В) проблема синоптического согласования

Пересказ Евангелия, как уже было замечено, в нашу задачу не входит. Связное повествование о событиях Рождества мы получим, если будем читать Евангелие в следующем порядке: Лк. 1:5-80; Мф. 1; Лк. 2:1-38; Мф. гл.2. Волхвы, пришедшие издалека, с Востока (Мф. 2:1), не могли прибыть в Иерусалим тотчас по Рождестве Христовом. Это учитывал и Ирод, повелевая избить вифлеемских младенцев «от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (Мф. 2:17). С другой стороны, совершенно непредставимо, чтобы Иосиф и Мария могли понести Младенца в иерусалимский храм (Лк. 2:22-38) после поклонения волхвов, когда над Младенцем уже нависла смертельная опасность. Очевидно, в кратком указании Лк. 2:39 надо подразумевать все содержание Мф., гл.2: отбытие Святого Семейства из Иерусалима обратно в Вифлеем, поклонение волхвов, бегство в Египет и, после смерти Ирода, поселение в Назарете, которое Лука не может понимать иначе, как возвращение в Назарет (2:39, ср. 1:26-27; 2:1-5)[1].

О жизни Господа после Рождества и до Его выступления на общественое служение Евангелие хранит молчание. Единственное исключение составляет отрывок Лк. 2:40-52. В благочестивой иудейской семье Отрок возрастал под сенью закона. Одинаково показательны и паломничества в Иерусалим на праздники - Лука упоминает пасху, - и беседа Двенадцатилетнего с учителями закона в храме. Его повседневная жизнь протекала в сыновнем повиновении (Лк. 2:51). Ремесло Иосифа стало и Его ремеслом. Если, по Мф. 13:55, земляки Христовы называют Его сыном тектона: «Не плотников ли Он сын?», то в параллельном месте Мк. 6:3 тектоном называется Он Сам: «Не плотник ли Он?…» Как и приемный отец Его, Иосиф, Господь по своему ремеслу был строительных дел мастер.

Возрастание Иисуса Христа протекало на глазах у Матери. После повествования о Благовещении и Рождестве Евангелие очень мало говорит о Пресвятой деве. Неясность иных указаний (ср. Мк. 3:21; 3:31-35 и парал.) была использована протестантами, отвергающими почитание Богородицы. Но, если братья Господни Его не понимали (ср. Ин. 7:5), то за братьями, когда они «пошли взять» Иисуса, находившегося, по их мнению, в состоянии исступления, Матерь могла последовать из любви и сострадания. Весь путь заемного служения Христова был путь страдания. Страдание сына было страданием и Матери. Голгофа была предельная точка страдания. Но слова Симеона (Лк. 2:35) получили оправдание в своем пророческом значении и раньше. Тайна богоматерней любви открывается верующему в трепетном опыте личного благочестия. Мы познаем матерь, утешающую нас в скорбях и направляющую нас по пути спасения. Но молчание священных писателей нарушается краткими замечаниями Луки, евангелиста Богородицы. Слова об Иисусе и слова Иисуса Матерь хранила, слагая в сердце Своем (Лк. 2:19, 51). Возрастая на глазах у Матери, Господь приобщал и Ее к своему служению.