Природа как форма бытия

Термин «природа» употребляется в трех разных значениях: как окружающий ландшафт, как биосфера и как материя в целом. Философское понимание природы как формы бытия связано с принятием того, что природа является исторически первой предпосылкой возникновения общества и человека, Эта форма бытия существовала до, существует вне и независимо от сознания. Современное естествознание различает природу неорганическую и органическую. В неорганическую входят такие ее структурные уровни, как: элементарные частицы, атомы, химические элементы, молекулы, планеты, планетные системы, звезды, галактики, системы галактик. Органическая природа имеет следующие уровни: доклеточный уровень (ДНК, РНК, белки), клетка, многоклеточные организмы, популяция, биоценоз, биогеоценоз (экосистема).

Слово «природа» оказывается на редкость многозначным в разных исторических и культурных контекстах. Под обманчивой простотой и расплывчатой общепонятностью слова таятся плотные смысловые напластования, следы различных культурных эпох, своеобразной мыслительной работы.

Пройдя через целый ряд трансформаций своего смысла в эпохи Средневековья, Возрождения и Нового времени, термин natura приобрел привычный ныне смысл слова «природа» как совокупности внешних человеку вещей и процессов, существующих независимо от него по своим собственным законам и рано или поздно становящихся объектом его познавательных и практических интересов. Такое понимание природы, в конечном счете, привело к противопоставлению человека и природы, к констатации несоизмеримости «наук о природе» и «наук о культуре» и к расколу двух культур — естественнонаучной и гуманитарной.

Классическая наука склоняется к идее Лейбница о гармонии математики и природы: «Как Бог расчислил, так мир и устроен». Но это положение есть не что иное, как определенный онтологи­ческий постулат, который неявно присутствует в фунда­менте классической науки. Согласно этому постулату вся природа безоговорочно подчинена математически выра­женным законам, действие которых проявляется в непре­ложности причинно-следственных отношений. В результа­те формируется и получает широчайшее распространение отношение к природе как к некому внеисторическому об­разованию. Ведь если «полная причина» всякого явления представлена в нем как «полное следствие», то это означает их эквивалентность. В свою очередь, эквивалентность при­чины и следствия означает обратимость времени, по край­ней мере в логическом отношении. Другими словами, хотя физически вернуть прошлое невозможно, его логическая реконструкция не только возможна, но и составляет пря­мую обязанность человека науки.

При таком подходе логические и методологические принципы науки выступают как вневременные средства изучения столь же вневременных объектов, и сами начи­нают рассматриваться как неизменные по своей сути, хотя и постоянно совершенствующиеся. Их совершенствова­ние ведет к прояснению, уточнению и детализации наше­го знания природы и ее законов, но не меняет радикально характера этого знания. Рассматривая свой объект как веч­ный и неизменный, классическая наука стремится и своим формулировкам придать столь же «вечный и неизменный» характер. Ее целью становится создание некого вневремен­ного фундаментального «свода законов», описывающих мир sub specie aetemitatis («с точки зрения вечности»). Этот лейбницевский идеал научной рациональности господство­вал среди философов и методологов науки вплоть до сере­дины XX века.

За последние триста лет даже в обыденном сознании сложилось убеждение в том, что научный прогресс посто­янно приближает нас к полной и завершенной истине, в ко­торой мы, наконец, обретем исчерпывающее знание всех без исключения явлений природы. Только есть ли природа та «сама по себе существующая последняя данность», непре­ложные законы которой последовательно и неуклонно рас­крывает наука? Или онтологические характеристики бытия природы задаются благодаря конструирующей деятельно­сти нашего собственного мышления?

Теперь мы начинаем понимать, что мир (природа) — это сложная динамическая система, в которой невозможно получить «полное знание о составе и положении всех ее составных частей» и для которой характерны неточная информация и изменяющиеся ценности. Мы начинаем понимать, что живем в плюралистическом мире, в котором действуют как каузальные, так и нормативные отношения (и может быть, не только они); что мировой процесс не только необратим, но и непредсказуем, поскольку в нем имеется множество вариантов «возможного будущего». Неполнота нашего зна­ния — не случайное явление, не результат невежества, ко­торое может быть преодолено когда-нибудь в будущем. Мы обречены на то, чтобы принимать ответственные решения в условиях, когда ни абсолютно полное знание ближайших обстоятельств, ни точное предвидение отдаленных (в том числе и социальных) последствий невозможно. Жизнь во­обще рискованное предприятие, но это не основание для того, чтобы отказываться от решений и действий из-за бо­язни ошибиться.

С современных научных и философских позиций природа выступает совокупным объектом естествознания (наук о природе). До возникновения опытного естествознания формой философского знания о природе была натурфилософия (философия природы).