Наедине с листом бумаги

Как только собрано достаточное количество фактов, журналист, полный впе­чатлений от увиденного и услышанного, садится за письменный стол. Настало вре­мя задать себе вопрос: «Что же я обнаружил? Что будет стержнем, квинтэссенцией моей статьи, корреспонденции, очерка?» Нужно отсортировать основные факты от второстепенных, лишних и выстроить сюжет так, чтобы показать читателям глав­ное направление мысли. Тезис (идея), который автор выдвигает при анализе пробле­мы, расследовании конфликта, должен отличаться логической определенностью, ясностью, точностью и быть неизменным на протяжении всего публицистического произведения. Если, сформулировав основную мысль, журналист переходит к дру­гой проблеме, а затем — часто по ассоциации — затрагивает третью, от нее перехо­дит к четвертому положению, то тем самым совершает ошибку, которую можно назвать потерей тезиса. Попытка аргументировать каждую идею не спасает пуб­ликацию: она получается многотемной, малоубедительной.

Иногда публицист видоизменяет первоначальный тезис: усиливает или рас­ширяет для облегчения критики. Происходит частичная подмена тезиса, смеще­ние акцентов в освещении проблемы. К примеру, журналист, услышав на собра­нии, как руководитель коллектива верно говорит о необходимости укрепления дис­циплины, пишет не об этой актуальной проблеме, а изображает директора любителем «закручивания гаек», жестким администратором.

В газетной практике применяются разные способы доказательства истинности тезиса. Среди них — прямое, когда конкретную проблему оценивают, ссылаясь на теоретическое положение или общепринятую норму оценки (норму права или нрав­ственности и т.д.). Цепь рассуждений обычно начинается с аргументов и с логичес­кой необходимостью приводит к обоснованию правоты журналиста. Так, анализи­руя социально-политическую обстановку России, публицист ссылается на расста­новку властных и оппозиционных структур, борьбу партий, состояние производства,

Глава 6

финансов, межнациональные отношения и т.д. При другом способе — косвенном — истинность тезиса доказывается через ложность противоречащего ему высказыва­ния — антитезиса. При разделительном способе дискутируются несколько несов­местимых предложений, касающихся одного и того же вопроса. В этом случае рас­суждают по методу исключения: показывают несостоятельность положений каж­дого из оппонентов, что само по себе служит подтверждением правильности оставшегося тезиса.

В критических публикациях журналист часто прибегает к операции опровер­жения тезиса противника, которое бывает также прямым и косвенным. При пря­мом опровержении условно допускают, что положение, выдвинутое противной сто­роной, является истинным. Затем выводят следствия, вытекающие из этого, и срав­нивают с уже известными утверждениями: фактами, нормами и также заявлениями, публикациями, автором которых был оппонент ранее. Обнаруженное противоре­чие между следствиями и утверждениями позволяет заключить, что условное до­пущение оказалось неверным, как и сам тезис. При косвенном опровержении тезиса противника журналист все внимание уделяет тщательному и всестороннему обо­снованию собственного положения. Если он докажет его правильность, то из этого становится очевидным ложность тезиса противника. Этот способ применим тогда, когда тезис и антитезис регулируются принципом tertium non datur «третьего не дано». Если журналист в своем выступлении сочетает доказательство и опровер­жение, то этот прием называется комплексным [26].

Отстаивая свою идею, журналист оперирует доводами, которые могут быть сильными, слабыми и несостоятельными. К числу сильных, которые невозможно опровергнуть, относятся суждения на основе точно установленных фактов, поло­жения законов, уставов, других нормативных документов, выводы, подтвержден­ные экспериментальной проверкой, заключения экспертов, мнения признанных авторитетов, показания свидетелей и очевидцев событий, статистические сообще­ния и т.д. Слабые аргументы уязвимы для критики, легко опровергаемы. Среди них можно указать на выводы из недостаточных данных статистики, ссылки на мало­известные читателям авторитеты, версии, тенденциозно подобранные отступления, софистические уловки и суждения, построенные на алогизмах. А к несостоятель­ным (поддающимся критике с полным разоблачением журналистского обмана и дискредитацией издания, опубликовавшего материал) следует отнести суждения на основе подтасовки фактов, ссылки на сомнительные, непроверенные источни­ки, потерявшие силу решения, домыслы, догадки, предположения, демагогические увертки, измышления, выдержки из фиктивных документов, ложные заявления и показания, выдаваемые авансом обещания и посулы, расчет на невежество и пред­рассудки, подлоги, фальсификацию.

Итак, в конкретной публикации в качестве аргумента можно использовать лишь достоверно установленные доводы, истинность которых не вызывает сомнений, причем достоверность их устанавливается автономно по отношению к тезису; ар­гументы не должны противоречить друг другу, и, наконец, в совокупности их дол­жно быть достаточно для обоснования тезиса. Нарушение этих правил приводит к логическим ошибкам. Если в качестве аргумента использован ложный факт, указа­ния на несуществующих очевидцев, ссылка на событие, которого не было, то воз-

Журналистское расследование

никает основное заблуждение: подрывается основа, главный принцип доказатель­ства — убедить в правильности такого тезиса, который покоится на твердом фун­даменте из достоверно установленных положений.

