Глава 40. Ашер Флорес сидел за компьютером в магазине Кристин Робитай

Ашер Флорес сидел за компьютером в магазине Кристин Робитай. Сегодня ему явно не везло. Он испробовал все известные ему трюки, проник в десять разных баз данных, пытаясь отследить связь между «Голд стар рент-э-кар», Лэнгли, Хьюзом Бремнером и Гордоном Тэйтом, но в итоге получил лишь изрядную боль в спине да черные точки, пляшущие перед глазами.

У него возникла еще одна идея – заглянуть в досье Хищника. Вдруг этот престарелый головорез имел какой-то выход на «Голд стар», который он, Ашер, просмотрел?

Флорес вызвал на экран файл террориста, но не нашел там ничего нового… За исключением самой последней части. Информация была просто сногсшибательная: президент США отклонил просьбу киллера о предоставлении ему убежища на американской территории! Хищнику было предложено обратиться к правительству какой-либо другой страны, поскольку Соединенные Штаты не хотели пятнать свое реноме сотрудничеством с закоренелым убийцей.

Проанализировав ситуацию, Ашер пришел к выводу, что это до предела обостряет их с Сарой положение. Ведь если Сара теперь не нужна Хьюзу Бремнеру, то они просто подлежат ликвидации.

Мысль о том, что Сара может погибнуть и он никогда больше не увидит ее, не давала Ашеру покоя. Флоресу нелегко было признаться самому себе в том, что он скучает по ней. Тут он осадил себя и вздохнул – никому из них не придется ни о ком скучать, если они погибнут, а это неминуемо произойдет, если им не удастся выяснить, каковы планы Бремнера.

Ашер отключился от компьютера Лэнгли и вошел в базу данных по международному бизнесу. Там он разыскал информацию о «Голд стар». Это была серьезная компания со стабильной репутацией, крупнейшая в США фирма по прокату автомобилей, имеющая множество филиалов, разбросанных по всей Европе и Азии. Ее владельцем была корпорация «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз», колоссальная структура, название которой было знакомо Ашеру. Он долго изучал длинный список принадлежавших ей фирм, затем распечатал его. Покончив с этим, Флорес устало потер глаза. Имя Стерлинга О’Кифа так и вертелось у него в голове, а он никак не мог сообразить, почему оно кажется ему таким знакомым.

Хьюз Бремнер дремал в своем кресле в салоне самолета, прикрывшись развернутой «Вашингтон пост». Непрерывная легкая вибрация огромного лайнера, летящего над Атлантикой, действовала на него убаюкивающе. Его разбудил телефонный звонок.

Это был оператор из Лэнгли.

– Сэр, мы только что зафиксировали использование старого кода Гордона Тэйта. Район использования – Париж, левый берег Сены.

Бремнер радостно потер руки – наконец-то объявился Ашер Флорес.

– Отличная работа, Райан, – поощрил он звонившего. – Немедленно сообщи координаты в Тур-Лангедок. Их я уже проинструктировал. Продолжайте наблюдать – может быть, поступят новые сигналы.

Не успел начальник «Мустанга» положить трубку, как телефон запищал снова. На этот раз по защищенной от прослушивания линии звонил один из помощников доктора Левайна из Парижа.

– Сэр! Доктор хотел сообщить вам, что мы схватили Сару Уокер. Он надеется на ее сотрудничество и намерен начать новый курс обработки немедленно!

На лице Бремнера появилась улыбка, больше похожая на волчий оскал. Итак, ключ к операции «Маскарад» снова был в его руках. Это означало близкий успех как «Маскарада», так и операции «Величие».

– Скажите доктору, чтобы с нее не спускали глаз, – холодно скомандовал он. – Осторожность не повредит.

– Есть, сэр! К сожалению, у нас возникла небольшая проблема.

Бремнер нахмурился. Он догадывался: за долгие годы общения доктор Левайн хорошо изучил некоторые черты его характера и, должно быть, предупредил помощника, чтобы тот начинал с хороших новостей, дабы смягчить реакцию Бремнера на неприятности.

