формы глагола словоформу 1 л. ед. ч. наст. вр. Например, лат. subiecto ‘кладу вниз, подкладываю’, греч. kosmeo ‘привожу в порядок, устраиваю; ставлю в строй; украшаю’.

Однако правила формообразования слов чаще строятся с учётом не словарной формы данного слова, а его формообразующей основы. Формообразующая основа слова в целом и основа отдельных его словоформ могут совпадать, как, например, в случае разговорчив-ый. Но общая, инвариантная формообразующая основа слова может реализоваться в двух или более частных, парциальных, комплементарных по отношению друг к другу основах. Ср. рус. болгар - ин-у — болгар-ам (болгар- ~ болгарин-), порос-ёнок—- порос-ят-а (поросён(о)к - ~ поросят -). Комплементарны относительно друг друга рус. глагольные основы зна - (зна-ть, зна-л) и знаj- (знаj-у, знаj-ут).

Существенно усложняют картину значащие чередования фонем, участвующие в формообразовании слов. Они могут служить образованию разных основ, к которым возводятся соответствующие классы словоформ. Так, правила формообразования словоформ нем. и англ. нерегулярных (нестандартных) глаголов формулируются с учётом того, что имеются основы инфинитива (и наст. вр.), основы прош. времени и основы причастия прош. времени (wir br e ch-en ‘мы ломаем’ — wir br a ch-en ‘мы ломали’ — ge-br o ch-en ‘поломанный’; I beg i n ‘я начинаю’ — I beg a n ‘я начал’— beg u n ‘начатый’).

Если же теперь обратить внимание на структуру аналитической словоформы, то обнаружится, что и она двучленна. В её состав входят знаменательное слово (как аналог формообразовательной основы в синтетической словоформе) + служебное слово (как форматор, выступающий экспонентом той или граммемы и имеющий своим аналогом в синтетической словоформе аффикс или комплекс аффиксов).

Ср. рус. буду читать, где на долю буду приходится выражение граммем 1 л. ед. ч. наст. времени изъявит накл., а на долю конструкции “служебное слово быть + инфинитив знаменательного глагола читать ” (значение буд. вр. принадлежит конструкции в целом); читал бы, где сочетание служебного слова бы и суффикса -л -, знаменательного глагола выступает экспонентом граммемы сослагат. накл.

Форматоры аналитических словоформ могут быть однокомпонентными и многокомпонентными. Ср. примеры для комплексных форматоров: англ. I had been working (for a long time...) ‘я уже долго работал (к определённому моменту)’, I shall have been working (for seven hours...) ‘я буду работать уже в течение семи часов (к определённому моменту)’.

Многочленные аналитические словоформы, состоящие из двух или более синтагматических слов, входят в парадигму словоформ различного типа. Чередуясь с синтетическими словоформами, они оказываются равны по своему статусу одночленным словоформам и, тем самым, парадигматическим словам. Участие в подобных парадигмах обеспечивает структурную целостность, внутреннюю спаянность аналитических форм.

В выборе соответствующих форматоров и, тем самым, в построении словоформ участвуют следующие морфологические процессы:

а) аффиксация (т.е. употребление соответствующих постфиксов, префиксов, инфиксов, циркумфиксов, трансфиксов, морфем с нулевыми экспонентами);

б) значащие чередования фонем (чередования гласных, возникшие в результате аблаута, умлаута, преломления; чередования согласных; ср. англ. goose ‘гусь’ — geese ‘гуси’, man ‘человек; мужчина’ — men ‘люди; мужчины’);

в) мена акцентных кривых (в языках с подвижным ударением; ср. пÈ и л-ы (им. п., мн. ч.) —пил -È ы (род. п., ед. ч.);

г) мена тонем; ср.: язык нуэр lei (с восходящим тоном Ì) ‘животное’ — lei (с нисходящим тоном Í) ‘животные’;

д) мена слоговых акцентов (тонических ударений, сопутствующих динамическим ударениям); ср. швед. en stol (тоническое простое, т.е. однонаправленное, либо падающее Í, либо восходящее ударение Ì) ‘стул’ — stolarna (тоническое сложное нисходяще-восходящее ударение ÍÌ) ‘стулья’; сербскохорв. сел-а (с кратким восходящим тоническим ударением Ì) ‘сел а (род п., ед. ч.)’— сел-а (с долгим нисходящим тоническим ударением Í) ‘сёл (род. п., мн. ч.)’;

е) удвоение (редупликация) целых слов или частей слов (индонез. orang ‘человек’ — orang orang ‘люди’; греч. γράφω ‘пишу’ — γέ-γραφα ‘я написал’, θύω ‘приношу жертву’ — τέ-θυκα ‘я принёс жертву’; гот. slēpan ‘спать’ — saí-slēp ‘спал’);

ё) мена разных корней с тем же лексическим значением (явление супплетивизма: человек- — люд-и, ид-у — шё-л -, один- — перв-ый, хорош-ий — лучш-е);

ж) использование служебных слов (предлоги и послелоги, частицы, вспомогательные глаголы, слова-артикли; ср.: de la langue ‘языка’ (эквилентно рус. род. п. языка); of the language ‘то же самое (языка)’; читал бы; будет читать; Sprache — eine Sprache — die Sprache ‘язык (формы несоотнесённости, неопределённой соотнесённости и определённой соотнесённости)’; des Studenten — dem Studenten — den Studenten ‘студента — студенту — студента (формы род., дат. и вин. п.)’.