Порой журналист не собрал достаточного количества аргументов, тогда он вынужден их не доказывать, а как бы предвосхищает истинность своего тезиса (ошибка, называемая «предвосхищением основания»)', если истинность аргументов не будет установлена независимо от тезиса, то есть автономно, то возникает другая ошибка — «круг в обосновании»: истинность тезиса обосновывается ссылкой на со­ответствующие аргументы, а достоверность последних явно или неявно выводится из тезиса. Порой журналист, действуя по принципу «чем больше, тем лучше», вклю­чает в число аргументов несовместимые или явно противоречащие друг другу по­ложения, совершая тем самым логическую ошибку «чрезмерного доказательства».

Логика аргументации нарушается и в том случае, когда из малочисленных до­водов пытаются вывести широкие обобщения, которые логически из них не следу­ют. Причина такой ошибки кроется чаще всего в поверхностном анализе материа­ла, когда не умеют или не затрудняют себя тем, чтобы из многих положений ото­брать достоверные, наиболее очевидно связанные с основной идеей публикации. Оптимальным является правило — лучше меньше, да лучше. Все относящиеся к тезису факты и положения должны быть тщательно взвешены, чтобы получить не простое их множество, а надежную и убедительную систему доводов. Не случайно говорят, что изолированный факт в отдельности может весить как перышко, а не­сколько взаимосвязанных фактов давят с тяжестью жернова. Систему гармонически взаимосвязанных и переплетающихся аргументов можно сравнить с туго сплетен­ным из множества волокон канатом, который во много раз прочнее каждого волок­на в отдельности или какого-то их пучка.

Достоверность, автономное обоснование, непротиворечивость, достаточность — таковы требования к аргументам, только в этом случае публикация будет убеди­тельной. И конечно, важно, выясняя истину, избегать личных выпадов в адрес ге­роев публикаций, сохранять достоинство, соблюдать этические требования.

Но как логически перейти от аргументов к тезису? С помощью демонстрации, которая представляет собой способ доказательства, внутреннюю структуру рассуж­дения. Продемонстрировать — значит доказать, что тезис логически следует или вытекает из принятых аргументов. При этом журналист прибегает к одной из сле­дующих форм умозаключений: дедукции, индукции или аналогии.

Дедукция (от лат. выведение) — логическое умозаключение от общего к част­ному, от общих суждений к частным или другим общим выводам. Дедуктивный метод — способ исследования, при котором частные положения логически выво­дятся из общих положений — например, из аксиом, постулатов, правил, законов.

В отличие от дедукции индуктивное рассуждение строится, опирается не на общие положения и аксиомы, а на конкретные эмпирические данные с целью обоб­щения, установления причин или правильной их оценки. То есть индукция (от лат. наведение, побуждение) — логическое умозаключение от частных, единичных слу­чаев к общему выводу, от отдельных фактов к обобщениям. Индуктивный метод — способ исследования, изложения, при помощи которого от наблюдения частных фактов и явлений переходят к установлению общих правил и законов.

Глава 6

К аналогии (от греч. сходство, подобие) обычно прибегают тогда, когда имеют дело с единичными явлениями и историческими событиями, относительно кото­рых еще не получены теоретические и практические обобщения. В этих случаях оказывается невозможным применение ни дедуктивного способа рассуждения, ни индукции, предполагающей обобщение множества однородных событий. Итак, аналогия представляет собой вывод о принадлежности единичному явлению опре­деленного признака, основанный на сходстве этого явления в существенных чер­тах с другим единичным явлением. Например, анализ путей перехода России к рынку в некоторых публикациях подкреплялся ссылкой на опыт рыночной эконо­мики в Швеции, Японии, Польше, Германии.

В споре с оппонентом журналист может разрушить тезис противной стороны, применяя такой метод, как опровержение демонстрации. Это возможно тогда, ког­да приводимые в публикации факты и мнения авторитетов для обоснования тезиса не имеют с ним четкой логической связи. Чтобы «убедительно» представить такое мнимое следование, обычно прибегают к фразам типа: «Таким образом, отсюда сле­дует...», «Всем понятно, что отсюда можно сделать лишь один вывод...». Критика таких рассуждений как раз и выражается в том, что журналист анализирует ход рассуждения и показывает отсутствие в нем действительной логической связи.

В журналистском расследовании важен не только поиск истины и убедитель­ность рассуждений, но и стремление публициста психологически воздействовать на сознание аудитории. И здесь универсальным социально-психологическим ме­ханизмом является идентификация (от лат. отождествлять), когда журналист стре­мится поставить себя мысленно на место читателя. Смысл такого уподобления в том, чтобы эмоциональное состояние, логика суждений публициста, оказывающе­го воздействие, стали понятными, близкими, приемлемыми для тех, на кого это воздействие направлено.