– Что случилось?

– Двоих массажистов застали за чтением материалов, касающихся MK-ULTRA. У нас не было другого выхода, кроме как ликвидировать их.

Бремнер почувствовал раздражение. Он уже не раз предупреждал Левайна, чтобы тот нанимал только надежных, не проявляющих ненужного любопытства людей. Вместо этого доктор, который, по мнению Бремнера, был слюнявым идеалистом, при приеме на работу в центр исходил из опыта и уровня медицинской компетенции. Шеф «Мустанга» решил, что, приехав в Париж, немедленно проведет чистку персонала.

Повесив трубку, он какое-то время не мог унять свое раздражение. Бремнер терпеть не мог непрофессионализма и связанных с ним ошибок. Наконец усилием воли ему удалось заставить себя расслабиться. Посмотрев в иллюминатор, он увидел, как над океаном сгущается фиолетово-черная тьма. Предчувствие близкого успеха наполняло его торжеством. Сара Уокер была у него в руках, а скоро его люди возьмут и Ашера Флореса. Широко улыбаясь, он снова снял трубку своего личного телефона и набрал номер финансового координатора операции «Величие» Кита Кроусера.

Теперь у Ашера Флореса болели уже все суставы. Он встал, изо всех сил потянулся, взял со стола номер «Геральд трибьюн» и прошелся, разминая ноги, по магазину. Кристин Робитай нигде не было видно. Ее помощник обслуживал группу покупателей-подростков.

Выйдя на улицу, Ашер внимательно огляделся в сгущающихся сумерках. Потом развернул газету и, повернувшись так, чтобы на нее падал свет магазинной вывески, стал просматривать одну страницу за другой. В самом конце раздела новостей он наткнулся на небольшую заметку:

«Бывший офицер американской разведки Лукас Мэйнард был убит вчера федеральными агентами во время операции по его аресту, происходившей у здания государственного департамента США. Согласно заявлению властей, у Мэйнарда, оказавшего сопротивление, была обнаружена сумка, в которой находился килограмм кокаина…»

Ашер не верил своим глазам, Мэйнард мог быть кем угодно, но только не торговцем наркотиками. Он был безотказным работником старого закала, пришедшим в агентство еще на заре «холодной войны». Один из заместителей Бремнера, Мэйнард являлся его ближайшим союзником. Этого человека могли отстранить от работы либо смерть, либо приказ о выходе в отставку по возрасту или состоянию здоровья. Но чтобы он торговал зельем? Это было просто-напросто немыслимо.

Случившееся можно было объяснить только тем, что произошла нелепая ошибка – возможно, Мэйнард выполнял какое-то спецзадание, а «федеральные агенты» просто не разобрались в ситуации. Но и в эту версию Ашер поверить не мог. Лукас Мэйнард был мертв. Кому и с какой стати потребовалось его убивать?

Флорес вернулся в магазин и постучал в дверь с надписью «Администрация».

– Войдите! – послышался голос Кристин Робитай.

Шагнув через порог, Ашер спросил:

– Ты помнишь Лукаса Мэйнарда?

Кристин погасила сигарету в битком набитой окурками пепельнице.

– Я видела заметку в газете. Там говорится, что его убили. И поделом ему – нечего было лезть в дела, связанные с наркотиками. – Кристин взглянула Ашеру в лицо. – Ты хочешь сказать, что не веришь в это? Послушай меня, Ашер, дружище. Так называемые «хорошие», «порядочные» люди нередко совершают очень плохие поступки. В большинстве случаев они оправдывают себя тем, что у них были самые лучшие побуждения – это дает им возможность продолжать считать себя хорошими и порядочными.

Кристин передернула плечами и зажгла новую сигарету.

Флоресу хотелось расспросить ее, что ей было известно о Хьюзе Бремнере. У него так и чесался язык излить ей душу и поведать о тех невероятных приключениях, выпавших ему и Саре. Но он решил не делать этого, а потому, распрощавшись, ушел. Кристин, сохраняя невозмутимо-философское выражение лица, пожелала ему счастливого пути вслед.