Нередко форматоры (и это можно отчасти наблюдать на вышеприведённых примерах) строятся как комплексы ряда показателей (например, словоформы им. п. мн. ч. бÈ о род-ы и род. п. ед. ч. бород-È ы различаются употреблением двух разных (омонимичных) морфем (ы ₁ и ы ₂) совместно с акцентным выделением в первом случае корневой морфемы, а во втором случае аффикса.

Во флективных языках форматор, как правило, является экспонентом нескольких граммем. Так, одно рус. окончание - у в пиш-у, пойд-у реализует 5 граммем (1 л., ед. ч, настояще-будущее вр., изъявит. накл., действ. залог). В азерб. бахабилмамаг ‘не мочь смотреть’ идею видения реализует основа (она же корневая морфема) бах -, а форматор абилмамаг представляет собой цепочку аффиксов (- абил - передаёт граммему возможности, - ма - выражает отрицание, - маг является аффиксом инфинитива).

Словообразовательная (деривационная) структура обнаруживается в словах-дериватах, т.е. производных и сложных словах. Её выявлению служит сопоставление слов мотивирующих и мотивируемых. В мотивируемом слове (слове-деривате) выделяются две части: словообразовательная основа (деривационная база) и дериватор как формальный показатель словообразовательного значения. Ср., например, чита-тель, посети-тель, строи-тел ь, раде-тел ь, лёт-чик, навод-чик, началь-ник, стрелоч-ник, учитель-ск -(ий), ментор-ск -(ий).

Как деривационная база, так и дериватор могут быть комплексными; ср., например, машин-о-пис-н- (ый), письм-о-нос-ец, где машин - и пис -, письм - и нос - принадлежат к составу соответствующих деривационных баз, а - о - и - н - в первом слове, - о - и - ец входят в состав форматоров. Словообразовательное значение и его формальный показатель можно объединить как две стороны (означаемое и означающее) языкового знака — дериватемы (по аналогии со словом граммема).

Дериватемы подобны граммемам, но отличаются от них тем, что они не объединяются в ограниченные по количеству противопоставляемых элементов, закрытые и жёстко структурированные множества, подобные морфологическим категориям. Словообразовательные значения (в отличие от формообразовательных) выражаются менее стандартизованными, менее регулярными способами. Если мы попытаемся отобразить в таблице структуру словообразовательной парадигмы (например, парадигмы наименований “производитель действия”, образуемых от глаголов активного действия), то мы обнаружим в этой таблице много пустых ячеек. Ср., например, *езди-тель, * лета-тель, * грузи-тель, * копа-тель, *запева-тель. Выбору дериваторов служат следующие деривационные процессы:

а) аффиксация (при этом выбираются не формообразующие, а деривационные аффиксы; среди них не фиксируются морфемы с нулевыми экспонентами);

б) усечение мотивирующего слова (аббревиация); ср. англ. doctor > doc, laboratory > lab; нем. Laboratorium > Labor, Mathematik > Mathe, Universitāt > Uni;

в) значащее чередование фонем; ср. вез-у > воз, англ. s i ng — s a ng — s u ng > s o ng 'пение'; house /haU s / 'дом' > house /haU z / ‘проживать’;

г) значащее чередование тонов;

д) значащее чередование слоговых акцентов (тонических ударений, сопутствующих динамическим ударениям);

е) значащее чередование акцентных кривых; ср. англ. expÈ o rt ‘вывозить, экспортировать’ >' e xport ‘экспорт’;

ё) удвоение (редупликация); ср. синий-синий, едва-едва; нем. Wirrwarr ‘неразбериха’;

ж) словообразовательная конверсия (транспозиция слова из одной части речи в другую, означающая включение слова в иную формообразовательную парадигму и приобретение им другого набора граммем): ср. нем. schreiben ‘писать’ > (das/ein) Schreiben ‘письмо, послание’; англ. scalp ‘кожа черепа, скальп’ > (to) scalp ‘скальпировать’;

з) соположение слов (или основ слов) как компонентов деривационной базы; ср. яркосиний, жёлто-голубой; нем. Grundform ‘основная форма’, aufschreiben ‘надписывать’, hinausgehen ‘выйти наружу (по направлению от говорящего)’; англ. shrill-gorges ‘горластый’, stand up ‘встать’;

и) соположение усечённых частей слов; ср. филфак, инфак, физмат; биохим, завлаб;

й) использование служебных слов; ср. нем. sich erholen ‘отдыхать’.

В конкретном акте словообразования могут взаимодействовать разные процессы, приводя к появлению комплексных дериваторов.

В целом проблемы словообразования занимают морфологию лишь постольку, поскольку многие деривационные процессы близки к формообразовательным и поскольку деривационный анализ, вместе с анализом формообразовательным, способствует в конечном итоге выявлению морфемной структуры слов и инвентаризации морфем, а также выяснению того, как сегментные морфемы взаимодействуют с суперсегментыми морфологическими средствами.