П. 6. Заявление об установлении факта исполнения определенным лицом обязанности не подлежит рассмотрению в порядке особого производства

Этот пункт не вызывает сомнений. Это классический пример того, как возникает спор о праве (уплачен налог, не уплачен налог – всё это нужно решать в соответствующих спорных процедурах).

П. 7. Факт принадлежности имущества заявителю на праве собственности не может устанавливаться в порядке особого производства.

Классический пример фактоустановления, правовосполняющей фактовосстановительной функции суда в особом производстве. Закончилось тем, что «принадлежность строения на праве собственности не может быть установлена в порядке особого производства, тем не менее, можно обратиться с соответствующим иском, в том числе – в порядке упрощённого производства». Бред, к тому же, ещё не хватало, устанавливать права на недвижимое имущество в порядке упрощённого производства. Тот же самый вопрос: а кто ответчик? Конечно, между строк мы читаем, что ответчиком является КУГИ (в порядке «приватизации», поэтому нужно искусственно сконструировать спор о праве с публичным собственником, мы обсуждали эти вопросы на предыдущей лекции).

П. 8. Отказ регистрирующего органа в регистрации права собственности на недвижимое имущество или сделки с ним не является основанием для признания этого права в порядке особого производства.

Это прямо то дело, о котором Шварц только что рассказывал, в котором он участвовал в 1998 году. Вот оно – установление факта принадлежности, факта заключения договора купли-продажи и факта владения комплексом. Было куплено у лица, впоследствии ликвидированного. Оплатил, получил и не пошёл регистрировать, вспомнил об этом через полгода, пошёл регистрировать, выясняется, что продавец ликвидировался, а за собой зарегистрировать право не успел. И лицо говорит, что продавец ликвидировался, и поэтому выполнить требование ст. 6 Закона «О государственной регистрации» невозможно, а суд удовлетворяет требование. Жалобу подаёт регистрирующий орган и суд всё отменяет, «поскольку отказ регистрирующего органа не служит основанием для признания этого права в порядке особого производства. В данном случае заявитель не лишён права обратиться в суд с соответствующим иском». Каждое написанное здесь слово – полнейшая чушь. Во-первых, что значит «отказ не служит основанием»? Отказ вообще ни для чего не может служить основанием. Он служит поводом для обращения в суд, он объясняет появление субъективной заинтересованности, провоцирует её возникновение: нам было отказано, у нас какие-то проблемы, нам нужно восполнить отсутствующий элемент фактического состава, поэтому мы идём в суд, поэтому фраза «отказ не служит основанием» лишена смысла, отказ вообще никогда не является никаким основанием. Последнее предложение ещё лучше – «необходимо обратиться с соответствующим иском». С каким и к кому? Иска к регистрирующему органу быть не может, иска к ликвидированному ответчику – тоже. К кому иск-то? На самом деле, никакого иска здесь быть не может. По сути, практика подтолкнула к тому, чтобы предъявлять иски к Пупкину (к кому-то ведь иск предъявлять надо). «Пупкин, потерпи немного, побудь ответчиком, и получу я решение о признании права, как будто ты, Пупкин, отрицаешь моё право». Нонсенс! Но ещё больший нонсенс в п. 7.

Таким образом было похоронено особое производство. На протяжении 6-ти лет особого производства в отношении недвижимости фактически не было, а постановление 10/22 знаменует собой возрождение особого производства в какой-то части (мол, что-то всё-таки можно устанавливать в особом производстве).

Является ли право фактом? Можно ли право устанавливать как факт? Мы вышли на ещё одну функцию особого производства.