Банни Бремнер никак не могла заставить себя взглянуть на железную кровать, на которой лежала несчастная Мэрилин. Бедняжка была без сознания и не могла двигаться, поэтому ее не стали привязывать к койке. Журналистка была полураздета и дрожала. Ее тело было покрыто порезами и кровоподтеками. Банни решила, что Мэрилин, судя по всему, уже давно лежит на пропитанном рвотой и экскрементами матрасе, и если у нее еще не поднялась температура, это неизбежно должно было произойти в ближайшее время. Было ясно, что, если ей срочно не оказать медицинскую помощь, она вполне может умереть.

Банни вспомнила, каким симпатичным было лицо Мэрилин. Теперь оно распухло до неузнаваемости. Что могло быть страшнее для миловидной женщины? Разве что прожить всю жизнь и состариться рядом с человеком, который не испытывает к ней ничего, кроме презрения.

Сама Банни была привязана к кухонному стулу. Веревки глубоко впились в ее запястья и лодыжки. Она сидела молча, не издавая ни звука, изо всех сил стиснув зубы. Как-никак она была родней самому Джону Хауленду, прибывшему в Новый Свет на «Мейфлауэре»,^[8] а потому старалась не посрамить его честь, равно как и честь других родовитых предков. Она стала вспоминать, когда ей в последний раз приходилось испытывать физическую боль. Это было давно, когда она еще ездила верхом. Норовистый арабский скакун сбросил ее с седла, и она, падая, сломала руку. Поднявшись с земли, Банни села в машину, доехала до местной больницы, где ей наложили гипс, затем вернулась домой, снова оседлала скакуна и закончила прерванную конную прогулку.

Сейчас она лихорадочно пыталась разобраться в происходящем. Всю жизнь она прожила в кругу семьи, в полной безопасности. То, что она увидела здесь, в доме, могло быть делом рук только каких-то маньяков. Она не была готова к столкновению лицом к лицу с таким чудовищным злодейством.

Один из мужчин, которого, судя по всему, звали Сид, открыл ее бумажник.

– Господи, – вдруг выдохнул он, и Банни услышала в его голосе нотки неподдельного ужаса. – Миссис Бремнер, скажите, как зовут вашего мужа?

Почувствовав его страх, она произнесла как можно жестче:

– Имя моего мужа – Хьюз Бремнер. Он отправит вас в тюрьму за то, как вы обращаетесь с мисс Майклс и со мной. Думаю, для вас будет лучше, если вы нас освободите… Мисс Майклс необходима медицинская помощь. Если она умрет, вас будут судить за убийство.

Сид и его напарник вышли на улицу. Банни могла видеть их в кухонное окно и сумела уловить кое-что из их разговора. Похоже, они спорили о том, стоит ли звонить Хьюзу. Значит, они были знакомы с ее мужем?

Она ничего не могла понять. Было бы просто немыслимо даже предположить, что между двумя этими подонками, Хьюзом и ЦРУ есть какая-то связь. Банни отчаянно хотелось выпить – лучше всего неразбавленного шотландского виски, двойную порцию. Это помогло бы ей привести свои мысли в порядок. Она, однако, изо всех сил старалась не думать о выпивке – ей надо было найти способ помочь Мэрилин… и себе самой.

Хьюз Бремнер наслаждался обедом в салоне первого класса, когда позвонил Сид Уильямс и сообщил, что у него в руках находится не только Лесли Пушо, но и его, Бремнера, супруга.

Услышав об этом, шеф «Мустанга» на какое-то время лишился дара речи. Что ей надо было в этом доме? Глупая, пьяная мразь, подумал он. Тем не менее он сразу понял, что в этой ситуации единственным разумным решением было избавиться и от нее. Правда, это помешало бы ему осуществить кое-какие планы, которые он вынашивал с юных лет. Тогда он еще питал какие-то надежды и заставлял себя лебезить перед Банни. Но жена не оправдала его надежд, предала его так же, как американское правительство.

