Культура русских земель

В период политической раздробленности происходила культурная регионализация русских земель. В XII—XIII вв. на Руси выделялись три культурных центра — Киев, Новгород и Владимир, между которыми существовали определенные мен­тальные и художественно-стилевые различия. Формирование в этих городах мощных культурных комплексов свидетельство­вало о стремлении киевских и владимирских князей, а также новгородской знати к усилению культурно-идеологической

опоры своей власти в претензиях на общерусское политическое руководство.

Важнейшим элементом русской культуры этого периода оставался фольклор. Продолжал развиваться общерусский героический богатырский былинный цикл. Однако при этом в регионах произошло усиление жанровых особенностей былин, появились образы местных богатырей, оформились отличия в напевах. Нашествие татар на Русь привело к появлению в былинном эпосе новых мотивов и идей. В Киеве православные богатыри сплачиваются вокруг Владимира Красное Солнышко и эпический центр земли русской становится оплотом борьбы с татарами. Основная идея былинного цикла — восстановление единства русских земель.

Новгородские былины в отличие от общерусского герои­ческого эпоса не воспевали воинские доблести и подвиги во имя защиты Руси и веры, а поэтизировали жизнь «Господина Великого Новгорода» как крупного торгового центра и буйные нравы вечевой республики (былины о Садко, Василии Буслаеве).

Содержание этих былин было далеким от православных идеа­лов, в них гораздо сильнее просматривались языческие мотивы. Так, смысл прославления родного города гость Садко видит в добывании богатства. В этом начинании он проявляет смелость, находчивость, музыкальный дар, использует языческие силы. Еще более далек от христианских идеалов купеческий сын Васи­лий Буслаев, предводитель городской вольницы, чьи удальство и произвол не сдерживаются ни традициями, ни православной моралью. Вместе с тем его бессмысленная гибель во время паломничества в Иерусалим звучит фактическим осуждением буйного нрава и образа, характерных для языческого разгула

страстей.

Ментальное многообразие русской культуры предопре­делило кризис общерусского самосознания, что особенно наглядно проявилось в летописании. В период политической раздробленности появились региональные центры летописа­ния. В связи с этим нарушилась летописная традиция, свя­занная с общерусской тематикой. В региональных летописях внимание уделялось в основном проблемам местного характе­ра. Даже летописный свод, созданный в Выдубицком монас­тыре (Южная Русь) на рубеже XII-XIII вв. и претендовавший на общерусское значение, явно замыкался на собственно киевских проблемах, показывая Киев центром русских зе­мель. Наиболее последовательно эта тенденция проявилась в новгородском летописании, в котором детально, строго соблюдая хронологию, описываются местные события. При слабом интересе к общерусским проблемам это летописание содержит массу частных подробностей, воспроизводящих колорит новгородской жизни.

Важным летописным центром XII—XIII вв. была Юго-За­падная Русь. Галицко-Волынская летопись осуждает местную «лживую» и «завистливую» боярскую оппозицию. Летописец в яркой художественной форме, часто нарушая последователь­ность событий, создает на фоне непрекращающихся смут и бедствий идеализированный образ Даниила Галицкого, поэти­зируя сильную княжескую власть.

В Северо-Восточной Руси во второй половине XII в. по указанию Андрея Боголюбского началось составление Вла­димирского летописного свода. В нем летописец, выступая поборником сильной княжеской власти, стремится обосновать

роль Владимира как центра всех русских земель. Формирование авторитарной ментальности в Северо-Восточной Руси нашло отражение в летописи в виде многочисленных поучений, а также рассказов о знамениях и видениях.

В большей степени общерусский характер носят литературные памятники, основной, формой которых в это время выступает церковная учительская литература. Традиции Илла­риона продолжили Климент Смолягич (русский митрополит), Авраамий Смоленский и Кирилл Туровский. Следуя канонам византийского красноречия, свидетельствовавшего о высоком уровне их богословского образования, они придали литера­турным произведениям яркую самобытную форму, используя народную речь и образы. Их произведения были написаны с учетом особенностей ценностно-рационального стиля мышления славянского населения Руси, в котором сочетались развитое воображение с натуралистической конкретностью. Церковные писатели широко использовали в литературных проповедях аллегории и образно-символическое толкование евангельских притч, что сближало это толкование с народными загадками, для разгадки которых надо было не угадывать, а знать.

Значение литературных работ православных проповедников духа состояло в том, что они содействовали популяризации ис­тинного православия и усвоению его основ на уровне подсозна­тельного. В процессе становления православной культуры Руси того времени это играло большую роль, поскольку духовная деятельность основной массы проповедников с низкой богослов­ской образованностью приводила к вульгаризации христианских ценностей и символики в массовом сознании.

Широкое распространение на Руси в это время получил Киево-Печерский патерик — сборник поучений и рассказов по истории монастыря, житийных повествований о его монахах. Богатство содержания, яркий образный язык сделали Патерик одной из наиболее читаемых книг во всех слоях образованного русского общества. Основная мысль произведения сводилась к необходимости нравственной, праведной жизни в мире житей­ских искушений, поэтому в Патерике высоко оценивалась роль духовного страдания и его очистительной силы.

