Преступность

Под преступлением в самом общем виде понимается нарушение законов. Преступниками считаются лица, осужденные судом. В этом случае судьи выполняют функцию стигматизации, т.е. накладывают своеобразное государственное «клеймо» на человека, объявляя его преступником. Иногда социологи выделяют в девиантном делинквентное поведение, понимая под последним преступность.

Измеряют делинквентность количеством преступлений или ко­личеством осужденных граждан на 100 тыс. населения. Последнее называется уровнем преступности.

Уровень преступности в стране зависит не только от качества со­вершаемых преступлений, но и от работы правоохранительных орга­нов, суровости или «мягкости» законов, переживаемого обществом исторического периода (нормальное развитие, застой, экономический кризис, война, политическая нестабильность, неурожай и т. д.).

Общая тенденция в мире — постоянный рост уровня преступно­сти. Эта тенденция характерна и для России. В 70-х гг. XIX в. число осужденных было 55-65 тыс. чел. в год, в 1880-х оно возросло до 70-100 тыс., в 1890-х — до 110-120 тыс., в 1912 г. превысило 175 тыс. чел. В Советской России преступность возрастала таким образом:

1961 г. — 534 тыс. чел. 1971 г. - 702 тыс. чел. 1981 г. - 1087 тыс. чел. 1985 г. - 1416 тыс. чел.

В современной России преступность еще возросла. Так, в 1990 г. было совершено 1 млн. 839 тыс. преступлений, в 1995 г. — 2 млн. 755 тыс. Затем произошла стабилизация, и в 1998 г. было зарегист­рировано 2 млн. 581 тыс. преступлений.

Кроме того, существует неучтенная, скрытая, так называемая ла­тентная преступность.

Но значительный общий рост числа преступлений не влечет за собой такие же темпы прироста количества осужденных. Так, в пе­риод 1970-1996 гг. число преступлений в России выросло в 3,6 раза, а число осужденных — в 2 раза.

Правоохранительные органы и общественность России особенно беспокоит рост тяжких преступлений. Так, уровень убийств за по­следние 10 лет вырос почти в 3 раза, грабежей — в 2,5 раза, тяжких телесных повреждений — на 40%.

Каков социально-демографический состав современных россий­ских преступников? Доля женщин на протяжении последних десяти лет колеблется от 11 до 21%. Доля подростков 14-17 лет тоже меня­ется от 12 до 17,7%, а доля молодых людей 18-29 лет более или ме­нее стабильно составляет 38-41%. Если дифференцировать преступ­ников по профессиональному признаку, то среди них больше всего рабочих, но их доля постоянно снижается за счет уменьшения общего числа рабочих (табл. 5).

Таблица 5

	1987 г., %	1997 г., %
Рабочие	53,5	26,7
Служащие	12,9	3,4
Колхозники	5,2	2,7
Фермеры	—	2,7
Учащиеся	10,0	6,0
Студенты	—	1,0
Предприниматели	—	1,7
безработные	—	5,9
Лица БОМЖ	11,8	54,2

Резко выросла среди преступников доля бомжей, в первую оче­редь за счет увеличения их общего количества. Количество преступ­лений в различных социально-демографических группах определяют такие факторы, как уровень образования, воспитания, общей куль­туры.

Важным показателем при анализе преступности выступают семей­ные отношения. Именно они во многом определяют возможность или невозможность девиантного поведения в будущем. Имеют значение и прочность связей в социальной группе, и степень ответственности за родных, детей, сослуживцев. Именно сознание ответственности и забота близких людей часто удерживают человека от преступления.

Особенно опасна в современном обществе организованная пре­ступность. Общее число преступных устойчивых группировок в Рос­сии достигает 200 тыс. Они контролируют рынки, производственные структуры, депутатов, банки, участвуют в хищении оружия с воен­ных складов, отмывании «грязных» денег, совершают убийства, по­хищения людей, осуществляют грабежи, шантажи, насилие, угрозы. Наиболее известны в нашей стране татарские (Казань, Набережные Челны, Альметьевск), подмосковные (Солнцево, Подольск), тамбов­ские, чеченские, ростовские и другие преступные группировки. Ор­ганизованная преступность обладает огромными финансовыми сред­ствами, из которых в каждой криминальной организации создается касса, фонд (так называемый «общак»), который служит для финансового обеспечения совершения преступлений, подкупа милиции и администрации, помощи осужденным подельникам и их семьям, закупки оружия, наркотиков, алкоголя. Часть общака вкладывается в бизнес.

