Суд у первосвященника Анны, отречение ап. Петра. Суд Синедриона. Суд Пилата и Ирода

Мф. 26:57 - 27:30; Мк. 14:53 - 15:19; Лк. 22:54, 63-65 - 23:25; Ин. 18:12 - 19:16.

О действующих лицах первого этапа суда упоминают все евангелисты. Мф. называет Каиафу, а Ин. говорит, что Иисуса сначала повели к Анне. таким образом, сопоставляя тексты, можно выделить иерархию и хронологию суда над Иисусом. из повествования синоптиков вытекает, что делу Иисуса было посвящено два заседания Синедриона: одно - ночное, о котором подробно повествуют Мф. и Мк и вскользь упоминает Лк., другое - утреннее, подробно рассказанное у Лк. и едва упомянутое у Мф. и у Мк. В четвертом евангелие тоже говорится о двух заседаниях. Первое, рассказанное с большими подробностями, имеет место у Анны. Второе - строго говоря, только подразумевающееся, - происходит у Каиафы. В таком случае, формальном и окончательным заседание Синедриона было бы только утреннее собрание под председательством действующего первосвященника Каиафы, ночное собрание следовало бы толковать как частное совещание членов Синедриона на квартире у Анны. После краткого вступления, состоящего в вопросе об учении Христовом, на сцену выходят два лжесвидетеля. Их обвинение, однако (о разрушении храма) не были достаточными для осуждения Христа. Греческое слово "исос" переведено на русский словом "достаточно", но оно буквально означает "равный", как оно и передано в славянском тексте. Оба свидетеля говорили не одно и то же, и по этой причине закон Моисеев о том, что показания двух свидетелей могли служить основанием для вынесения приговора только тогда, когда они абсолютно совпадали между собой (Втор. 18:6), не мог быть применен. Таким образом, показания лжесвидетелей не имели решающего значения.

Тогда первосвященник - в контексте Мф. это мог быть только Каиафа, но дело происходило по мнению еп. Кассиана, в доме Анны - принял меры к тому, чтобы исторгнуть из уст Иисуса мессианское исповедание словами: "Заклиная тя Богом живым: да речеши нам, аще ты еси Христос, Сын Божий" (Мф. 26:62-64). По святоотеческому толкованию форма ответа "Ты рече" - есть древняя восточная форма согласия. Этот ответ Христос дополнил предсказанием о грядущем явлении Своем во славе. такой ответ в глазах первосвященника был богохульством, а потому и достаточным основанием для вынесения смертного приговора. Частное совещание, тем самым, достигло цели.

Отречение Петра. Предсказание Господа об отречении Петра было вызвано словами апостола: "Господи, с тобою я готов и в темницу и на смерть идти" (Лк. 22:33). Ин. повествует о том, как Петр оказался во дворе первосвященника: "За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический, а Петр стоял вне, за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел и сказал придвернице, и ввел Петра". Разночтение в описании отречения евангелистами таковы: Мф.: служанка, затем - другая, затем - стоявшая там; Мк.: служанка, затем - запел петух, затем - та же служанка начала говорить стоявшим тут, затем - "стоявшие тут", затем - запел петух во второй раз; Лк.: служанка у костра, затем - другой, затем - некто через час, затем - запел петух, затем - "И обращся Господь, воззре на Петра; и помяну Петр слово Господне, и исшед вон, плакася горько" (Лк.22:61,62). По мнению. комментаторов, данные разночтения абсолютно несущественны, что подтверждается приводимой еп. Аверкием стройной схемы согласования хронологии отречения у всех евангелистов.

Формальное заседание Синедриона состоялось утром. Из контекста Ин. понимаем, что оно было под председательством Каиафы. Здесь мы находим повторное свидетельство Иисуса о своем мессианстве: "Отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией". И сказали все: итак, ты сын Божий? Он отвечал им: вы говорите, что Я" (Лк. 22:69-70). Таким образом, смертный приговор получал формальное закрепление. Необходимость суда у Пилата как у представителя Римской власти объяснялась тем, что под римским владычеством Синедрион утратил фактическую власть выносить и приводить в исполнение смертные приговоры.

Формулировка обвинения сводилась к следующему: возмущение народа, призыв не платить подать кесарю и усвоения себе достоинства Христа-Царя (Лк. 23:2). По мнению еп. Кассиана, контекст синоптиков и Ин., а также греческое слово, переведенное в Ин. как "разбойник" (при повествовании о Варавве) свидетельствуют, что несмотря на то, что в Лк. 23:3 от политических обвинений остается только обвинение в мессианстве, которое Пилат находит несостоятельным, - все же Христос был предан смерти Пилатом именно как политический преступник, хотя и против его воли. О желании Пилата отпустить Христа свидетельствуют все евангелисты, но только в Мф. говорится о жене Пилата, которая много пострадала во сне за Иисуса, однако внехристианские источники (Иосиф Флавий) свидетельствуют о суровости и жестокости Понтия Пилата как правителя Иудеи. Из контекста Лк. и Ин. следует, что Пилат тотчас же увидел неосновательность политического обвинения, выдвигаемого против Иисуса. суждения о "Царстве не от мира сего" не входят в компетенцию Пилата, а в существование абсолютной истины он не верит (см. вопрос Пилата: "Что есть истина?" - Ин. 18:38). Однако, по свидетельству Ин., обвинение Иисуса Синедрионом в богохульстве, т.е. в богосыновстве еще больше уверило Пилата в необходимости отпустить Иисуса (см. Ин. 19:7-12). Решающую роль, по мнению еп. Кассиана, сыграла возможность доноса на него кесарю, выраженная в словах: "Если ты Его отпустишь, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю" (Ин. 19:12). Слова Пилата "Се, Царь ваш; Царя ли вашего распну", а также надпись на кресте свидетельствуют, по мнению еп. Кассиана, о желании Пилата уязвить иудеев.

В контексте Евангелия слова иудеев "Не имамы царя, токмо кесаря" и "кровь Его на нас и на чадех наших" безапелляционно свидетельствуют об отказе иудеев от своего мессианского достоинства.

Лк. повествует о суде у Ирода (23:6-12, 15). Еп. Кассиан говорит, что необходимость для Пилата в суде Ирода заключалась в значении экспертизы, т.к. Пилат не был достаточно знаком с иудейскими делами и мнение Ирода представляло для него объективный интерес. По свидетельству Лк. мнение Ирода теоретически благоприятствовало Иисусу (23:15). Лк. также замечает, что "сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собой, ибо прежде были во вражде с друг другом".