Метод социально-психологического заражения (распространение чувств, ког­да одни люди воспринимают эмоции и переживания других) основан на солидар­ности, общности интересов. Применяемый в журналистике, этот метод в наиболь­шей степени помогает складывающееся у людей миропонимание превратить в ми-роотношение, содействует (путем слияния познавательного и эмоционального отражения действительности) переводу элементарных эмоций на более высокую степень переживания — на уровень чувств [27].

Так, очерк должен рассказать о человеке, том или ином столкновении увлека­тельно, сильно и коротко, языком художника, умеющего видеть и обобщать. Очер­кист привлекает такие средства типизации, как портрет героя, его речь, факт и де­таль, вымысел и домысел, пейзаж, психоанализ, сюжет и композиция. Сила фельето­на, как уже говорилось, — в его свойстве вызывать у читателя гневно-насмешливую реакцию; в парадоксальности исходного факта, которая исходит из противополож­ности между идеалом и практикой, поступком и здравым смыслом, словом и делом, замыслом и результатом, должностью и поведением, средствами и целью, формой и содержанием, претензиями и реальными возможностями. В других жанрах мы встре­чаемся с иным типом публицистики: средствами анализа при минимальном исполь­зовании средств художественной выразительности, как сгусток обобщенных наблю­дений создается заостренная, емкая, сжатая характеристика. Силой мысли покоряет

Журналистское расследование

публицист читателя, привлекая его тонкой наблюдательностью, верным угадывани­ем и распознаванием сущности и подоплеки конфликтов, ситуаций, явлений.

Среди жанров журналистского расследования преобладают расследование-репортаж и расследование-панорама. В репортаже наглядно показывается поиск разоблачительных фактов и документов, а сюжет порой напоминает «детективную историю». В панораме же основа сюжета — авторское размышление, акцент дела­ется на сопоставлении обнаруженных фактов, находок, результатов журналистского поиска, а также поведения людей в схожих ситуациях. Осмысливая причины пре­пятствий, чинимых в ходе авторского поиска, журналист пишет о своих догадках и версиях, оставляя свои выводы незавершенными. Напомним, что достоинством репортажа являются эффект личного присутствия автора в ситуации, событии — часто явного, реже методом «маски» (перемены профессии); в панораме, как и в корреспонденции, авторский комментарий сопровождает новость, факты, а послед­ние запоминаются подробностями, эпизодами; тогда как в статье превалирует жур­налистская концепция, доказательство авторской идеи...

Публикация запоминается, если она изложена живо, иронично, без явного ука­зания на вину героев (читатель сам угадает ее, сопоставляя факты, изложенные журналистом). Таков, к примеру, материал Д. Романова «Петербургское кредит­ное чудо», напечатанный в «Новой газете» 29 октября 2000 г. Безработная мать-одиночка Е.Шевчук, не имевшая никаких источников дохода, кроме «детского» пособия, взяла в банке кредит... 400 тысяч долларов, чтобы в курортном поселке под Петербургом построить дачу, и в срок (через полгода) принесла кредитору в качестве процентов 811 тысяч рублей. «Устойчивое мнение о недоступности кре­дитных ресурсов для российских граждан может быть справедливо подвергнуто сомнению», — размышляет автор, полагая, что «десятки, сотни неработающих ма­терей, взяв кредит подобных размеров, сумеют заметно поправить свои дела и даже, чем черт не шутит, построить дачу в Песочном». А затем журналист раскрывает секрет высокого кредитного рейтинга безработной матери-одиночки. Поручителем при получении кредита стал зампред, правления Балтонэксимбанка А. В. Савель­ев, который, «кстати, строит свою дачу неподалеку от участка Шевчук.. Помог и вице-губернатор, председатель городского комитета финансов В. Кротов — с ним Шевчук «была близко знакома еще со времен работы Кротова заведующим муни­ципального филиала банка «Петровский»». А вот концовка публикации: «"особые отношения" между "Балтонэксимом" и администрацией Петербурга не являются секретом ни для кого, тем более для банковского сообщества северной столицы. Чиновники администрации сделали для "Балтонэксима" немало доброго. Так что щедрость банкиров удивления не вызывает. Забывать добро не только некрасиво. Очень часто это еще и невыгодно».

В жанрах исследования работает большинство российских журналистов-ана­литиков. Журналистское расследование привлекает пока меньшее число работни­ков СМИ. Но их имена — авторов разоблачительных материалов быстро становятся известны массовой аудитории. Можно назвать Валерия Выжутовича и Александра Вашневого из «Известий», Руслана Киреева и Михаила Зубова из «Труда», Алек­сандра Минкина из «Новой газеты» и других. Сегодня, когда наша общественная жизнь насыщена противоречиями и конфликтами, в условиях плюрализма мне-

Глава 6

ний и свободы слова социальная роль журналиста существенно возрастает. При­оритет должен быть отдан аналитической и расследовательской журналистике, где истина доказывается при помощи тщательного, беспощадного анализа фактов.