Популярным жанром на Руси были «Хождения» по святым местам, в которых передавались впечатления о посещении ре­лигиозных святынь в Иерусалиме, Константинополе, на Афоне.

Наряду с религиозными переживаниями в них подробно рас­сказывалось о святых реликвиях. Особое внимание привлекало художественное совершенство увиденного, например, скульпту­ры, которая на Руси практически не встречалась.

Крупнейшим произведением светской литературы было «Слово о полку Игореве», написанное в XII в. Это было настоль­ко оригинальное и совершенное в художественном отношении произведение, что до сих пор существуют сомнения о том, мог ли древний автор вообще написать его, не является ли «Слово» литературной подделкой более поздней эпохи.

В основу этого произведения положены неудачный поход на половцев новгород-северского князя Игоря Святославича и его пленение. Идейный контекст «Слова» составляет представ­ление автора об общих корнях и духовном единстве русского народа. Это придало «Слову» общерусское звучание и позволи­ло воссоздать цельный поэтический образ Руси того времени. В произведении широко используются славянская языческая символика, фрагменты из древних мифологических сказаний. В нем много «тюркизмов», свидетельствующих о широких культурных контактах православного мира со «степью», однако в основе «Слова» лежит осмысление событий с позиций право­славной нравственности.

С нашествием татар было связано появление патриотичес­ки-духовной литературы («Слово о погибели Русской Земли», «Повесть о разорении Рязани Батыем»). Авторы этих произве­дений стремились передать героику борьбы русского народа за землю и веру. При этом книжники канонизировали образ идеального князя, сильного, храброго, «прекрасного видом», добродетельного, благочестивого и мудрого, что, по их мне­нию, являлось непременным залогом освобождения Руси. Не меньшее значение придавалось созданию литературного образа идеального пастыря — аскета, воплощавшего духовную силу и красоту, способного пересилить любую беду.

Регионализация русской культуры в XII-XIII вв. нашла широкое отражение в градостроительстве. К этому времени уже произошел синтез языческих и христианских представлений о сакральном характере города, его укреплений и святынь. Так, в магическом восприятии городской стены особое значение придавалось воротам. Они были разрывом в замкнутой защит­ной цепи, поэтому над воротами, как правило, возводились

надвратные церкви, а святые, которым посвящалась церковь, считались покровителями и охранителями ворот.

В городской архитектуре утвердился придворно-княжеский, епископский жанр. На княжеских дворах строились компакт­ные кубические храмы, обязательно увенчанные одной главой. Они выполняли роль придворной церкви и были рассчитаны на ограниченное число прихожан — княжескую семью и двор­цовую челядь. Этот жанр свидетельствовал о снижении в это

время вселенского и общерусского символического значения архитектуры.

В Юго-Западной Руси, расположенной в контактной зоне православного и католического миров, складывались новые ху­дожественные формы на основе соединения византийско-славянской и романо-германской архитектурных стилевых традиций. Это, например, нашло отражение в преобразовании крестово-купольной системы верхней части храмов в башеннообразную, что было неизвестно византийскому зодчеству. В городах Галицко-Волынского княжества формировалась иная цветовая гамма: на фоне побеленных жилых домов высились дворцовые и храмовые здания из красного камня и розоватого известняка.

Особенно интенсивным было градостроительство в Северо-Восточной Руси. Так, во Владимиро-Суздальском княжестве работали крупные строительные артели, состоящие из местных, галицких и европейских мастеров. Архитектурный стиль Северо-Восточной Руси, испытывая определенное влияние романской культуры, отличался парадностью, изысканностью, великолепи­ем декора. В это время здесь были построены церковь Покрова на Нерли — шедевр мировой архитектуры, Успенский Собор и Золотые ворота во Владимире, дворец в Боголюбове.

Существенные изменения происходили в живописи, ко­торая стала все более приобретать национальные формы. Это нашло выражение в «славянизации» ликов святых, отходе от византийских канонов композиции, усилении «плоскостности» художественного образа. Так, наряду с классическим обра­зом Богоматери Владимирской (византийская икона XII в.) появились иконографически близкие к ней, но стилистически оригинальные местные варианты «Спаса» (иконы Богородицы Белозерской, Богоматери Умиление и др.), авторы которых пытались дать самостоятельную художественную трактовку сложной духовной темы.

Национально-православные мотивы отчетливо проявлялись в художественных рельефах и скульптуре, пришедших на Русь из европейской (романской) культуры. Но если в этой культуре акцент делался на устрашении загробными муками и силами зла, то на Руси на первый план выдвигалась тема победы добра над злом. В свободном сочетании растительных, зооморфных и антропоморфных форм орнамента отражалось образное возрождение в христианизированном виде древнерусского фольклорного сознания, основанного на гармонии человека со Вселенной.

В целом древнерусская культура в условиях территориально­го разнообразия форм и направлений сохраняла свою православ­ную целостность. Расширяя свой ареал, православная культура преодолевала язычество, одухотворяя его главные этические и эстетические ценности (чувство единения с природой, поэтику природы и художественного творчества). Стал складываться новый культурный архетип, основу которого составляли ценное - тно-рациональный стиль мышления и нравственно-эстетическая сторона духовной деятельности, что явилось важным фактором национальной самоидентификации русского общества.