Некоторые преступники — девианты находят в себе силы порвать с преступным миром, другие же становятся профессиональными преступниками, ворами в законе. Это наиболее опасная часть де­виантов. Именно они становятся рецидивистами, именно они опре­деляют социальный климат в преступной среде как на свободе, так и на зоне.

«Воровской закон», т. е. ценности и нормы закоренелых преступ­ников, особая воровская субкультура, включающая криминальную иерархию, особый жаргон (блатной сленг, или феня), стал склады­ваться с начала XVIII в. в связи с подъемом промышленности, рос­том городов, новыми социальными отношениями как в обществе в целом, так и в преступной среде. В XIX в. преступники-профессио­налы, разорвавшие связи с деревенской общиной или городской род­ней, получили прозвище «Иваны, родства не помнящие». Так их на­зывали в полиции за их обычный ответ «не помню» на вопросы о происхождении, местожительстве, родственных связях. Постепенно наиболее авторитетных преступников, принявших воровской закон, стали называть «Иванами». Иерархия проявляется не только в кон­кретной преступной группировке, но и дифференцирует «профес­сии», специализации преступников. Наиболее высоко в преступном мире XIX в. ценились карточные шулеры, мошенники и фальшиво­монетчики. Они составляли элиту воровского закона. Несколько ни­же в иерархии стояли воры-карманники, воры по сейфам — медве­жатники (взломщики) и шниферы (подбиратели кодов и ключей). Значительно ниже в воровской иерархии стояли грабители и убий­цы, нарушившие заповеди Бокии «Не укради», «Не убий», покусив­шиеся на человеческую жизнь. Отдельную группу составляли бро­дяги, попрошайки, мелкие воришки. Они составляли нижний слой преступной среды. Кроме того, место в воровской иерархии опреде­лялось еще физической силой, умением дать отпор нескольким со­перникам.

В современной России наиболее уважаемыми в преступной среде зоны считаются воры в законе, авторитеты организованной преступ­ности, обладающие большими связями на воле, умеющие разрешать конфликты среди осужденных и решать проблемы взаимоотношений последних с тюремной администрацией. Таких авторитетов называют «паханами» — это высший статус в воровской среде. У пахана обычно имеется несколько ближайших подручных, которых он рек­рутирует среди воров в законе и которые всегда готовы восстановить воровской закон и поддержать требования пахана. Наиболее авто­ритетные воры в законе образуют «сход» — собрание, решающее важнейшие или спорные вопросы взаимоотношений и поведения за­ключенных. Чтобы стать вором в законе, следует пройти процедуру коронации, т. е. приема на сходке, когда от очередного кандидата тре­буются полный отчет о своей воровской биографии и поручительст­во за него кого-либо из авторитетов. Если по объективным причинам (служба в армии, членство в партии, молодежной организации) оче­редной кандидат не получает звание «вор в законе», ему может быть присвоен менее высокий статус — «положенец». Еще более низкий статус у так называемых «шестерок» — мелких провокаторов и ин­форматоров пахана. Далее идут непрофессиональные преступники — мужики. На зоне по воровскому закону положено работать только мужикам; воры в законе должны всячески уклоняться от работы и какого-либо сотрудничества с администрацией. Самый низкий ста­тус на зоне имеют так называемые «опущенные», служащие объекта­ми сексуальных домогательств воров в законе.

Современные социологи и криминалисты считают полное искоре­нение преступности невозможным, ибо ее генерирует не только со­циальная среда, но и биологическая и психологическая природа кри­минальных типов людей. Отсюда главная задача государства — удер­жать преступность на удовлетворительном для общества уровне.