ГЛАВА 4. По Екатеринославу поползли слухи о новых крупных «эксах» и терактах

По Екатеринославу поползли слухи о новых крупных «эксах» и терактах. Всеведущий Ковчан сообщил Николаю Даниленко, что в городе опять появились анархисты: старые и новые, приехавшие из-за границы. Николай с подозрением смотрел на Лизу, связана она или нет со своими бывшими друзьями. Они настолько привыкли доверять друг другу, что трудно было представить, чтобы она втайне от него чем-то занималась. Сам он еще раз попросил Диму отстранить его от всякой партийной работы, так как у него предстоял трудный учебный год с государственными экзаменами. «Я ни от чего не отказываюсь, – говорил он обескураженному другу, – беру только временный перерыв».

Лиза всячески помогала Николаю, ходила в городскую библиотеку, делала выписки из книг и журналов. «Ты мой ангел-спаситель, – говорил ей Николай, – не представляешь, как меня выручила». Среда теперь у него тоже была занята – в этот день он ездил на Брянский завод, чтобы собрать материал для какой-то научной работы, за которую рассчитывал получить золотую медаль.

Григорий Аронович через Лизу настаивал, чтобы он оставил свое учительство и брал у него деньги.

– Мы теперь одна семья, – говорил он дочери, – какие могут быть между нами церемонии.

Николай не хотел об этом слышать.

– Ну, и глупо, – возмущалась Лиза, – папа тебя уважает и предлагает свою помощь от чистого сердца. Возьми деньги хотя бы для своих родителей и Сергея.

– Я не собираюсь ни от кого зависеть, а от твоих родителей тем более, хотя я очень ценю их отношение к нам. Пойми, Григорий Аронович меня уважает потому, что я много работаю и тем самым похож на него, а если бы мы с тобой сели к нему на шею, он бы меня презирал.

– Папа тебя жалеет, ты учишься, тебе тяжело.

– Лиза, мы с тобой никогда ни от кого не должны зависеть, пойми это, наконец, больше не будем говорить на эту тему.

– А я бы от твоих родителей взяла деньги. Почему не взять, если они нас любят и делают это от чистого сердца? – упрямо сказала она. И вдруг опять завелась, почему он не знакомит ее с ними, может быть, стесняется чего-то.

– Лизонька, не терзай душу. Мы уже год вместе, осталось совсем немного.

– Прости меня, но я не понимала и не понимаю причин, почему ты нас не знакомишь. Твои доводы об обязательствах перед отцом мне кажутся неубедительными.

Лицо ее стало чужим, глаза гневно засверкали, губы скривились. Он не собирался с ней ссориться, нет. Перед уходом из дома, как ни в чем не бывало, поцеловал ее и сказал, что будет очень скучать. Зато она весь день на него сердилась. Ближе к 10 часам разогрела ему голубцы, завернула сковородку в газеты, чтобы они не остыли, и легла спать, не дожидаясь, пока он вернется из своей Чечелевки. А он пришел очень поздно: кукушки в кухне вскоре прокричали двенадцать раз.

Она слышала, как он тихо разделся в прихожей, вошел в комнату, поставил на стол банку с большим букетом цветов – он всегда из поселка привозил то гладиолусы, то георгины, то астры, взял книги и ушел на кухню заниматься. Ей стало жаль его. Накинув пеньюар, тихо подошла к нему сзади, обняла за плечи. Он посадил ее на колени и стал по очереди целовать ее глаза и губы – так, по его словам, у него проходила усталость.

– Ты почему не ешь? Ужин еще горячий.

– Без тебя не хочется, а если посидишь со мной, то поем.

Она разогрела голубцы и села рядом с ним, прижавшись к его плечу.

– Неужели ты еще будешь заниматься?

– Немного. Хотел составить план своей научной работы и показать одному профессору. У меня в голове все готово, быстро напишу, а ты иди, спи.

– Может быть, утром встанешь пораньше?

– Утром я и так хотел встать в 5 часов. – Он посмотрел на ее поскучневшее лицо. – Хорошо, уговорила, идем спать. Ты видела, какой я тебе букет купил? Завтра годовщина нашей совместной жизни.

– Как же я могла забыть? – сказала Лиза упавшим голосом. – Какой ты молодец, что вспомнил!

– Я все помню, как будто это было вчера. Иди сюда.

Он посадил ее на колени, потянул на пеньюаре пояс. Тот, как змея, медленно заскользил вниз, послушно улегся на полу, за ним туда же упали пеньюар и ночная сорочка. Лиза обняла его за шею. Он поднял ее на руки и понес в комнату. Все было, как год назад: горела настольная лампа, метались на потолке две тени. Только не было тогда на кухне веселых кукушек, которые то и дело выскакивали из своего домика, и, знай себе, беззаботно отбивали на всю квартиру час за часом.

– Прощай мой план работы и встреча с профессором, – протянул Николай, когда кукушки прокричали семь раз.

– Давай я тебе чем-нибудь помогу.

– Нет, здесь я только сам. А знаешь что? Отменю-ка я последние два часа занятий с учениками, и мы с тобой сходим в ресторан. Согласна?

– Еще бы!

– Тогда жди меня в полседьмого около «Пальмиры», я там буду недалеко. Можешь пригласить Володю с Лялей.

– Нет, только вдвоем. С ними можно еще раз отметить дома в воскресенье.

– А родители?

– Вряд ли они вспомнят, папа сейчас очень занят. Если что, забежим к ним завтра.

– Видишь, сколько у нас праздников впереди!

Через полчаса он ушел, а Лиза стала рассматривать принесенные им вчера розы нежного кремового цвета, такие крупные и свежие, как будто их только что срезали с куста. Надо же было ей за своими обидами забыть об их годовщине совместной жизни! Она решила в гимназию сегодня не идти и, чтобы загладить свою забывчивость, купить Николаю какой-нибудь хороший подарок. В одном из самых дорогих магазинов готового платья Шульмана ей понравился темно-синий костюм из шерсти. Он хорошо подходил к вечернему платью из тяжелого черного шелка, который Николай ей недавно купил ко дню рождения.

В ее отсутствие приезжали Сарра Львовна с Зинаидой, привезли корзину цветов, подарки в двух больших коробках и всякие вкусности. На столе лежала открытка, где Анна в стихах написала поздравление от всей семьи. В коробках оказались два комплекта постельного белья, две вышитые скатерти, шторы для окон, две шелковые сорочки для нее и две рубашки для Николая из тонкого батиста разных цветов с подобранными к ним галстуками, дорогой булавкой и запонками, увидев которые Николай, конечно, нахмурит лоб. Можно себе представить, сколько мама с Зинаидой или Анной объездили магазинов, чтобы купить все такое нужное для них. Под открыткой Лиза обнаружила конверт с деньгами, и, как всегда втайне делала от Николая, разделила их на две части и подложила одну – в их личный бюджет, вторую – в копилку для его родителей и Сергея. Она решила перед рестораном забежать к маме, поблагодарить их за подарки, а так как до вечера еще было далеко, забралась под одеяло и тут же уснула.