Бремнер не собирался больше видеться с Банни. После понедельника, добившись осуществления всего задуманного, он намеревался исчезнуть и получал немалое удовольствие, представляя себе свою супругу, брошенную в полном одиночестве в своем роскошном особняке, который всегда был для нее важнее, чем он, ее муж. Ему хотелось, чтобы она продолжала стариться и дряхлеть в одиночестве, зная, что он бросил ее, что она больше не нужна ему даже ради денег. Но сейчас об этом не могло быть и речи.

– У тебя есть виски? – спросил Бремнер Сида.

– Здесь нет, босс. – Сид был очень удивлен.

– Поезжай куда-нибудь, купи пару бутылок шотландского и дай Банни – пусть пьет, сколько хочет. Потом устрой в доме пожар. Постарайся, чтобы все выглядело как несчастный случай. Старая проводка или что-нибудь еще – тебе виднее, придумай сам. Сделай все это завтра утром. Если к этому времени запасные копии бумаг Мэйнарда нигде не всплывут, значит, их и не было.

– О’кей, босс. Сейчас как раз сезон пожаров. В горах стоит страшная сушь.

– Знаю.

Старая пьянчуга наконец отправится на тот свет, усмехнулся Бремнер.

Теперь Банни была не только связана, но и лишена возможности говорить. Незадолго до этого она предложила обоим типам миллион долларов, если они освободят ее и Мэрилин. Высокий, которого звали Фесс, был склонен принять ее предложение, но Сид вместо ответа запихнул ей в рот кляп.

Мужчины вышли на улицу, и она услышала, как они говорили с кем-то по телефону – должно быть, по сотовой связи. Затем Фесс сел в «вольво» и куда-то уехал, а Сид вернулся в дом. Банни смотрела, как он играет с компьютером в карты, пьет кофе, крутит рукоятки настройки радиоприемника. С кровати раздавались стоны Мэрилин. Он набросил на нее одеяло, но даже под ним было видно, что ее бьет озноб. Ее избитое, опухшее лицо горело, она страдала от страшной боли.

Вернулся Фесс, он принес три бутылки шотландского виски «Джонни Уокер» с черной наклейкой. Банни уставилась на них, не в силах отвести от выпивки взгляд, полный вожделения. Заметив это, мужчины переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

– Вытащи у нее изо рта кляп, – сказал Сид Фессу, стоя у стола и открывая одну из бутылок. – Подтащи ее сюда и развяжи ей руки.

Почувствовав запах виски, Банни невольно потянулась к бутылке, но тут же замерла, глядя на Сида и Фесса удивленными глазами.

– Откуда вы знаете? – спросила она наконец.

– Сорока на хвосте принесла. Давай пей, – развязно ответил Фесс.

– Вы говорили с Хьюзом, – сказала она, вспомнив о телефонном разговоре. – Значит, вы на него работаете.

– Да, он мой шеф, – ответил Сид, немного подумав.

– Значит, вы собираетесь нас убить?

– Похоже, ваш муж вас больше не любит, – вмешался Фесс.

– Он никогда меня не любил, – заметила она. – Он любит только мои деньги. Но зачем ему меня убивать? И потом, что же будет с Мэрилин? За что убивать ее?

Сид присел за стол и подтолкнул к ней открытую бутылку:

– Не знаю, миссис Бремнер. Мы получили приказ, вот и все. Я давно уже работаю под началом вашего супруга, и он никогда меня не подставлял.

Банни посмотрела на лишенные всякого выражения лица Сида и Фесса. Перед ней были два дегенерата, слепо повинующиеся приказу ее мужа. Ее супруг, мужчина, с которым она спала, который много лет прожил с ней рядом, приказал им лишить ее жизни.

Увидев, что Сид взял в руку бутылку, она зажала рот ладонью, но это было бесполезно. Фесс оторвал ее руку от лица и широко раскрыл ей челюсти. Сид плеснул ей в горло виски. Банни закашлялась, но алкоголь, быстро всосавшись в кровь, приятным теплом разлился по ее жилам и заставил ее расслабиться. Она всхлипнула и протянула руку к бутылке.